Сказать, что он волновался, это значит, ничего не сказать. Его сердце, казалось, сейчас выскочит из груди и побежит к Людмиле.
Несколько успокоившись, если это можно так назвать, Мурат решительно открыл дверь и шагнул в подъезд.
Буквально через несколько секунд он стоял около квартиры № 5 на втором этаже.
«Ну, что, боишься? – Сам у себя спросил Стрелок. – Да, наделал ты шороху. Теперь нужно все исправлять. Все. Будь, что будет!».
С этой мыслью он нажал на кнопку звонка. Но из-за двери не раздалось ни звука. Он повторил нажатие на звонок. Результат тот же.
«Света, наверное, нет», – подумал Мурат.
И несколько раз неуверенно стукнул кулаком по двери.
Прислушался.
Вначале все было по-прежнему тихо. Из – за двери не раздавалось ни звука.
Он собрался уже еще раз, но уже посильнее постучать по двери. Замахнулся даже.
Внезапно дверь отворилась.
На пороге стояла незнакомая Мурату женщина средних лет. Было заметно, что она только что спала. Появление Мурата оторвало ее от заслуженного отдыха.
– Чего барабанишь? Отдохнуть человеку не даешь? – Голос женщины звучал хоть и глухо, но очень даже враждебно.
– Извините, пожалуйста. Я не знал, что Вы отдыхаете. А то подождал бы.
– Так, что тебе нужно, хлопче?
– Собственно, мне нужно встретиться с Людмилой.
– С Людкой, что ли? – Почему –то переспросила женщина, как будто Мурат задал какой-то ребус, а не простой вопрос.
– Да, мне нужна Ваша племянница, Людмила. Если можно.
– Так бы и сказал с самого начала. А нету ее дома. Прибежала вся в слезах. Расстроенная очень. И убежала. А куда не говорила. Это не ты ли, парень, случаем, ее обидел?
– Так получилось. Я не хотел. Правда, не хотел.
– Тогда мне вообще с тобой не о чем разговоры вести. Пошел вон! А то ты не смотри, что я женщина. Я тебе могу устроить ледовое побоище.
– Не горячитесь. Я уже ухожу и без побоища.
– Вот и иди, – хозяйка квартиры, видимо, привыкла к тому, что последними словами в споре с кем – либо были ее слова.
Уже на улице Мурат остановился. Он просто не знал что делать, куда идти, где искать Людмилу.
«Так, давай дружок думай головой, что делать дальше. Будем рассуждать логично. Где она и когда вернется, и вернется ли вообще сюда, я не знаю. Это минус. Но я знаю теперь, что она действительно здесь проживает. Это плюс. Тетка ее мне не поможет. Это минус. Что – то минусов пока больше, чем плюсов. Но самым большим плюсом будет то, что мы любим друг друга. Это уж точно. А, значит, мы должны встретиться и объясниться. Ну, что ж. Придется запастись терпением. Тем более, что сам я виноват в том, что она скрывается от меня. Допустим, что я останусь здесь и стану ожидать ее возвращения. Но когда она придет сюда? Да, большой вопрос! Хотя, по правде сказать, ничего пока лучшее в голову не приходит. Поэтому решено: ожидаю ее здесь».
После таких размышлений Мурат уселся на скамейке, стоящей рядом с подъездом, где проживает Людмила. И приготовился ждать девушку, столько, сколько будет необходимо.
***
Прошел такой томительный час. За ним второй.
Мурат встал, прошелся. От долгого сидения в одной позе затекли не только мышцы ног, но и спины, шеи…
«Да. Надо было вначале подкрепиться. Теперь об этом уже бесполезно судачить. Как говорила все та же бабушка Татьяна: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж».
– А что бы здесь делаешь?
Вопрос, прозвучавший у него за спиной, застал парня врасплох. Он даже остановился от неожиданности. Потом развернулся на 180 градусов.
В нескольких шагах от него стояла… Людмила.
Она стояла и с серьезным видом внимательно смотрела на него.
– Вот. Жду тебя.
– Зачем? – Все тем же строгим, даже недовольным, как показалось парню, голосом спросила девушка.
– Хочу извиниться за свое свинское поведение и детские размышления вслух.
– Извиниться? Хорошо. Извинения приняты. Что дальше? – Она была неумолима.
– Я…
Он замялся, не зная, какими словами высказаться о своих чувствах. Потом набрал в легкие побольше воздуха, выпалил:
– Я тебя люблю. И прошу выйти за меня замуж.
И громко выдохнул. Ему действительно стало легче.
Некоторое время Людмила все также внимательно всматривалась в его лицо, стараясь заглянуть в глаза. Похоже, было, что она пыталась тем самым выяснить для себя шутит парень или говорит серьезно.
А он и не прятал свои глаза от нее. Вероятно, виноватый вид Мурата убедил ее, что он не шутит.
Неожиданно она улыбнулась.
«Ну, вот, чудило. Доигрался. Она просто сейчас посмеется над тобой. И все. Хотя поделом тебе. Сам все натворил. Сам и отдувайся».
Он уже даже решил уйти отсюда, где его никто не ждет.
Но девушка неожиданно подошла к нему вплотную, поднялась на носках и поцеловала в губы. Потом также стремительно опустилась на пятки. Взяла его за руку и повела к своем у подъезду.
А он послушно, как телок на привязи, пошел за ней. Передвигался он автоматически. В голове мысли устроили карусель. Но ни на одной из них он не мог остановиться.
Пришел в себя Мурат, только войдя вслед за девушкой в прихожую квартиры тетушки Людмилы.
– Разувайся. Возьми тапочки моего дяди. Они тебе должны подойти.
В этот момент в прихожую вышла тетя Людмилы. Она остановилась, скрестила руки на груди и молча с неприкрытым интересом наблюдала за молодыми.
– Тетя Тамара! Знакомьтесь. Это …
Только сейчас она сообразила, что до сих пор не знает настоящего имени парня. Ведь в госпитале при поступлении по всем документам он числился, как Стрелок. Потом, почему – то его переименовали в Сапера. Она прекрасно понимала, что «Стрелок» был его позывной в разведывательной роте. Позывной Сапер присвоили в госпитале. В разговорах он вообще был пациент или раненый.. И все. А вот по настоящему его имени парня вообще никто никогда не называл.
Она взглянула на Мурата, как будто с просьбой помочь ей выйти из этого положения.
Несмотря на несвойственную ему растерянность от всего, что свалилось на него этим днем, он сообразил, что она не знает, как представить его своей тете.
– Мурат. Мурат Добровольский. Ополченец. Пока раненый ополченец.
Не глядя больше на Мурата, не показывая, что услышала его имя сейчас впервые в жизни, Люда продолжила:
– Он был тяжело ранен в бою. Лечится у нас в госпитале. А это, – она кивнула в сторону хозяйки квартиры, – моя тетя, Тамара Михайловна. Единственный родной мне человек.
Мурат с достоинством сказал:
– Очень приятно познакомиться.
– Так это из-за него ты два месяца дневала и ночевала в своем госпитале?
Вопрос явно был задан Людмиле. Хотя при этом Тамара Михайловна продолжала смотреть только на Мурата.
– Да, – как – то односложно ответила Люда.
Тетушка вздохнула и уже как-то по-домашнему пригласила:
– Проходите на кухню Я как раз ужин приготовила. Готовила, правда, на двоих. Но, думаю, что хватит на троих. Проголодались, наверное?
– Конечно, – ответила Людмила. – Даже очень.
После того, как молодежь расположилась за небольшим кухонным столом на такой же небольшой кухоньке, хозяйка поставила на стол тарелки, положила вилки к ним. А уже потом поставила в центре стола рядом со стеклянной солонкой на подставку чугунок с вареной картошкой.
Тем временем Людмила достала из хлебницы полбуханки ржаного хлеба. Разрезала его на куски. И положила их на отдельную тарелку.
Ужин прошел в тишине. Тетка не лезла с расспросами. А молодые люди не торопились вести с ней разговоры.
После такого с позволения сказать сытного ужина, убрав со стола в раковину пустую посуду, все трое переместились в зал.
После того, как они расположились на просторном диване, Тамара Михайловна задала вопрос, который вероятно на протяжении всего ужина вертелся у нее на языке:
– Теперь рассказывайте. Что планируете делать дальше?
Люда украдкой взглянула на Мурата, который с невозмутимым видом осматривал комнату.
– А что дальше? – Вопросом на вопрос ответила девушка. – Мурат некоторое время будет жить с нами.
Тут она перевела взгляд на тетушку.
– Если, конечно, ты не против. Квартира ведь твоя.
Тамара Михайловна ответила не сразу:
– Я-то не против. А как комендатура посмотрит на это?
Догадавшись, что вопрос задан ему, Мурат сразу же и ответил:
– С комендантом, уверен, я решу вопрос.
– Тетя! Ты знаешь, кто заботился о выздоровлении Мурата, пока он лежал раненый?
– Откуда ж мне знать. Я ведь ни разу не была даже в вашем госпитале. Из всех врачей госпиталя я знаю только одного Мухо. Он раньше работал хирургом в больнице. И делал операцию моему покойному мужу. Но когда это было!
– Сам командующий.
– Патрушев? – Удивилась хозяйка.
– Вот именно. И даже направил к нам своего лекаря – корейца. Тот и поднял Мурата на ноги. Поэтому я думаю, что с регистрацией и работой проблем не будет.
– Ну, дай – то бог. Значит, карточки ты получишь? – Тамара Михайловна повернулась в сторону молодого человека.
– Карточки? – Недоуменно переспросил Мурат, глядя на Людмилу.
– Понимаешь. Тебя в казарме, а потом и в госпитале кормили, поили три раза в день. И все бесплатно. За счет ополчения. А мы, жители города и района приобретаем продукты питания по карточкам. Для работающих норма отпуска больше, для не работающих, стариков и детей – меньше. Но ты же будешь работать или служить. Поэтому и карточки у тебя будут рабочие. Конечно, кое-что можно купить на рынке. Но там, в основном не продают ничего, так как денег у людей мало. Там обменивают одно на другое.
– Это что же, как во время войны с немцами?
– Ну, примерно так. А куда деваться? Есть – то всем хочется. Что малым, что большим. Что старым, что молодым.
– Тогда, конечно. Завтра попрошу меня выписать. Пойду к командующему. Трудоустроюсь. И получу карточки.
Тамара Михайловна хлопнула руками по своим коленям и встала.
– На том и порешили. Спать будете здесь. Разложите диван. Места для вас двоих хватит. Вон худые какие! И ложитесь. Постельное белье ты знаешь, где. А я в спальне буду.
И, обращаясь непосредственно к Мурату, пояснила:
– Ты видишь, квартира двухкомнатная. Небольшая. Так что выбирать не приходится.
– Так я ничего и не говорю. Хорошая квартира. Мне нравится.
– Не волнуйся тетя. Нас это устраивает. Главное, чтобы мы тебя не стеснили.
– Тогда укладывайтесь. Завтра на работу рано вставать. Спокойной ночи, молодожены! Хотя, я просто уверена, что этой ночью вы оба, навряд ли, выспитесь. Ну, да дело молодое. У меня тоже когда – то такое было. Помниться еще.
– Спокойной, – ответила за них обоих Людмила.
Глава одиннадцатая. Снова борода.
Утром следующего дня еще толком не проснувшись, Мурат ощутил, что кто-то целует его в губы. Такого процесса просыпания у него еще никогда не было.
Было, что его осторожно будила бабушка, чтобы вести его в садик.
Было, что он просыпался от звука будильника, призывающего его поспешить на тренировку.
Было, что он просыпался от звучно команды дневального: «Рота, подъем! Выходи строиться!».
Было, что его будил Уголек, чтобы собираться на построение или обед.
Но такого не было никогда. Не было. Но очень даже приятно!
Он специально не открывал глаза, чтобы продлить это преприятственное состояние.
Не глядя, он прекрасно знал, кто его целует. И хотел, чтобы это продолжалось как можно дольше.
– Соня! Пора вставать. А то все проспишь.
***
После довольно скромного завтрака, Тамара Михайловна первая ушла на работу. Она была главным бухгалтером швейной фабрики.
Затем Мурат, проводив Людмилу до самого госпиталя, направился к штабу ополченцев.
«Что день грядущий мне готовит? А вдруг командующий не забудет о своем намерении помочь с работой. Вот было бы здорово! Хотя, если посмотреть на это дело здраво, то, что ты умеешь делать на «гражданке»? Ни-че-го-шень – ки. Вот и весь ответ на твой вопрос. Что ж, придется смириться с любым предложением. Ведь я сейчас уже не один. Приходится думать и о Людмиле. Не будет же она одна надрываться в госпитале, а я буду валяться дома на диване. Да, и с карточками вопрос. Их ведь еще заработать надо».
Размышляя таким невеселым образом, Мурат подошел к зданию, где располагался штаб.
«Большое какое-то! Сколько же здесь людей работает? А вдруг командующий и мне предложит здесь работу? Не плохо бы было со всех сторон».
Вслед за группой мужчин он вошел в здание.
После стандартной проверки металлоискателем, расспросов дежурного по штабу, который сверился с какими-то записями в журнале, лежащем перед ним на столе, наш герой попал в приемную командующего.
Адъютант Патрушева, выслушав Мурата, сказал обыденным тоном человека, которому приходится говорить это по несколько раз в день:
– Я Вас понял. Но придется подождать не много. У командующего совещание. А пока можете подождать здесь, – и он рукой указал на ряд стульев, стоявших вдоль стены.
На одном из них, ближе к двери с табличкой «Командующий», сидел молодой человек в камуфляже.
Стрелок, как только вошел в приемную, заметил, как оценивающе тот осмотрел его с ног до головы. А затем продолжил наблюдать за его действиями дальше.
«Где-то я уже видел этого молодца, – подумал Стрелок. – Но где именно не могу пока вспомнить».
Он присел на свободный стул и приготовился ожидать своей очереди.
Буквально через пару минут память Стрелка четко высветлила встречу с командующим по прибытии в город.
«Телохранитель, – догадался, а точнее вспомнил разведчик. – Это же он стоял около двери в то время, когда его босс беседовал с нами».
Время тянулось медленно. С учетом того, что по понятным всем взрослым причинам в эту ночь он спал, прямо скажем не много, Мурата постепенно начала одолевать дрема. Он даже пару раз, стараясь сделать это незаметнее, тряхнул головой.
Но как ни старался он, своими действиями все-таки привлек внимание телохранителя.
«Держись, парень», – сам себе скомандовал Мурат.
В этот момент его внимание отвлеклось на открываемую дверь кабинета командующего. Из кабинета вышло пятеро мужчин в камуфляже. У каждого в руках были какие-то документы и карты.
«Штабисты», – определил Стрелок.
Не громко переговариваясь между собой, они проследовали в коридор.
Адъютант поднялся со своего места и прошел в кабинет.
Через несколько секунд он вернулся и, не закрывая за собой дверь, пригласил Мурата:
– Входите. Командующий ожидает Вас.
Входя в кабинет, Стрелок окинул его быстрым взглядом.
Это было довольно просторное помещение прямоугольной формы. Обстановка соответствовала требованиям обыкновенного офиса. Ничего лишнего и показного.
За длинным столом в виде букв «Т» у противоположной от входа стены в кресле сидел Патрушев.
– Товарищ ко…, – начал было представляться Мурат.
Но командующий, с благодушной улыбкой на лице вставая с кресла, прервал его скорее не командным, а дружественным голосом:
– Проходи, спаситель ты наш.
Они встретились на середине кабинета.
Подойдя вплотную к разведчику, Патрушев первым протянул ему руку.
– Ну, здравствуй.
– Здравия желаю.
Продолжая удерживать руку Мурата, командующий продолжил:
– Давай договоримся сразу и навсегда. На людях ты обращаешься ко мне, как положено, обращаться к командующему. Но наедине и у меня дома, прошу обращаться попроще – по имени, отчеству. Ты ведь знаешь, что меня зовут Игорь Геннадьевич?
– Так точно, товарищ командующий.
– Вот и хорошо. Повтори тоже самое, только по имени – отчеству.
Мурат несколько растерялся от такого предложения. Он не мог отделаться от мысли, что перед ним не просто человек, который хорошо относится к нему, а командующий всего ополчения республики.
Поэтому он как – то осторожно, чуть не запинаясь, промямлил:
– Так точно, Игорь Геннадьевич.
– Вот и чудненько. Мы ведь теперь с тобой как кровные братья. Я так и женушке своей про тебя рассказал. Она, кстати, приглашает тебя в гости. Поэтому, как только я немного освобожусь, милости просим к нашему шалашу!
– Спасибо. Но я не возьму пока в толк, о чем Вы говорите?
– Как о чем? – Похоже, было, что командующий не понял вопроса. – Ты спас мне жизнь. И думаешь, что я не отвечу тебе тем же?
– Но так поступил бы любой из нас на моем месте.
– Любой, не любой. Я сейчас говорю о том, что ты совершил подвиг. Кстати, я поручил подготовить на тебя наградной лист. Такое оставлять без внимания общественности нельзя. Не часто ополченцы прикрывают собой командира. Но, да что это я разговорился. А мы стоим, как два тополя на Плющихе. Проходи, – он указал на дверь, расположенную за его креслом, и легонько подтолкнул разведчика в спину по направлению к ней.
Войдя в новое помещение, Мурат оценил его. Оно было узкое, без окон.
И мебели, кроме трех кресел, журнального столика и холодильника, никакой больше не было.
Пока они усаживались в кресла, в комнату из кабинета вошел адъютант командующего. Молча поставив на столик поднос, на котором стояла бутылка коньяка, две рюмки и тарелочка и нарезанными дольками лимона, он удалил обратно в кабинет.
– Ты уж извини. Время тяжелое. Многого не хватает. В том числе и продуктов питания. Ничем особо тебя сейчас угостить не могу. Но по рюмочке мы с тобой дерябнем.
После того, как они молча выпили по рюмке коньяка и закусили лимоном, Патрушев нарушил тишину:
– Ты мне скажи правду, как здоровье?
– Отличное. Благодаря стараниям Вашего лекаря Бао выздоровел на все сто. Готов к выполнению обязанностей разведчика.
– Вот и хорошо. Так, говоришь готов к службе в качестве разведчика?
– Так точно, товарищ командующий! – Скороговоркой выпалил Мурат.
И даже для убедительности собрался встать.
Патрушев махнул рукой, приказывая сидеть на месте.
При этом он недовольно поморщился.
Сообразив, что не так обратился к хозяину кабинета, как тот установил общаться наедине, он быстренько исправился:
– Так точно, Игорь Геннадьевич!
– Привыкай, солдат. А не то буду обижаться.
Он замолчал, и, откинувшись на спинку кресла, посмотрел прямо в лицо разведчика.
– Я уверен, что ты думал о том, чем заниматься будешь дальше. Даже уверен, что мысли твои там, в разведроте. Но у меня есть на тебя другие виды. Видишь ли, сейчас я не могу, не имею права сказать тебе всего. Но нам, и скажу честно, лично мне, нужен человек для выполнения одного, а может и не одного, скажем так, специфического задания. Оно, на мой взгляд, очень трудное и опасное. И ты, по-моему, очень даже подходишь для его выполнения.
– Готов выполнить любой задание.
Мурат снова попытался встать.
И снова был остановлен жестом руки командующего.
– Да, сиди ты уже в конце концов. Все вскакиваешь и вскакиваешь.
И продолжил:
– Я в тебе не сомневаюсь. Но нужно будет еще все обмозговать, подготовить. Чтобы не было срыва. Хотя времени очень даже маловато. Ну, а пока, – он улыбнулся, – давай по второй.
После того, как осушили очередные рюмки и закусили, командующий неожиданно для Мурата спросил:
– Скажи, как ты смотришь, если, для начала, я возьму тебя к себе в качестве помощника по особым поручениям?
Мурат был обескуражен таким необычным и неожиданным предложением.
Помолчав не много, он сказал:
– Но я даже не представляю, что должен делать этот помощник. И, потом. Я не кабинетный работник. Не штабист. Я привык работать, как говорится в поле. Мне нужно движение, походы. Стрельба. Рукопашная, в конце концов. А сидеть в штабе и перебирать бумажки, я просто не смогу. Вы уж извините меня за прямоту.
– Вот именно для этого я и собираюсь тебя соблазнить должностью помощника по особым поручениям. Подчеркиваю, по особым поручениям. Для работы в штабе найдется десяток желающих. А какие они будут, эти поручения, ты узнаешь позже, если, конечно, согласишься с моим предложением.
Стрелок задумался. Потом решительно сказал:
– Хорошо. Я согласен.
– Вот и чудненько, вот и чудненько.
Похоже, было, что эта присказка свидетельствует о хорошем настроении Патрушева.
– У меня уже был такой помощник. Но совсем недавно он уехал на родину по семейным обстоятельствам. Видишь ли, ему приспичило жениться. А будущая жена категорически потребовала, чтобы он вернулся домой. Поэтому место свободное. Вот и решил, что его место займешь ты. О твоих обязанностях мы поговорим позже. Вначале ты оформишься в отделе кадров. Обоснуешься в штабе. А потом поговорим. Договорились?
– Так точно.
– А, по – проще ответить ты мне, Игорю Геннадьевичу, можешь?
Мурат помялся, помялся и сдался:
– Хорошо. Только я вот так сразу это сделать не могу. Так уж воспитан командирами. И еще есть одно обстоятельство.
– Ну, говори, не тяни резину.
– Дело в том, что я собрался жениться.
Командующий откинулся на спинку кресла и с улыбкой смотрел на Мурата.
– Это дело хорошее. Одобряю. Мужик без семьи – наполовину мужик. У всех у нас должен быть надежный тыл. Надеюсь, что твоя избранница хорошая девушка?
Пока Мурат раздумывал, как ответить собеседнику, как тот, прищурившись, с доброй улыбкой на лице, спросил:
– А не та ли это красавица, что ухаживала за тобой в госпитале?
– Она, – Мурат не ожидал такой сообразительности командующего.
– То – то я еще тогда в госпитале подумал, что вот эта медсестричка как раз подходит для такого героя, как ты. Значит, не ошибся я?
– Не ошиблись.
– Вот и чудненько, вот и чудненько. Когда свадьба?
– Мы еще точно не определяли дату. Но скоро.
– Запомни, не люблю я эти совместные проживания. Если любите друг дружку, то обязательно надо создавать семью, а не сожительствовать. Обязательно позови на свадьбу меня и мою жену. Мы оба будем благодарны за приглашение. И подарок за нами.
– Обязательно.
– Давай тогда выпьем за то, чтобы у вас все сложилось хорошо. И деток побольше. Наливай!
Когда выпили по третьей и закусили, командующий уже властным голосом командира сказал:
– Сейчас пройдешь по коридору направо. Там будет кабинет отдела кадров. Оформишься. Я предупрежу их. Кадровики объяснят тебе, что нужно будет сделать дальше. Получишь удостоверение, оружие. С пистолетом, надеюсь, дело имел?
– Конечно. Десантура может стрелять из любого оружия. Даже из гаубицы.
– До гаубицы, надеюсь, дело не дойдет. Не доверим мы ее тебе одному. Позже получишь продпаек и карточки. А сегодня после оформления бумаг отдыхай. Завтра к восьми часам будь, как штычок, на службу. Тогда и поговорим конкретно. Кстати, а как у тебя с жильем? Не в казарму же вести молодую жену?
– Поживем у ее тети. Хорошая, добрая женщина. Правда, там тесновато. Но потом найдем что-нибудь.
– Что – нибудь найдете, говоришь? Негоже моему помощнику искать съемную квартиру. Ладно, это решим по ходу деда. А теперь дуй в кадры. Я иду звонить туда.
***
Пока Стрелок нашел кабинет отдела кадров, то выяснилось, что там его уже ждали.
Вначале он заполнил необходимые бланки, потом тут же сфотографировался для личного дела, а также удостоверения личности, которое тут же и получил. Вместе с ним ему выдали карточку-заместитель для получения личного табельного оружия.
Затем его направили в дежурную часть штаба.
Там выдали пистолет, три магазина к нему, двадцать четыре патрона и кобуру, которую он тут же приспособил рядом с предплечьем левой руки.
Там же на специальном стенде зарядил патронами магазины. Один магазин вставил в рукоятку пистолета. Коробочки из-под патронов отдал дежурному по штабу.
Пистолет положил в кобуру, а магазина – в нагрудный карман куртки.
Дежурный по штабу провел его на третий этаж, открыл дверь кабинета № 303, на которой не было никакой таблички. Затем вместе со Стрелком осмотрел содержимое платяного и книжного шкафов, сейфа, ящиков письменного стола.
После этого дежурный вручил Стрелку ключи от замков двери кабинет и сейфа. В получении всего этого Мурат расписался в специальном журнале.
Предупредив Стрелка, что перед уходом из штаба независимо от времени отсутствия он должен сдавать ключ от кабинета постовому, дежурный удалился, оставив Стрелка одного осваивать свое рабочее место.
А что там было осваивать? Все ведь было пусто. Даже компьютера в кабинете не нашлось. На письменном столе одиноко стоял телефонный аппарат без нумератора.
«Это, скорее всего для внутренней связи. А так звонить можно только через коммутатор, – сообразил Стрелок. – Хитро. Но продумано правильно».
Он подошел к единственному в кабинете окну. Оказалось, что оно выходило во двор штаба.
Прямо под окном располагался спортивный городок с различными спортивными снарядами и построениями.
«Это как раз кстати. Во-первых, можно будет размяться. А во-вторых, самостоятельно пройти курс реабилитации после ранения».
Еще раз, осмотрев свое новое место дальнейшей службы, Мурат подумал:
«Значит, все придется писать от руки,– констатировал новоиспеченный помощник командующего. – Хотя мне не привыкать. Не очень-то часто пользовался компьютером. Все повода не было. Так. Командующий сказал, что я после оформления могу пойти домой. Так и сделаем».
Выполнив все предусмотренные внутренним расписанием штаба операции, он оказался на улице.
Все также светило южное солнышко.
По площади проезжали редкие автомашины. Шествовали такие же редкие пешеходы.
И никому не было никакого дела до того, что вот у Мурата начинается новая жизнь. Жизнь, от которой он ожидал только хорошее.
И он не торопясь отправился домой.
А там его ожидал приятный сюрприз.
– Ты знаешь, а у нас сегодня праздник! – Уже в прихожей встретила его взволнованная Людмила.
Он обнял любимую и поцеловал.
– Что, разве у нас сегодня Новый год или мой день рождения? – Шутливо отреагировал Мурат.
– Лучше.
Она вся сияла, действительно как елка на Новый год.
– Ну, не томи. Говори, что случилось.
– Отгадай! – Уже таинственным голосом приказала Люда.
И хитро прищурившись, посмотрела на Мурата.
– Сдаюсь на милость победительнице, – он шутливо поднял руки вверх, отпустив жену на волю.
– А кто – то не так давно так проникновенно говорил, что разведчики никогда не сдаются на милость врагу.
– Так я же теперь не разведчик, а штабная крыса.
Он снова обнял ее за талию и прижал к себе.
– Ну, так не честно, – Людмила жеманно поджала губки. – Я к тебе с такой радостной вестью, а ты не хочешь даже подумать и постараться угадать с какой.
– Так, хорошо, – Мурат состроил серьезное лицо. – Начинаю угадывать. Слабонервных, душевнобольных прошу покинуть помещение. Кстати, а сколько у меня попыток, чтобы остаться живым и без синяков и кровоподтеков на фотокарточке?
– Как и положено, три.
– Итак, первая попытка: ты беременна.
– Я как медработник могу сказать твердо: пока нет медицинского подтверждения, говорить об этом рано. Мимо. Дальше.
– Вторая попытка: ты сама приготовила борщ.
– Как прозаично ты все – таки мыслишь. Надо брать шире. Мимо и даже очень.
– Еще шире? – Удивился он. – Ну, тогда третья и последняя в моей так рано оборвавшейся молодой жизни попытка: э…, э… . Сдаюсь. Больше ничего хорошего в голову прийти не может.
– Да, дорогой! Как ты сам говорил не раз: нет в тебе энтузизизьму.
– Ты, как всегда, права. Нет. А знаешь почему?
– Ну, раскрой эту великую тайну.
– Потому, что я голоден, как собака, которую добрая с виду хозяйка держит в прихожей и не пускает на кухню, откуда идут такие завораживающие запахи, что у меня, как у той собаки Павлова, инстинктивно текут слюньки! Поэтому никакие хорошие мысли в голову не лезут.
– Эх, ты! Разведчик!
– А вот в этом, Вы опять наступаете на те же самые грабли, что и пять минут назад. Моя дорогая мисс, сеньорита, синьорина, сяоцзе, панеле, нэити, фрёкен, мадемуазель (13).
– Я уже давно бывший разведчик. Усвойте, пожалуйста, моя дорогая.
– Пусть и бывший. А новость у меня такая: командование ополчения выделило нам однокомнатную квартиру, в которую мы можем переезжать хоть сейчас.
– Да, ты, что! – Воскликнул Мурат. – Действительно эта новость, так новость!
Взволнованная Люда сообщила, что буквально полчаса назад к ней в госпиталь приехал начальник тыла ополчения. Он передал ей ключи от однокомнатной квартиры. Сказал, что командование выделило своему новому сотруднику эту квартиру для дальнейшего проживания вместе с семьей, то есть совместно с нею.
– Ничего я так и не поняла. Внезапно к мне в госпиталь буквально полчаса назад приехал начальник тыла ополчения. Передал приказ за подписью командующего о предоставлении тебе однокомнатной квартиры. Оставил ордер с адресом и ключи от этой квартиры.
– Нам, – с улыбкой поправил ее Мурат. – О предоставлении однокомнатной квартиры нам с тобой. Между нами девочками говоря, он сказал, чтобы мы обязательно пригласили его с супругой на нашу свадьбу. Даже сказал, что они придут не просто так. А с подарком.
Но Люда, казалось, не заметила его иронии. И продолжила «гнуть» свое:
– Уточнил еще, что квартира меблирована. Даже посуда есть. Сказал, что я могу уйти сегодня домой пораньше. С начмедом все согласовано. Ты не знаешь, что это все значит?
– Знаю, дорогуша. Можешь меня поздравить. С сегодняшнего дня я – помощник командующего. Квартира, скорее всего, служебная. Значит, мы с тобой действительно можем в любое время переезжать туда. Кстати, в ближайшее время мне выдадут продпаек и карточки.
– Что ты говоришь?! Поздравляю! Но откуда все это: работа, квартира, продпаек, карточки?
– А ты, что против?
– Нет, конечно же. Нам это очень даже пригодиться. Но все это так неожиданно! Голова кругом идет. Столько событий в одночасье!
– Надеюсь приятных событий?
– Ты еще спрашиваешь. Конечно приятных. Еще бы!
Люда заговорщицки взглянула на него.
– Судя по адресу, который указал начальник тыла, это не далеко отсюда. Может, сходим и посмотрим? А то я лопну от любопытства.
– Во-первых, не лопнешь. Я не дам. А, во-вторых, давай сделаем это завтра вечером после работы вместе с твоей тетушкой. А то я сегодня устал почему-то, как лошадь, на которой перепахали большое поле. И такой же голодный, как та лошадь. Очень надеюсь, что ты согласна? Есть у нас, что перекусить?
Она заулыбалась и спохватилась:
– Вот дурочка – снегурочка. Я как знала, что ты придешь голодный и уставший. Отоварила часть карточек. А тетушка приготовила обед. Пошли на кухню. И тетушку позовем. Она проговорилась, что припасла бутылочку самодельной наливки, что еще с Нового года осталась. Вот и повод появился, чтобы ее раскупорить и осушить сегодня. И даже не один.
– Пошли, дорогая ты моя. Ох, какая ты дорогая! Не поверишь. Кишки уже марш играют. Так говаривала моя бабушка Таня, когда была очень голодная.
***
Утром следующего дня Стрелок подходил к штабу с уверенностью, что сегодня у него будет возможность узнать о его конкретных служебных обязанностях. И что задумал командующий в отношении использования его способностей.
«Стоп! О каких способностях он говорил? Неужели заметил что-нибудь? Нет. Не может быть. Не может потому, что не может. И все. Перестань шарахаться. А, то, ей богу, все реально станет известно. Причем именно с твоей помощью. Представляешь, что тогда будет?! Скорее всего, он имел в виду мои способности разведчика или снайпера. Вот и все».