Радоваться хочется
Мне за друзей сполна,
Ведь для ребят песочницей
Выдалась вся страна.
В шалостях состязаются
С Думскою детворой,
Вместе в песок играются,
В кварцевый, в золотой.
Рыжие, конопатые
Лезут за нефтью вниз,
Машут своей лопатою…
Дедушка, берегись.
В лести поднаторевшие,
Скромные до поры,
С прочими озверевшими
Метят в «Царя горы».
Видно порой не слишком нам,
Кто там на ком верхом -
Вовочка со сберкнижкою,
Рома ли с кошельком?
Спорят пусть аналитики,
Кто у кого в силке.
Мне ж от большой политики
Хочется вдалеке
Быть, где под чьи-то чаянья
Друг не заводит шурф.
В Библии не случайно ведь
Книгу назвали Руфь,
Именем женским. Преданность –
Смысл я б в него вложил,
Кабы в еврейской древности
Я толмачом служил).
С матушки позволения,
С голода, не с тоски
Руфь за благоволением
Вышла по колоски.
Несколько неуверенно
Шла позади жнецов,
Дабы от их намерений
Прятать своё лицо.
В поле повозка съехала.
То господин Вооз
Рода Елимелехова
Прибыл на свой покос.
В поле увидев женщину,
Крепкий ядрёный зад,
Выдал слуге затрещину,
Что, дескать, за разврат.
Не добавляет талия
Женская сил в страду.
Служка, к жнецам приставленный,
Выступил на редут
И на вопрос двусмысленный -
Женщина эта чья? -
Быстро сказал, как выстрелил,
А не телком мыча:
«Не для мужского стимула
Женщина эта здесь,
Что с Ноеминью прибыла
Из моавитских мест.
Между снопами бедная
Трудится под жарой,
Тем, что найдёт, обедает
И не спешит домой».
Добрым был и доверчивым
Латифундист Вооз,
В поле заставши женщину
Не накрутил ей хвост,
Не оскорбил причастием,
Взглядом не опалил,
А поддержал несчастную,
Словом, благоволил
К женщине в её бедствиях.
С тайным огнём в груди
К ней подошёл с приветствием:
«С поля не уходи
Ты на другие вотчины,
Здесь обрети уют.
Пей то, что пьют рабочие.
Мало? Ещё нальют.
Тем, что предложат стражники,
Жар утоли в груди.
Только водой из скважины
Бронхи не застуди.
Поле моё не малое,
Хватит в нём колосков.
Слуги мои не балуют.
Что про иных жнецов -
Если какой, хоть исподволь,
Тронет твою бадью,
Буду лечить неистово,
Щупальцы отобью».
Руфь тем словам-признаниям
Рада была внимать,
Много плохого ранее
Ей довелось узнать.
Пала на лице (полностью
Не представляю как)
Руфь, изогнувшись в поясе,
И говорила так:
«В ваших глазах изволила
Милость я обрести.
Жизнь меня обездолила,
Чтобы потом спасти.
Жалкой вдовой отверженной
Вышла на ваш покос,
Я лишь простая беженка,
Вы же хозяин, босс.
Ваша ко мне привязанность
Плещет через края.
Чем буду вам обязана,
Ведь чужеземка я?»
Происхожденье тёмное
Путь оборвёт наверх,
Мерзость оно огромное,
Но не смертельный грех.
Женщину благолепие
Выделит из подруг,
Если её приметили
И оценили вдруг.
Лучшие её качества
Ярче любых чернил
Жизнь перепишут начисто,
Кто б её ни родил.
Люди, в графу рождения
Зря свой не суйте нос,
Бросьте предубеждения,
Как поступил Вооз.
«Всё про тебя мне сказано,
Руфь, дочь иных кровей.
К Богу твоя привязанность
Уз родовых сильней.
Маму и папу бросила
Ты у родимых вод
И за свекровью босая
В наш подалась народ.
Знала о нём ты мало что
Третьего ещё дня…»
(Жестоковыйный, взбалмошный –
В памяти у меня
С Книг предыдущих вертится,
То великан, то гном.
В избранность его верится
С очень большим трудом.
Впрочем, иного мнения
Был о своих Вооз.
Поле, рабы, имение –
Сладко ему жилось,
Как на Руси помещику,
Божья на ком печать.
Здесь появилась женщина,
Вроде бы как ничья).
Именем Бога помощи
Ей посулил Вооз.
На благородном поприще
Выдался сей курьёз.
«Ради свекрови кинула
Мать ты родную, дщерь,
Славы, досель невиданной,
Будет тебе теперь.
Небом тебе положено
Лучшей прослыть снохой.
Впредь под крылами Божьими
Ты обретёшь покой.
(Издалека красавицу
Сын приведёт в народ -
Это не возбраняется…
Ну, как наоборот?
Если еврейку мацает,
Мягко сказать, чужак,
Статус её для нации
Вырастит или как?
За предков не ответствует
Сын, а тем паче дочь.
Всех Израиль приветствует,
Нашим спешит помочь.
Стыд на отца гулящего
Можно свалить сполна,
Папу ведь настоящего
Знает лишь мать родна.
Жить не захочешь в Марьино -
Выправи за рубли
Национальность матери
И в Тель-Авив вали).
«Мой господин, век в радости
Мне пред тобою быть,
Я ведь не стою малости
Прочих твоих рабынь.
Сердце моё утешил ты» -
Молвила Руфь в ответ.
Бросили жатву спешно все,
И наступил обед.
К женщине той по-всякому
Благоволил Вооз:
«Сядь с нами, хлеб обмакивай
В уксус… На мой покос
Ты приходи, прекрасная,
Между снопов бродить.
Вам же – жнецам наказывал -
Женщине не вредить,
Ей от снопов откидывать.
Пусть подбирает, ест.
А за слова обидные
Выпорю под оркестр
Иль, как в кино, с фанфарами
Вам за неё греметь,
Если хоть слово бранное
Здесь я услышу впредь».
Двадцать пять раз упрашивать