Глава седьмая. Спасение друга.
Подлетая к поселку или другими словами к деревне, он убедился, что она жилая. И состояла из одной широкой улицы, на которой с двух сторон стояли жилые дома. Только пару домов оказались разрушенными почти полностью. Остальные, а их было не меньше шестидесяти, как навскидку определил Стрелок, находились, по крайней мере, снаружи, в удовлетворительном состоянии. Из труб большинства домой вверх валил клубами дым.
«Значит, поселок обитаем. Находится он в тылу противника. Поэтому можно предположить, что здесь располагается воинская часть противника. Да, так оно и есть».
Это он заметил на улице два бронетранспортера и снующих по улице солдат противника.
Подлетев к крайнему с его стороны дому, Стрелок завис над ним и осмотрелся. С высоты своего полета он увидел, что на краю двора этого дома в сторону леса вырыт окоп полного профиля. Добротный такой окоп.
«Для себя делали, не поленились», – почему-то похвалил вражеских солдат Мурат.
Сказалось, видно, то, что ему всегда нравилось все, что сделано не шалтай – болтай, а с душой, на века. Пусть даже сделали это враги.
Но в нем никого не было. Никого не было видно и в самом дворе дома. Через неплотно прикрытое окно из дома доносились какие-то голоса. Дверь в дом была закрыта.
Разведчик не стал размышлять над тем, как он попадет в дом. Решительно подлетел к двери и …
Дальше произошло то, чего он сам никогда не ожидал от себя. Хотя при подлете к дому желал этого. Другими словами, он только подумал, что неплохо было бы свободно проходить сквозь стены и закрытые двери. Только подумал. И на тебе!
Мурат как нож через кусок масла проскочил сквозь закрытую дверь внутрь строения.
«Так, оказывается, мне нужно только подумать и потом я смогу действительно пройти сквозь стены и двери. Занятно! Чего я только, оказывает, не могу!»
Проскользнув через закрытую дверь, Стрелок оказался в пустой веранде. Или другими словами, в сенях. Точно также он проскользнул через дверь, которая вела в жилое помещение дома. И оказался в большой светлой комнате. В доме она была одна. Но очень просторная.
Слева от входа размещалась русская печь. На металлической плите в ее передней части на огне стояли кастрюля и сковорода. Из кастрюли доносился запах щей из свежей капусты. А на сковородке жарились куски мяса. Запахи были настолько сильные и привлекательные, что у разведчика просто слюнки потекли. Занималась всем этим женщина – сельчанка, судя по ее одежде. У дальней от входа стены стояли большой деревянный стол и скамейки вокруг него. Стульев не было видно.
За столом сидели шестеро солдат противника. Правда, о том, что это солдаты можно было определить только по форменным штанам. Потому, что у всех торсы были голые или прикрытые майками защитного зеленого цвета.
На столе стояла посуда с нехитрой деревенской едой и трехлитровая стеклянная бутыль с самогоном. Это разведчик определил по запаху, который витал по комнате. А также по мутному цвету жидкости, которая была налита в бутыль.
Судя по тому, что у ножки стола стояла такая же бутыль, но пустая, гуляли ребята давно и основательно.
«От! Вояки хреновые!» – подумал Стрелок.
Однако, долго лицезреть эту идиллию отдыха солдат противника у него не было времени. Оно неумолимо двигалось вперед. При этом одновременно сокращалось время увольнения.
Больше никого в доме не было.
«Нужно посмотреть есть ли погреб или подвал в доме. Может Уголек там сейчас мучается».
Обшарив уже давно не крашеный и не мытый пол, Стрелок обнаружил крышку от входа в погреб, который располагался почти у самого стола в горнице.
Проскользнув через эту крышку, он оказался в погребе. Хотя света там не было, он на ощупь определил, что, кроме картошки и свеклы кормовой там ничего не было.
«Тогда нужно обследовать другие дома и сараи, – сам себе скомандовал Стрелок, вылетая из уже проверенного дома. – Если Уголек в плену, то держать его будут в погребе, хлеву или в сарае. Вот их и нужно обследовать».
Поставив, таким образом, сам себе задачу, он стал последовательно ее выполнять. Перелета от дома к дому, проникал в подвалы, хлева, сараи. Но Уголька нигде не было.
Разведчик обратил внимание на то, что в каждом обследованном им доме находилось по пять – шесть солдат противника. Практически в каждом доме происходила пьянка. Но ни одного офицера он до сих пор не встретил.
«Значит, офицеры собрались в каком-то одном доме. Скорее всего, это их штаб части. Вот, и нужно искать, прежде всего, дом, который наци приспособили под штаб».
С этой мыслью он полетел по улице вдоль домов. И через некоторое время заметил, что около входа в один из домов стоит вооруженный автоматом солдат.
«Часовой. Вот ты и нашел штаб», – сам себя похвалил Мурат.
Не раздумывая, он устремился к этому дому.
Уже подлетая к нему, Стрелок вдруг заметил подходящих к этому же дому, но с противоположной стороны улицы пятерых солдат. По всему было видно, что они уже «приняли на грудь» и хорошо «приняли». Вели они себя развязно и агрессивно. И это при том, что в руках у них не было никакого оружия.
Стрелок сразу определил, что это неонацисты. Как определил? Да, очень просто: по татуировкам на оголенных руках и плечах, а у некоторых и на груди и на спине.
***
Для того, чтобы все стало более или менее понятным, в этом месте нужно сделать отступление от рассказа.
В настоящее время много пишут о симптомах возрождения «коричневой чумы». Другими словами о неонацистах. Это о тех, кто родился гораздо позже окончания Второй мировой войны и признания всем мировым сообществом фашизма преступной идеологией, а придерживающихся этой человеконенавистнической идеологии людей – преступниками.
Мнение по этому вопросу в мире неоднозначное. Но Мурат уже давно недоумевал: как такие подонки, а другого слова к этим нелюдям в человеческом обличии он подобрать был не в состоянии, могут не просто жить среди нормальных людей, но при этом еще и творить свои черные бесовские дела на этой земле. На земле, политой и пропитанной кровью миллионов загубленных нацистами и их приспешниками невинных человеческих жизней.
Ведь наше совсем еще не далекое прошлое ярко продемонстрировало, что ожидало человечество, если бы люди разных стран, конфессий, взглядов на жизнь не объединились бы в единое целое против этого общего зла. И правильно сделали, по мнению Мурата, что объединились и сломали хребет нацистской гадине. Задушили фашизм в его же логове, вначале в Италии, а затем то же самое сделали с нацизмом в Германии. Одновременно и с приспешниками их, как в Европе, так и в Азии.
Теперь же, и это видно из сообщений средств массовой информации, разговоров людей, которые непосредственно сталкиваются с последователями бесноватого фюрера, что далеко не все в нашем мире признали и приняли выводы и решения Международного военного трибунала. Он проходил в немецком городе Нюрнберге на протяжении почти года в период с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года.
Есть нацисты, кому разными способами удалось избежать кары за содеянное во время войны, а таких, кстати, было не мало, сотни, а может даже тысячи, Кто и сейчас проживает в разных местах нашего шарика. Но есть и потомки тех нацистов, которых уже нет в живых. Оказалось, что их идеология остается в умах некоторой части в основном молодежи. Ее гораздо проще оболванить, убедить, перевоспитать и направить в «нужное» русло.
Все чаще стали появляться и проявляться последователи тех фашистов и нацистов, которые были признаны военными преступниками. Это они едут в горячие точки по всему миру, чтобы показать себя во всем величии, чтобы иметь возможность проявить свою человеконенавистническую сущность. Ну, и, конечно, за деньгами. Пусть даже пахнущими кровью невинно загубленных. А как же без них? Эти отморозки без денег не могут обойтись. И, конечно же, чтобы выделиться из серой, как они считают, людской массы.
Мурат неоднократно замечал, как многие обыватели, в том числе и на его родине, безразлично или спокойно, а скорее всего, безучастно относятся к выходкам таких молодчиков. Некоторые даже считают, что каждый человек имеет право и возможности для самовыражения. Получается, что и эти выродки тоже. Но это же дикость какая-то!
А в чем состоит, прежде всего, это самовыражение? Конечно, в наружных атрибутах молодых нацистов – татуировках, знаменах со свастикой, шествиях, в основном ночные с использованием факелов, погромах, расправах с инакомыслящими.
Татуировку они наносят сознательно с целью показать всем, кто они такие на самом деле. И опять же с целью выделиться. Или доказать, что они не боятся никого и ничего.
При этом, всех, кроме таких же, как они, считают людьми низшего сорта. Создается впечатление, что они оболванены до такой степени, что не понимают простую истину: на самом деле они – пушечное мясо в руках тех, кто не высовывается на белый свет, не показывает себя нацистом. Это те, чьи предки в свое время финансировали партию Гитлера на войну против всего мира. Это родственники и близкие бывших палачей. Теперь их последователи также спонсируют и проплачивают акции неонацистов.
Как успел убедиться Мурат, татуировки у нациков могут быть самыми различными. Но большинство из них сводятся к изображению, иногда даже цветному, свастики и эмблем СС. Да, да, именно СС нацистской Германии. Хотя все прекрасно знают или, по крайней мере, должны знать, что согласно приговору Международного военного трибунала СС признан преступной организацией. Естественно, все ее члены автоматически должны признаваться военными преступниками.
Видимо, кое – кто умышленно и сознательно не хочет принимать это за аксиому. А жаль!
Аббревиатура «СС» в переводе с немецкого означает «отряд охраны», «охранный отряд». Первоначально это была действительно личная охрана Гитлера. Подчинялись эссесовцы только Гитлеру и Гиммлеру. Позже были созданы части усиления СС, которые получили название ВАФФЕН – СС. Кстати, там были далеко не все немцы. А в некоторых частях немцы только руководили, а фактически эти части (батальоны, бригады, дивизии) состояли из французов, словаков, испанцев, итальянцев, бельгийцев и представителей других стран Европы, а позже и республик СССР, которые были оккупированы нацистами. Кстати, большинство защитников Рейхстага составляли именно представители различных европейских стран. В ведении СС находились концлагеря и лагеря смерти.
Некоторые неонацисты идут дальше в стремлении подражать своим кумирам. Они изображают на своем теле портреты главных главарей Третьего Рейха, а именно Гитлера, Генриха Гимлера…
Изображают они и портрет Оскара Дирлевангера, прекрасно зная, что этот оберфюрер СС возглавлял бригаду, а затем 36-ю Гренадерскую дивизию СС, которая «отличилась» не только в Беларуси, где были уничтожены несколько сел, в том числе и Хатынь. Отличился он и при подавлении восстания в Варшаве в 1944 году, и в борьбе со словацкими партизанами. По мнению американских специалистов, этот зверь в человечьем обличие был приверженцем садизма и некрофилии! Умер в плену у французов в 1945 году.
Есть еще один «образец для подражания» для неонацистов – Карл Ценнер. Этот бригадефюрер СС (генерал иными словами), а потом генерал-майор полиции, руководил СС, а потом полицией в Беларуси. Был подручным уничтоженного подпольщиками гауляйтера Вильгельма Кубе. В 1961 году осужден судом Кобленца за организацию расстрела 6 (шести) тысяч минских евреев, якобы с целью освобождения жилой площади в городе для евреев, прибывающих из Германии. Умер в заключение в 1969 году.
Изображают и приветствие нацистов Германии «Хайль Гитлер!», зашифрованное двумя цифрами «88», лозунги айнзацкоманд, специализировавшихся на расстрелах мирных граждан и партизан на оккупированной территории Европы.
Не обходят неонацисты стороной и изображение символики отдельных частей войск СС, например, 30-ой ваффенгренадерской дивизии СС, которую еще некоторые называли «Белорусской № 1», в связи с тем, что в основном она «действовала» на территории именно этой республики бывшего Советского Союза.
Некоторые последователи Гитлера выкалывают себе на левом плече свастику и надпись обязательно на немецком языке, что в переводе означает: «Моя честь зовется верность».
Судя по татуировкам на открытых частях тел подходивших к часовому парней, они были последователями нацистов.
***
В это время внизу в том месте, где на время завис Стрелок, разгорались страсти – мордасти (10).
Когда эта группа нациков приблизилась к крыльцу, часовой медленно, демонстративно снял автомат с предохранителя и передернул затвор, досылая патрон в патронник. Расставив ноги по – шире, он спиной уперся в дверь дома.
Эти его действия несколько охладили боевой пыл подошедших. Продолжая громко разговаривать на смешанном тарабарском языке, используя при этом и русские, и английские, и немецкие, и украинские, и еще какие-то слова незнакомого Мурату языка, перемежая речи матерными словами не только на русском, они все-таки остановились в нескольких метрах от крыльца.
Из их выкриков Стрелок только и понял, что они требовали выдать им пленных, которые находились в доме.
Часовой молчал, но внимательно наблюдал за парнями. Конечно, он, как и Стрелок, должен был понимать, что силы не равные. Хотя у парней не было оружия, их было гораздо больше по численности. Кроме того, никто не даст гарантии, что к ним не присоединяться и другие такие-же отморозки. Видимо, по этой причине он громко позвал какого- то Степана. Наверняка, это был его командир. Но никакого ответа из дома не последовало.
Страсти стремительно накалялись.
Осознавая, что дело только разговорами не закончится, Стрелок решил опередить нацистов и найти Уголька, если он был здесь, первым.
Он уже привычно и спокойно нырнул через закрытую дверь в дом. Точнее в веранду, которая располагалась сразу за входной дверью. Сельчане часто называют это помещение сенями. В ней никого не было. Но и люка в подвал Стрелок также не обнаружил. Тем более, что редко кто из деревенских устраивал вход в подвал или как некоторые называют в погреб, именно в веранде. Обычно это делалось в доме или точнее под домом.
Поэтому, не раздумывая долго, он через другую дверь проник в жилое помещение дома.
Как сразу определил разведчик, в доме, в отличие от почти всех ранее обследованных им домов, было три жилые комнаты. Одна, самая просторная, совмещалась с кухней и столовой. Слева от входной двери стояла деревянная перегородка. В ней было два проема вместо дверей. Как мельком заметил Стрелок, за перегородкой располагались спальни, потому, что там стояли кровати. На кроватях он заметил трех полураздетых мужчин.
Как обычно в таких сельских хатах или домах, в какой бы стране они не находились, у стены напротив входной двери располагался большой стол на всю семью, а вокруг него скамейки. Стулья были далеко не в каждом доме. Не нравились они сельчанам.
За столом, положив на него сложенные руки, а на них – голову, спиной к двери сидел мужчина. В отличие от спящих на кроватях, которые были полураздеты, он был одет в камуфляж. На столе рядом с его правой рукой лежал снаряженный магазином автомат Калашникова. Человек, скорее всего, спал. Или, по крайней мере, дремал.
Кстати, никакого запаха самогона или вообще спиртного Стрелок в этом доме не почувствовал. Да, и деревенского люда здесь не было. Это еще больше укрепило его во мнении, что он нашел штаб противника.
В подтверждение этому при приближении к столу он заметил на нем разложенные карты и какие-то документы.
«Наконец – то и штаб проявился», – подумал Стрелок и стал искать вход в подвал.
Тем временем от повторного крика часового мужчина за столом резко поднял голову и прислушался. Потом вскочил, взял в руки автомат и направился к входной двери.
«А вот и Степан», – догадался Стрелок.
Не успел тот выйти из комнаты, как на одной из кроватей зашевелился спящий до этого мужчина. Оторвав от подушки голову, он как-то вяло, похоже, сквозь сон, спросил:
– Што там здарылось?
Ничего не ответив, даже не взглянув в его сторону, Степан быстрым шагом выскочил в сени, хлопнув за собой дверью.
Не теряя больше времени, Стрелок принялся осматривать пол для того, чтобы обнаружить вход в подполье. Крышку люка он обнаружил рядом с ножкой стола. Но она, в отличие от тех крышек, которые он обнаруживал в других домах, была заперта на навесной замок и задвижку. Хотя теперь, как уже убедился Стрелок, для него это не являлось каким-то препятствием.
Проскочив через крышку люка, он оказался в просторном подвальном помещении. Именно помещении, а не в подвале, как в других обследованных им домах.
От самого края подвала, то есть от пола в комнате вниз вела приставная деревянная лестница. Благодаря тусклому свету двух лампочек, патроны которых крепились к потолку, он рассмотрел все помещение.
Раньше, по всей видимости, здесь располагались просторные хранилища для овощей, фруктов, солений и мочений, в общем, заготовок на зиму. Но сейчас пока Стрелок ничего этого не видел.
Непосредственно от лестницы, ведущей сверху в подвал, располагался проход между каменно – бетонной стеной с одной стороны и деревянной стеной с другой. В деревянной стене Стрелок насчитал 5 дверей, закрытых снаружи на засовы.
«Так, посмотрим, что или кто в этих каморках», – сам себе поставил задачу разведчик.
Заглядывая поочередно в каждый из отсеков, он видел лежащих в них людей. В каждом отсеке, или как назвал их Стрелок, каморках, было по одному человеку. По всему было видно, что этим бедолагам досталось. И основательно. Все они были избиты и в крови. Один вообще лежал без сознания. Остальные тихо постанывали.
«Скорее всего, это – пленные», – решил разведчик.
Но ни в первом обследованном отсеке, ни во втором, ни в третьем Уголька не было.
Не теряя надежды найти друга, Мурат заглянул в четвертый отсек. Там также лежал человек. Стрелок уже намеревался перелететь в пятый, последний отсек, но внезапно сердце его екнуло. На куче соломы лежал Уголек.
Сразу его было трудно узнать. Так его избили. Лицо представляло сплошное месиво. Лежал он на спине, с закрытыми глазами, не двигаясь. Поскольку тот даже не стонал, то Мурат сразу и не понял, спит он или лежит без сознания. Левая рука разведчика была приподнята. На запястье закручена веревка, другой конец которой крепился за металлическое кольцо в стене каморки.
Но все эти детали Стрелок рассмотрел только после того, как раскрыл дверь в каморку. Только тогда тусклый свет от лампочки в проходе несколько лучше осветил отсек.
По всему было видно, что парню досталось. И куртка, и штаны на нем были прямо – таки пропитаны кровью. Правая нога выше колена перевязана то ли тряпкой, то ли полотенцем. Эта тряпица тоже была пропитана кровью. Как и солома около лежавшего на ней разведчика.
«Много крови потерял, дружище. Это плохо».
Уголек дышал. Тяжело, прерывисто. Но дышал. А раз дышал, то, значит, был живой.
«Сейчас я помогу тебе, братишка».
Стрелок с помощью кинжала перерезал веревку у запястья руки товарища. Тот даже не отреагировал на действия разведчика. Продолжал лежать с закрытыми глазами и тяжело с надрывом дышать.
«Значит, без сознания. Но жив курилка. Это хорошо. Даже может и к лучшему для меня, что он без сознания. Не вспомнит ничего, что с ним будет дальше. Только не очнись раньше времени. Ну, сейчас, дружок, будем вызволять тебя из этого пекла. А потом посчитаемся с этими уродами», – твердо решил для себя Стрелок.
Рассуждая, таким образом, он взвалил тело Уголька себе на плечо. И тот сразу же стал невидимым. Голова Уголька оказалась за спиной добровольного носильщика.
«Теперь нужно делать ноги и побыстрее», – сам себе скомандовал разведчик.
В это время наверху поднялся шум и гам. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь. При чем, на разных языках и вперемешку с матом. Раздалось несколько выстрелов.
Уже вылетая из этой пусть и временной, но фактически тюрьмы, Стрелок увидел, как те парни – нацисты, которые одновременно с ним подходили к дому – штабу, открыли крышку люка в подвал и начали по одному спускаться вниз. В руках одного из них разведчик увидел автомат. Вероятно, это был автомат часового. Ведь до этого ни у кого из них никакого оружия он не видел.
«Вовремя ты успел», – сам себя похвалил Стрелок.
И тут он представил, как эти пьяные нацисты будут издеваться над пленными, которых он просто не в состоянии спасти. А потом вообще убьют их.
«Просто улететь и оставить этих и так уже здорово пострадавших на растерзание этим зверям! Неужели ты сможешь? А как потом будешь жить с этим? Зная, что была пусть и небольшая, но возможность помочь им. Пусть и не спасти, но избавить их от лишних страданий. Ну, нет. Сейчас мы что-нибудь сделаем. Подождите немного», – мысленно Мурат обращался к тем бедолагам, которые оставались в импровизированных казематах.
Вылетев вместе с Угольком на плече вначале из подвала, а потом и из дома, он залетел в сарай, расположенный во дворе дома.
Там каждый в своем отделении за перегородками стояли конь, две коровы, в соломе копошилось несколько поросят. Дальше Стрелок не стал рассматривать всю живность этого сарая – хлева. Нужно было торопиться.
Осторожно положив тело товарища на солому рядом с конем, Стрелок полетел обратно в дом.
Пролетая по основной комнате, он увидел, как ранее спавшие мужчины, с оружием в руках, кто с автоматом, кто с пистолетом, стояли около открытого люка в подвал. Но не спускались туда.
Тех пятерых нацистов с татуировками нигде видно не было.
Один из мужчин с пистолетом в руке наклонился над отверстием в полу и что-то крикнул вниз. Но Стрелок не разобрал, что именно тот кричал. В этот момент из подвала послышались громкие крики, а затем и выстрелы. Они заглушили слова мужчины.
«Неужели животные расстреливают пленных? Ну, подождите, сволочи! Сейчас я вам устрою новый Сталинград! Кровью умоетесь, гады!»
Стрелок стремительно пролетел через открытый люк в подвал. Там ему открылась страшная картина. Пятеро пьяных нацистов, а это были именно они, открывали двери уже третьего отсека. Разведчик краем глаза отметил, что двери двух первых каморок открыты. А в них лежат бездыханные тела двух пленных, которых не задолго перед этим он видел живыми.
В этот момент он увидел, как один нацист открыл дверь третьего отсека и, направив туда ствол автомата, который держал в руках, нажал на спусковой крючок. Стрелок не успел среагировать и предотвратить расправу над очередной жертвой. Он только смог безмолвно наблюдать, как тело пленного несколько раз дернулось и замерло.
В тот же момент со стороны распоясавшихся стервецов раздались радостные пьяные возгласы.
Разведчик – невидимка не стал разбирать, что именно те кричали. Зачем? Дальше оставаться просто безмолвным, сторонним наблюдателем расстрела людей он не мог.
Автоматически выхватив из ножен кинжал, он начал делать то, что и собирался сделать, еще в тот момент, когда вылетал из подвала. Делал все четко, как робот-солдат. Наносил удары кинжалом с разворота туловища и без разворота, с размаха руки и без. Бил, как получалось. А получалось неплохо. Стрелок просто резал «валил» нацистов по одному. Наносил каждому по два удара. Первый – в шею, второй в грудь или в спину, в зависимости от того, какой частью тела противник оказывался ближе к нему, в область расположения сердца.
Вот порадовались бы инструкторы из его части ВДВ такой «работе» их ученика. Если бы, конечно, имели возможность сейчас наблюдать за его действиями.
Но с одним нациком произошла осечка. Нет, не по оплошности Мурата. Это был не простой солдат. А машина для убийства в солдатской форме. У него все части тела были большими, начиная от округлой, как чан для приготовления плова на большую семью, головы до ступней ног, наверное, пятидесятого размера. Да, и ростом его природа не обидела. Он был на голову выше разведчика. Удивительно, как эта детина смогла просунуться в люк и попасть в подвал. Но ведь пролез, подлец.
Два удара кинжалом, нанесенных Стрелком, не возымели на него никакого действия. Верзила закачался на своих огромных толстых ногах. Но не упал. Более того, он еще попытался поднять автомат на уровень груди. Вероятно, собирался отстреливаться от неприятеля, которого не видел.
И только дополнительные удары в грудь и в левый глаз все – таки заставили эту махину в человеческом образе рухнуть на пол.
Все произошло быстро. Не прошло и минуты, как вся пятерка уже валялась на полу в проходе. Кто – то из них еще корчился в предсмертных судорогах. Но спастись уже не мог никто. Смерть нашла их всех здесь, где они сами творили беспредел и где принесли смерть другим людям. Теперь они уже не смогут никому омрачить жизнь.
Но троих пленных застрелить они все-таки успели.
«Вечная вам память, незнакомые друзья! Не успел помочь вам. Не успел. Простите!»
Поклонившись погибшим, которых он не то, что не знал, но и вообще не успел даже толком рассмотреть, Стрелок вылетел из подвала в комнату. Он намеревался уже лететь в сарай к Угольку. Но взгляд его неожиданно упал на стол в комнате. В глаза ему снова бросились карты и документы, которые были там разложены.
Внимание всех присутствующих в комнате было приковано к открытому лазу в подвал. Воспользовавшись этим, разведчик подлетел к столу, сгреб в кучу и документы и карты. Засунул их в портфель, который лежал на полу рядом со столом. Все это сразу стало невидимым.
«Будем надеяться, что это все пригодится нашим»
Никто не заметил, что произошло с документами. Обнаружится это позже. Но к тому времени разведчики будут уже далеко отсюда.
Придерживая одной рукой на плече тело друга, которого он забрал из сарая, а другой, удерживая портфель с документами и картами, Стрелок уже стремительно летел в сторону передовой. Буквально через несколько минут они уже были далеко от этого страшного места.
Вот и передовая. Сверху хорошо были видны позиции противоборствующих сторон. По всполохам выстрелов и звукам перестрелки, он понял, что внизу снова шел бой. Точнее даже не бой, как таковой. А практически постоянная перестрелка на различных участках фронта. Хотя, как это не назови, но в результате с обеих сторон появляются убитые и раненые.
Пролетев над позициями одного из подразделений мотострелков ополченцев, Стрелок выбрал место для посадки в кустарнике вблизи от окопов. Затем осторожно приземлился. Положил бесчувственное тело Уголька на землю. Тот до сих пор не пришел в сознание. И только тихонько постанывал.
«Без чувств, без чувств, а боль чувствует», – пожалел друга Стрелок.
Как только он оторвал свои руки от тела товарища, тот сразу стал видимым.
Осмотревшись, Стрелок определил, что они находятся не более, чем в десяти метрах от окопов ополченцев. Правда, те пока не замечали разведчиков. У них были другие задачи и цели.
«Теперь нужно придумать, каким образом привлечь пехоту к Угольку. И сделать это нужно так, чтобы никто меня не заметил. Так, что же придумать? Ага! Придумал. Нужно привести его в чувство», – решил разведчик.
Он начал тормошить товарища. Но ничего не получилось. Тело товарища оставалось безвольно – бесчувственным. Глаз он так и не открыл. Только еще громче застонал.
«Значит, нужно придумать что-то другое. Но, что? Ладно. Придется рискнуть».
С этими словами он надел ручку портфеля на запястье левой руки Уголька. Как только он выпустил из рук портфель, то сразу стал видимым.
Затем, сложив ладони у рта, повернулся в сторону окопа мотострелков и крикнул:
– Помогите! Помогите! Мне плохо!
Прислушался. Вокруг тишина. Слышна только отдаленная канонада.
«Не услышали, черти, что ли? Придется повторить».
Он снова прокричал в сторону мотострелков о помощи. Только сделал это уже как смог по – громче.
Со стороны окопа послышались какие-то звуки. Похоже, было, что в окопе началось движение.
«Ну, что, пора и честь знать», – подумав так, Стрелок взлетел на несколько метров вверх и завис в воздухе.
В этот момент он увидел, как трое пехотинцев – ополченцев перевалились через бруствер окопа и поползли в сторону того места, где в беспамятстве лежал раненый Уголек.
«Вот, теперь порядок в танковых войсках!»
Стрелок был уверен, что друга вместе с портфелем обнаружат, помогут ему. А находящиеся при нем документы и карты передадут туда, куда нужно. Стрелку очень хотелось, чтобы захваченное им у противника помогло командованию в сражениях с нацистами.
Убедившись для верности, что пехотинцы уже подползли к Угольку, Стрелок поднялся выше над землей и полетел в сторону города. Нужно было торопиться. Все меньше и меньше времени оставалось ему на увольнение. А ведь нужно побольше побродить по городу. Ведь кто – либо могет поинтересоваться, что и где он делал весь этот день.
Через несколько минут он тихо приземлился во дворе небольшого двухэтажного дома. Почему здесь? Так, ведь там никого не было видно. Во дворе росли деревья и кустарник, среди которых можно было скрыться от чужих глаз. Что он и сделал.
Приказав про себя стать видимым, Мурат проявился во всей своей красе. Осмотрелся. Никого. Вышел из своего укрытия в кустах и пошел гулять по городу.
Скоро он почувствовал, что проголодался. Ведь не обедал. А время уже шло к ужину.
«Нужно подзаправиться. А то так можно и ноги протянуть».
Так говорила в свое время его бабуля. Прошло уже много лет, как ее нет на этом белом свете, а Мурат частенько вспоминал ее умные высказывания.
Через квартал увидел маленький продовольственный магазинчик в пристройке к жилому дому. Дверь его была открыта. Он вошел в него.
Да, действительно выбор продуктов был ограничен пакетами с кашей, костями, на которых местами держалось даже мясо, и всякой мелочью. Купил и с удовольствием съел два пирожка с капустой. Давненько он не едал такого! Хотя и несколько постновато. Да и холодные.
Посидел в скверике. Понаблюдал за немногочисленными прохожими, которым ровно никакого дела не было до него. Все они были заняты своими, наверное, важными для них делами. Съел сухой паёк, который получил в ротной столовой..
Время неумолимо двигалось вперед. Его уж точно не остановишь.
Некоторое время Стрелок поразмышлял о прошедшем дне:
«Итак, подведем итоги. Сделал несколько, по-моему, хороших дел. Во-первых, спас Уголька от верной смерти. Надеюсь, что сейчас он уже в руках врачей, которые не только спасут его, но и на ноги поставят. Во-вторых, добыл документы и карты из штаба противника. Будем надеяться, что они действительно помогут командованию. В-третьих, разоблачил соглядатаев. Теперь знаю, кого непосредственно нужно опасаться. Хотя, Борода может, и даже легко, завербовать других, которых я не знаю пока. Ведь я вместе с теми двумя фактически разоблачил и контрразведчиков. Хотя, если разобраться по – серьезному, это довольно трудно назвать хорошим делом. Ведь еще не известно, как лично для меня это аукнется. Эти «товарищи» злопамятны. И не любят проигрывать. Тем более какому-то ополченцу. Хотя выяснил, что нахожусь на крючке у Бороды. А знать, то есть обладать информацией, значит быть вооруженным для отпора и защиты. Ну, и наконец, пощипал ряды нацистов. Пусть и не много, но эти уже не смогут издеваться над мирными жителями, убивать, грабить, насиловать. Что ж, пора и честь знать. Хватит бездельничать. Возвращаюсь в роту».