– А потом?
– Потом в институте я познакомилась с парнем, в которого влюбилась по уши. Он красиво говорил о любви, обещал Рай, звёздные дали. Я, как дура, верила, отдавала ему и душу, и тело. А он ушёл к моей подруге. Правда, вскоре и её бросил.
– А потом?
– А потом я углубилась в учёбу, устроилась на работу. А потом приехала в Москву и встретила Игоря. Вот и всё. – Я подняла глаза на моего собеседника. – Видишь, всё очень банально. Даже если и были у меня крылья, то их обрубили. Навсегда. Так что теперь никакой романтики, только голый расчёт.
– Получается, что для серьёзных отношений ты тоже выбираешь не тех мужчин, как и я не тех женщин? – сделал вывод Соби.
– Получается, что так, – невесело усмехнулась я.
– Значит, мы с тобой оба неудачники?
– Да, оба, – вздохнув, согласилась я.
От доброй улыбки Соби по моей душе разливалось приятное тепло, уверенно удаляя проступившую печаль от грустных воспоминаний. В сердце проклюнулся ещё один росток влюблённости.
– Но ничего! Если рассуждать логически, то лет через десять-пятнадцать мы, благодаря нашим ошибкам, наберёмся опыта, станем отлично разбираться в людях и наконец найдём себе достойную пару.
– Какой же ты оптимист! – рассмеялась я. – Даже завидно.
– А как же без оптимизма? – Соби был рад, что развеселил меня. – Жизнь забросала бы проблемами и неприятностями, стала бы в тягость.
Нашу беседу неожиданно прервал зуммер моего сотового телефона. Я достала его из ридикюля и взглянула на табло – Игорь. Вот только его сейчас и не доставало.
– Это Игорь, – предупредила я Соби и, приложив указательный палец к губам, попросила его соблюдать безмолвие.
Услыхав имя моего любовника, парень тут же надел на лицо маску холодного равнодушия, откинулся на спинку стула и занялся своим мороженым. Мне же пришлось уделить внимание моему мужчине.
– Привет, дорогой! – масленым голосом промурлыкала я.
– Ты где? – строго спросил Игорь. – Я только что звонил домой, но никто не взял трубку.
– Да я вышла погулять в парк. Сегодня такая чудесная погода…
– И с кем ты?
– А в Москву на два дня приехала моя одноклассница Света. Вот мы с ней и гуляем, – бессовестно лгала я самым невинным тоном.
– Одноклассница? Странно. И вы сейчас вдвоём? – продолжал допрос Игорь.
– Ну, конечно, вдвоём. Никак не наболтаемся. Столько лет не виделись! С самой школы!..
– Она рядом?
– Ну да. Привет тебе передаёт!..
– Пусть передаст мне лично. Дай-ка ей трубку.
Игорь был очень ревнив. Но благодаря тому, что я смогла убедить его в моей преданности, он не проверял меня лишний раз, довольствовался моими объяснениями. Что же сейчас на него нашло? Я покосилась на Соби. Он ел мороженое и, казалось, не имел ко мне никакого отношения. И как эта «Света» сможет поговорить с моим ревнивцем? Где мне срочно искать девушку на роль этой пресловутой Светы?
– Светочка, – решилась я обратиться к моему другу, у которого всё-таки имелись некоторые актёрские способности. – Игорь хочет лично услышать от тебя приветствие.
И я, сгорая от стыда, протянула телефон Соби. Парень смотрел на меня идеально круглыми от удивления глазами, а его указательный палец постукивал по виску, достаточно ясно высказывая мнение хозяина о моём предложении. Однако у меня не было выхода, иначе скандала с Игорем не миновать, и я изобразила на лице всё моё страдание и мольбу о помощи. Соби не желал участвовать в этом спектакле, я знала, и всё же он снова уступил мне. Звонко цокнув, едва сдерживая раздражение, он почти вырвал телефон из моих рук. Прочистив горло, парень поднёс телефон к губам и томным голосом зрелой женщины изрёк:
– Хэллоу, дарлинг! Ай’м глэд ту хиэ ю. Ю из файн гай! Бай-бай!
Обиженно зыркнув на меня, Соби вернул мне телефон. Я поднесла аппарат к уху.
– Ну как, слышал? – обратилась я к Игорю.
– Твоя Света срочно забыла русский? – Ревность моего мужчины ещё не успокоилась.
– Да она три года в Лондоне прожила! – высказала я первое попавшееся оправдание. – Вот теперь и шутит так со всеми. И меня тоже разыграла…
– Не нравится мне твоя подружка. А где этот твой… слуга?
– А… дома, конечно.
– А почему он не взял трубку?
– Так зачем ему отвечать на звонок, если он не знает русского? – искренне подивилась я.
– Странно всё это. Не нравится мне, – ворчал Игорь.
– А где ты сам сейчас? – спросила я. – Приезжай к нам в парк. Я вас со Светой познакомлю.
Соби косился на меня с опаской. Но я знала, что делала. Лучшая защита – это нападение. И на Игоря такая тактика действовала отлично.
– Думаешь, у меня есть время? – буркнул ревнивец, немедленно начав остывать. – Я звоню тебе, потому что соскучился.
– Дорогой, я тоже по тебе скучаю, – добавила я мёда в голос. – Когда ты звонишь, я всегда надеюсь, а вдруг ты сейчас всё бросишь и приедешь ко мне, хотя бы на пару минут. А ты вот… обвиняешь меня… обижаешь…
– Ну, извини, Милена, – вконец успокоился мой мужчина. – Ты же знаешь, я не хочу тебя потерять. Я рад, что ты весело проводишь время, что встретилась с подругой. Правда, она странная какая-то… Ты домой когда вернёшься?
– Мы ещё часа два погуляем, а потом я поеду на вокзал проводить Свету.
– Будь осторожнее.
– Хорошо, дорогой.
– Ну, пока. Не буду вам мешать.
– Пока. Целую!
Закончив разговор, я отключила телефон и убрала его в ридикюль. Соби не смотрел на меня, он доедал мороженое и всем своим видом показывал, что обижен.
– Зачем ты говорил с Игорем на английском? – спросила я.
– А было бы хорошо, если б я говорил с ним с азиатским акцентом? – Соби отставил пустую креманку на стол. – Лучше б сказала спасибо, что я вообще согласился с ним разговаривать.
– Спасибо, – сделала я одолжение.
Соби скрестил на груди руки и с недовольным видом уставился куда-то под стол. Конечно, он обижался. Я опять выставила его дураком и даже не соизволила извиниться. Эгоистка. Совесть снова вонзила в меня свой клык.
– Правда, Соби, спасибо, что выручил меня, – искренне произнесла я и даже попробовала пошутить. – Ты отлично сыграл роль женщины.
Но парень лишь усмехнулся.
– Ну же, Соби, хватит дуться, – вновь обратилась я к моему другу. – Где твоя улыбка?
– Твой ухажёр её стёр, – буркнул Соби. – Ваша с ним беседа испортила мне настроение.
– Может, заказать тебе ещё мороженое? Или пирожное? – предложила я. – Поешь сладкое, оно успокаивает, возвращает душевное равновесие… Или купим тебе килограмм бананов с витаминами счастья?
– Издеваешься, да? – Соби поднял на меня тяжёлый взгляд. – Мне сладкое не поможет.
– А что поможет?
Парень облокотился на стол и приблизил ко мне своё лицо.
– Твой поцелуй, – заявил Соби.
– Что? – удивилась я. – И не подумаю.
Ишь, чего выдумал! Целоваться с ним! Да ещё и на улице! Нахал.
– Тогда я весь день буду ходить обиженным, – заявил Соби.
– Ты не сможешь.
– Смогу. Ты меня плохо знаешь. Я умею быть злым и грубым.
– Да уж, вчера ты подобное продемонстрировал. Но опять же это длилось недолго. – Меня его угрозы совершенно не трогали.
Парень опустил глаза, его лицо утратило прежнюю уверенность. Проиграл. А нечего ставить мне условия и просить невозможного.
– Потому недолго, что Анжела извинилась передо мной, – оправдался Соби.
Он опустил не только глаза, но и голову. Совсем сдался.
– Что ж, хорошо, – медленно произнёс он.
«Да, хорошо, – мысленно согласилась я. – Добавь ещё «не хочешь целовать, ну и не надо», и прекратим этот бестолковый спор».
– Хорошо. Если ты отказываешься поцеловать меня, значит, тебе не нужна моя улыбка.
Ну, что за ерунду он опять нёс! Ну, какой же странный человек мне попался!
– Соби, прекрати. Это глупо.
– Да. Глупо. – Голос парня стал ещё трагичнее. – Доедай мороженое, и поехали домой. Я больше не хочу гулять.
Он действительно обиделся? Или просто хочет потрепать мне нервы? Я пододвинула стул и села рядом с моим ненормальным другом.
– Соби, ну ты как дитя малое, честное слово, – мягко упрекнула я его.
Однако настырный Соби всё так же обижено молчал и, понурив голову, теребил свои пальцы. Ну что мне с ним делать? А вдруг он и правда из вредности сохранит такой вид на весь день?
– Ну, ладно, – снова сдалась я, – если для тебя это так важно…
– Важно.
Я нагнулась было, чтобы чмокнуть его в щёку, однако на полпути внезапно остановилась. Смуглое лицо было совсем близко, и мне предстояло коснуться его… губами. На меня вдруг нахлынула невероятная робость. Я, конечно, уже целовала Соби, но это было тайно, он меня не видел и ничего не осознавал. А теперь мне надо поцеловать его явно, открыто. И это почему-то оказалось так сложно.
Пока я собиралась с духом, разглядывая гладко выбритую щёку, Соби повернулся ко мне. На месте щеки появились пухлые аппетитные губы. Нет, только не они! Только не в губы! Почти на грани паники я быстро чмокнула парня в щёку.
Всё. Сделано. Я сидела тихо, не смея поднять глаза. И что это со мной вдруг? Откуда взялась эта глупая робость? Уж не девочка, чтоб так смущаться. Да и поцелуй-то ерундовый, ничего не значащий. Только после него стало как-то очень жарко и жутко неловко.
Соби молчал. Молчал и не шевелился. Почему? Наблюдал за моим стыдом? Я решилась и приподняла ресницы. Хитрые раскосые тёмно-карие глаза смотрели прямо на меня, улыбка на губах едва сдерживалась.
– У тебя покраснели щёки, – выдал нахальный тип. – Значит, я тебе всё-таки нравлюсь.
Я аж вскочила от возмущения. Так вот зачем ему понадобился мой поцелуй! Тоже мне экспериментатор! Мерзавец!
– Я надеялась, у тебя всё же бывают просветы между припадками глупости! – раздражённо выдохнула я и приказала. – Всё! Пошли домой!
– Но я хочу ещё погулять… – закапризничал Соби.
– Только что ты говорил обратное.
– Я передумал.
Я повернулась и вонзила в парня молнию гневного взгляда.
– Тебе сегодня ещё пироги печь. Забыл?
Соби смирился, поднялся и склонил предо мной голову.
– Хай, Милена-сама.
Какая-то я странная госпожа получаюсь, всё время поступаю так, как хочется моему слуге.
Всю дорогу домой Соби смиренно молчал, и данный перерыв в общении позволил мне немного остыть. А дома я вновь переоделась в свой любимый костюмчик с зайчиком, и мне совсем стало спокойно. Соби тоже оделся по-домашнему, забрал длинную чёлку в весёлый хвостик-фонтанчик, и мы отправились в кухню печь пироги.
Соби было вверено приготовить тесто. Под моим руководством, конечно. Сама же я занялась начинкой. Правда, постоянно отвлекалась, ибо наблюдать за работой моего друга было намного интереснее. Все ценные указания, которые я давала, Соби тут же повторял вслух, видимо, для того, чтобы запомнить. А саму работу выполнял с таким серьёзным видом, словно от качества теста зависела судьба Человечества. Движения парня ловкие, брови сдвинуты, лицо напряжено, и только хвостик на макушке покачивался весело и беззаботно.
– Ты всегда столь серьёзен, когда занят делом? – не удержалась я от вопроса.
Взглянув на меня, Соби удивлённо приподнял бровь.
– Я сосредоточен, потому что не хочу сделать плохо, – ответил он.
Вернувшись к делу, Соби отлепил от теста руки, добавил муки и продолжил месить. Но моё замечание парня, видимо, задело, ибо вскоре он снова отвлёкся.
– А что? Это неправильно?
Я отошла от плиты и приблизилась к столу, рабочему месту моего поварёнка.
– Правильно. Просто… Так странно… Работа, вроде, не сложная, умственного труда не требует, а у тебя вид, будто глобальные проблемы решаешь.
– Когда рисуешь ветвь, нужно слышать дыхание ветра, – высказал Соби. – А ты почему за мной следишь? Опять интересно?
– Интересно, – не стала отрицать я.
– Лучше за собой посмотри. Не успела подойти, а уже нос испачкала.
И Соби вдруг коснулся моего носа своим белым от муки пальцем. Я ахнула от неожиданности. А парень, не давая мне опомниться, быстрыми движениями измазал мне в муке и щёку, и шею, и подбородок, приговаривая:
– Смотри, и щёку испачкала… И шею тоже… Какая же ты неаккуратная…
– Прекрати! – вскричала я, оттолкнув руку хулигана.
Но тот не унимался, продолжая наносить мучные полосы на мои руки и лицо. Даже в раж вошёл, посмеиваться начал. Тогда я не выдержала, опустила ладонь в пакет с мукой, а после размазала мучную пудру по лицу обидчика. Соби опешил, застыл и часто-часто заморгал белыми ресницами. И так он смешно выглядел в эту минуту, что я от души рассмеялась над ним.
– Вараи готоджанаи61, – проворчал Соби и, ткнув в меня пальцем, добавил. – У тебя, между прочим, капуста подгорает.
Мой смех тут же стих. Капуста! Я подбежала к сковороде. Точно, подгорела немного.
– Это всё ты виноват, – обвинила я.
– Со дэс ка!62 Я не заставлял тебя отвлекаться.
– А зачем ты испачкал меня в муке?
– Хотел пошутить. А ты мне так жестоко отомстила!
Соби попытался тыльной стороной ладони стереть со щеки толстый слой мучной пудры. Но так как его рука тоже была в муке, то никакого успеха он не добился. Я же, перемешав будущую начинку, взяла полотенце и без усилий вытерла своё лицо и руки.
– Вытри и мне лицо, – попросил Соби.
– Вытрешь сам, – огрызнулась я.
– Но у меня руки в тесте.
– После умоешься.
– Мне с ресниц мука в глаза падает.
Я повернулась к парню. Он безрезультатно старался вытереть глаза об короткий рукав футболки. Бедняге было очень неудобно это делать, и, видимо, мучная пыль действительно мешала ему. Так и быть, я подошла к Соби и повернула его к себе. Аккуратными движениями стряхнула полотенцем с закрытых глаз муку, затем стёрла её со лба и щёк. Парень стоял молча, не открывая глаз, и терпеливо ожидал окончания процедуры. Его лицо постепенно вновь приобретало оттенок морского песка.
– Вроде всё, – закончила я, оглядев свою работу.
Соби приоткрыл глаза, поморгал ими.
– Спасибо. Можешь вернуться к плите, – милостиво позволил он.
И отвернувшись от меня, парень продолжил заниматься тестом. Больше я его не беспокоила. Даже не разговаривала с ним, с этим врединой.
Наконец тесто приготовлено. Я его уложила в кастрюлю, укутала и поставила на солнышко. Капустная и картофельная начинки тоже были готовы и остывали в мисках.
– У нас есть час-полтора свободного времени, – сообщила я. – Можем отдохнуть.
Соби согласно покивал головой.
– После вчерашнего пира осталась бутылка сакэ, – добавил он. – Будешь?
– Для аппетита? Давай.
Я заняла место за обеденным столом, а Соби достал из холодильника бутылочку сакэ, а так же тарелку с рисом и несколькими кусочками жареного мяса.
– Честно говоря, я уже давно аппетит нагулял, – сказал Соби, добавив к сервировке две рюмки. – Если бы я знал, что пирожки – такое долгое дело, то помимо мороженого обязательно съел бы ещё чего-нибудь.
– Ничего, мы вдвоём быстро их налепим, – успокоила я голодного ворчуна.
Соби наполнил рюмки сакэ, взял свою и, произнеся своё любимое «Кампай!», влил в себя порцию алкоголя. После с удовольствием закинул в рот кусочек мяса. Я последовала примеру друга.
– Только, пожалуйста, не наедайся, – попросила я, наблюдая, как парень отправляет второй кусок следом за первым.
– Если я буду пить на голодный желудок, то быстро опьянею, – лаконично заметил Соби. – Ты не волнуйся. Я так голоден, что готов съесть буйвола.
– Да я и не волнуюсь, – спокойно ответила я. – Мне же больше пирожков достанется.
Он налил нам ещё по порции сакэ.
– Ты вообще пробовал наши русские пирожки? – завязала я беседу.
– Конечно. И большие пироги, и маленькие, и открытые… всякие, – стал рассказывать Соби. – Сашка сам из Троицка, недалеко от Москвы. Так его мама почти каждую неделю приезжала и обязательно привозила свои домашние пироги.
– С чем?
– Да разные. С мясом, с картошкой, с грибами, с рыбой, с повидлом… разные. Привезёт целый пакет, – и Соби взмахнул руками, показывая, насколько огромным был этот пакет, – чтобы на всех хватило. Мы друзей зовём в гости, девчонок… Вкусные пироги. А ещё у Сашки есть родная тётя. Так у той свой дом в деревне и хозяйство. Тётя Вася. Вообще-то, её имя Василиса, но… как это?.. уменьшительно её зовут Вася. Детей своих у неё нет, так она заботу на племянника перенесла. Тоже к нам приезжала раз в месяц или в два. Привозила с собой разные соленья, варенья, домашние колбасы, сыры… Ну и пироги, конечно. Очень много всего. Даже самогона бутылку. Мы потом всей общагой неделю кормились, килограммы набирали. Тётю Васю у нас все любят, ждут. Весёлая женщина. Особенно старалась меня накормить. Она почему-то была уверена, что в Японии люди едят только рис, рыбу да водоросли. Всегда мне отдельно складывала самые вкусные кусочки. Я ей говорил, что в Японии, как и везде, есть и мясо, и овощи, и молоко… Но тётя Вася всё равно осталась при своём мнении. Я потом бросил ей что-либо доказывать.
– Вы с Сашкой ездили к ней в гости?
– Ездили. На зимние каникулы. Пробыли у неё неделю, набрали по три килограмма веса.
– И как тебе русская деревня?
– Хорошо, интересно. Как раз шли Новогодние праздники, было весело. – Соби улыбнулся своим воспоминаниям. – Снега много было. Никогда столько не видел. Сугробы мне по пояс доходили. Деревья в серебряном инее. Каждая веточка, будто произведение искусства. Кирэй да на!63 Особенно мне нравилось бывать на улице вечером, когда под луной весь мир покрывался серебряным блеском, вокруг тишина, и лёгкие снежинки оседают с усыпанного звёздами неба. Я тогда всю эту красоту на видео снял, чтобы потом маме показать. Сашка смеялся надо мной, он в зимнем пейзаже не видел ничего особенного.
– А в Японии разве не бывает снега?
– В Токио снег – редкость. А если поехать на север, на Хоккайдо, то там зимой снегопады почти ежедневно и там бывает очень холодно. Но я на севере страны ни разу не был. Вот приедешь ко мне на Новый Год, увидишь, какая у нас зима.
Какой же настырный у меня товарищ!
– Я не приеду в Японию.
– Ты обещала.
– Я ничего не обещала, – уже твёрже повторила я. – Напротив, сразу отказалась от поездки.
Соби молчал, однако его взгляд открыто говорил о том, что парень остался при своём мнении. Я удручённо покачала головой.
– Ты такой же упёртый, как и та тётя Вася. Спорить бесполезно.
Моё замечание лишь развеселило Соби. Посмеявшись, парень выпил сакэ и, взяв ложку, и принялся за рис.
– Может, рис с мясом всё-таки подогреть? – предложила я, наблюдая за великим аппетитом друга.
– Можно, – согласился Соби. – Но мне лень. Подогреешь?
Молящие глаза голодного котёнка невинно захлопали длинными ресничками, и я не смогла отказать столь милому созданию. Взяв тарелку, я прошла к микроволновке.
– Слуга из тебя отвратительный, – не забыла проворчать я по дороге.
Позже я вернула тарелку на стол, поставив её перед моим голодным гостем.
– А ты разве не будешь есть? – поинтересовался Соби. – Если мы сегодня это не съедим, то завтра я всё выброшу.
– Зачем же еду выбрасывать? – возразила я, вернувшись на своё место.
– Так она уже не свежая. Лучше что-нибудь новое приготовлю.
– Завтра не готовь много. Только себе чего-нибудь.
Соби отвлёкся от еды и направил на меня непонимающий взгляд:
– Почему только себе? У тебя разгрузочный день?
– А разве я тебе не говорила? Я же завтра на праздник иду.
– Нет, не говорила. – Соби отложил ложку. – Какой праздник?
– У Карины, моей коллеги, День рождения. И она всех нас пригласила посидеть вечером в кафе.
– Сразу после работы? И до какого времени?
– Ну, замужние девчонки, наверное, посидят до девяти, а я, возможно, задержусь часов до десяти-одиннадцати.
– Понятно, – удручённо покивал головой Соби, покачав своим забавным хвостиком. – Значит, завтра я весь день один буду?
– Ну уж найдёшь себе какое-нибудь занятие. Не маленький уже.
Вздохнув, парень снова взял ложку и вернулся к трапезе.
– А ты его предупредила, что опять с подругой гуляешь? – после паузы вновь спросил Соби.
– Игоря? Нет… совсем забыла! – ахнула я. – Но сейчас уже звонить ему не стану.
– Ёши. Если он завтра вновь надумает тебя проверить, я ему скажу.
– Не смешно, – скривилась я. – Игорь, вообще-то, никогда не звонит два дня подряд. Так что эта гулянка вполне может пройти незамеченной для него.
– Что? – спросила я у молча наблюдавшего за мной парня.
– Я бы сказал, но лучше промолчу.
– Да. Лучше промолчи, – согласилась я, прекрасно понимая, что именно он мне скажет.
Соби довольно скоро управился с рисом и мясом и, отодвинув от себя пустую тарелку, наполнил свою рюмку спиртным.
– Эта Карина твоя подруга? – продолжил парень беседу со мной.
– Можно и так сказать, – ответила я. – Мы с ней вместе ходим на обед в кафе, сплетничаем, иногда немного гуляем по вечерам после работы, особенно летом.
– Понятно. Подруга вроде Анжелы?
– Вроде того. Но у Карины совсем другой характер. Она более рассудительна, серьёзнее относится к жизни, высоко ценит свою независимость. Уж её гордость не позволит объясняться в любви каждому симпатичному парню.
– Она не замужем?
– Нет. В нашем маленьком коллективе только я и Карина незамужние.
– А кто с тобой ещё работает?
Пока я рассказывала о моих коллегах, мы с Соби допили бутылку сакэ и доели остатки вчерашнего пира. Я не чувствовала себя ни сытой, ни пьяной. И, кажется, мой собеседник ощущал себя так же.
Вскоре тесто подоспело, и мы занялись пирожками. Соби напросился на должность ваятеля, мне пришлось встать к сковороде. Парень работал столь быстро и ловко, словно лепить пирожки было его привычным делом. И естественно, он всё делал молча и с видом великого сосредоточения. Видать, не любил Соби разговаривать во время работы.
И вот наконец пирожки готовы – свежие, румяные, горячие. Я выложила их на большое блюдо, налила в чашки вкусный китайский чай, и мы с аппетитом принялись утолять наш разыгравшийся голод.
– Мм! Сутэки да! – прокомментировал Соби, употребив первый пирожок. – Корэ-ва умай!64
– Судя по твоей довольной мордашке, тебе понравилось, – улыбнувшись, высказала я догадку.
– Как такое чудо может не понравиться? – Парень с удовольствием вонзил зубы в следующий пирог.
– Вкуснее, чем у мамы Александра?
– Со дэс томо! Конечно да! Это же наши пироги, мы их сделали своими руками! Лично мне приготовленная мною еда всегда кажется вкуснее, чем в кафе или в ресторане.
– Ну, я не столь высокого мнения о моих кулинарных способностях.
– Зря. Надо быть уверенной в себе.
– А ты, значит, всегда уверен в себе?
– Стараюсь. Иначе желаемого не достигнуть.
– Но ведь у тебя тоже может что-нибудь подгореть, не получиться. Твои труды могут не понравиться другим людям.
– Могут, – согласился Соби. Облизав после пирога пальцы, парень склонился ко мне и тоном учителя пояснил. – И вот чтобы этого не случалось, я любую работу стараюсь выполнять с особым усердием.
И так было строго его лицо в этот момент, что, как я не пыталась сдержать смех, у меня это не получилось. От моего внезапного веселья взор Соби потускнел.
– Ты опять надо мной смеёшься? – упрекнул парень.
– Просто ты… такой чудной… – неуклюже оправдалась я.
– То чудной, то странный, то глупый…
Тяжко вздохнув, парень взял пирожок и откусил от него почти половину.
– А я, между прочим, с тобой вполне серьёзен, – добавил он с набитым ртом.
Но я уже поймала смешинку, и хмуро сдвинутые брови парня, никак не сочетающиеся с выпуклой щекой и жующей челюстью, только развивали мой смех. Да ещё этот фонтанчик на голове… Видимо, поняв, что дальнейшая беседа с такой дурой бесполезна, Соби разочарованно махнул на меня рукой и обратил всё своё внимание на более достойную вещь, на пирожки.
Съели мы пироги значительно быстрее, нежели их готовили. На блюде оставалось пять-шесть штук, когда я откинулась и со стоном произнесла:
– Всё, больше не могу.
– Я тоже наелся, – устало выдохнул Соби. – Вкусная еда – страшная вещь. От неё невозможно оторваться.
И всё-таки парень взял ещё пирожок, с тоской посмотрел на него и предупредил:
– Завтра я себе устрою разгрузочный день с большой физической нагрузкой.
Пирожок выслушал и покорно отправился в рот своего странного собеседника.
– Надо же, как ты следишь за фигурой, – заметила я.
– Я же танцор, мне нельзя толстеть, – пояснил Соби.
– Сидишь на диетах?
– Нет. Но за весом слежу. С детства слежу. У меня это даже в привычку вошло.
Парень дожевал пирог, запил чаем и с видом несчастного человека посмотрел на блюдо.
– Тебе не обязательно доедать их прямо сейчас, – поняла я его мысли.
– Я знаю, – тяжко вздохнул Соби. – Но они такие вкусные.
Мне ничего не оставалось, как встать и переставить блюдо на кухонный стол, прочь от глаз едока-страдальца.
– Спасибо, Милена-тян, ты меня спасла, – благодарно произнёс Соби. – Я бы сам на такое не решился. У нас чай ещё остался?
– Нет, – ответила я. – Осталось только то, что в твоей чашке. Заварить ещё?
– Нет, не надо. Хорошо, что мне завтра не на урок, иначе пришлось бы изображать танец неуклюжего толстого слона.
Я вернулась за обеденный стол и заняла своё место напротив моего гостя.
– Мне кажется, из тебя получился бы довольно милый «слонёнок».
– Милый? Ох! – Соби изобразил нахлынувшее смущение и даже прикрыл ладонями якобы покрасневшие щёки. – Ты назвала меня милым!
Я лишь усмехнулась – смотри-ка какой шутник!
– Я говорила о «слонёнке», а не конкретно о тебе.
– Да? – парень сложил на столе ручки и издал короткий горестный вздох. – А я-то обрадовался… – Повторив вздох, Соби направил задумчивый взор на пейзаж за окном. – Милый слонёнок… А что? Неплохая концепция для зачёта по образному танцу.
– У вас и такие зачёты бывают?
– Балет – тот же театр, – повернулся ко мне Соби, возвращаясь в разговор. – Там тоже нужно играть роли.
– А ты планируешь вернуться в академию?
– Со дэс томо.65 Я хочу закончить её и получить диплом.
«Раз он намерен окончить академию, значит, должен вернуться в Москву, – рассудила я. – А если вернётся, то мы, возможно, снова встретимся. А если встретимся, то и дружба наша, возможно, продолжится. Может… мне всё-таки перестать сдерживаться и вкусить кусочек от его нежности?»
– Какие-нибудь новые навыки ты приобрёл в этой академии? – продолжила я разговор.
– Конечно, – заверил Соби. – Это только кажется, что танцы везде одинаковы. Есть различия в технике, в хореографии… в преподавании… Я учился в японской академии, проходил стажировку в американской. Там основное внимание уделяется технике движений. Здесь же часто делается ударение на выражении эмоций, передачи чувств. Возможно, это зависит не от страны, а от учителя. Наш учитель требует от нас, чтобы в создании танца участвовало не только тело, но и душа, и разум. Словом, чтобы мы полностью растворялись в танце.
– Молодой педагог?
– Нет. Лет сорок пять… или больше… Но он танцует так, что невозможно взгляд оторвать. Его танец буквально всасывает. Даже дыхание замирает. Вот чего нам с парнями не хватало – мы не могли завладеть вниманием зрителя. Мы оттачивали движения, но наши танцы оставались холодными. Когда я их просматриваю, отчётливо это вижу. И друзья полностью согласны с моими выводами. Если б мы пели, то могли бы привлечь поклонников голосами, песнями, исполнением… Однако мы хотели быть именно танцевальным коллективом, хоть и понимали, что так сложнее достичь успеха. Когда я окончу академию и вернусь, мы снова соберёмся и начнём всё сначала.
– А чем твои друзья сейчас занимаются?
– Да кто чем. Один даже строителем устроился. Тоширо, который тебе понравился, в кино снимается. Ничего особенного, маленькие роли третьего-четвёртого плана или эпизоды. Все терпеливо ждут, когда снова смогут выйти на сцену. Нам ещё и с директором агентства не повезло. Осознав, что большую выгоду мы ему не принесём, быстро остыл к нашему продвижению. Но теперь мы сами займёмся своей карьерой, без посредников. Мы сможем. Мы все в это верим.
«Какие огромные планы на будущее! Даже если через месяц он вернётся, то потом всё равно уедет навсегда. Навсегда. А я останусь здесь. И мне снова будет больно. Нет. Не надо к нему привыкать, и расслабляться не надо. Останемся просто знакомыми. Я должна перестать видеть в нём мужчину».
– А какие мечты хочешь воплотить в своей жизни ты? – Соби неожиданно повернул стрелку разговора на меня.
Я была застигнута врасплох таким поворотом.
– Мечты?.. Ну они… Они у меня неинтересные. Очень примитивные и приземлённые…
– И всё-таки?
Мне не хотелось говорить на эту тему. Да только что-то непонятное внутри меня подталкивало быть откровенной с этим человеком.
– Я хочу, чтобы моя сестрёнка была счастлива, – негромко призналась я. – Чтобы была более удачливой и чего-то добилась в жизни. Хочу, чтобы она получила хорошее образование. И не лишь бы где, а в престижном институте. А такое образование стоит не дёшево.
– Копишь деньги на это?
– Да. Пока жизнь позволяет, потихоньку откладываю.
– И поэтому ты с ним?
Я взглянула на Соби – парень был серьёзен и слушал меня очень внимательно. Мою жизнь он считал неправильной, а меня наверняка принимал за глупую женщину. И наверное, был прав.
– Игорь дал мне бесплатное жильё. Дал мне хорошую работу, – сделала я попытку хоть что-то объяснить. – Я сейчас за месяц зарабатываю столько, сколько моя мама в провинции зарабатывала за полгода. Часть денег отсылаю домой, часть откладываю. Себе оставляю лишь необходимый минимум. Конечно, Игорь поставил определённые условия, но мне их выполнять несложно.
– И какую сумму тебе нужно набрать?
– Хотя бы тысяч двадцать. Долларов.
– А если бы… у тебя вдруг появились эти деньги, ты бы ушла от него?
– Откуда бы они появились? – усмехнулась я.
– Да мало ли… Выиграешь в лотерею, найдёшь клад…
Я улыбнулась ещё шире – надо же такую нелепость предположить. Однако у Соби вид оставался вовсе не шуточным.
– Ушла бы? – повторил он.
И зачем ему это знать?
– Не знаю, – вздохнула я. – Вместе с Игорем я потеряю и работу.
– Можно найти другую.
– Такую же хорошую? Очень сложно.
– Но вполне возможно. Ты же не сможешь быть с ним всю жизнь.
– Не смогу. Но пока есть возможность, буду за него держаться.
Непонятно, какие эмоции вызвал у Соби мой ответ. Лицо парня не выражало ничего. И в то же время оно могло выражать всё, что угодно, от презрения до сочувствия. Я уже видела у него такое выражение и раньше, и оно мне, честно говоря, не очень нравилось.
– А если ты встретишь хорошего парня, которого полюбишь? – продолжил Соби после короткой паузы. – Ты и тогда будешь держаться за него?
«Я уже встретила такого парня, только толка от этого никакого. И вообще, почему я терплю от него этот допрос?»
– На такую встречу у меня столько же шансов, сколько и на выигрыш в лотерею, – вслух высказала я, чувствуя, как потихоньку напрягаются мои нервы. – Да и хватит с меня романтики. Как у вас говорится? Нет иллюзий – нет и разочарований. Расчёт надёжнее. От него хотя бы польза есть.
– Не слишком ли рано ты остыла?
Ну всё, хватит. Во взгляде Соби появилось нечто, похожее на сожаление, отчего мне стало совсем мерзко на душе. Нервы напряглись ещё больше.