И Моськин заботливым тоном продолжил беседу по хорошо отработанной стандартной методе:
– Нонна Яковлевна, скажите, вы отпуска проводите не в санаториях? Это я к тому, что хоть поверхностные, да проходите периодически обследования? Нет? Совсем?! Ай-яй-яй! – Моськин сиял от радости: клиент – дилетантка в медицине, и профессиональных разоблачений с её стороны можно не очень опасаться. – Все в жизни отпуска посвятили исключительно путешествиям? Как почти не отдыхающий человек могу вам только позавидовать. Белой, конечно, завистью. И вдвойне позавидовать, опять же самой светлой завистью, вам как человеку, не имеющему необходимости поиска излишних контактов со здравоохранением. Значит – в вас генетически в целом, а не только в плане гинекологии, заложена здоровая основа. А некоторая полнота
– не трагедия, справимся.
– Надеюсь…
– Ну, а хотя бы у эндокринолога бывали когда-нибудь? Я на предмет обследования щитовидной железы, в наше время считающейся массово-проблемным органом – нехватка йода в питьевой воде, то да сё… Как зачем? Так это же своеобразный бригадир всех желез внутренней секреции человеческого организма! Гормон «тэ три», о влиянии которого на обмен веществ написаны целые тома, вырабатывается именно этой железой…
– Нет, доктор, Бог миловал как-то.
– Нонн Яковлевн, а на сколько конкретно килограммов вы хотели бы похудеть? На восемь-десять для начала?.. Ну, для наших методик это не вопрос! Но я не хочу, чтобы вы испытывали хоть какие-то неудобства в процессе реактивного снижения веса. И для поиска наиболее комфортных путей этого снижения настойчиво рекомендовал бы для начала пройти у нас же спец-диагностику. Это экспресс-метод на основе лучших мировых достижений. Совершенно безболезненно и удобно, как сказано в наших публикациях по теме. Садитесь в уютное кресло, надеваете наушники, берёте в руку клеммочку, расслабленно отвечаете на ненавязчивые уточняющие вопросы оператора-дигноста, и не более как через полчаса компьютер выдаст вам все подробности о состоянии вашего бесценного здоровья. Исходя из этого диагноза и будем определять оптимальные варианты нашего с вами сотрудничества. Что?.. Да-да, именно сотрудничества. Ведь мы общими усилиями должны вернуть вам ощущение счастья молодости. А в успехе лично я нисколько не сомневаюсь.
– Вы меня заражаете вашим оптимизмом.
– Знаете, Нонн Яковлевна, признаюсь вам откровенно, в голосе вашем я с самого начала почувствовал незаурядность личности, а с умным человеком всегда приятно и общаться, и работать. А когда, в свою очередь, приятно работается, результат, вы это как бизнесмен лучше меня знаете, всегда выше.
– Вы, доктор, абсолютно правы насчёт результата от приятности.
– Так на первую или вторую половину и какого дня этой недели вас всё-
таки записывать? Есть тут небольшое окошечко у моего заместителя, в пятницу ближе к вечеру, или прошу всё-таки пожаловать лично ко мне в субботу от двенадцати, скажем, до четырнадцати ноль-ноль. Пациентов в салоне в этот день обычно меньше чем в будни, и можно будет не торопиться, поработать пообстоятельнее. Вот, смотрю между делом график и занятость антицеллюлитного массажиста – по субботам и у него, как и у других специалистов, тоже немного свободнее. Так и есть. Актуально? Ну, вот видите… Хорошо, записываю на субботу к себе, если никаких форс-мажоров не приключится. Сами понимаете, профессор медицины – человек не всегда собой располагающий… Да-да, конечно, и на массаж запишем. Вы каким транспортом будете добираться? Ах, да, вы уже говорили, что, как самодостаточная женщина, передвигаетесь по городу сами за рулём. Одни плюсы! Тогда, вот точный адрес… да, если по Бульварному кольцу, то…
– Не волнуйтесь, доктор, я хорошо знаю город. Как-никак коренная москвичка.
– Отлично! Тоже приятное совпадение – мы с вами, оказывается, оба коренные, одной, можно сказать, крови, в отличие от многих и многих наводнивших столицу случайных людей. Об исторических красотах и ценностях старой Москвы можно говорить бесконечно, но, вернемся к насущному. Стоимость наших услуг в вашем случае будет колебаться от тысячи пятисот долларов до… Что, не имеет значения? Нет, Нонн Яковлевна, мы обязаны предупреждать пациента, расшифровывать содержащуюся в нашей рекламе информацию насчёт «дорого»… Ну, не знаю, как для людей крупного бизнеса, а для нас, докторов, те же тысяча пятьсот, к примеру, долларов – заоблачное понятие, и поэтому сами у себя пациентами редко бываем. А насчёт цен на услуги в нашем заведении, это если сравнить, кто на чём предпочитает ездить. Ручной сборки «Роллс-Ройс» ну, никак не может продаваться по цене конвейерного «Запорожца». У вас, говорите, «Бэнтли»? И «Рандж Ровер» с охраной? Чудесно! Обожаю британский стиль! Вот видите, насколько наши с вами, как у людей классического столичного воспитания, представления и даже вкусы сходятся… Сроки? На отдых в бархатный сезон хотите успеть при полном параде? Проблематично… но… если сильно постараться… Хорошо, Нонн Яковлевн. Нет-нет, никаких повышенных гонораров! Сделаем всё возможное согласно официальным расценкам с максимальной, но не во вред здоровью, интенсификацией процесса. Репутация заведения дороже лишних денег. Нет, это вам спасибо… Всегда приятно, когда человек понимает, чего он хочет, и в какую сумму это может вылиться. До встречи в субботу! Всего доброго… Уф-ф!
Моськин, положив трубку, некоторое время сидел, отдуваясь и молча, исподлобья изучая реакцию учеников. Те были в восторге. Вот это работа мастера! Туго знает свое дело Владилен Владиленович! Не одну «штуковину» баксов вытянет он у богачки, с которой так профессионально только что побеседовал. Вот нам бы так когда-нибудь! Но, до этакой квалификации подняться непросто. Надо долго и упорно тренинговаться, вырабатывать в себе нужные для дела качества.
– Вот вам, дорогие мои кандидаты в мастера-диетологи, и те реальные десять-пятнадцать тысяч долларов чистого заработка в месяц, о которых я говорил на нашей с вами первой встрече. Прикиньте, что если эта дама раскошелится всего лишь на тысчёнку, да другая такая же… а их у меня ежедневно проходит несколько человек, то сколько может набежать в целом. Хотя, день на день не приходится, бывают и нечастые, правда, но «разгрузочные» дни. Ну, естественно, минус себестоимость препаратов, оплата своей доли аренды этого офиса, услуг телефонных операторов, расклейщиков листовок, ассистенток, компьютерных диагностов, массажистов, иглоукалывателей и так далее, а также самой дорогостоящей нашей расходной статьи – рекламы. Ещё некоторые непредвиденные затраты… И всё равно в итоге неплохое сальдо вырисовывается. Но, уважаемые, чтобы выйти на такой уровень, надобно какое-то время изрядно попотеть. По принципу «тяжело в ученье – легко в бою». И в первую очередь – железная самодисциплина. Никто не будет заставлять вас что-то делать.
Только – советы и рекомендации. А там уж думайте сами…
– Поначалу используйте каждую свободную минуту для тщательнейшего изучения ассортимента продукции доктора Ли, – присоединился к разговору с ремаркой по своей любимой тематике Моськин-младший. – Чтобы знали состав препаратов и их воздействие на организм как «Отче наш». Да, об организме. Естественно, анатомию придётся вспомнить как минимум на уровне оценки «отлично» по школьной программе. И чтобы такие термины как «перистальтика кишечника», например, не путали с дисбактериозом и тому подобным. Прежде чем будете допущены к самостоятельному обслуживанию пациентов, пройдёте кучу тренингов с зачётами. С подходом с нашей, наставнической, стороны наистрожайшим. Репутация заведения и святая цель зарабатывать достойные деньги того стоят.
– И, в ходе прохождения теоретического курса с одновременным зарабатыванием на первых порах небольших денег, – опять взял слово Владилен Владиленович, – подумайте хорошенько каждый, какой лучше для себя путь избрать после обучения. Торопиться начать самостоятельно обслуживать клиентуру, – правильнее здесь звучит термин «пациентов», – и, рискуя, иметь в итоге сколько получится, если получится вообще… или же не спеша, не жадничая, методично, регулярно получать на первых порах доходы поскромнее, но более верные. Например – на листовках. Там достаточно высокая вероятность того, что хоть какая-то денежка, да упадёт раз в несколько дней «на зубок». Закон больших чисел ещё никто не отменял: по статистике с десяти тысяч добросовестно распространённых листовок до десятка потенциальных клиентов получите, из них реальных – два-три. Ваш наставник их квалифицированно обслужит и половину прибыли за вычетом издержек, как положено, отдаст вам. Ну, и за ассистирование, то есть присутствие на приёме пациента, желательно в белом халате (я подскажу где можно купить его всего за десятку долларов), с умным видом конспектируя разговор «шефа» с пациентом, гарантированные десять процентов от вырученной суммы без всяких вычетов кладёте спокойненько в карман. А если у кого-то скопятся денежки на долевое, допустим, участие в газетно-журнальной рекламе, можете потом вообще ничего не делать. Согласно доле вклада вам автоматически будет капать доход от каждого удачного приёма кем-то вашего клиента в процентном отношении. А если конкретная реклама вами оплачена вообще полностью, а одиночку, то получите в среднем двадцать процентов от совокупной суммы всех продаж, проведённых вместо вас кем-то из более опытных товарищей, чем вы сами, или – специально обученными специалистами по продажам. Это гораздо проще и надёжнее, нежели, не имея опыта, возьмётесь сами обслуживать человека, а он, не приведи Господи (Моськин картинно перекрестился), на что я всегда стараюсь обращать внимание своих учеников, или медиком настоящим по профессии окажется, или вообще диетологом, фармакологом, да мало ли кем в том же роде… И ещё… самое, пожалуй, важное. Если поставил цель – надо идти к ней, невзирая ни на что. Поэтому, особое внимание мы уделяем психологическому состоянию и настрою каждого. Главный враг здесь – комплексы, которым в той или иной степени подвержен любой из нас. Людей совсем без комплексов, наверное, и не бывает. И здесь мы подходим к своим ученикам особенно внимательно, к каждому индивидуально.
Моськин многозначительно поднял опять, как в начале занятия, вверх указательный палец. И исподволь, пока внимание слушателей было на несколько секунд заострено на кончике этого пальца, хищно оглядел лица женской половины присутствующих: с кого из этих приезжих искательниц лучшей доли начать сегодняшней или завтрашней ночью обучение «абсолютному избавлению от комплексов?» Какая из наиболее молоденьких новоявленных дистрибьюторш-провинциалок окажется посговорчивей и, дабы максимально ускорить возможность поправки своего материального положение, без брыканий пойдёт на претворение в жизнь сексуальных фантазий наставника?
– Те из вас, у кого хватит ума и выдержки неукоснительно следовать
этим несложным по сути общим правилам ведения не только нашего, но и бизнеса как такового вообще, – продолжал урок Владилен Владиленович, – начнут, как показывает практика, и зарабатывать быстрее всех не осознавших этой истины. И, безусловно – больше. Значительно больше…
– А есть, кроме простых и общих, какие-то особые правила? – смело глядя в глаза Моськину, лукаво осведомилась смазливенькая девица возрастом чуть за двадцать. – Ну… ведения бизнеса, как вы говорите.
– Особые правила – для особо целеустремлённых! – сканируя, словно рентгеновским лучом, плотояднейшим оглядом фигурку девицы, в предвкушении добычи парировал Моськин.
– А каким образом вы определяете самых целеустремлённых?
– Достаточно просто – по первым же результатам деятельности.
– А если некогда ждать результатов, которые даже теоретически случатся вряд ли сегодня? Вот, сразу можете определить, не отходя, как говорят, от кассы? Уж очень некоторым из нас прямо сейчас кушать хочется. Пока стандартные живые результаты появятся, помрёшь…
– Насчёт «прямо сейчас» несерьёзно, но при большом желании какой-то
результат может быть уже завтра-послезавтра, ну, допустим, на подработке в качестве совсем уж молчаливого, ввиду полнейшей неопытности, ассистента. Или, опять же на молчаливом, по той же причине, довозе дополнительно заказываемых препаратов на дом текущим клиентам. Но для такого завтрашнего результата необходимо чем-то поступиться как раз сегодня. Скажем, вечерним отдыхом.
– А мы не для отдыха к вам сюда подписывались…
– Что ж… тогда… если не устали, можете пройти начальное непосредственное обучение хоть сию минуту, сразу после этого занятия. И, в случае успешного усвоения минимально необходимого курса, завтра первый заработок теоретически у вас в кармане уже в ближайшие дни. А может быть – и даже практически.
– Хорошо, Владилен Владиленович! Прилежная ученица Анжела
Загнойко готова отдаться делу и приступить к разгрызанию гранита науки и практики не откладывая.
Моськин мгновенно вспотел от нахлынувшего на него эротического возбуждения. Даже досада от не удовлетворённой до сих пор жажды обладания вожделенной девственницей Олесей, заработавшей сегодня в связке со своей старшей родственницей-напарницей Мариной первые ощутимые деньги, сиюминутно отошла на второй план. Ладно, пусть сегодня Олеська погуляет в ресторане в компании с Дроботовым, которому недолго уже осталось выпендриваться в роли «главного среди равных» лидеров сети. И её, и красотку-сестрицу всё равно рано или поздно отымеем, как захотим, никуда не денутся! А там, глядишь, и Антона свергнем. Добровольно своё кресло этот провоевавшийся до полного кукиша драный офицеришка, теперь мнящий из себя «героя коммерческого фронта», конечно, не уступит, но для него же хуже… Ишь, крутой нашёлся! Нет, братец, против Владилена Моськина ещё ни один выскочка не устоял. Арсенал в его загашнике для борьбы с конкурентами по «кормушкам» такой, что кое-кому и в кошмарном сне не приснится!
– Та-ак, так-так-так… – опомнился от ненужных сейчас эмоций Владилен Владиленович. – Ну, если других желающих нет, прошу вас, Анжела, задержаться, а остальные свободны до завтра. Мой персональный рабочий день начинается в десять утра, но салон открыт с девяти. Рекомендую начинать именно с этого времени, поскольку лишний час работы даст вам несколько дополнительных расклейщиков листовок, кандидаты в которые из школьников и пенсионеров по нашим газетным объявлениям каждое утро с ранья здесь уже у дверей пасутся. Так что… всё в ваших руках. Занятие окончено, до свидания всем, а Анжела располагайтесь поудобнее с блокнотом и ручкой…
– Умница, далеко пойдёте! – успел он украдкой, пожимая на прощание руку брату и кивками головы провожая остальных, шепнуть проходящей дефилирующей походкой вглубь кабинета к мягкому гостевому креслу
девушке.
… А в ближайшую субботу, ближе к вечеру, коллектив Салона бурно поздравлял за специально накрытым по этому поводу столом новенькую дистрибьюторшу Анжелу Загнойко с феноменальным успехом. За первые же три неполных дня своей работы здесь «девушка без компелексов», подписанная под Владиленом Владиленовичем Моськиным, заработала больше тысячи долларов. Чистыми!
Ассистировала Анжела на продажах, или так называемых «приёмах пациентов», правда, не самому Моськину, обычно каждый раз с телефонными извинениями перед этими пациентами ссылавшемуся на «непредвиденные срочные загранкомандировки», чтобы не являть клиентуре своей слишком уж далёкой от стройности комплекции, а поочерёдно нескольким его дальним родственницам-провинциалкам – хорошо обученным худощавым молодкам, периодически во время приёма отвечающим на телефонные звонки «шефу», якобы заботливо консультирующему их «из-за моря», а фактически прячущемуся в одному ему известном месте неподалёку, и через подслушивающую аппаратуру строго следящему за процессом (не дай Бог «закроит» часть неучтённой выручки какая-нибудь из родственниц!)
И самый крупный за эти дни разовый заработок у Анжелы случился в первой половине дня в субботу, при обслуживании миллионерши Нонны Яковлевны Циммерман, виртуозную телефонную обработку которой продемонстрировал Владилен Владиленович своим ученикам вечером того дня, в который прошла последняя презентация салона – шестьсот долларов, или законные десять процентов от общей суммы, на которую не поскупилась так желающая красиво омолодиться почтенная бизнес-леди, во всём остальном создающая впечатление о себе как о неглупом, вменяемом психически и адекватном в поведении человеке.
VII
Попрощавшись с братом и его новобранцами, мысленно пожелав Владилену успеха в «элитарном» по отношению к общей массе рекрутов-сетевиков воспитании очередной молоденькой пассии-дистрибьюторши, Владимир Моськин, изловив на углу Цветного бульвара и Садово-Самотечной такси, направился домой, в свою уютную съёмную квартирку (как и все без исключения члены коллектива Салона восточной медицины, –«мэтр Сердечный-Доброделов» не в счёт, – собственного жилья в Москве он пока не имел), чтобы, не теряя попусту времени, приступить к любимому на сегодня занятию, поглощающему в свободное от бизнеса время всё его существо без остатка.
Состояло это занятие в кропотливом составлении хитроумного плана-схемы устранения из совместного бизнеса слишком уж удачливо рвущегося к вершинам этого бизнеса выскочки Дроботова, а попутно и ближайших его сподвижников, чтобы знали своё место, и впредь более осмотрительно подходили к выбору, за кем идти. Моськины, и только Моськины должны быть здесь главными!
Первым пунктом означенного хитроумного плана-схемы значился массовый рассыл во все хоть как-нибудь, хоть что-нибудь контролирующие, и за чем-нибудь надзирающие органы федерального, городского, окружного и районного уровней анонимных писем-сигналов о безобразиях, творимых по отношению к здоровью и даже жизни доверчивого населения некоторыми заведомо мошенническими сообществами под попустительством и, вероятно, негласным патронатом коррумпированных представителей госструктур. Творимых нагло и пока что, как ни печально, безнаказанно проходимцами-лжецелителями, цинично рекламирующимися как сотрудники лечебно-профилактических заведений типа элитных «салонов восточной медицины». И, что особенно опасно, эти, с позволения сказать, «ведущие специалисты», одним из которых провозглашает себя далёкий от медицины некий отставной офицер-неудачник Дроботов, фактически являют собой сплошь таких же, как
он, необразованных лекарей-самозванцев.
Будучи далёким от наивности, достаточно прагматичным человеком, Владимир понимал, что анонимки в их чистом, классическом виде вряд ли могут возыметь какое-то реальное воздействие на события, если даже и будут кем-то прочитаны: кому прикажете давать ответ о результатах проверки фактов и принятых мерах в случае подтверждения этих фактов, и кого привлекать к ответственности за ложный донос в обратном случае? Поэтому, действовать он решил нестандартно – каждое письмо имело существующий в действительности обратный адрес, а в качестве заявителя указывалась реальная личность, живущая или работающая по данному адресу. А это уже вроде как и не анонимка вовсе, а открытое официальное заявление, на которое получившая его инстанция обязана дать официальный же ответ по закону не позднее чем в месячный срок. Ну, а для дачи обоснованного ответа, неважно – положительного или отрицательного, хочешь не хочешь, а проведи, хотя бы формально, проверку, отреагируй на сигнал. И где-нибудь, да «выстрелит». Ведь указанные в сигналах факты и на самом деле имеют место быть, и никуда не исчезнут, даже если все до единого обратные адресаты в недоумении откажутся от авторства. Ну, а в адресаты эти Моськин уж нашёл, кого выбрать – самых злостных своих недругов. Пусть друг друга потом подозревают в кознях, перегрызутся-передерутся, братьям Владилену и ему, Владимиру, на потеху. Главное – шуму да туману побольше. А чтобы не изловили ненароком подлинного автора-сигнализатора, так это – проще простого, дело, как говорится, техники: все тексты пишутся строго в резиновых медицинских перчатках, дабы не оставлять на бумаге отпечатков пальцев, и печатными буквами левой рукой. Набирать тексты на компьютере он не рискнул – как бы не установили ненароком технические эксперты, на каком именно принтере эта «творческая» продукция распечатывалась. А вручную хоть и нудно, долго, зато – надёжно…
Пути отхода на случай неудачи, а удачи мероприятия тем более, Владилен и Владимир разработали на уровне блестящих стратегов. Немного загодя до расчётного времени принятия госорганами мер по «сигналам встревоженной общественности», Моськины неожиданно и тихо переедут, ссылаясь на давно уже созревшие условия для расширения собственного бизнеса, в другой, заранее снятый в аренду и оплаченный офис, где откроют ещё более универсальный и комфортабельный, чем этот приговорённый к разгрому салон, центр красоты и здоровья. С настоящей лицензией на право заниматься частной медицинской практикой на имя одного из местных, с не «липовой», а натуральной московской пропиской, загодя завербованных профессиональных медиков с настоящим опять же, не поддельным государственным врачебным дипломом. И разгром в салоне произойдёт уже в отсутствие братьев Моськиных, никак их не коснувшись. Пусть эти пути в какой-то степени рискованные, так как может возникнуть вопрос, а не случайно ли, мол, такое совпадение: не успели Моськины съехать, как тут же – разгром. Но, тем не менее, риск риском, а и результаты вероятны такие, что могут быть скорее, чем даже мечталось, удовлетворены и немалые лидерские амбиции братьев, и их материально-меркантильные запросы и притязания. Ох, как хочется побыстрее заиметь достойные, отвечающие их потребностям квартиры в Москве, автомашины-иномарки престижных моделей и… и… и… словом, полный «джентльменский» набор жизненных благ соответствующего уровня.
Успеть бы ещё до переезда, прежде чем расстаться с этим так называемым салоном и его дилетантским околпачиванием наиболее примитивной умственно прослойки состоятельных москвичей (если уж дурить публику, так не на дилетантском, а на высоко интеллектуальном «моськинском» уровне), осуществить тот до щекотки приятный, волнующий кровь план, который они с братом разработали как-то полушутя-полувсерьёз: затащить в постель красавиц-сестричек Марину и Олесю. На вероятную девственницу юную Олеську, правда, сразу наложил лапу старший, Владилен – ох и пройдоха же братан, хоть и в возрасте, да и толстяк с виду мало темпераментный, а своего не упустит, в сластолюбии и сладострастности любому молодому и стройному такую фору даст!.. Но, ничего, и Марина тоже – смак ещё ого-го-ошеньки какой! Инструмент овладения телами этих, хоть и бесподобно красивых, но всё же провинциалок, в общем и целом нищих и беззащитных перед обстоятельствами, в арсенале братьев Моськиных безотказный – деньги. А вернее – реальная возможность дать девчонкам их заработать достаточно для того, чтобы решить наиболее тяжёлые домашние проблемы. У одной малые дети и муж алкоголик… у другой – надолго, если не на всю жизнь лишённый здоровья жених – неудачливый вояка-солдатик, для которого девственница в невестах – жирноватый, наверное, подарок судьбы, пусть спасибо скажет за то, что его вообще дождались и не только идти с ним, увечным, под венец не отказались, а ещё и денег для этого, не считая затрат на дорогостоящее лечение, заработали. Да пусть даже ценой этой самой, уже давно не модной девственности – в этом, может, и есть самая соль благородства человеческого… Только пограмотнее обыграть это всё, поставить девчонок перед такой альтернативой, чтобы любые сомнения сразу прочь. С Мариной, в отличие от Олеси, вообще недоразумений не должно возникнуть – замужняя, рожавшая, да неоднократно, женщина, оторванная от хоть и пьяных, но привычно-повседневных мужских объятий. Наоборот, с точки зрения обыденной жизненной логики, должна охотно пойти на контакт. Тем более с такой-то материальной выгодой! Только вот почему она, всё же, до сих пор в салоне ещё ни с кем? Это настораживает. Но… волков бояться – в лес не ходить. Где наша не пропадала! Будем брать, и никаких гвоздей!.. Насладимся, в преддверии кончины салона, от души… А в том, что заведению этому скоро крышка, сомнений мало. Скорей бы уж!
И он писал, писал, писал… не покладая рук, нередко ночи напролёт…
VIII
Событиям, однако, не совсем угодно оказалось развиваться по планам и
чаяниям братьев-соратников Моськиных. Жизнь, как ни планируй, вносит
иногда свои, порой трудно объяснимые коррективы даже в тщательнейшим образом разработанные чьи-то схемы.
Разгром салона, конечно, произошёл, но каким образом…
Ох, уж этот «Склиф»20! Как он подвёл…
IX
А вина института Склифосовского в развернувшихся вскоре событиях заключалась лишь в том, что это лечебное учреждение оказалось единственным по всей Москве начала двадцать первого века, которое не отказывало в экстренной медицинской помощи никому из нуждающихся в
ней, в том числе и приезжим откуда бы то ни было, не имевшим в кармане ни
московских или подмосковных документов о медицинском страховании, ни денег на повсеместно вымогаемые медиками взятки за помощь, которую они все до единого обязаны оказывать бесплатно во исполнение данной когда-то клятве Гиппократа21. Качество помощи и отношение медперсонала к пациентам и в «Склифе», правда, бывало разным, но в первичном приёме отказов не бывало традиционно.
– Больной Артамонов! Андрей Петрович!.. К вам пришли, – заглянула в дверь палаты молоденькая симпатичная, но со строгим голосом медицинская сестра. – Пускать? Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете?
– Нормально чувствую, спасибо… – подполковник Ельников, спешно перевоплощаясь обратно в бизнесмена-сетевика, приподнялся на локтях. – А кто там?
– Целая компания. Друзья, говорят, работают вместе с вами.
И опять внутренний растерянный вопрос: с какой работы друзья? С настощей, что будет вернее – со службы, или… Как же это он мог допустить такую оплошность – позволить неизвестно кому чуть не убить себя, да так легко, походя, как бы между делом. А так ли уж между делом? И что вообще произошло? Всё вроде шло в контролируемом русле. Необходимая информация собрана, контрольные закупки сделаны, полученные данные систематизированы, обработаны и получили предварительную оценку на должном уровне. Руководящую верхушку огромной мошеннической пирамиды вот-вот должны были взять с поличным одновременно в нескольких офисах, «салонах», «центрах», «клиниках», на центральных складах-распределителях. И попутно прихлопнуть разветвлённую сеть нелегальных средних и мелких сбытчиков по всем крупным городам страны «чудодейственной» продукции, не сертифицированной никакими уполномоченными на то федеральными органами и неизвестной ни Минздраву, ни санитарному, ни Роспотребнадзору. А вместо этого, и последующего мирного написания соответствующего аналитического отчёта в верха с психологическим портретом новой, весьма проблемной, в том числе и политически, прослойкой общества… он – здесь, в этой палате, да ещё под чужим пока что именем. И – в полном неведении относительно происходящего.
Сколько вообще времени он пробыл в реанимации прежде чем попал в эту одноместную, явно привилегированную, напичканную медицинской аппаратурой палату? Какое сегодня число? А месяц?.. Ну, да сейчас всё и выясним. И впрямь интересно, с какой же всё-таки работы гости – со своей, или с этой «древнемедицинской», будь она неладна.
– Запускай, сестричка!
В дверь тут же ввалился, мягко отодвинув медсестру и загромоздив своею мощной фигурой весь проём, черноусый весельчак:
– Привет выздоравливающим!
И высыпал из нестандартно-большого полиэтиленового пакета на стоящий у окна стол гору разнообразнейших фруктов и прочих вкусностей, на какие обычно не жалеют денег посетители больничных пациентов.
– Здравствуй, здравствуй, Александр Иванович, – с удовольствием
пожал протянутую ему крепкую пятерню Олег Алексеевич, он же Андрей Петрович.
– Здравствуйте, Андрей Петрович! – палату один за другим начали заполнять те, кого он видел сейчас с не меньшим, чем Александра Ивановича Георгицу, удовольствием: очень похожий на него самого коллега по древнекитайскому ремеслу Андрей Яковлевич; вслед за ним – молодой «артист-врачеватель» Сергей Молодцов, сёстры-украинки Марина и Олеся.
– Привет, ребята! Если бы вы знали, как я рад встрече с вами… Почти «полный боекомплект», как сказал бы на моём месте Александр Иванович.
– Да, Андрей, – вздохнул Георгица, – боекомплект у нас сегодня, действительно, неполный, а всего лишь «почти». Антоха Дроботов, например, не может тебя навестить… по уважительной причине. Но, о грустном потом, попозже расскажем. Тебе пока не стоит волноваться, тем более что скоро, надеюсь, всё образуется.
– Что-то серьёзное? Не темни, морпех, не в твоих это правилах.
– Если честно… а, всё равно уже почти проговорился… куда уж серьёзнее… короче, не на свободе он.
– То есть?..
– Ты лучше скажи-ка людям, которые тебя уважают и переживают за тебя, как себя чувствуешь.
– В сознание пришёл уже, можно сказать, прочно. Но причину и обстоятельства своей госпитализации восстанавливаю в памяти пока с трудом. А если всерьёз, без вранья, то не помню практически ничего.
– А может, Петрович, пока и не стоит нагружать голову и нервную систему? Окрепнешь получше, тогда постепенно и восстановим всю картину. Мы, в частности, расскажем с нашей стороны предельно точно…
– Нет уж, Саня… – перебил, не дослушав фразу до конца, «Петрович». – Давайте-ка, выкладывайте сегодня, не откладывая, что успеете. Лучше, конечно, вообще всё что знаете. Мне это важно.
Георгица повернулся к молчавшему пока Андрею-второму, как
полушутя называли Андрея Яковлевича между собой его новые друзья, звание «Андрея-первого» оставив, разыграв по жребию, за Андреем Петровичем, лежащим сейчас на больничной койке:
– Яковлевич, ты-то как думаешь?
– Думаю, ребята, – обернулся тот ко всем остальным, – лучше, наверное, не мучать, не томить Петровича. Это будет честнее и правильнее, поскольку он серьёзнее всех нас пострадал от этой заварухи, которая чуть не приняла совсем уж нежелательный оборот. Тем более по моей, отчасти, вине, как утратившего оперативные навыки разведчика.
– Ты, Яковлевич, разведчик?! – изумлённо уставился на Андрея-второго Андрей-первый. – Профессиональный? А представлялся нам всем школьным физруком, тренером по лыжным гонкам, массажистом, а клиентуре – спортивным врачом-костоправом, то есть травматологом. Во что угодно из твоих россказней люди верили… но в оперативника… Надо же!..