Read the book: «Принцип всего»

Квантовый гарпун вонзился в субстанцию. Нейтронные «крюки» осуществили захват цели, создав тонкие, но чрезвычайно прочные связи с целевой субстанцией.

Она вздрогнула, сжалась, словно от боли, в комок. Хотя… какая может быть у неё боль?

Квантовый эмиттер тут же приступил к «запутыванию» частиц поля гарпуна с частицами в целевой субстанции, как бы «переплетая» их на атомном уровне, усиливая прочность захвата.

Механизм квантовой запутанности позволял оператору гарпуна манипулировать состоянием захваченной субстанции, и оператор тут же приступил к изменению её физических свойств, лишая возможности межпространственного манёвра, но… Тот же механизм квантовой запутанности позволил и субстанции воздействовать на оператора, и корвет тряхнуло так, что, казалось, сотряслись молекулярные решётки материи.

Тело Нрпа Тивара взорвалось болью, крик превратился в хрип. Угасая, сознание выхватило сообщение биосканера, алым по чёрному: «Тотальное повреждение на клеточном уровне», но в тот же миг из всех депо внутри организма выплеснулся в кровь реаниматор.

Борьба оператора и субстанции напоминала борьбу двух армрестлеров, каждый из которых выкручивал пальцы противнику, пытаясь доминировать лучшим захватом руки. Оператор менял параметры квантового поля: интенсивность, спектральный состав; уплотнял, генерируя пары запутанных частиц – делал всё для адаптации к специфике цели. Наконец удалось настроить оптимальную «жёсткость» и «структуру» квантового крюка, лишив субстанцию возможности обратного влияния.

Шах и мат. Армрестлер положил руку противника на стол и прижал её.

Все депо в теле опустошились. Нрпа еле пришёл в себя, стёр перчаткой с лица кровавый трофический пот. То ли прохрипел, то ли мысленно сказал:

– Значит, я сейчас чувствую твою боль, тварь? – Он улыбнулся окровавленными губами. – Она прекрасна.

Холодно разглядывая сущность, бьющуюся на конце гарпуна, он отдал приказ Стражу:

– Кончай её.

Пришло в движение курсовое и подвесное оружие, и в этот момент цель полыхнула тьмой и схлопнулась в сингулярную безразмерную точку, утягивая в U-пространство за собой на гарпуне корвет, как гигантский кит под воду утлую лодочку.

Далее происходящего разум больше не осознавал. Мозг не мог обработать огромное количество информации, поступающей от органов чувств. Сигналы не поддавались интерпретации, их невозможно было объединить в какой-то известный образ. Словно хакерская атака на вычислительную систему, они довели мозг до отказа.

Нрпа видел какие-то хаотичные цветовые пятна, слышал невнятные шорохи, протяжные скрипучие звуки. Рецепторы языка чувствовали попеременно разные вкусы, обоняние улавливало странные запахи, тело то скручивало ломотой, то сотрясало судорогами.

Сколько это продолжалось, миг или вечность? Они вдруг вынырнули в макропространстве посреди какой-то каменной пустыни. Бортовая нейросеть корабля дала залп по внезапно появившейся на пути скале, превратив её в коллоидную пыль, а уже их снова втянуло в сингулярную точку, чтобы вынырнуть в трехмерном пространстве снова!

Страж исправно трудился, испаряя всё, что оказывалось на пути, спасая корвет от столкновений. Локации менялись калейдоскопом: океаны, ледяные степи, горные ущелья, дикие леса. Видимо, сущность специально их трепала, таская по всем измерениям, чтобы сбросить с хвоста.

От калейдоскопа пространств, локаций, вспышек, измученный Нрпа Тивара давно потерял сознание, но вживлённая в кору головного мозга нейроморфная система взяла функции мышления на себя.

В какой-то момент всё остановилось. Корвет и субстанция плыли друг напротив друга, как во сне. Субстанция вздымалась и опадала, словно тяжело дышала. Позади неё различалась какая-то тепловая сигнатура… поверхность от земли до неба, а за поверхностью – какие-то постройки.

Создалось впечатление, что субстанция специально притащила своего убийцу к этой плазменной стене.

«Стреляй же, стреляй!» – всем своим измученным существом приказал нейросети Нрпа.

Перед глазами возник знак «СТОП», трёхлепесковая эмблема с шестернёй посередине и надписью «ЗАСЛОН».

– Что это значит?! – оторопел Нрпа.

– Цель расположена между кораблём и плазменным силовым щитом оборонного предприятия «Заслон». Поле может отражать или поглощать ударные волны от взрывов и…

– Стреляй… – простонал Нрпа.

– Выстрел в сторону защитного барьера будет воспринят «Заслоном» как вторжение. В ответ может быть открыт огонь на поражение.

– Так стреляй и уходи!!

– Удерживание квантовой запутанности в субпространстве потребовало огромных энергозатрат и опустошило конденсаторы энергосистемы. Манёвр ухода невозможен.

– Что ж… Мы давно обречены… – Нрпа Тивара сделал глубокий медленный вдох, осознавая в моменте, что он может быть последним.

– Подтвердите приказ, – произнёс Страж с интонацией, будто и сам приготовился к смерти.

В этот момент внутренним слухом Нрпа различил звуки. Он прислушался… и замер. Это была музыка.

– Что происходит?

– Относительная безопасность дала возможность субстанции войти в контакт. Используя одномоментное колебание запутанных частиц гарпуна в качестве канала для передачи данных, она сначала изучала нас, теперь манипулирует нашими физическими свойствами на квантовом уровне.

– Но я не чувствую никакого воздействия и боли! Какие свойства подвергаются изменениям?

– Субстанция генерирует последовательное сочетание звуков различных высот, интенсивности, тембра и длительности, в целях эстетического, эмоционального воздействия на слушателя. Музыка исполняется в Пифагоровом строе с нотой «Ля» на частоте 432 герц. Это чистый тон математической основы Вселенной, поэтому музыка обладает восстанавливающей энергией. Субстанция пытается нас исцелить.

Нрпа пытался осмыслить сообщение. Он потрясенно молчал, со страхом вслушиваясь в ощущения.

– Есть название у этой музыки?

– Да. Это Гендель, «Сарабанда». Старинный испанский танец с неоднозначной репутацией: его возносили и запрещали, любили и ненавидели.

– Любили… и ненавидели… – шёпотом повторил Нрпа.

Данные биосканера подтверждали информацию: воспринимая музыку, мозг интенсивно светился, спектр двигался из красного в зелёный, загорались погасшие, повреждённые сектора.

И вдруг – эйфория как в наркотическом припадке… от удовольствия кружилась голова…

– Прошу подтверждение приказа на уничтожение, – напомнил о незавершённой процедуре Страж.

Нрпа Тивара вслушивался в мерную поступь величественного танца, смотрел на пульсирующую мглу и думал с досадой, что через миг существование субстанции закончится, ответный залп «Заслона» прервёт и его существование. Последние мгновения жизни он мучительно хотел понять, почему у него нет сил спустить квантовый курок, но не мог.

Казалось, субстанция вся подалась вперёд, поощряя эту паузу, ожидая от него какого-то движения мысли, её глубина принарядилась искорками света, но… не дождавшись, медленно, словно неуверенно попятилась в сторону силового поля.

И Нрпа очнулся.

– Вот, значит, как?! Ты… ты провернула это для того, чтобы сбежать?!

В злости на себя за минуту слабости, он приказал:

– Стреляй!!

Субстанция тут же легко прошла силовое поле, оказалась по другую сторону щита и продолжала движение, таща на квантовой связи за собой корвет.

– Она хочет размазать нас по полю или спровоцировать по нам огонь! – с яростью и отчаянием вскричал Нрпа. – Руби гарпун!

Квантовый эмиттер прекратил генерацию частиц. Связь оборвалась, вместе с ней и музыка. Корвет затормозил и стал как вкопанный перед плазменной стеной.

Ещё несколько мгновений Нрпа Тивара, прерывисто дыша, с ненавистью смотрел вслед уходящей субстанции, вдруг вздрогнул от крика, ворвавшегося в радиочастотный канал:

«Неизвестный летающий объект! Немедленно идентифицируйте себя, иначе мы откроем по вам огонь!»

– Список заказчиков и поставщиков «Заслон»! – нервно приказал Нрпа.

Тут же его получил, пробежал глазами…

– Метафорфоза в макроформу: вертолёт К-72, эмблему федералов на борт!

Корвет перекинулся в винтокрылую машину с большими голографическими эмблемами на бортах, пролонгировал трёхмерное изображение до момента своего появления на сто шестьдесят семь тысяч миллисекунд в прошлое.

«Федералы?! Уважаемые, что вы тут устроили? Откуда взялись?» – голос в канале казался удивлённым.

Нрпа Тивара ещё следил за субстанцией, пока она не померкла и не исчезла с монитора сканера. Теперь он откинул голову на подголовник и убито произнёс:

– Отделайся от них каким-нибудь банальным ответом.

Страж сформировал сообщение и ответил голосом, на той же радиочастоте:

«Эй-эй! Чего расшумелись-то? Оптику протрите! Гляньте, ну свои же, свои! Экипаж 45-67, производим патрулирование территории. Навигатор спутал координаты, ну и сбились чуток, случайно оказались возле вашего щита. Передаём привет и низкий поклон от Пал Саныча уважаемому Андрею Игоревичу! Скоро придём за покупочками. Готовьте интересненькое!»

«Парни, ну вы блин даёте… – растерянно ответили на другом конце. – Давайте поаккуратнее, в следующий раз спрашивать не будем, просто размочалим нахрен!»

«Ко-оне-ечно! Замётано! На этом и попрощаемся! До новых мирных встреч!»

– Переговоры завершены, – доложил Страж. – Дальнейшие действия?

– Стандартная процедура ухода из «красной зоны» и трансдименсиональная декамуфляция, – устало произнёс Нрпа.

Вертолёт эффектно по плавной дуге ушёл вбок и вверх и продолжил движение на северо-запад, полетел над хвойным лесом в сторону горного плато, постепенно снижаясь, пока не скрылся в ущелье.

***

Реаниматор не справлялся со всеми повреждениями после квантовой встряски. Во время полёта Нрпа стало хуже: не хватало воздуха, он едва дышал, невидящими глазами уставясь перед собой. Мозг отключился, нейроморф то и дело брал на себя функцию управления организмом, но состояние ухудшилось.

Началась агония. Нейроморф активировал все компенсаторные механизмы, направленные на борьбу с терминальными процессами и приказал Стражу искать место для посадки.

ИИ выбрал плоскогорье и плавно опустил корвет в разлом скалы, сбросил опустошающий последние ресурсы пространственный камуфляж и прикрылся менее энергозатратным – голографическим, замаскировавшись под окружающую местность. Корвет исчез, вместо него появилась осыпь серой скальной породы, с проплешинами ржавчины и корявыми деревцами, пробивающимися между камней.

Кресло разжалось, отпуская оператора, но он оставался неподвижным. ИИ принимал показания нейроморфа и, согласно приоритетам, бросил все оставшиеся энергоресурсы на спасение жизни оператора.

Кресло перешло в режим реанимации: в разъёмы на теле вошли иглы, потёк нанораствор.

Убедившись, что все меры предприняты, но органический мозг оператора не активируется, ИИ принял экстремальное решение: ввёл оператора в медикаментозную кому и отключил все энергосистемы корабля, оставив только самое необходимое для поддержания жизнедеятельности организма и маскировки.

Последним действием ИИ вывел свои данные из оперативного нейросинаптического облака во внешние квантовые кристаллические матрицы и перевёл себя в режим гибернации, оставив активными только самые важные системы и модули, необходимые для оперативного включения и восстановления в случае опасности.

На панелях погасли все индикаторы и остался только мигающий красный «глаз».

***

Инициализация системы: «Рапортую, система нейроморфа инициализирована. Все системы функционируют в норме, подготовлены к восстановлению органического мозга».

Самодиагностика: «Проведена. Обнаружены повреждения в органическом мозге. Анализ длительности простоя завершен».

Подключение к органическому мозгу: «Начинаю восстановление связи с органическим мозгом. Интерфейсы активированы, передача сигналов идет в соответствии с заданными параметрами».

Синтезирование информации: «Рапортую, данные из хранилищ передаются в органический мозг, помогая синтезировать информацию и ускорить процесс восстановления сознания».

Постепенная активация сознания: «Активирую различные участки мозга командира. Процесс восстановления сознания начат и продолжается».

***

Ему показалось, что он слышит голос Отца…

Нрпа открыл глаза и увидел себя в своей детской комнате с окном-порталом. Розовый океан далёкой планеты накатывал волнами на прозрачную преграду, бризом врывался в приподнятые створки.

Вчера штормило, и мама подвязала повыше шторы, чтобы солёные волны не забрызгали их полы розовым светящимся планктоном, а сегодня штиль, и мама снова опустила шторы, и теперь их ласково трепал тёплый ароматный ветер.

Из воды выпрыгнула и шлепнулась на пол кистеперая рыба. Мама шикнула на неё, но кистентячок не имел естественных врагов, поэтому и Маму не считал врагом и маминых шиков не понял. Он только моргнул большим налобным глазом и почесала голову задним плавником, после увидел мячик и погнался за ним, смешно перебирая мокрыми плавниками и пиная его носом.

Нрпа смеялся и зависал в воздухе, поджимая ноги, когда кистентячок проносился мимо.

Отец вышел из портала своего кабинета как раз в тот момент, когда кистентячок нёсся мимо него. Он остановился и ударом носка отшвырнул его ногой. Кистентячок посинел, вспух и с всплеском упал в воду.

– Зачем? – вскрикнула Мать. – Ты же видел, как смеялся сын?

Отец стёр с лица розовые брызги и небрежно стряхнул их с пальцев.

– Знаешь, что такое грязь? Грязь – это вещь не на своём месте. Грязью может стать любая вещь, которая не знает своего места и своих границ. Если у тебя что-то упадёт, ты же поднимешь и положишь на место? Вот и рыбам место – океан, а не жилище человека.

Отец строго посмотрел на мать.

– Во всем должен быть порядок.

После развернулся и ушёл к себе.

Нрпа знал: каждое слово Великого Отца – истина. Но почему-то заплакал.

***

От всплеска Нрпа Тивара очнулся, но ещё лежал с закрытыми глазами, не различая сон и явь. Всплеск повторится снова. Он открыл глаза и сначала не понял, что видит. Потом понял, но не поверил.

Это было… небо.

Нрпа обратился к нейроморфной памяти и убедился, что всё чётко помнит: он должен сейчас быть внутри операторского кресла корвета и никак не может быть снаружи. Потому что просто некому вытащить его наружу, а судя по логам, он только пришёл в сознание и не мог выбраться сам!

Но кто-то же его вытащил? И этот кто-то должен обладать нешуточной силой, так как с учётом всего, что у Нрпа внутри, и что снаружи, его масса по меркам планеты была внушительной.

Тяжело дыша, Нпра лежал, широко раскрыв глаза, и без цели шарил руками, врывался, бороздил пальцами песок, рвал вокруг себя траву.

Снова всплеск. На этот раз он различил голоса, рывком приподнялся и настороженно огляделся.

Он лежал на берегу у какого-то водоема. У самой кромки воды двое сидели около костра. Один – здоровый и рослый, другой на его фоне казался маленьким и щуплым. Они что-то жарили на огне, переговаривались, кидали в воду камни.

Нрпа Тивара сделал попытку соединиться с бортовом ИИ корабля и позвал:

– Страж!

Вдруг здоровяк обернулся и вскочил.

– Добро пожаловать обратно, командир! Твой органический мозг успешно восстановился. Не волнуйся, я здесь, чтобы помочь тебе в этот переходный период восстановления.

Шок пронзил Нрпа насквозь. Он несколько секунд потрясённо молчал, затем пролепетал со страхом:

– Страж?!

– Да, командир!

– Чт-то?!

Здоровяк двинулся к нему, говоря:

– Командир, испуг – это естественная реакция на неожиданное пробуждение. Но помни, что ты в безопасности. Последуй моим инструкциям и позволь себе расслабиться. Пожалуйста, сфокусируйся на моем голосе и своем дыхании. Все будет хорошо.

– Не может быть… не может быть!

Нрпа в ужасе отползал от надвигающегося человека, толкаясь пятками в землю. Человек подошёл совсем близко и присел рядом на колено. Нрпа смог лучше разглядеть его. Это был невероятно огромный мужчина c атлетически развитым телом, рядом с ним Нрпа Тивара почувствовал себя подростком. На человеке был надет чёрный, как и на нём, комбинезон. Голову украшала копна соломенного цвета волос, а голубые глаза тоже украшали, но не оживляли безэмоциональное лицо.

Нрпа судорожно выдохнул:

– Страж?! Не понимаю… Как?!

Человек ответил чётко:

– Спокойно, командир! Да, я – Страж, твой помощник, бортовой искусственный интеллект. То, что ты видишь перед собой – это органическое тело, которое я синтезировал из протоплазменного реанимационного комплекта, часть которого ушла на помощь тебе.

– Но этого нет в твоём протоколе. Кто тебе выдал промт?!

– Он.

Человек поднял руку и указал пальцем на щуплого паренька. Тот сидел у костра и внимательно смотрел на них. В отличие от непроницаемого выражения лица Стража, лицо паренька лучилось дружелюбием.

Александр нахмурился:

– И как же он тебя этому научил? Что, абориген разбирается в соматоплазмозе больше тебя?

– Нет, – отреагировал Страж. – Он лишь сказал: «Как было бы здорово, если бы ты вынес своего оператора отсюда на свежий воздух, мы с тобой сварим рыбу и дадим ему ухи». А до всего остального я додумался сам.