Своя не своя жизнь

3

Стоя под ласковым теплым душем, начинаю ощущать некоторое успокоение. Разве не мечтал я всю сознательную жизнь, чтобы моей женой стала Ева? Разве не проходило ни одного дня, чтобы я не вспоминал о ней, не проклинал то, как сложилась моя судьба горемычная? На какую бы женщину я ни смотрел, ни ласкал, сколько бы в глаза ни заглядывал в безуспешных поисках счастья, в моей памяти, в моей душе постоянно была Ева.

Та самая Ева, перед которой я бесконечно виноват за разломанную на кусочки жизнь, за ее нынешние поиски смысла в предгорьях Гималаев в окружении малопонятных бородатых гуру. И вот случилось так, как я мечтал. Ева не в Индии, не в ашраме каком-нибудь, а здесь и рядом со мной. Она – моя жена, и у нас даже есть взрослый сын. Мне, правда, больше хотелось бы дочку, такую, как сама Ева, но это уже вторично.

Но я ничего не понимаю. Как жить дальше? Кто эта Ева и кто та? Как такое вообще могло произойти? И где тот, другой Андрей, другой «я», с которым Ева прожила все прошедшие годы? От мысли о другом Андрее меня бросает в холодный пот. Машинально поворачиваю «однорукий» смеситель и прибавляю струю горячей воды. Не помогает, мое тело ходит ходуном. Пожалуй, надо сесть на дно ванны, на ногах я уже не удержусь.

Мысль о другом Андрее страшит меня. А вдруг он откуда-то появится и вытеснит меня из этого нового мира, где рядом есть Ева? И где я окажусь? Снова в одиночестве в этой самой квартире? Что останется у меня на оставшуюся часть жизни? Воспоминание о том, что я заскочил на несколько часов куда-то, где есть рядом со мной Ева, а потом выскочил обратно. Похоже на сон. Может, это и правда сон? Я щипаю левую щеку, потом правую, затем начинаю открывать и закрывать глаза. Сквозь звук воды слышится женский голос. Похоже, Ева разговаривает с кем-то по телефону. А Ева ли это? Голос слишком слабый, почти ничего не слышно.

Стоп, так больше нельзя. Я же не мальчик пятилетний в конце концов, а замруководителя отдела по связям с госорганами весьма немаленькой фирмы. К тому же Московский университет закончил. Не мехмат, правда, и не физфак, что сейчас весьма кстати оказалось бы. Географический, но тоже как-никак естественнонаучное университетское образование. Будем мыслить логически, если это вообще возможно.

Что надо сделать в первую очередь, когда выйду из ванны? Выходить страшновато, но все равно придется. Итак, начнем с того, что я, дурак, почему-то до сих пор не посмотрел свой паспорт. А ведь он постоянно со мной, в кармане. Надо было посмотреть, пока в «Магнолию» ходил. Там должен быть штамп о браке. Да, и на страничке о детях запись о Коле. Правда, Коля уже студент. Сколько ему? На вид лет двадцать. А о взрослых детях вроде в паспорте запись не делают. Но паспорт же у меня в 2005 году выдан, когда сорок пять исполнилось. Но это у меня, у того. А тут? Тут же, наверное, у меня паспорт другого Андрея. Не важно, паспорт в первую очередь посмотреть требуется. А еще я до сих пор не связался с Юлей, не узнал, как она себя чувствует. Конечно, теперь есть Ева, но Юля-то в этом не виновата. Надо внимание проявить, узнать, как человек себя чувствует. А дальше посмотрим, как-нибудь этот клубок с Юлей распутаю потом. А может, и нет теперь никакой Юли? Телефона же в контактах не обнаружилось! Кстати, телефон надо включить. А стоит ли? Сейчас вообще не до звонков. Что я буду говорить, если та же Юля вдруг позвонит?

– Андрей, завершай свое купание! Мясо уже готово! – раздается за дверью ванной голос Евы.

Евы ли? Или другой Евы? И какая из них настоящая? Уф, хватит умножать сущности! Надо выпутываться помаленьку, а я этими вопросами себя все глубже в песок загоняю. Вспомнилась «Лунная пыль»^[1] Кларка. Зачитывался ей в школе. Там же ведь герои в конце концов вырвались на поверхность. Смогли! И я должен смочь.

Другого варианта просто нет. Сейчас главное дотянуть до сна, до наступления ночи. Утро, говорят, мудрее. А если утром проснусь и нет рядом никакой Евы?

Все, хватит, надо взять себя в руки. Будет Ева рядом утром, будет! Надо только в это верить. А сейчас довольно уже этого душа. Надо вытираться и одеваться. По привычке протягиваю руку туда, где обычно висит полотенце. Оно на месте. И не какое-нибудь, а мое, родное. И халат рядом мой, привычный. Значит, не все так плохо на белом свете, как кажется.

Растершись полотенцем докрасна, чтобы дополнительно взбодриться, одеваюсь и выхожу наружу. Из кухни идет манящий запах хорошо прожаренных котлет. По-моему, с капустой на гарнир. Так, в этом доме и с этой Евой я с голоду умереть не должен – и котлеты, и прочее мясо, и капусту тушеную я люблю.

– Андрей, мой руки и за стол! Мы уже заждались, – в голосе, доносящемся с кухни, слышны командные нотки. – Да, ты же только из душа. Так что насчет рук я погорячилась.

– Да, да, сейчас приду. Одну секундочку, – я отправляюсь к коридорной вешалке, чтобы успеть посмотреть свой паспорт.

Черт, темно совсем стало, придется свет зажигать. Свои паспортные данные я знаю наизусть, слишком много всяких анкет приходится заполнять. Руки от волнения снова начинают дрожать, странички паспорта никак не хотят открываться, словно слиплись, хотя у меня на каждую страничку отдельный файлик прозрачный надет. Наконец удается раскрыть нужный разворот.

Так, читаем. Пимушев Андрей Николаевич. ФИО совпадает целиком и полностью. Родился в Москве 12 апреля 1960 года. И тут все верно. То, что я родился в День космонавтики, меня всю жизнь сопровождает. Кто узнает об этом, сразу начинает спрашивать, почему меня Андреем назвали, а не Юрием. Почему-то на дату обращают внимание, а год упускают из виду. А я хоть и родился в День космонавтики, но за год до того, как этот самый день появился. Впрочем, родись я на год позже, думаю, что меня все равно родители Андреем бы назвали. Традиция такая по отцовской линии: дед у меня тоже был Андрей Николаевич, отец Николай Андреевич, я снова Андрей Николаевич. Стоп, как же сразу в голову не пришло. Коля, который сын мой вроде как, он же в таком случае Николай Андреевич будет. Полный тезка своего деда! Значит, традиция сохраняется.

Серия и номер, дата выдачи и кем выдан паспорт, код подразделения – все мои. Ну что, надо вдохнуть в себя побольше воздуха и перелистнуть на страничку, где сведения о браке размещаются. В моем паспорте эта страничка всегда была девственно чистой. А тут? А тут штамп стоит. Точнее – даже не штамп, а на компьютере впечатано. Видимо, когда паспорт менялся в 2005-м в связи с 45-летием. Таким-то отделом ЗАГС города Москвы 17 сентября 1988 года зарегистрирован брак с гражданкой Селезневой Евой Александровной, 1960 года рождения.

Боже мой, разве не о такой записи я мечтал всю свою жизнь? Ну не всю, конечно, если быть точным, но три десятка лет заведомо. Глаза начинают мутнеть от набегающих слезинок. Мысли в голове беспорядочно толкают друг дружку, но постепенно выстраиваются хоть в какую-то последовательность. А почему Селезнева? Она что, девичью фамилию себе оставила? Не захотела Пимушевой быть? А может, так и надо в паспорте писать? Ведь замуж она Селезневой выходила. Жаль, что я не юрист, ни черта не разбираюсь. В понедельник на работе надо будет проконсультироваться с нашими ребятами из юротдела. Да нет, это бред – ждать до понедельника. Достаточно паспорт самой Евы посмотреть. Только аккуратно, чтобы подозрений не вызвать. Сколько я вообще смогу продержаться, чтобы она ни о чем не догадалась? День, два? Не знаю. Вообще не представляю, как сказать, что я – это не я, а точнее – не совсем я. Сюжет для психушки. А может, я просто сошел с ума? Это было бы самое простое объяснение. Но как-то не хочется о таком варианте думать.

Ну а что у меня на 17-й страничке? Кстати, интересно, что страницы со сведениями о детях в паспорте не пронумерованы. Раньше вообще этого не замечал. Зачем мне, они же пустые были. Есть! Пимушев Николай Андреевич, дата рождения – 03.07.1992. Значит, Коле ровно двадцать. Два месяца назад юбилей был. Справляли, наверное. А я, интересно, чем в этот день занимался.

– Андрей, это уже невыносимо! – увлекшись паспортом, я не заметил, как подошла Ева. – Мы же тебя ждем, все стынет, а он тут паспорт свой разглядывает. И зачем, скажи, ты вообще это делаешь? Ты же наизусть все данные своих документов знаешь!

Ева смотрит на меня с недоумением. А я не могу сдержать улыбки – значит, и в этой жизни я такой же, все номера и прочие реквизиты запоминаю.

– Ну вот чему ты улыбаешься? – вопрошает Ева.

– У нас же послезавтра годовщина свадьбы! – медленно и с удовольствием произношу я, совершенно не понимая, как эта мысль появилась в голове.

– Вспомнил! В отличие от номера паспорта ты это далеко не всегда помнишь, – выговаривает Ева, но чувствуется, что ей приятно от моих слов. – Да, двадцать четвертая уже. Вот так жизнь и пролетает. Ладно, пошли за стол.

Вслед за Евой перемещаюсь на кухню. Здесь я еще не бывал. По сравнению с моей привычной кухней куча изменений. Мойка другая, плита новенькая, всяческие шкафчики, стол разделочный, или как его там правильно назвать. Не очень я в этом разбираюсь. У меня-то ничего такого нет. Чтобы бутерброд сделать или кашу «Быстров» – все это не нужно. Недаром Юля говорит, что моя кухня производит на нее наиболее тоскливое впечатление во всем доме. Пожалуй, единственное, что привычно для меня, – это круглый обеденный стол. Но он тут старожил, еще мои родители покупали до моего появления на свет. Только у меня стол сдвинут в угол, а тут он расположился чуть ли не центре, благо кухня большая по метражу, места хватает.

Лицом к двери сидит Коля и машинально поглощает вилкой содержимое своей тарелки, не отрываясь от экрана мобильного телефона. Наверное, в «Фейсбуке» или в «Твиттере» каком-нибудь завис.

– Николай, вообще-то мог бы и родителей дождаться! Ну куда ты так торопишься? – не выдерживает Ева.

– Да сейчас все молодые люди в соцсетях висят постоянно, – осторожно пробую вставить я свои «пять копеек».

– Вот, мама, отец меня всегда понимает! – с удовольствием говорит Коля, подмигивая мне правым глазом.

Я в ответ тоже подмигиваю. На душе становится заметно легче. Первый блин не вышел комом. Видимо, другой Андрей примерно такие же слова говорит. А чему я вообще удивляюсь? Другой Андрей – это же как-никак я сам! Хотя и не я вроде. Молнией приходит новая мысль: другой Андрей – это я, но только в иных обстоятельствах. Блестяще! Пожалуй, самое разумное объяснение. Вот только проблема в том, что обстоятельств этих я не знаю, жизни, которую прожил, но одновременно не прожил. Точнее – прожил, но не я. А еще точнее – не совсем я. Стоп, чем дальше в философские дебри, тем хуже. Надо остановиться, дальше сплошной мрак начинается. А вот мысль про себя, но в других обстоятельствах – очень толковая на самом деле. Ее и надо держаться.

– Совсем забыла! – Ева пальцем постукивает себя по лбу. – Салат же еще в холодильнике стоит. Овощной. Коля, достань!

Я поднимаю глаза и украдкой стараюсь внимательно разглядеть лицо сидящей слева от меня Евы. Да, седина в волосах есть. Но она ее не закрашивает. Видимо, специально. И правильно делает. Во-первых, от природы она не брюнетка, а шатенка, пусть и темная. А во-вторых, проблески седины придают ее лицу благородную строгость, подчеркивая уже не юный, но еще далекий от старости возраст. Волосы стали короче, чем когда-то, но все равно спускаются до плеч. А сейчас, когда они распущены, легко можно представить себе, что рядом сидит совсем юная девушка. Вот у той, другой Евы, точнее, первой, которую я знаю, сейчас волосы, по слухам, чуть ли не до пояса стали и чернильно-черные. Но это она какими-то индийскими красками пользуется. Может, хочет очередному гуру понравиться. А что еще делать, если жизнь некий мерзавец Пимушев сломал? Все, хватит, и так тошно уже стало. Лучше я продолжу новую Еву разглядывать.

А ловко я придумал – Ева и новая Ева. Пожалуй, очень точно получилось. Наверное, это Новой Москвой навеяно. Сейчас, после расширения города, только и слышно: Москва, Новая Москва. Стоп! А здесь, куда я попал, интересно, Новая Москва есть или до сих пор Подмосковье? Ладно, разберемся потом. Сейчас вот новую Еву надо бы продолжить разглядывать. Кстати, что-то она притихла. Видимо, котлеты собственного приготовления понравились. Котлеты и правда хороши, вкусные очень. Понятно, что из полуфабрикатов, купленных мною по списку в «Магнолии», но ведь и приготовить можно по-разному. А Ева молодец, умеет. Та Ева, которая не новая, тоже хорошо готовила, хоть и много лет назад это было. Сейчас не знаю. В ашрамах вроде тело стараются истощать, риса немного, приправы разные – и хватит. Впрочем, не знаю, не изучал специально. Не мог я принять такой выбор Евы, такую ее судьбу! А хуже всего, что из-за меня это произошло.

Ева поднимается со своего места и начинает раскладывать овощной салат по тарелкам, которые достает из шкафчика и расставляет Коля. Тарелки, кстати, мои, из сервиза родителей, им его подарили на свадьбу. Я этим сервизом не пользуюсь, только когда гости в значительном количестве приходят, а это редко случается. Пожалуй, последний раз пару лет назад, на мое пятидесятилетие.

На Еве уже знакомый мне красный халат, теплые, похоже шерстяные, гольфы и мягкие розовые балетки с бантиками. Гольфы меня приводят в восхищение. Вообще-то дома тепло, но Еве нездоровится, она подкашливает, вот и утеплилась. Но главное, что на ней нет теплых носков! Терпеть не могу, когда на женщине носки. И еще крайне не люблю колготки. Только чулки! Я все понимаю, что колготки удобнее и тому подобное. Но не мое это. Я даже «обманываться рад»: пусть будут колготки, куда от них денешься в наше время, особенно зимой, только скажи мне, что на тебе чулки. И я поверю, внушу себе. Юля это знает. И Наташа знала. А вот гольфы для меня вполне приемлемы. Это нечто среднее между чулками и босыми ногами, двумя восхищающими меня вариантами.

– Мама, можно я на завтра машину возьму? – прерывает мое созерцание вопрос Коли, который одновременно набирает в телефоне кому-то сообщение.

– Зачем и надолго ли? – в голосе Евы отчетливо слышны воспитательные нотки.

Говорят, что родители никогда не воспринимают своих детей взрослыми, сколько бы лет тем ни исполнилось. Вот и Ева, похоже, внутренне никак не привыкнет, что ее сын уже вырос. Мне, наверное, проще будет – ведь я никогда не видел Колю маленьким. Впрочем, я уже далеко идущие планы строю, а вдруг завтра ничего этого уже не будет. Снова щелкнет что-нибудь в голове ночью, и проснусь я утром в одиночестве в этой пустой двухкомнатной квартире. Хорошо, если хоть какое-то воспоминание сохранится. Хотя бы как о сне. Прочь, прочь такие мысли! Зачем они постоянно возвращаются?

– Мы с ребятами за город хотели поехать, – не очень уверенно отвечает Коля.

– С ребятами – это с кем? – не успокаивается Ева. – Рита там будет?

– Будет, – лицо Коли покрывается пунцовой краской.

У меня тоже так часто бывает. Значит, Коля и впрямь мой сын? Никак не могу к этому привыкнуть. Даже не знаю, сколько времени мне понадобится – дни, месяцы, годы? Если, конечно, снова капилляр не лопнет. Тьфу, черт, я же зарок себе давал, чтобы ни одной мысли больше про капилляры. А они, проклятые, в голову так и лезут.

– Хорошо, – удовлетворенно отзывается Ева. – Рита – девушка серьезная, я ей доверяю. Ты мне не ответил, на сколько нужна машина и куда вы поедете?

– На Клязьминское водохранилище хотим. Шашлыки жарить. С утра и часов до шести-семи, – в телеграфном стиле отвечает Коля.

– А почему нельзя пожарить шашлыки где-нибудь поближе? В Москве куча лесопарков, – сам не зная почему, я влезаю в разговор.

И Ева, и Коля поворачивают ко мне свои головы. Похоже, не то что-то. Видимо, другой Андрей реагирует иначе, если вообще реагирует. Хорошо, учту. Надо вообще молчать побольше. Эх, хотя бы с недельку продержаться, чтобы к Еве привыкнуть, узнать ее такую. А дальше просто не представляю, что ей сказать, как объяснить, а это неизбежно придется делать рано или поздно. Лучше бы поздно.

И зачем я сейчас влез? Коля же не ко мне обращался. Наверное, я в этой жизни тоже сторонюсь автомобилей. Никогда меня к ним не тянуло, хоть была у родителей «шестерка». Вот и не стало у меня мамы и папы в один миг из-за этой самой машины. Я тогда несколько лет вздрагивал, даже когда бутылку пива «Жигули» видел. Потом прошло, отпустило со временем. Но за руль ни за что не сяду! Даже пассажиром быть не хочу. Зачем, когда можно на автобусе или на электричке ехать. Смотришь себе в окошечко, как пейзажи проплывают, сменяя друг друга, и хорошо на душе становится. А получается, у Евы есть машина? И что, я тоже с ней езжу?!

– Папа, в Москве не то. Настроение иное, чем за городом. Это ты у нас пешком всю Москву прошагал. А мы посидеть хотим, пообщаться. К тому же Клязьминское водохранилище тебе тоже нравится.

– Ну да, особенно в районе Пирогово, – не очень уверенно подтверждаю я, ведь неясно, какие места этому другому Андрею приглянулись.

– Вот именно! Мы как раз туда и планируем, – с воодушевлением подхватывает Коля.

– Хорошо, – звучит заключительный вердикт Евы. – Но только при соблюдении ряда условий. Во-первых, без задержек, к семи вечера чтобы был дома. Во-вторых, телефон не отключать и все время быть на связи. В-третьих, чтобы машина была помыта, у меня нет на это времени в понедельник. И, самое главное, ехать осторожно, тихо, спокойно! Ты все понял?

– Понял, мамочка, понял! – Коля обрадованно целует ее в щеку и тут же начинает набирать на телефоне сообщение.

– Надеюсь, сегодня ты уже никуда не пойдешь? – уточняет Ева.

– Нет, никуда, – мотает головой Коля. – Надо план курсовой закончить, а то научный руководитель требует показать ему до среды.

– Вот и чудесно! – резюмирует Ева. – Поели котлет, мальчики? Теперь чай.

Коля расправляется с напитком быстро, хотя он довольно горячий. Видимо, хочет побыстрее уйти к себе в комнату и уединиться. У меня тоже есть ясность с ближайшими планами. Пока Ева будет мыть посуду и прибирать на кухне, я должен успеть отправить Юле сообщение на сайте знакомств.

– Спасибо, мама! – Коля первым встает из-за стола.

Я быстро делаю пару заключительных глотков, обжигая себе язык, и поднимаюсь следом за ним.

– Андрюша, помоги мне, – рука Евы касается моей ладони. – Что-то устала я. Вымоешь посуду?

– Конечно, вымою… У тебя температура поднялась?

– Немножко. Не беспокойся, все нормально. Обычная простуда. Все пройдет. Хотела, правда, завтра с тобой погулять пойти, но не знаю, посмотрим, как утром себя чувствовать буду. Я пойду прилягу.

– Конечно, конечно, Евочка, ложись! Я все вымою.

Мытье посуды – одно из тех немногих домашних занятий, которые я умею делать. Более того – даже люблю, можно сказать. К тому же в моей жизни, той, обычной, и мыть больше некому. Не Юле же. Она – человек приходящий, тут в гостях, свой дом есть, дочка взрослая, внучка крохотная. Вот сейчас помою посуду и отправлю ей сообщение. Ева приляжет, заснет, мне никто мешать не будет. Конечно, с Юлей придется прекращать общение. Но надо как-то мягко, постепенно, она же ни в чем не виновата. Да вроде и чувств особых нет. Встречаемся просто. Вроде гостевого брака, но совсем гостевого, можем и неделями не видеться. Так что найдет себе Юля кого-нибудь, кто действительно ее судьбой окажется. Хорошая она женщина, пусть счастье и к Юле в окошечко постучится.

4

Когда я расставил посуду по полкам и вернулся в комнату, Ева уже спала. Точнее – дремала, укрывшись пледом. Сквозь закрытую дверь из комнаты Коли доносилась негромкая музыка. Кстати, эта комната осталась единственным местом в квартире, где я пока не был. В той своей обычной жизни я ей практически не пользуюсь. Она стоит почти пустая, только кресло старое и торшер, купленный еще в год моего рождения. И ничего больше, шаром покати.

Когда-то в ней жили мои родители, уступив своему единственному любимому сыну большую комнату. Вскоре после трагедии моя тетя помогла по знакомству продать двуспальную кровать, шкаф и еще что-то по мелочи. Я хотел и торшер с креслом отдать, уж слишком больно вся мебель напоминала мне о случившемся с родителями, но дядя с тетей посоветовали оставить как память торшер, под которым вечерами любила сидеть моя мама, и папино кресло.

Ладно, надо прогнать от себя эти воспоминания. Хотя острая боль давно прошла. Время, правильно говорят, все лечит.

Я сел за письменный стол, на котором лежал мой ноутбук. С другого бока стола примостился второй ноутбук – судя по виду, такой же марки. Правда, мой был привычный, серебристо-серого цвета, а лежащий сбоку отсвечивал нарядным розовым оттенком. Похоже, у нас с Евой одинаковые компьютеры, только окраска разная, не перепутаешь. Стационарного компьютера не видно, но его и у меня нет. В смысле, в той жизни нет. Как же я уже запутался: эта жизнь, та. Теперь уже не поймешь, какая из них настоящая. Ладно, разберемся как-нибудь, другого выхода все равно пока не видится. Сейчас надо что-то Юле написать, а я еще не придумал. Может, просто спросить, как она себя чувствует. Ведь она же болеет, как и Ева. Чуть не забыл об этом.

– Андрей, это ты? – в полузабытьи подала голос Ева, переворачиваясь на другой бок. – Посуду помыл?

– Помыл, помыл. Все в порядке, спи, – убаюкивающим голосом ответил я.

Да, бодрствующая Ева мне сейчас совсем не с руки. Надо письмо Юле отправить, а то совсем нехорошо получается. Ева пошевелилась и затихла. О ее присутствии напоминало лишь довольно слышимое дыхание. Видимо, нос уже забит. Но так и должно быть при простуде, ничего страшного.

Я включил компьютер. Мой это ноутбук, с царапинами на крышке, краска вокруг клавиатуры кое-где облезла от частого соприкосновения с ладонями.

Странно, на главной страничке «Opera»^[2] нет сайта знакомств для быстрого перехода. Новостные сайты, которые я регулярно посещаю, все на месте: и «Интерфакс», и РБК, и «Эхо Москвы». Да, снова непривычно как-то становится. Ладно, наберем в адресной строке. Так, сайт появился. Ввожу логин, пароль. Опаньки! Компьютер пишет, что нет пользователя с такими данными. Может, тут у меня другой пароль? А что, вполне. Сейчас проверим. Начинаю процедуру восстановления пароля. У меня там контрольный вопрос – это девичья фамилии мамы. А если у нее теперь другая девичья фамилия? А с какой стати? Вот у меня-то своя. Значит, и у отца своя. Так почему у мамы должна быть не своя? Логично вроде, но сегодня день такой, что чудеса на каждом шагу, я уже ничему не удивлюсь.

Да, не зря я об удивлении подумал. Действительность снова преподнесла мне сюрприз. На экране появилось сообщение, что процедура восстановления пароля не может быть продолжена по причине отсутствия пользователя сайта с таким логином.

Я тупо смотрю на монитор. Логин всегда у меня один и тот же – мое имя латинскими буквами и 12 цифрами в конце (как напоминание о дне рождения). Не ошибешься? Конечно, окончание моего имени можно передать разными буквами, но я всегда использую форму Andrey. Хорошо, попробую теперь «y» заменить на «i» или на «j».

Ничего не помогло. Стоп, а можно же проверить мою электронную почту. Туда я вхожу с первой попытки, использую Andrey12 и свой обычный пароль. Сайт знакомств у меня настроен так, что я получаю на почту уведомления о пришедших мне сообщениях. Как шаром покати! Ни одного уведомления. Я, конечно, старые периодически стираю, но за несколько последних дней храню. А тут ни одного! Но должны же они быть, мы вчера с Юлей переписывались.

Так может, я вообще на сайте знакомств не зарегистрирован и никакой Юли не знаю? Зачем мне сайт знакомств, если у меня жена теперь вроде как есть? И даже не вроде как, а самая что ни на есть настоящая! Это и штампик в моем паспорте подтверждает. Да, все-таки почему она Селезнева в этом штампике. По большому счету, непринципиально – девичья фамилия осталась или нет. Что это меняет? Наоборот, проще, никакие документы переоформлять не надо. А все равно червячок гложет изнутри, самолюбие трет-растирает. Погляди же, какая дамочка оказалась, побрезговала моей фамилией. Понимаю, конечно, что такие мысли – это какая-то отрыжка прошлого, пережиток. Да и фамилия у меня, честно говоря, не самая выдающаяся. Даже несерьезная немножко – Пимушев, чем-то шерстяным от нее тянет. Словом, оставила Ева свою фамилию – значит оставила. О чем я вообще тут рассуждаю? Да я всю жизнь мечтал, чтобы она со мной была, на многое готов был, а тут мелочь пузатая – фамилия. К тому же я точно пока не знаю, кто Ева теперь: Селезнева или Пимушева. Надо паспорт ее посмотреть. Где он может быть? В сумочке, наверное, с которой Ева ходит. А где эта сумочка? Сейчас начнешь в полутьме искать, точно не найдешь. Свет верхний зажигать тоже не с руки – Ева может проснуться. Черт с ним, с этим паспортом, потом разберемся.

Тут надо глобально понять, где я оказался, что со мной произошло. Вот о чем думать нужно. А паспорт – мелочи. Стоп, я же как раз в интернете сейчас. Фиг с ним, с сайтом знакомств. Раз нет меня на нем, значит ни с какой Юлей мы вообще не знакомы, и не надо мне ей письмо писать и о здоровье спрашивать. Одной проблемой меньше. Но это с одной стороны. А с другой? Привык я к Юле, к тому, что есть эта женщина в моей жизни. А разве не давал себе тысячу раз зарок, ворочаясь по ночам, что если случится чудо и Ева будет со мной, то никто мне вообще не нужен? Давал, сколько раз давал. А теперь оказывается, что все не так просто. Интересное существо – человек. Живет в какой-нибудь конуре и ради квартиры готов чуть ли не на все. Жизнь не в жизнь без квартиры. А появляется у него квартира, тут и выясняется, что дачу еще неплохо бы. Ты же вроде мечтал о квартире, внушал себе, как будешь ею целыми сутками наслаждаться. И вот она стоит. Наслаждайся! Ан мало! Дачу подавай, потому как любимая квартира надоедает, разнообразие нужно, летом в ней якобы жарко, в городе пыльно. И пошло, и поехало.

Опять меня занесло далековато. А есть ли Юля вообще на сайте? Может, нет такого человека в природе. Стоп, так это же проверить легко безо всякого логина и пароля. Доступ к анкетам свободный, регистрация нужна только для создания профиля и для переписки. Кстати, я и самого себя так поискать могу. Может, я под каким-нибудь другим ником здесь присутствую.

Так, начнем с себя. Вот форма поиска, вбиваем. Имя – Андрей, возраст – 52, знак зодиака – Овен, место жительства – Москва. Ничего себе! 24 личности обнаружились. Так, строим список и созерцаем. Фото есть у всех, хотя это необязательно. Но дамы с мужиками без фото, как правило, и сами переписку не заводят, и не откликаются тоже. Пролистываю методично всех 24-х. Никого даже близко похожего нет. А вообще, посмотришь на некоторых мужиков, так и хочется сказать: «Ну и рожи! Одна одной хлеще». Вот этот вообще в майке снялся и татуировки на руках вперед выставил. Красавчик!

Так, меня на сайте нет, а что с Юлей? Забиваю ее данные в карточку поиска. Тут подборка еще обширнее, хотя Юлия – все-таки не самое распространенное имя. Тем не менее 37 дам обнаружились. Но это неудивительно на самом деле, женщин на сайте в целом существенно больше.

Уже беглый взгляд на список сразу же выхватывает номер 25-й, если считать сверху. Вот она, Юля! Открываю анкету. Да, все как и раньше, один к одному написано, кто она, кого хочет найти и зачем. Вывод такой, что Юля есть, а меня нет. А значит, мы не знакомы, потому как кроме сайта мы познакомиться не могли, слишком непересекающиеся у нас жизненные траектории. И что теперь? Юля моя с кем-то другим встречается, к этому другому домой ходит со всеми вытекающими последствиями? Обидно, черт! Ну, дорогой Андрей Николаевич, зажрался ты, брат! У тебя же Ева есть. Подарок судьбы, о котором всю жизнь мечтал. Недосягаемая, недоступная Ева! А теперь вон она, в двух метрах, под пледом мирно посапывает.

Надо подвести хоть какие-то итоги, а то я все больше запутываюсь. Похоже, с местной Юлей я вообще не знаком. Любопытно! А чем она тогда занималась, когда там, в моей жизни настоящей, вот в этой самой комнате сидела? Или лежала на тахте, где сейчас Ева под пледом в комочек свернулась? Кстати, тахта та же самая, моя, у меня с юности она была двуспальная. Родители купили на перспективу, и я с удовольствием любил перекатываться по ней с одного края на другой и засыпать чуть ли не по диагонали. Опять я не о том, при чем тут тахта, надо с Юлей проблему разрешить до конца. Если мы с ней не знакомы, то тем проще. Но как это узнать окончательно? Пока все признаки косвенные: телефона нет в списке контактов, на сайте знакомств регистрация у меня отсутствует. Но всякое может быть. Например, что я удалил свой профиль с сайта зачем-то. А в телефоне стер случайно номер. Звучит, конечно, неубедительно. Ладно, а как же проверить окончательно? Вот черт! Ну и дурак я иногда бываю! Надо просто пойти к ней домой, вот и все. Да, правильно говорят, что все гениальное просто. Завтра же и проделаю сию операцию. Ева дома болеть будет, так что помех никаких. Я так понял, что Ева пристрастилась к моим пешим маршрутам.

Вспомнилась наша первая с ней прогулка вдвоем. Весна, самый конец апреля, перед праздниками первомайскими. Четвертый курс кончается. Ева стояла в перерыве семинара у окна на 18-м этаже главного здания МГУ. ГЗ – как его все местные называют. А может, на 19-м. Наш геофак там несколько этажей занимает.

Ее лицо сбоку было освещено солнцем, лучи которого мягко играли в распущенных волосах. Я тогда как будто впервые увидел Еву. Странное и волнующее чувство! Уже четыре года учимся вместе, в одной группе, на одной кафедре, а такую Еву я никогда еще не видел. Или, может, не хотел видеть? Всему в жизни бывает свое начало.

– Подглядываешь за мной? – обернулась ко мне тогда Ева, видимо, уловив со спины мой пристальный взгляд.

– Да так, – смутился я. – Смотри, какой чудесный вид открывается! С высоты птичьего полета. Далеко видно, пол-Москвы, наверное.

– Я как раз этим и любуюсь! – увлеченно ответила Ева. – И грустно становится: четыре года проучилась, год остался, а Москву так толком и не узнала.

– Москва красивая! И разная. Впрочем, любой большой город – разный.

– И не очень большой тоже. Знаешь, – мечтательно произнесла Ева, – а у нас в Пятигорске тоже очень красиво и красиво по-разному. От Эоловой арфы один вид, когда на канатке едешь – другой, от «Орла» – третий. А какого бирюзового цвета вода в Провале! И Белая Ромашка тоже неповторима. Ты бывал когда-нибудь в Пятигорске?

– Нет, – помотал я головой, – я вообще в тех краях не бывал. О Кавминводах у меня представление только из школьного курса Лермонтова.