Лето пролетело, я не успела глазом моргнуть. Вот и сентябрь наступил. Родители вернулись с дачи, Боцман снова живет у меня. Я думала, он будет скучать по вольной жизни, ан нет. Он с удовольствием вернулся в свое кресло, словно никогда его и не покидал. Все-таки, я вырастила диванную собаку. Но может это и к лучшему, хлопот меньше. Летом мы с Виолеттой отдохнули на море у ее друзей. Две недели пролетели как один день. Вернувшись домой, снова окунулась с головой в работу. Лето, время отпусков, поэтому работать приходиться и за того парня, который в это время греет косточки где-нибудь на морском берегу. В конце сентября меня вызвал шеф.

– Ознакомься, потом поговорим, – и протянул мне папку с делом.

Я взяла папку и вернулась в свой кабинет. Ознакомившись с собранными в ней документами, я отложила ее в сторону и позвонила Виолетте.

– Что случилось у Артема? – спросила я ее.

– Не знаю. Мы не виделись почти месяц.

– Вы что, расстались? – удивилась я.

–Я и сама не пойму. Он перестал мне звонить, а на мои звонки не отвечает. Телефон или не доступен, или он сразу сбрасывает звонок.

– А ты не пыталась с ним встретиться? – спросила я.

– Один раз я приехала к нему в офис, но мне сказали, что он уехал, и когда вернется, никто не знает.

– То есть, как никто не знает. А кто же в таком случае занимается делами? – удивилась я.

– Его партнер. Олег Шумилов. Они полгода назад объединили свой бизнес, и теперь работают вместе.

– Ясно. Артем арестован. Его подозревают в причастности к смерти его сестры Эльвиры, – сообщила я подруге.

– Чушь! Этого не может быть. Артем любит сестру и делает все, чтобы ее вылечить. У нее уже заметно улучшение. Она вполне адекватно воспринимает действительность. Месяц назад я с Артемом навещала ее. Она обрадовалась его приходу. Со мной общалась как со старой знакомой. Я ее и раньше навещала. Иногда без Артема. Мы даже подружились. А как она умерла?

– Ее нашли в дальнем конце парка повешенной на дереве.

– Так может быть она сама это сделала? – предположила Виолетта.

– Нет. Следствие установило, что ей помогли.

– И сразу решили, что это сделал брат! – с возмущением воскликнула подруга.

– Не сразу. Но он накануне навещал ее. После его ухода Элла пропала. А на следующий день ее нашли. И умерла она примерно в то время, когда Артем был в клинике. Как только это выяснилось, его задержали. Его секретарь обратилась в нашу контору и попросила, чтобы я вела его дело.

– Странно, почему секретарь нанимает адвоката, а не его партнер, – задумчиво произнесла Виолетта.

– Придется разобраться.

Закончив разговор с подругой, я отправилась к шефу.

– Какие мысли, – спросил Николай Петрович.

– Пока никаких. Но все это странно. Я только что разговаривала с подругой Артема. Она не верит, что он мог убить свою сестру.

– Следствие ведет Сотников Владимир Иванович. Я его очень давно знаю. Мужик дотошный, скоропалительных выводов не делает. Если он арестовал Артема, значит были очень веские основания. Пообщайся с ним, а потом с клиентом. А завтра с утра все обсудим. Пропуск в СИЗО я тебе заказал и с Сотниковым договорился о встрече. Он тебя ждет. Действуй.

Я отправилась к следователю. Владимир Иванович встретил меня вполне дружелюбно.

– Я и сам сомневался в виновности Лукина. Но он единственный, у кого был мотив для убийства Эльвиры. Они в равных долях унаследовали бизнес отца. Пока она находилась в клинике, он управлял ее долей капитала. Сестра пошла на поправку. Выйдя из больницы, она вполне могла потребовать свою часть наследства, а это значит, что доходы Артема упадут ровно в два раза.

– На Артема это не похоже. Если бы он не хотел делиться с сестрой, он не стал бы тратить бешеные деньги на ее лечение. Она могла бы до старости прожить в дурке, там и умереть своей смертью, а брат бы владел всем бизнесом, доставшимся им от отца. Здесь что-то не то. А других наследников у отца Артема нет? Может быть внебрачные сын или дочь, о которых Артем даже не подозревает.

– Если бы таковые были, они бы объявились сразу после смерти отца и предъявили бы свои права на наследство. Но, насколько мне известно, других претендентов не было.

– Возможно, они не знали, кто их отец. Так бывает. Мать скрывает тайну рождения ребенка, а перед смертью рассказывает чаду всю правду. Ну, тот и решает, что справедливость должна восторжествовать.

– Что, индийских фильмов насмотрелась? – с улыбкой спросил следователь.

– Нет, я их терпеть не могу. Так, мысли вслух.

– Конечно, все может быть, я за свою жизнь всего насмотрелся. Вот только как надо не дружить с головой, чтобы отправить на тот свет наследницу, а когда наследника упекут в тюрьму за убийство, объявиться и требовать свою долю наследства. Он или она сразу попадают под подозрение.

– Если у нее или у него нет алиби. А если оно железобетонное. Тогда он или она получают все.

– Ты, что предлагаешь мне искать других наследников? Да это все равно, что искать иголку в стоге сена.

– Зачем искать. Они сами объявятся.

– Пока Лукина не осудят, никто не объявится. Так что, или ты их найдешь, или их в природе не существует.

Я не буду торопиться отправлять дело в прокуратуру, а ты поработай. Может быть и докажешь невиновность своего клиента. Я твою бульдожью хватку знаю, наслышан. – Он пожал мне руку и я отправилась в следственный изолятор на встречу со своим клиентом.

Артем выглядел подавленным. У меня создалось впечатление, что он не хочет бороться, более того, что он вообще ничего не хочет. На все мои вопросы он отвечал неохотно.

– Артем, что с тобой. Я тебя не узнаю, – не выдержала я. – Нельзя так раскисать. Я верю в твою невиновность и докажу это.

– Зачем? Я потерял единственного родного человека. Пусть она была не совсем здорова, но я знал, что я на земле не один. Элла была очень хорошая девочка. И не ее вина, что эта болезнь досталась ей от матери.

– Артем, ты что, никогда не собираешься завести семью, родить детей. Да, сестры нет. Но будут жена, дети. Нужно бороться, ради памяти Эллы. Если ты сдашься, и тебя осудят, то настоящий убийца будет торжествовать победу.

Артем посмотрел на меня тусклым взглядом и ничего не сказал.

– Я сейчас уйду, но завтра приду снова и мы поговорим. Надеюсь, ты подумаешь и будешь мне помогать.

Артема увели, а я вернулась в свою контору.

– Ну, что, рассказывай, – встретил меня шеф, как только я вошла в его кабинет.

– Рассказывать особо нечего. Сотников тоже сомневается в виновности Артема, но пока все против него. А сам Артем в подавленном состоянии. Смерть Эллы полностью выбила его из колеи. Мне кажется, он настолько поглощен своим горем, что не осознает в полной мере, что ему грозит. Я попыталась встряхнуть его, но пока безрезультатно. Завтра пойду снова. Попытаюсь заставить его бороться.

– Я тут кое-что выяснил о его фирме. Вот отчет, почитай. Мне кажется очень странным это слияние с фирмой Шумилова.

Я взяла документы и пошла к себе. Пролистала договор о партнерстве, Устав новой фирмы, отчет по балансу. Все вроде бы правильно, никаких нарушений нет. Вот только не ясно, что заставило их объединить свои фирмы. Нужно выяснить всю подноготную этого Шумилова. Поеду ка я в «Гефест». Грач не стал менять название детективного агентства. Я давно у них не была, но знала, что работают они успешно и от клиентов отбоя нет.

Леонид Иванович встретил меня весьма радушно.

– Давненько Вы нас не посещали. А ребята Вас часто вспоминают. Произвели Вы на них тогда сильное впечатление.

– Да, ладно. Мы тогда все хорошо поработали. И сейчас я к Вам по делу.

– Да уж это понятно. Без дела к нам не приходят. Выкладывай. Ничего, что я на ты? – спросил с улыбкой детектив.

– Мне нужно знать всю подноготную одного гражданина. Зовут его Шумилов Олег Александрович, он партнер Лукина Артема Дмитриевича. Они совладельцы фирмы, занимающейся переработкой сельхозпродукции под названием «Селянин». Может быть приходилось покупать овощные консервы с такой маркой. Еще пол года назад никакого партнера у Лукина не было. Откуда он взялся и почему Артем согласился объединить бизнес, нужно выяснить.

– А что сам Лукин говорит по этому поводу? – спросил детектив.

– Пака ничего не говорит. Он арестован по подозрению в убийстве своей сестры, и настолько подавлен, что я вчера не смогла его разговорить.

– Хорошо, мы постараемся в кратчайший срок предоставить тебе полную информацию.

– Но это еще не все. Нужно выяснить все, что касается жизни отца Артема. Не было ли у него внебрачных детей, которые теперь могли бы претендовать на часть наследства.

– А сколько прошло времени со дня смерти отца?

– Да почти пять лет.

– Ну и какие могут быть наследники через столько времени? – удивился детектив.

– Подросли, узнали, что у них был далеко не бедный папочка и решили, что пора получить кусочек от папиного пирога. Но это лишь слабенькая версия, но ее нужно проверить, чтобы отмести все сомнения. Отца звали Дмитрий Артемович Лукин, он создал эту фирму где-то в конце девяностых. Я надеюсь на Вашу помощь, Леонид Иванович.

Вечером я отправилась к Виолетте. Мне нужно было расспросить подругу обо всем, что она знала об Артеме. Последние полгода они часто встречались и я была уверена, что в скором времени он сделает ей предложение руки и сердца. Но его видимо что-то останавливало. Может быть он боялся, что семья отдалит его от сестры, а он был к ней очень привязан, хотя сестрой она была ему только по отцу.

Подруга встретила меня в слезах.

– После твоего звонка я не могу найти себе места. Ведь я ничего не знала. Думала, что он меня бросил. В последнюю нашу встречу мы поссорились. Из-за какой-то ерунды. Он ушел, хлопнув дверью, и больше я его не видела. И на звонки не отвечал, ну это я тебе говорила.

– Рассказывай все по порядку и в подробностях. Что он тебе рассказывал о сестре, о работе, о партнере.

– Да ничего он не рассказывал. Про работу мы вообще не говорили. А о сестре говорил, что Элла заметно идет на поправку и возможно, что в скором времени он заберет ее из клиники. Да я и сама видела, что Элла почти здорова. Она была весела, охотно общалась и с Артемом и со мной. Радовалась, что скоро будет дома. Все приставала к Артему, когда наконец он женится и у нее появятся племянники.

– А из-за чего вы поссорились?

– Да из-за ерунды. Я купила себе новое вечернее платье и в нем пошла с Артемом в ресторан. Платье довольно открытое, но я не видела в этом ничего особенного. Я же не по улице в нем ходила. Мужчины в ресторане обращали на меня внимание, мне это нравилось, честно говоря. А Артем вдруг взбеленился. Ни с того, ни с сего, заявил, что мы уходим. Я, ничего не понимая, встала из-за стола и направилась к выходу. Проходя мимо одного столика, услышала вслед, как один мужик сказал другому: хороша телка, в постель бы такую. Я сделала вид, что ничего не слышала. А вот Артем вернулся, подошел к тому мужику и что-то сказал ему на ухо. Мужик вскочил, хотел ударить Артема, но сосед его удержал. Когда мы приехали ко мне, Артем молча разделся и сел в кресло. Мне бы промолчать, а я начала возмущаться тем, что он испортил вечер. Почему нужно было уходить из ресторана не посмотрев программу, ради которой мы туда и пошли. Он слушал, слушал, потом встал, оделся и ушел. Вот и все. Может быть ему не понравилось, как на меня мужики смотрели. Не знаю. А может быть это был повод, чтобы со мной расстаться, – снова всхлипнула подруга.

– Действительно, странно. Если он тебя просто приревновал и поэтому увел из ресторана, то почему не объяснил, что ему не нравится, как на тебя смотрят другие мужчины. А когда вы только пришли в ресторан, какое у него было настроение? – спросила я.

– Отличное. Он заехал за мной, подарил букет, по дороге шутил, все было замечательно.

– А когда настроение стало портиться?

– Попробую вспомнить. Мы вошли в зал, официант проводил нас к столику, принял заказ. В этом ресторане была очень хорошая музыкальная программа, поэтому свободных мест в нем практически не бывало. Принесли вино, мы выпили по бокалу. Затем подали закуски. Все было хорошо. Потом Артем вышел, сказав, что ему нужно сделать один звонок. Его не было минут пять. В его отсутствие ко мне подошел мужчина из-за соседнего столика и пригласил на танец. За время танца сделал мне пару комплиментов и все. Проводил до места, поцеловал руку. Весьма галантный кавалер. Когда Артем вернулся, я уже сидела за столом. Я не знаю, видел он как я танцевала или нет. Но вернулся он совершенно в другом настроении. Может быть этот телефонный звонок повлиял, а может быть меня приревновал. Не знаю. А потом мы ушли. Вот и все.

– Да, не густо. Я сегодня встречалась с ним. Но он в очень подавленном состоянии. Разговаривать со мной не стал. Но завтра я пойду к нему снова. Мне нужно выяснить, зачем он объединился с Шумиловым. Ведь была же какая-то причина.

– Узнай у него, может быть нужно какие-то вещи ему передать. А мне разрешат с ним свидание? – с надеждой в голосе спросила Виолетта.

– Нет, не разрешат. Насчет вещей узнаю. Не унывай, подруга, вытащим твоего Лукина. Завтра позвоню.

Домой я вернулась довольно поздно. Бедный пес еле дождался моего возвращения. Мы выскочили из подъезда и бегом направились в сквер. Пока он справлял свои собачьи дела, я медленно брела по аллеи и думала про Артема. Кому понадобилось убивать Эллу и подставлять его. Зачем он согласился на объединение двух фирм. Я была уверена, что идея принадлежала не ему. Одни вопросы, и пока ни одного ответа. Боцман нагулялся и шел рядом со мной, всем своим видом показывая, что пора заканчивать прогулку. Мы вернулись домой, я покормила пса и пошла в спальню. Выключила свет, но сон не шел. Промучившись примерно с час, я встала и пошла на кухню. Покурила, выпила теплого молока и снова легла в постель. На этот раз я уснула почти сразу.

С утра мне нужно было в суд. Слушалось дело, где я выступала адвокатом. Дело было волокитное, заседания часто переносились то из-за неявки свидетелей, то из-за неявки ответчика. Вот и сегодня. Я пришла как положено к десяти утра, но ни ответчик, ни его адвокат не явились. Судья, женщина спокойная, но и она не выдержала такого хамского отношения к суду. Свидетели со стороны истца явились, и со стороны ответчика тоже, а вот сам ответчик не явился. Она не стала больше переносить заседание, опросила свидетелей и вынесла вердикт в пользу истца. На этом заседание закончилось и я снова поехала в СИЗО.

На этот раз Артем собрался, и мне удалось кое-что выяснить.

–Расскажи мне о последнем дне, когда вы встречались с сестрой, – попросила я.

– Мы гуляли с ней по парку. Там очень хороший парк, и больные могли гулять в нем и чувствовать относительную свободу. Элла спрашивала меня, когда мы поженимся с Виолеттой. Ей хотелось иметь свою семью, но она понимала, что с ее заболеванием иметь детей она не может. Это преступление, родить ребенка и знать, на что он будет в последствии обречен. Поэтому, твоя семья, это и моя семья,– говорила она. А Виолетта ей нравилась. Они быстро нашли общий язык. Но я боялся, что мой брак в последствии негативно скажется на ее психике. Поэтому я и не спешил делать Виолетте предложение, хотя я ее очень люблю. После прогулки я проводил Эллу в ее комнату и пошел искать ее лечащего врача. Мы поговорили с ним. Доктор сказал, что Элла вполне поправилась и через неделю я смогу забрать ее домой. Когда я возвращался домой, проколол колесо. Запаски в багажнике почему-то не оказалось. Хотя я был уверен, что она там есть. Пришлось ловить машину, ехать в ближайший магазин, покупать новое колесо, потом возвращаться назад. Короче, домой я вернулся часа через четыре. А в это время была убита Элла.

– А что, следователь не проверил твое алиби?

– А никакого алиби нет. Чек я не сохранил, продавец в магазине меня не вспомнил. Номера машин, водители которых меня подвозили, я тоже не запомнил, – вздохнул Артем.

– Но какой у тебя мотив убивать собственную сестру? – удивилась я.

– Как объяснил мне следователь, мотив у меня есть, и весьма весомый. Сестра выходит из больницы и требует свою долю наследства. А я не хочу делиться. Вот вам и мотив.

– Да, убивают и за меньшее. Значит, будем искать водителей машин, которые тебя подвозили. В каком магазине ты покупал колесо?

– На трассе. Деревня называется Березняки. Там заправка и магазин.

– Должны быть видеокамеры. А водители не заправлялись там? – спросила я с надеждой.

– Точно. Тот водитель, который привез меня назад с колесом, заправлялся. Я подошел к нему и спросил, в какую сторону он едет, а когда узнал, что в ту сторону, где я оставил свою машину, попросил подвезти.

– А следователю ты об этом говорил? – спросила я.

– Нет. Я совершенно забыл об этом эпизоде. Если бы ты не спросила, я бы и сейчас не вспомнил.

– В котором часу это было?

– Из клиники я уехал около двенадцати. Проехал километров тридцать, когда спустило колесо. Пока ловил попутку, пока доехал, значит было это где-то от тринадцати до четырнадцати. Домой я вернулся в половине четвертого.

– У тебя какая резина стоит? – вдруг осенило меня.

– Бескамерная, а что, – удивился Артем.

– А то, что тебе могли проколоть колесо на стоянке в клинике. Оно не сразу спустило, вот ты и проехал тридцать километров. И запаску из багажника могли там же вытащить. Проверим и это.

– Ты думаешь, что кто-то из сотрудников клиники все это подстроил?

– Не знаю. Говорю, проверим. А теперь расскажи, зачем ты согласился на объединение бизнеса с Шумиловым? Это же не твоя была идея?

– Не моя. Отец и Шумилов всегда были конкурентами. Чтобы не потерять своих покупателей, нужно улучшать качество, придумывать новые бренды. Отец был в этом деле асс. Мне до него далеко. Но я старался и наша марка была всегда на хорошем уровне. Чтобы проводить модернизацию производства, нужно вкладывать не малые средства. Отец шел на риск, брал кредиты, проводил модернизацию одного цеха за другим, и все окупалось. А я не такой решительный. Я понимаю, что нужно действовать смелее, но что-то меня удерживает. Однажды ко мне подошел Шумилов и сказал: – Артем, мы с тобой в этой области наиболее конкурентоспособные. Все остальные переработчики нам не страшны. Но бороться друг с другом и выживать с рынка ты меня, а я тебя, считаю не рационально. Предлагаю объединить наши фирмы и стать партнерами. Мы сможем планомерно проводить модернизацию цехов практически не снижая производства. Мне показалась эта идея весьма заманчивой. Превратиться из конкурентов в партнеры. Замечательно. Я согласился. Мой юрист и его оформили все документы и мы провели слияние. Обязанности поделили так: он занимался модернизацией, я поисками новых рынков сбыта. И все шло хорошо. Но в тот день, когда мы поссорились с Виолеттой, он мне позвонил. Мы были в ресторане. Он заявил, что не собирается делить бизнес с моей сестрой. Я удивился, причем здесь моя сестра. А Шумилов сказал, что когда он делал мне это предложение, Элла лежала в клинике и надежды на выздоровление не было. А теперь, когда она практически поправилась, и ее выписывают из больницы, она захочет получить свою долю наследства. Ну и что, – удивился я. Она будет получать свою часть дивидендов, а на доходах Шумилова это никак не скажется. На что Шумилов мне ответил,– сейчас мы вкладываем практически всю прибыль в развитие бизнеса, а она потребует свою часть дохода, а это четвертая часть. Сумма, согласись, не малая. Короче, мы не пришли к соглашению. Я вернулся в зал сам не свой. Мне уже было не до развлечений. Мы быстро ушли. Там еще какой то тип сказал в адрес Виолетты что-то непристойное. Я готов был размазать его по стенке. Хорошо, вмешался его приятель и не дал нам устроить драку. Дома Виолетта устроила мне скандал, я поднялся и ушел.

– Почему ты не захотел помириться с ней? – спросила я.

– Не знаю. Я ни как не мог решить, как отреагирует Элла на наш брак с Виолеттой.

– Но она же сама тебе говорила, что хочет чтобы вы поженились, и чтобы у вас были дети.

– Одно дело говорить, находясь в клинике и видя Виолетту только во время посещений. А другое дело жить бок о бок и видеть, что ее брат любит кроме нее еще и другую женщину. А она все таки человек не совсем здоровый. Рецидив может наступить при любом сильном потрясении. Понимаешь, я люблю Эллу и не могу сделать что-то такое, из-за чего она снова вернется в то состояние, из которого ее с таким трудом вытащили.

– Хорошо, но объясниться с Виолеттой ты все-таки мог. Тебе ее не жалко. Она же тоже тебя любит и не может понять, в чем причина разрыва.

– Теперь этой причины нет, – со вздохом произнес Артем. – Но нужен ли ей человек, которого подозревают в убийстве собственной сестры.

– Не говори ерунды. Я докажу, что ты не убийца. А что передать Виолетте.

Артем замолчал. Потом тихо сказал: – Передай ей, что я ее очень люблю.

– Ну, слава богу, – с облегчением сказала я. – Теперь я со спокойной совестью пойду вызволять тебя из темницы.

Выйдя из СИЗО, я тут же набрала номер подруги.

– Ну, что? – вместо приветствия спросила она.

– Все хорошо. Артем просил передать тебе, что он тебя любит. Последовало долгое молчание. Наконец Виолетта хриплым голосом спросила: – А что ему можно передать?

– Все, что ему будет нужно, я передам, не переживай. А пока наберись терпения. Можешь написать ему письмо. Я думаю, его это поддержит. А мне пора приниматься за работу.

Я попрощалась с подругой и поехала в клинику, где лечилась Элла. Давид Моисеевич, лечащий врач Эллы, когда узнал по какому делу я приехала, согласился помочь.

– Конечно, на территории установлены видеокамеры, сами понимаете, какие у нас пациенты. И на стоянке, и на воротах ведется видеонаблюдение. Он проводил меня к начальнику службы безопасности. Никитин Вениамин Степанович,– представил он его, – а это Валентина Георгиевна, адвокат Лукина. Покажите ей все записи с видеокамер того дня. Я не стала просматривать запись, а попросила сделать копию с камер, установленных на стоянке и по периметру. Забрав диски, отправилась на заправку, где Артем сел в машину. Там ребята тоже отнеслись ко мне с пониманием, и я получила запись с видеокамер за тот день. Дома мне предстояло внимательно изучить эти записи. Я надеялась, что они мне помогут.

Первыми я просмотрела записи с заправки. За тот период времени, который определил Артем, на заправке останавливалось семнадцать машин. По цвету и по марке подходило четыре. На моем компьютере номера машин я не смогла рассмотреть. Но я знаю, кто мне в этом поможет. Я отложила диск и принялась просматривать записи из клиники. Машина Артема на стоянке хорошо просматривалась. Но вот подъехал джип и встал поперек, загородив машину Артема. Из салона со стороны водителя никто не выходил. Машина постояла какое-то время и тронулась с места. Номеров видно не было. И только в последний момент, когда она выворачивала со стоянки, всего на одно мгновение мелькнул хвост машины и номера. Но и этого будет достаточно. Так, теперь посмотрим, что запечатлели камеры по периметру. Но там было все чисто. Никто через забор не лез, да и вообще никто к забору не подходил. Я собрала диски и поехала к следователю. Сотников внимательно просмотрел записи и сказал: Эти записи нужно изымать под протокол. А так они никакой силы не имеют. Завтра пошлю ребят для изъятия. А ты молодец, глубоко копаешь.

На следующий день я отправилась в детективное агентство. Леонид Иванович оснастил свое агентство современной техникой с новейшими программами, которые позволили установить номера заинтересовавших машин с заправки и номер джипа, который останавливался рядом с машиной Артема. По номерам выяснили имена хозяев. Антон с Ильей отправились к владельцам машин. А вот номер джипа нам ничего не дал. В ГИБДД под этим номером числился «Запорожец». Владелец его давно уже не ездил на нем. Машина стояла во дворе в полу разобранном состоянии. Номера с нее пропали еще два года назад. Придется снова ехать в клинику, чтобы выяснить, кто заказывал пропуск на эту машину.

На проходной в журнале записи въезжающих на территорию машин, этой машины не оказалось. Начальник службы безопасности только развел руками и посетовал на халатность своих подчиненных.

– А я думаю, что это не халатность. Тот, кто пропустил машину на территорию, умышленно ее не зарегистрировал. Не забывайте, что в этот день произошло убийство. Машина остановилась сразу за машиной Лукина. И почему то у него по дороге спустило колесо, а запаски в багажнике не оказалось. Вам не кажется это странным, – не отставала я от Никитина.

– Действительно, странно. Посмотрим, кто дежурил в тот день. Он достал график дежурства охраны.

– Так, в тот день дежурил Лукьянов Иван. По графику он должен дежурить сегодня, но на работу не вышел. Позвонил отец и сказал, что Иван заболел.

– Николай Вениаминович, но у Ивана нет отца. Он живет вдвоем с матерью в Ряшкино, это недалеко от сюда, – вмешался в разговор охранник.

Мы с Никитиным переглянулись.

– Где это Ряшкино? – спросила я.

– Сейчас план набросаю, – охранник взял листок бумаги и нарисовал маршрут, по которому надо ехать. Дом их стоит первый на въезде с правой стороны.

Мы сели в мою машину и поехали к Лукьянову. Дома застали мать. Зинаида Ильинична встретила нас со слезами на глазах. Сын пропал. Как ушел на дежурство два дня назад, так и не возвращается. Сначала она думала, что он у своей девушки остался. А сегодня она сама приехала и спрашивает, где Иван. На звонки он не отвечает, на работу позвонила, ей сказали, что он заболел. Я уже собралась идти к участковому, чтобы подать в розыск. Да тут вы приехали.

– Зинаида Ильинична, идите и пишите заявление в полицию. Боюсь, как бы не случилось чего плохого с Вашим сыном, – сказал Никитин.

Женщина побледнела и стала заваливаться со стула. Я еле успела ее подхватить. Тут в комнату вбежала девушка. Она быстро сообразила, что случилась. Метнулась к шкафу, достала лекарства и дала Зинаиде Ильиничне. Мы уложили ее на диван и вышли на улицу.

– Вы подруга Ивана? – спросила я.

– Да, мы давно встречаемся, собирались пожениться. Копим деньги на свадьбу. А что случилось с Иваном, – спросила она встревожено.

– Пока не знаем, но думаем, что ничего хорошего, – сказал Никитин.

Тут у него зазвонил мобильник. Выслушав собеседника, он сказал: – Поехали. Полиция приехала изымать видеозаписи.

– Вас как зовут, – спросила я девушку.

– Зоя, – ответила она.

– Зоя, вы побудьте с Зинаидой Ильиничной. Возможно, вскоре приедут к ней с обыском. Я думаю, что Иван попал в очень неприятную историю. И дай бог, чтобы с ним ничего не случилось.

Из клиники я сразу направилась к следователю.

– Владимир Иванович, нужно провести обыск в доме Лукьянова. Это он дежурил в тот день, когда произошло убийство. Он пропустил на территорию джип и не зарегистрировал его в журнале. Они с невестой копили деньги на свадьбу. Возможно, ему пообещали хорошо заплатить за молчание, он и согласился пойти на нарушение инструкции.

– А что ты хочешь найти в доме Ивана? – спросил следователь.

– Деньги. Должен же был он их куда-то спрятать.

– Допустим, но что это доказывает?

– А то, что кто-то подставляет Артема. За то время, что джип стоял сзади машины Артема, можно было и колесо проколоть и запаску вынуть из багажника.

– Хорошо, я получу санкцию прокурора и отправлю оперативную группу с обыском в дом Лукьянова. Еще, что?

– Пока все. До свидания, Владимир Иванович.

Вечером позвонил детектив.

– Нашли мои ребятки человека, который подвозил Артема с колесом до его машины. Более того, у него в машине установлен джипиэс-навигатор и весь маршрут и время они установили. Так что на момент смерти сестры у Артема железное алиби.

– Какие вы молодцы. Что бы я без вас делала! – я готова была прыгать от радости.

– Завтра приезжай, получишь адрес свидетеля.

Я тут же позвонила Виолетте и поделилась с ней радостной новостью. Подруга моя воспряла, в голосе появились живые нотки.

– Я к тебе сейчас приеду и мы отметим это событие, – заявила она.

– Извини, подруга. Но я сегодня не в состоянии разделить твою радость. Очень устала. Вот выйдет Артем на свободу, тогда и отметим. А сейчас я хочу спать.

Спать я конечно не легла, а пошла гулять с собакой. Во время таких прогулок я могу сосредоточиться на какой-то проблеме и спокойно все обдумать. Дома или на работе так не получалось. А бредя медленно по алле я сопоставляла факты, делала выводы и получала весьма приемлемую версию развития дальнейших событий, будь это защита или поиски каких-то доказательств. Вот и сейчас, я медленно шла по аллее. Боцман бегал вокруг меня, не отходя далеко. А я думала о том, кто мог убить Эллу. Либо это кто-то из персонала клиники, либо кто-то посторонний, но такой, кого посторонним не считают. Оперативники опросили весь персонал клиники, оказавшийся в то время там. Но никто никого постороннего не видел. Было несколько посетителей, навещавших своих родственников, но все они покинули территорию клиники до двенадцати часов. Это видно и по журналу регистрации. Если только Иван не изменил время ухода убийцы.

А что. Человек ушел в два часа, а Иван записал, что он вышел в двенадцать. Нужно проверить всех посетителей клиники на тот день. К кому каждый из них приходил. Итак, задание на следующий день я себе определила, пора возвращаться домой.

Покормив собаку, я решила проверить электронную почту. Давно не заглядывала в свой почтовый ящик. А писем то собралось не мало. В основном от моих бывших сокурсников. Оказывается, они собирались по поводу юбилея нашего университета. Я в то время отдыхала на море, и они меня не нашли. А теперь делились впечатлениями. Я читала их послания и представляла в лицах каждого. Как давно мы не виделись. Жаль, что я не попала на это мероприятие. Но собрались они спонтанно, заранее никто не готовился. Наш бессменный староста Аркаша Степанов бросил клич, и все дружно откликнулись. Сначала было торжественное мероприятие в актовом зале ВУЗА, а потом наша группа, как в старые добрые времена, завалилась к Косте Рогожину и до утра колобродили. Я написала ответное послание и разослала по всем адресам.

Спала я плохо и проснулась рано. Что-то меня беспокоило, но что, понять не могла. Погуляла с Боцманом, позавтракала и отправилась в детективное агентство. Я приехала рано. Никого еще не было. Включила радио, передавали криминальную хронику по Москве и Московской области. В лесу грибники нашли тело молодого человека, в котором опознали охранника частной психиатрической клиники, расположенной неподалеку. Я уже не сомневалась, какую фамилию я услышу. Лукьянова убрали. Свидетели не нужны. Предчувствие меня не обмануло. Эх, парень, лучше бы ты обошелся без свадьбы, но был бы жив и с молодой женой. А теперь мать осталась без сына, а невеста без жениха.