Read the book: «От первого лица. Кривое зеркало нашей жизни»

Font:

ISBN 978-5-0060-1300-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Россия страна – я сын её

Как можно скучать по родине,
Когда ты корнями здесь?
Ухабы её, колдобины
Умерят любую спесь.

Блаженство здесь в расслаблении
Подальше от всех путей.
Метавшийся в исступлении
Лишь тень бросил на плетень.

В чужие края отчаливший,
Он сам от себя сбежал…
В печалях своих скучающий
Я с родины не съезжал.

Стою, как утёс незыблемый,
Над кручами в полный рост…
Россия страна – я сын её,
В отчизну корнями врос.

На родной Земле лишь бы тлеть!

Соплеменники и товарищи,
Все, кому я был ко двору,
На Ваганьковском меня кладбище
Схороните, когда умру,

Чтобы талой водою вешнею
Мне б горланили свою песнь
Старожилы, кутилы здешние,
Столь любимые даже здесь.

С глаз долой едва схоронившийся
От капели, что март сложил,
Видел вновь бы себя родившимся,
Точно вовсе ещё не жил.

Ну, а если могильной братии
На желанье моё плевать
Или снобов аристократия
Не захочет меня принять,

Вы, друзья мои и товарищи,
По мытарствам моя родня,
На далёком Планёрном кладбище
Схороните тогда меня.

Монументами не измучен лик
Его строгий – не вышел срок,
И есть шанс у реки излучины
Ангажировать уголок.

Здесь, возможно, иная публика,
Желтизной отливает кость,
Но в открытой пока республике
Не последний я буду гость.

Ну, а если, бывает всякое,
Буду вынужден я сменить
Вид на жительство и не вякая
С чемоданчиком семенить

По стране большой, где не очень мне
Сторониться случилось бед —
Обрету покой на Тамбовщине,
Где мой дед возглавлял Комбед.

Мне бродяжничать не в диковину,
На суглинок до чёрта зол
Отойду ко сну успокоенный,
Как в родной сойду чернозём.

На Руси застыл в бессловесности
Разношерстных погостов строй,
Только вам я скажу по честности —
Подойдет для меня любой.

Без креста, без землицы горсточки —
Всё приму, хоть в холстине гнить,
Лишь бы мне до последней косточки
Себя Родине сохранить.

К ней любовь моя и почтение.
В продолжение зим и лет
Мне гнилушкой тлеть – облегчение,
На родной Земле лишь бы тлеть!

Не откажи мне в просьбе, Всемогущий (Из Притчи Соломона)

Не откажи мне в просьбе, Всемогущий:
Не опусти меня до голытьбы,
Не сделай богатеем загребущим,
Даруй мне свыше токмо хлеб насущный,
Чтоб в пресыщенье Бога не забыть,

Молитву принимая как обузу.
От умопомрачения спаси,
Забывшему нужду, зипун кургузый,
Нос в табаке, мне, сытому от пуза:
«А кто Господь?» – не дай произнести.

Не допусти, чтоб обеднев внезапно,
Под форс-мажор дурацкий угодить.
За то, что дал чиновнику на лапу,
Не дай, Господь, мне сгинуть по этапам,
Нарушав Твой завет «Не укради!».

Убереги искать в чужих карманах
Пятак на то, чтоб голод утолить.
Не дай мне стать торчком и наркоманом,
Всю суету сует с её обманом,
Прочь от меня, Спаситель, удали.

Не допусти воскликнуть «ёксель-моксель!»,
Когда вся жизнь пойдёт на перекос.
Не приведи, Господь, ни до, ни после
Любых невзгод, чтоб от Тебя отрёкся
И Бога имя всуе произнёс…

Из книги Притчи Соломона
(Поэтическое прочтение Ветхого завета)

Так держи меня, отчизна, крепче

«Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
«Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
С. Есенин

В рай не попаду я, это точно,
Даже если скажут – выбирай,
Потому как держит меня прочно
За грудки мой несравненный край.

Многолетним хреном врос в землицу
Я корнями, за неё держусь.
Но и мне придётся разлучиться
С тем, что называют кратко Русь.

Забронирован билет на скорый
В край, куда не ходят поезда.
Сколько нужно времени на сборы,
Чтоб на Страшный суд не опоздать?

Даже в кресло вросшего по чресла
Вышибут прислужники пинком,
И доставят ВИПа на экспрессе
В Тартар без задержек прямиком.

Ну, а если, что нам всем знакомо,
Совершат со мною беспредел,
Возвратит меня Творец до дома,
Чтоб доделал то, что не успел.
Дорогая милая землица,
Без тебя в пути не задержусь.
А настанет срок с тобой проститься,
Я к тебе вернусь, родная Русь!

Неизбежно улетая в вечность,
За тебя сжимаю кулаки…
Так держи меня, отчизна, крепче,
Даже если это за грудки.

2023

Людей я слушал, а жил иначе

Узнаю правду о том едва ли —
Каким Макаром на свет явился.
Меня, похоже, что и не ждали —
А я родился.

Какой красивый – все врали Вере
Петровне нашей в глаза сердечно.
Впервые людям тогда поверил,
А зря, конечно.

Послушным рос я, хоть видел тучи,
Случались двойки в моей тетрадке.
Но знал я точно: Кто много учит —
Сам не в порядке.

Всегда родителям шёл навстречу,
Как мне казалось, шёл как в застенок,
И бой выдерживал каждый вечер
Из-за оценок.

Меня склоняли, мол, на диване
Я бью баклуши: Умнеть пора бы!
И я их слушал, тянулся к знаньям,
Но как-то слабо.
Мне говорили: Труд камень точит.
Кто очень хочет – тех ждёт удача.
Не зря учили. Я всё закончил,
А жить не начал.

Нет, жил, конечно – гулял, работал.
На жизнь хватало, не оставалось.
И всё мечталось достичь чего-то.
Не получалось.

Кругом кричали: Не трать жизнь всуе,
Дойди до сути, интересуйся!
Одно не знали, что нету сути,
Куда ни суйся.

А я совался. Я верил в случай
И за удачей мотался в Сочи,
Был озабочен благополучьем,
Но так, не очень.

Не потому ли звездой падучей
С лицом покинутой, но любимой
Песчинкой с кручи благополучье
Промчалось мимо.

Мне говорили: Ты жизнь угробишь,
Стремись, догонишь… Клянись – до гроба…
Я ж суетился, стремился то бишь,
Но не особо.

Родился что ли я не в рубашке,
Бизоном изгнан из зоосада?
А, может, мне по моим замашкам
Того и надо?

Живу отменно, рвусь, что есть силы,
Но добровольно и непременно,
С руки чтоб хлебом меня кормила
Моя Елена.

Как на духу вам открою душу:
Не скрою – счастлив, словил удачу…
Всё потому, что людей я слушал,
А жил иначе!
* * *

С тех пор лет десять, а то и больше
Себе накинул,
А изменилось всего одно лишь —
Живу с Мариной.

2001 – 2011

Терпеть вам меня суждено!

Гагариным родину я не прославил
И как Комаров не сгорел.
К любимой тайком я не крался сквозь ставни
В крутой особняк на горе.

Под солнцем палящим бродил альбиносом
И гимн для страны не сложил.
Невольно простым задаюсь я вопросом:
Зачем я так долго прожил?

Случайной звездою погаснув в сочельник,
Святых не оставлю мощей.
Какое я выполнил предназначенье,
И есть ли оно вообще?

Пока не найду я ответы простые,
Мне жизнь – как цветное панно.
И как бы, родные, вам ни опостылел,
Терпеть вам меня суждено!

Ну, здравствуй, это я
(спасибо классикам)

Я пришёл к тебе с приветом.
(А. Фет)

Я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик!
(Н. Носов)

Поэт в России больше чем поэт.
(Е. Евтушенко)

Пред кем весь мир лежал в пыли торчит затычкою в щели.
(Шекспир, в переводе Б. Пастернака)

Глаголом жечь сердца людей… И милость к падшим призывал…
(А. Пушкин)

Киркою рудокопный гном согласных хрусты рушит в томы…
(А. Белый)

«Мир хижинам, война дворцам»
(по мысли французского писателя Себастьяна Никола Шамфора (1741—1794))

Есмь – 1. устар. являюсь. 2. устар. существую. 3. устар. нахожусь. Ну, здравствуй, – это я!…
(В. Высоцкий)

Я поэт, с приветом,
Цветиком зовусь,
Речь веду при этом
За святую Русь.

Выраженьем метким
Власть с ума сведу.
Завещали предки
На моём роду

Быть, где не просили,
Сладу со мной нет,
Ведь поэт в России
Больше чем поэт!

Я поэт, затычкой
В каждой бочке мне
Быть, с горящей спичкой
Знать, что там на дне.

Мне с огнём открытым
Там, где есть бензин,
Хунтам и элитам
Факелом грозить.

Пламенным глаголом
Ввергнуть мир в озноб,
Ведь не зря целован
Боженькою в лоб

Иль в уста, не помню,
Что твердят кругом.
Я в каменоломне
Рудокопный гном.

Всех согласных хрусты
Я обрушу наст,
Несогласных дустом
Вытравлю как класс.

Милость – в бога, в душу —
К падшим призову
И, дворцы разрушив,
Спать пойду в хлеву.

К хунте с Порошенко
Я зело суров,
Пусть не Евтушенко,
Но я есмь Белов

Там, где не просили,
Сладу со мной нет,
Ведь поэт в России
Больше чем поэт!

Я поэт, неистов,
Миру судия,
Дерзок и расхристан…
Ну, здравствуй, это я!

2015

Меня пыталось время переделать

Меня пыталось время переделать
На протяжение немалых лет,
Обозначая вехи, за пределы
Которых выходить лежал запрет.

Послушным вырастал ещё с пелёнок
И отвечал на всё – Всегда готов!
Но звёздочку, как каждый октябрёнок,
Я не носил, на форму приколов.

Я б мог значок тот с Лениным кудрявым
В пристенок проиграть, была б нужда,
Но всем мальчишкам, даже на халяву,
Была звезда с мордашкой не нужна.

Я на линейке юным пионером
Под знаменем стоял и песни пел,
Но для всех прочих сделаться примером
Не захотел и в этом преуспел.

Под вещие слова «кострами взвейтесь» *,
Героем я себя воображал,
Но почему-то галстук пионерский
В кармане вместе с фигою держал.
В те долгие года, когда со школой
Всё прочь ушло, «как с белых яблонь дым» **,
Я не спешил «расстаться с комсомолом,
Чтоб оставаться вечно молодым» ***.

Когда народу партия светила,
Как лучше обустроить бытиё,
Мне время пальцем у виска крутило,
Что я не вёлся на её враньё.

У коммунистов всё всегда в порядке,
И полный с идеалами ништяк.
Под солнцем на одной со всеми грядке
Я вырастал, но только как сорняк.

Отдать бомжу последнюю рубашку
И я бы смог. Но в коммунизм вести
Всё человечество в одной упряжке
Со всем кагалом – Боже упаси!

Когда ж грозит отечеству угроза,
И выбор однозначен – «Кто кого?»
Объединит страну избитый лозунг:
«Один за всех и все за одного!»

Покладистый порой до неприличья
Я заключил со временем союз:
Как ни крои оно моё обличье,
Я в главном неизменным остаюсь.

* Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы пионеры – дети рабочих
Близится время светлых годов, Клич пионера: «Всегда будь готов!» (Пионерский гимн 1922 г.)

** Все пройдёт, как с белых яблонь дым (С. Есенин)

*** Не расстанусь с Комсомолом,
Буду вечно молодым! (Н. Добронравов)

«Человек – это звучит гордо!…»

«Человек – это звучит гордо!…»
Максим Горький
(Алексей Пешков)
из пьесы – «На дне».

Слово Человек везде звучит
Гордо… Высшей волею божественной
От амбаров всех земных ключи
Сам Творец вручил ему торжественно,

Сотворил из глины гордеца
Для каких-то непонятных опытов.
Право дал от первого лица
Небо продырявить телескопами.

Что он там намерен рассмотреть,
Куда когти рвать от Йеллостоуна?
А пока из недр качает нефть,
Алчность проявляя беспардонную.

Может, нашим газом обогреть
Мирозданье человеку велено?
А куда с земли уходит медь,
Марганец и всё редкоземельное?

Золото – особая глава…
Бог, назвав людей своим подобием,
Дал понять – кто в мире голова…
Правда, есть суждение особое.

Ключник-человек себе польстил,
Приписав подобное величие,
Значимость своих досужих сил
На земле раздул до неприличия.

Всем внушил, что Господом храним,
ВИП-особа на землице-матушке.
Дабы не случилось в мире с ним
Обознатушек и перепрятушек,

Отчекрыжил Дарвин людям хвост,
Сей отбор представив как естественный.
Экс-примат с карачек в полный рост
Встал, величью дабы соответствовать.

С той поры в костях хрустит, артроз
Мучает аж до изнеможения,
Дружит с теми остеохондроз,
Кто презрел земное притяжение.

На своих двоих – хоть на помост…
Или так решив – да ну их к лешему —
Вновь на четвереньки!? Сей вопрос
Следует задать Алёше Пешкову.

Может, без апломба и реприз
Груз своих проблем нести безропотно,
Чем с трибун кричать про гуманизм,
Оставаясь втайне мизантропами?

Человек гордится потому,
Что в огромном социальном опыте,
Если роль отдать абы кому —
То не пьеса, а пустые хлопоты.

Просто так не отчекрыжат хвост
Даже кошке из обычной подлости.
А со дна подняться в полный рост —
Чем не основание для гордости?

В общую копилку дел благих
Каждому из нас свой вклад дано внести,
Только я, взирая на других,
В том не нахожу особой доблести.

Чем гордиться толком не пойму,
Не постиг я истину прогорклую
Потому, что в школе баламут
Не прочёл «На дне» Максима Горького.

Ода носкам, стопы моей подобиям

Носки мои несвежие скукожились под пятками,
С рожденья белоснежные, теперь аляповатые.

От мира отгорожено стопы моей подобие,
Затворники острожные, сапог вам как надгробие.

Измучены до крайности ногтями и мозолями.
Вам справить вашу надобность лишь дважды в день позволено,

Когда примочкой лечатся потёртости и прочее.
Вам белый свет в копеечку сквозь дырочки шнурочные.

Когда ж из плена влажного я вас на волю выпущу,
Под утюгом, чем глажу я, лежать вам, глазки выпучив.

Цветами побежалости с ботинками в гармонии,
Носиться вам до старости в режиме экономии.

Не будь хозяин жадиной, менял бы вас неделькою,
Уже давно б лежали вы, присыпаны земелькою

Иль, в горе безутешные, валялись бы вчерашними,
Век доживали б ветошью, жизнь толком не познавшие.

А так ещё потопаем, к подошвам приторочены,
На веру взяв безропотно, какие боты прочные.

Пути, что нам намеренны, суть, неисповедимые,
Ещё пройдём уверенно, носки мои родимые.

Пусть малость износились вы и нравом не блаженные,
Без вас не совершились бы шаги мои саженные.

Когда б не вы безгрешные, как многие хотели бы,
У мя б, камо грядешего, в кровь стёрлись эпителии.

В вопросах благочиния к терпению привычные
Держитесь молодчиною носочки эластичные.

Гордитесь вашей участью в любой стеснённой обуви.
Вы на земле всех лучшие – стопы моей подобие!

В ссоре со временем

С временем поссорившись когда-то,
Помириться я уже не смог.
Дни рожденья, памятные даты
Словно пули били мне в висок.

Седина мне голову покрыла,
Остужая пыл моих страстей.
Ледяные времени порывы
Пронимали душу до костей.

Юбилеи тормозили ловко,
Грабли расставляли на пути,
Чтобы до конечной остановки
Было не дойти, а доползти.

И когда за временем вдогонку
Рвался я, чтоб в пробках не застрять,
Мнение толпы и кривотолки
Мои стопы обращали вспять.

Экий ты, однако, дурачина
Мне твердила наша се ля ви.
Потому совсем не беспричинны
К времени претензии мои.

Но однажды мне и с ним случится
Помириться, буду очень рад,
В тот момент, как жизнь моя вместится
В прочерк, что поставлен между дат.

Оберег у страны
наш народ православный

Я хочу осознать, что вокруг происходит,
Оставляя сомнения не на потом,
На распутье каком оказались сегодня,
Как сберечь, сохранить наш отеческий дом.

Знать хочу, чем в стране незазорно гордиться
И какой из невзгод извлечь надо урок,
С кем последним куском мне за честь поделиться,
А кого даже в ночь не пустить на порог.

Я хочу рассказать, как подобное вышло,
Что гонящую в пропасть судьбинушки плеть
Принимаю как дар, мне отпущенный свыше,
И во имя чего я готов умереть.

Ибо верую я в провидения хватку
И на вороте чувствую силу руки,
Что меня поведёт, а не даст по сопатке
За грехи, всем сомненьям моим вопреки.

В чистом поле и то заблудиться возможно,
Но куда б ни вела Ариаднова нить,
Лишь во всём полагаясь на промысел Божий,
Свой отеческий дом нам дано сохранить

От вранья и распада, от вражеской лавы,
Низвергающей всё до основы основ.
Оберег у страны наш народ православный,
А иначе б мы все не сносили голов.

Я припозднился умереть

Я припозднился умереть.
А что душа до вечности стремится
Из тела, как до ветра, отлучиться,
То жизнь мою не омрачает впредь.

«Мириться со знакомым злом»*
Совсем не основанье для боязни —
С отказом от всего, к чему привязан,
Нет смысла рассуждать, а что потом…

А истина весьма проста —
Когда меняет время облаченье,
Всё, что с тобою было до рожденья,
Начнёт писаться с нового листа.

Кому Господь срок не скостил
Не держит бытие за паранойю —
Поминки оставляет за спиною
Кто яблоко бессмертья надкусил.

Распахнута земная клеть.
Ушла в небытие пора амбиций.
И тот, кто умудрился народиться,
Лишь припозднился с тем, чтоб умереть.

* Б. Пастернак

* * *

Когда душе невмоготу от разных огорчений,
Она готова на лету добиться облегченья.
С невзгод досужих в никуда ей хочется отчалить,
И там остаться навсегда, что нас весьма печалит.

Я привыкаю к тупизне

В год несложившихся надежд,
К земле поближе по весне,
Вдали от умников-невежд
Я начинаю жить как все —

Тупить, не пить, рубли копить;
В порядке признанных вещей
Соседке баню истопить
Без задних мыслей вообще;

Привычки бывшие поправ,
В рукав сморкаться не тайком,
Без заморочек – прав-неправ —
Не вспоминая ни о ком,

Не думая в тяжёлом сне
О тех, кого забыть не смог…
Я привыкаю к тупизне,
Как жизни пройденной итог.

Хватит умничать, миряне!

«С умным потерять – всё лучше, чем с глупцом найти удачу».
Только я на этот случай несогласный, однозначно!
Так сказал, кто умный слишком, очевидно, полагая,
Что лишь он силён умишком. Наша логика другая.

С рассудительным спокойней. С дураками веселее
В даль идти путём окольным, полагая – так прямее.
Или опрокинув рюмку, на закуски налегая,
Глаз косить на чью-то юбку, ничего не полагая.

Там, где с умным всё по сути, обстоятельно, нетленно,
Актуально аж до жути – с дураками беспроблемно.
Можно выпить бесшабашно и вести себя прикольно,
Даже если сносят башню чувства, вырвавшись на волю.

Можно, как во время гона, сняв штаны, к природе ближе,
Изъясняться беспардонно и вести себя бесстыже
По понятиям отстоя, что правителям в угоду —
Всех людей загнали в стойла, а нам нравится свобода,

Никаких ограничений на протест, даёшь безвизы
Всем в стране без исключений! Выступаем под девизом
Демократия и братство. Заявляем всенародно:
Дайте умникам собраться, чтоб потом набить им морду!

И набьём, ума нам хватит бить раскрашенные рожи,
Заодно и тех прихватим, кому паспорт не поможет.
Хватит умничать, миряне! Намахавшись кулаками,
То, что с умным потеряли, мы отыщем с дураками!

Без царя в голове

В любовной лодке, срубленной добротно,
Плыву я по теченью бренных дней,
Чуть замедляя ход в водоворотах,
Не вглядываясь, что там в глубине.

Не бесталанный, праздный, не болезный
И лишь одним довольный не вполне —
Так много на земле вещей полезных,
А я от дел великих в стороне.

Когда мундир от грязи не отстиран,
Совсем не в голове пребудет царь.
Тщеславье и гордыня правят миром,
Так что мне возложить на их алтарь?

Сомнения меня не вгонят в ступор.
Скажу я по-простому, не кичась:
Раз человечество тщеславно, глупо,
То в этом и моя пребудет часть.

Счастья не было и нет

Счастья не было и нет.
При каком честном народе
Пьёт оно и колобродит —
Не могу найти ответ.

Ждал его по мере сил,
Жаловаться не пристало,
А оно в пути застряло —
Кто-то, знать, перехватил.

Коротает без невзгод
Век свой кто рождён в манишке,
Но сказать, что счастлив слишком
Может только идиот.

Что с деньгами, а что без —
Нету разницы особой.
А горбатиться до гроба
Нам совсем не интерес.

На семь бед найдя ответ,
Не казни себя, бездельник —
В мире, где господство денег,
Деньги есть, а счастья нет.

Ясно то и дураку…
Протестантов работящих
Я пошлю куда подальше
И ударю по пивку!

Когда б умел играть я на гитаре

Когда б умел играть я на гитаре,
то грёб бабла б…
А доведись работать на пекарне,
я б пёк хлеба

И накормил бы всю страну от пуза,
сам булки ел…
В Ла Скала пел не хуже чем Карузо,
когда б умел.

А был бы я известным сценаристом
и режиссёр,
Любил бы я молоденьких артисток
из Трёх сестёр,

За их талант их выпустил на сцену,
Всех как одну
За олигарха выдал непременно,
Не обманул.

Не прослыви я с детства тугодумом,
будь прохиндей,
То я бы баллотировался в Думу,
как умный гей.

Законы б принимал и брал откаты
и жил бы всласть.
А будь рецидивист, то крыл бы матом
любую власть.

Когда б я завоёвывал награды,
какие есть,
То отстоял бы на Олимпиаде
России честь.

Среди китайцев, англосаксов будь я
сильнее всех,
Меня тогда поздравил бы сам Путин
за мой успех.

А если бы в Кремле прознали, что я
из заводских,
Передо мной тогда Медведев Толя
встал на мыски

Меня обнять как друга по-премьерски,
как олигарх.
Мне б дал понять глазами, как им мерзко
при их деньгах.

Какая это всё-таки обуза
богатым быть.
Их долг святой всех от такого груза
освободить…

И я бы в этом деле общем, в нашем,
помог бы им.
Стояли б мы, под стягами обнявшись,
и пели гимн.

А после в Федерации совете
толкал бы спич,
Где щурился б слегка при ярком свете,
как наш Ильич.

Ведь в Думу я б попал от коммунистов,
Чист как алмаз.
Устроил бы глобальную я чистку
В стране на раз,

Уже не за спортивные награды
Наотмашь бил.
Боялись бы меня все казнокрады,
А вождь любил.

Но размечтался я совсем как школьник…
Не прохиндей,
кем стал, тем стал – добро, не алкоголик,
не думский гей.

Ни в Сочи дрыгаться, ни на гитаре
мне не играть.
Пойду-ка лучше я приму стопарик
и лягу спать.

2017

У прекрасной Елены широкие скулы

У прекрасной Елены широкие скулы,
У прекрасной Елены крутые бока,
У прекрасной Елены желудок акулы
И пищеварение, как у быка.

Зимою прекрасной Елене представлен,
Весною я жизнь свою начал с нуля,
Но летом уже ею был переварен,
А осенью вывезен был на поля.

Прекрасной Елене скажу я спасибо
За тёплый уютный её пищевод…
За жизнь я схватился корнями озимых,
Душою умылся в струе талых вод.

Весна натянула тугие поводья
И шпорит до пены степного коня.
Со стаями птиц и в ручьях половодья
Несусь с ними, словно взнуздали меня.

В гармонии вечной движенья и лени,
В соцветии трав и в полёте шмеля,
Во всём, чем дышу я, спасибо Елене,
Есть пряность её и душистость моя!

2001