Саша элегантно поклонился мне.
– Красивые речи, выпендрежник. Особенно интересно их слушать от человека, который не может определить свое место в мире.
Я разом поник после его слов.
– Твоя правда, – согласился с ним я. – Просто… Смотри.
Я положил две оставшиеся в живых печеньки на разные стороны стола.
– Вот это, – сказал я, указывая на левую печеньку. – Это жизнь. Ее начало, ее зарождение. А вон та вкусная печенька олицетворяет смерть. Наш логический финал, к которому мы рано или поздно придем.
– Ну, – нетерпеливо произнес Саша, хищным взглядом смотря на обе печеньки.
– Между двумя этими аппетитными сладостями проходит дорога жизни. И она наполнена разными событиями. А также она наполнена смыслом. И если ты мужчина, то твой смысл быть мужчиной. Если ты женщина, то твой смысл также предопределен. Но что, если ты перестаешь быть мужчиной или женщиной? Становишься человеком, личностью? Что тогда? Какой смысл в нашей с тобой жизни? Потому что в последнее время я чувствую, как усердно наполняю мою жизнь различными событиями, но я не понимаю, куда мне стоит идти. Ради чего мне жить, Саш? В чем моя основная задача? Получается, что вся моя текущая жизнь – это эскапирование… побег от смысла…
Саша раздраженно махнул на меня рукой.
– Ты задолбал со своим философствованием! Зануда!
И он положил в рот обе печеньки, недавно участвовавшие в решении вопроса бытия.
– Жизнь существует, чтобы жить! – гордо произнес он с набитым ртом. – А смерть, чтобы умереть. И все! А в промежутке делай что хочешь, кроме ускорения собственной смерти. Это запрещено по нашим правилам игры.
– У тебя прямо совмещение гедонистических и христианских ценностей, Саш, – шутливо подметил я.
– Да вообще пофиг, как там все называется!
Он с улыбкой посмотрел на меня, а потом серьезно сказал:
– Все равно мы будем себе задавать все эти вопросы, Вадим. Так уж мы устроены. И сейчас мне кажется, что жизнь – это попытки ответить на вопрос о ее см�