Read the book: «Поцелуй украдкой», page 4
К удивлению всех присутствующих, произошедшее во дворе позитивно сказалось на настроении за столом во время обеда – дружба собаки с Евгенией как-то сблизило их между собой, стала основой их общения. Даже Ибрагим иногда что-то произносил в дополнение к тому, что говорила за столом мать. Наконец она умолкла и, поднявшись из-за стола, оставила их наедине. Возникло тягостное для обоих безмолвие. Ольги не хотелось вновь повторять то, что она уже много раз высказывала Ибрагиму и его матери. Ибрагим в отсутствии матери сидел в напряжении. Ольга не выдержала бездействия и начала собирать со стола посуду. Поднялся и Ибрагим. Ольга, повернувшись к нему, спросила: «Книги наверху принадлежат тебе?» «Да, мне и сестре», – ответил Ибрагим. «А ты их читал?» – продолжила она. Ибрагим смолчал, и Ольга угадала в его лице какое-то скрытое разочарование и удивление. Она поняла, что совершила глупость. «Извини!» – сказала она тихо и принялась за посуду. Ибрагим достал из кармана деньги и положил на стол, пояснив, что это – за купленные для нее вещи. Уходя, уже у самой двери, он неожиданно остановился и, видимо, поняв, что в таком состоянии Ольгу оставлять нельзя и конфликт следует разрядить, он улыбнулся и сказал: «Внизу у речки есть красивые места. Казбек знает и проводит». Попрощавшись с матерью, Ибрагим уехал.
Вечером приехала сестра Бирлант и привезла заказанные Евгенией вещи. Их количество превышало то, что она просила, но Бирлант настояла на их приобретении. Ольга спросила о стоимости вещей. Сестры вновь запротестовали, сказав, что этот вопрос решен еще утром. Ольга взяла сумки, поднялась наверх и, выложив вещи, подсчитала их стоимость. Денег, которые оставил Ибрагим, вполне хватало. Ольга отсчитала сумму и отдала Бирлант. Оставшись одной, она вновь почувствовала себя в неясном, подвешенном состоянии, не зная, когда оно окончится и что ей сейчас делать? Где она? В заточении в «золотой клетке» или проводит непредвиденный отпуск? Ее якобы насильно никто не удерживает, она вольна в своих действиях, ей даже можно сесть в машину и уехать – никто за ней гнаться не будет. Но почему она этого не делает? Она – крутая бизнес-леди, в подчинении которой немало зависимых от нее людей, привыкшая решать за других – не в состоянии принять, казалось бы, простое решение за себя: оставить совершенно чужих ей мать с сыном и продолжить заниматься серьезным делом, которое за время ее отсутствия несомненно обросло массой проблем. «Почему?» – спрашивала она себя. – «Чем я им обязана? Тем, что сын не надругался надо мной и покупает мне дорогое белье, а его мать готовит мне вкусную еду?» Как бы там ни было, но каждый должен быть честным хотя бы перед собой – эти несколько дней, проведенные вначале в убогом сарае, затем – в комфортных условиях солидного особняка, были для нее необычным отпуском от каждодневных, нескончаемых проблем на работе и дома. По сути, за исключением беззаботного детства, она еще ни разу не отдыхала, целиком отключившись от проблем. Ольга забыла работу, родителей, ребенка.
Но не это было главным, почему Ольга была в нерешительности в то время. Она боялась возвращаться в страну, которая в то время являла собой жалкое зрелище: власть полностью утратила и так небольшой кредит доверия у отчаявшегося и озлобленного населения; по социально-экономическим показателям Россия превратилась в типично латиноамериканскую страну, с узким слоем олигархов и массой обездоленных граждан, лишенных всякой надежды на будущее. Частью разрушенная, частью распроданная по дешевке бывшая советская городская индустрия, вместе с одичавшим селом пребывали в полном запустении и разрухе.
90-е годы самым серьезным образом перепахали и даже частично изменили сложившийся ранее национальный характер россиян и русских. Холодная деловитость и ярко выраженный индивидуализм – стали характерной приметой многих людей тех лет. Безжалостная, резкая ломка всей прежней системы социальных отношений, культуры, ценностей вызвали к жизни новые общественные отношения, нормы и ценности, которые ранее считались криминальными и аморальными. Свобода от всех ограничений и сдерживающих общество жестких норм и правил, включая нравственность, стало новым правилом жизни постсоветской России.
Переделывать себя, подстраиваться под новые нормы и правила жизни были неприемлемы и чужды для Ольги, выросшей и воспитавшейся в традиционной русской интеллигентности, но она вынуждена была соблюдать их, иначе ее вышвырнули бы на обочину жизни, невзирая на ее образованность и компетентность в деловом мире. И вот теперь ей следовало бы возвращаться в прошлое. Она оттягивала время.
На дворе немилосердно жарило солнце уходящего лета. Взяв Казбека, Ольга отправилась по тропинке вниз к речке. Собака, учуяв радость водной прохлады и прекрасно зная дорогу к излюбленным местам, уверенно потянула Ольгу за собой. Они подошли в заводи, которую образовывал изгиб речки. Здесь течение воды с горных ледников замедлялось, и вода успевала немного прогреться. Ольга потрогала воду – температура вполне приемлемая для купания. К тому же Ольга была привыкшая дома к холодным обливаниям. Казбек с нетерпением смотрел на хозяйку, давая понять, что пора принимать водные процедуры. Видимо, Казбек привык ждать команды хозяина, который звал его из воды. У Ольги не было купальника – не могла же она в белье или нагишом залезать в воду! Купальник она решила сшить себе сама. Она показала рукой, что Казбек может лесть в воду один, но воспитанная собака эту команду не понимала и терпеливо ждала, когда Ольга войдет в воду. Пришлось Ольге закатывать выше колен джинсы и заходить в воду – от берега вода была очень холодная. Только тогда Казбек последовал на ее зов и плюхнулся в воду, обдав брызгами хозяйку до самой головы – первое купание состоялось. Казбек быстро переплыл заводь и вылез на берег на противоположной стороне. Он растянулся на горячем песке и поднял голову, ожидая Ольгу. Видимо, с Ибрагимом у них был ритуал: кто, что делает? Ольга продолжала стоять на берегу. Казбек начал недовольно лаять. Что могла сделать Ольга? Перейти залив она не могла: глубоко, да и долго находиться в холодной воде она не могла. Она стала звать Казбека, но тот продолжал ждать ее, уже поднявшись. Ольга повернулась и пошла вдоль речки обратно. Послышался всплеск воды и вскоре – фырканье и сопение собаки. Домой Казбек шел позади – наверное, и это было в правилах поведения собаки. Дойдя до ответвления тропинки в сторону, ведущей домой, Ольга умышленно пошла дальше прямо. Казбек залаял. Ольга повернулась назад – Казбек стоял на месте ответвления тропинки домой и смотрел на заблудившуюся хозяйку. Пришлось ему повиноваться.
Ольга попросила у Бирлант швейную машинку и подходящую ткань. К ужину купальник был готов. Применяя свой новый наряд, Ольга с гордостью отметила, что по-прежнему имеет красивую, идеальную фигуру, которой могут позавидовать многие в ее годы, да и не только ровесники – молодые девчонки тоже. Что-то стало грустно на душе. Грустные мысли нарушила Бирлант – она звала ужинать.
За ужином Бирлант неожиданно спросила Ольгу: не следует ли ей как-то сообщить родителям о том, что она жива и здорова. Сообщить таким образом, чтобы не были предприняты действия, которые больше принесут зла, чем добра. Ольге было стыдно за то, что она первая не попросила оказать ей такую услугу. Она решила написать матери совсем короткую записку и попросить Ибрагима отвезти. Она взяла лист бумаги и ручку и написала своим отчетливым почерком: «Со мной все в порядке. Не волнуйтесь. Оля». На обороте написала адрес, где жили родители и код наружной двери, чтобы открыть дверь и опустить записку в почтовый ящик, который находился на первом этаже многоквартирного дома. Ольга попросила Бирлант позвонить Ибрагиму и попросить его приехать.
На следующий день уже рано утром Ибрагим ждал Ольгу на кухне. Отдавая записку и заранее поблагодарив Ибрагима, Ольга объяснила ему, где находится дом. Затем она вспомнила, что хотела его спросить, когда он собирается в очередной раз за товаром на базу. Ибрагим назвал дату. Ольга предупредила Ибрагима, чтобы он записку постарался передать за несколько дней до поездки за товаром, поздно вечером, когда его никто не заметит и ни в коем случае не показываться где-нибудь на людях. Автомобиль следует оставить подальше от дома. Перед поездкой за товаром на базу им необходимо обговорить его действия. Ибрагим доставил записку на место в тот же вечер.
В тот день, когда Ольга Владиславовна утром не появилась на базе, Мария Ивановна сразу не забеспокоилась – такое с дочерью иногда случалось: приезжала из Москвы подруга-одноклассница навестить родителей, и Ольга засиживалась у нее до полуночи, а потом отсыпалась до обеда; приезжали друзья, и все вместе уезжали в горы кататься на лыжах; могла и состояться деловая встреча, и она уехала в другой город… могли быть разные причины ее отсутствия, но в течение дня она всегда давала о себе знать. Вечером после работы Мария Ивановна взяла вторые ключи от дома Ольги и отправилась искать дочь. Открыв дверь, она быстро сняла дом с сигнализации, затем стала осматриваться: в коридоре и на кухне горел свет – значит, Ольга вышла из дома вчера вечером или ночью на недолгое время и намеревалась вернуться, иначе она бы выключила свет – этого экономная дочь никогда не забывала. Мария Ивановна прошла на кухню. На столе стояли недопитый кофе и открытая баночка с медом. Чашка с кофе была холодная – значит, стоит со вчерашнего вечера. Ольга не могла уехать, не убрав грязную посуду и открытую баночку. Рядом лежал сотовый телефон Ольги – его дочь никак не могла забыть! Мария Ивановна заглянула в другую комнату, затем открыла дверь в помещение для стирки и сушки, даже в туалет. Потом прошла в большой зал – кругом царила, как всегда, чистота и порядок, никаких следов чужого присутствия не было. Мария Ивановна поднялась на второй этаж. Одна спальня, затем большая ванная комната, рабочий кабинет Ольги, ее огромная спальня – все в обычном порядке. Мария Ивановна вернулась на первый этаж. Открыла дверь в подсобное помещение – все чемоданы, которые Ольга брала в дорогу, стояли рядком вдоль стены. Она знала, где дочь хранила ключ от домашнего сейфа. Взяв ключ, она прошла в помещение, где был скрыт сейф, и открыла его: все вещи находились на месте. Вся одежда и обувь были развешаны и разложены в шкафах и в ящиках. Мария Ивановна задумалась: дочь не по своей воле не вернулась вчера домой. По своей воле она не могла исчезнуть из дома, не взяв с собой даже самого необходимого и оставив грязную посуду – это абсолютно не погоже на ее дочь. Если это похищение с целью выкупа, тогда в самое ближайшее время надо ждать сообщения от похитителей. Она не стала звонить мужу и сообщать об исчезновении дочери, решила подождать до его возвращения с работы.
Вернувшись домой, она дождалась возвращения мужа и рассказала о случившемся. Владислав Григорьевич отругал жену и сказал, что такие дела необходимо решать немедленно, без отлагательств. Он позвонил начальнику краевого управления внутренних дел. Затем он поговорил со знакомым офицером из ФСБ и попросил встретиться сейчас же. Надев брезентовую куртку, в которой он обычно работал на даче, Владислав Григорьевич поздним вечером отправился на встречу.
Владислава Григорьевича очень тревожила обстановка на Северном Кавказе, особенно в родном крае. Соседство с Чечней каждый день приносило тревожные вести. Там начался переход к введению «полного шариатского правления», а количество разбойничьих вылазок с территории Чечни на российские области резко увеличилось. Чечня превратилась в рассадник экстремизма. Чеченские криминальные структуры безнаказанно делали бизнес на массовых похищениях людей. Регулярно происходил захват заложников с целью выкупа. Бандиты наживались на хищениях нефти из нефтепроводов и нефтяных скважин, производстве и контрабанде наркотиков, выпуске и распространении фальшивых денежных купюр. Власти Чечни ввели право шариата и начали осуществлять публичные казни. На территории Чечни были созданы лагеря для обучения боевиков – молодых людей из мусульманских регионов России. Сюда направлялись из-за рубежа инструкторы по минно-подрывному делу и исламские проповедники. Значительную роль в жизни Чечни стали играть многочисленные арабские добровольцы. Главной их целью стала дестабилизация положения в соседних с Чечней российских регионах и распространение идей сепаратизма на северокавказские республики.
В связи с этими событиями можно было подозревать самое плохое в самых банальных каждодневных ситуациях. Владислав Григорьевич очень тревожился за дочь. Зная ее строптивый и решительный характер, от Ольги можно было ожидать самые радикальные действия даже при малейшей попытке покушения на ее честь и свободу. В таких случаях она не признавала никаких компромиссов. Владислав Григорьевич гордился своей дочерью, но сожалел, что она переняла от него некоторые мужские черты, которые ей только вредили, особенно в общении с мужчинами, среди которых порой встречались не достойные общения с ней. Отец со слов матери был в курсе проявления чеченцем особых знаков внимания в отношении Ольги. Он не исключал, что именно этот, на первый взгляд, скромный и наивный парень мог совершить похищение.
Прошло несколько дней в напряженном ожидании. Со стороны силовых структур никаких новостей не поступало. Среди несчастных случаев Ольгу тоже не обнаруживали. Наконец в почтовом ящике Мария Ивановна нашла записку от дочери, которая несколько успокоила родителей и вселила надежду на ее скорейшее возвращение.
Ибрагим вместе с дядей отправился на базу за новым товаром. Перед отъездом Ольга наедине провела «инструктаж» с Ибрагимом: как ему вести себя в той или иной ситуации, которая могла возникнуть на базе. Главное – не выдать случившееся, иначе конфликт может перерасти в настоящую войну с очень серьезными последствиями, особенно при сложившейся обстановке в регионе. Ибрагим, как всегда, молча слушал, и Ольга очень надеялась, что он осознает ситуацию и постарается адекватно реагировать на нее.
Они благополучно доехали до границы с краем, и только когда они въехали на территорию традиционного досмотра, который раньше проходил чисто формально, они поняли, что со времени их последнего приезда за товаром в крае что-то произошло, что-то очень серьезное, в связи с чем досмотр проводился чрезвычайно тщательно, особенно по отношению к чеченскому транспорту и пассажирам. Такого никогда еще не было. Весь груз заставляли выгрузить на землю. Закрытые сумки с продуктами, одеждой, личными вещами следовало открыть и разложить на земле, в противном случае все содержимое вытряхивалось на грязный асфальт. Тщательно обыскивался салон автомобиля: будь это легковой транспорт или огромный автобус. Вскрывалась обшивка дверей, разрывался утеплитель и шумоизоляция. Владельца заставляли демонтировать приборную панель. У выказывающего недовольство водителя изымалось запасное колесо, и боец-громила из Рязанского ВДВ одним взмахом пристегнутого к Калашникову штыка распарывал шину, просовывал в образовавшуюся прорезь свою клешню и вытаскивал оттуда увесистую упаковку наркотиков. Несчастному водителю заламывали назад руки с такой силой, что тот вскрикивал, и, объясняя нехватку наручников возросшей потребностью в них в последние дни, связывали руки толстой, жесткой проволокой и уводили в расположенный рядом контейнер. При малейшем нарушении паспортного режима, подозрении на схожесть с разыскиваемыми преступниками беднягу также отправляли во временный обезьянник. Отсутствие техосмотра автомобиля, доверенности, а также аптечки и огнетушителя вело к запрету въезда на территорию края. Скопилось огромное количество автомобилей. Ругань водителей, крики женщин, плач детей напоминал некоторые известные события из истории этого региона.
Лишь на следующее утро они смогли пересечь границу края и продолжить движение в краевой центр. Въехав во двор базы, они увидели обычную для рабочего дня обстановку: одни машины выгружались, другие – нагружались. Ничего нового и подозрительного, на что просила сразу обратить внимание Ольга, Ибрагим не обнаружил.
Как было договорено, он должен был вначале пойти на склад, посмотреть на обстановку, прислушаться к разговорам и только затем отправиться в офис и оформить заказ на товар. Ибрагим поднялся наверх, вошел в помещение, увидел сидящую за тем же столом Марию Ивановну, уткнувшуюся в бумаги. Как обычно, почти не слышно, буркнул приветствие, на которое Мария Ивановна даже не обратила внимания, Ибрагим положил на ее стол список товаров. Однако Мария Ивановна не спешила обратить свое внимание и на появившийся перед ней новый документ, продолжая работу над своим. Ибрагим продолжал стоять, Мария Ивановна – писать. Наконец любопытная секретарша спросила Ибрагима, почему бы ему не сесть – рядом стоял свободный стул. Как только под Ибрагимом заскрипел стул, Мария Ивановна оторвалась от документа и внимательно посмотрела на Ибрагима. Она так на него никогда не смотрела. Ибрагим почувствовал, что его лицо, наверное, скоро загорится. Мария Ивановна перевела взгляд на его заказ, взяла калькулятор и быстро подсчитала сумму заказа. Привыкшая к немому общению с ним, она показала сумму – Ибрагим кивнул головой. Мария Ивановна заполнила формуляр, встала и пошла в кабинет директора. Это тоже было новым в оформлении заказа для него: обычно Мария Ивановна сама подписывала документ. Вскоре она вернулась, но для Ибрагима ее отсутствие показалось вечностью. Взяв документ, Ибрагим отправился в кассу оплачивать товар. Он вернулся и положил документ вместе с чеком перед Марией Ивановной. Она взяла документ, проверила его и подняла взгляд на Ибрагима. Неожиданно она лукаво улыбнулась, скосилась на занятую печатанием секретаршу и вопросительным взглядом посмотрела ему в глаза, ожидая ответа. Как его ни наставляла Ольга, Ибрагим не смог солгать и ответил правдой, улыбнувшись в ответ. Мария Ивановна расцвела, даже слеза появилась в ее глазах. Она покачала головой в знак понимания и таким же молчаливым способом попрощалась с ним. «Господи, я благодарю тебя за то, что ты сохранил мою дочь!» – произнесла она про себя и вернулась к своим бумагам.
Они вновь провели целую ночь на выезде из края в ожидании досмотра. Весь товар был выложен рядом с автомобилем: каждая картонная упаковка была распечатана, и новые, еще в защитном масляном покрытии автомобильные запчасти к концу досмотра покрылись толстым слоем грязной пыли. Некоторые банки с моторным маслом были опустошены для проверки на наличие спрятанных в жидкости запрещенных предметов. Люди были напряжены и даже озлоблены. Многие срывались и матом ругали военных, которые безобразным образом проводили досмотр. В разговорах обиженных людей прорывались слухи, что это – месть за какое-то похищение. И это – только начало конфликта, худшее – впереди! Ибрагим вспомнил угрозы Ольги, которая пророчила очень серьезные последствия совершенного им преступления. Она вновь подтвердила свою правоту, свою исключительность и свои возможности.
Вернувшись домой, Ибрагим в тот же вечер поехал к матери. Обе женщины с нетерпением ожидали рассказа о его поездке. Но несловоохотливый Ибрагим сказал, что все нормально и беспокоиться не о чем.
Ибрагим уехал, и Ольга вновь погрузилась в размышления. Она чувствовала, что Ибрагим что-то не договаривает, и не из-за привычной для него лени говорить, а из-за боязни обеспокоить ее и мать. Ибрагима тоже переполняли тревожные мысли: он понимал, что последние события на границе края были инициированы отцом Ольги, и они будут продолжаться до тех пор, пока она не вернется домой или пока российские силовики не вычислят его, найдут Ольгу и вернут ее домой. Но Ибрагим не учитывал и такой, худший вариант: недовольные притеснениями чеченцы, которые регулярно ездят за товаром на российские оптовые рынки, сами найдут Ибрагима, затем – Ольгу. При этом возможно их столкновение с Ибрагимом, и не известно, чем оно может закончиться и для него, и для нее.
«Да, натворил Ибрагим дел!» – подумала Ольга. Она не стала делиться мыслями с Бирлант, решив на следующий день попросить Бирлант пригласить сына, скажем, на обед, который они приготовят вместе. Бирлант обязательно оставит их наедине, и Ольга сможет поговорить с ним.
На следующее утро Бирлант позвонила Ибрагиму и пригласила его от себя и от Ольги на обед, но Ибрагим отказался, объяснив, что вместе с дядей очень занят подготовкой к продаже нового товара. Ольга была огорчена, но, тем не менее, предложила Бирлант свою помощь при приготовлении обеда.
После обеда Ольга вместе с Казбеком отправилась на речку. Дойдя до заводи, она пальцами ноги потрогала воду – вода была холодной, холоднее, чем в прошлый раз. Ольга не боялась простудиться и все же колебалась – в такой холодной воде она еще никогда не купалась. Она надеялась, что прохладная вода ее взбодрит, и она отвлечется от тревожных мыслей, но все же решила не рисковать – простудиться и заболеть, особенно сейчас, было крайне не вовремя и глупо. «Что-за глупые мысли!» – подумала она. – «Как можно болеть вовремя или не вовремя! Вовремя надо включать мозги!» Но вот собаку ей было искренне жаль – Казбек ожидал купания. Однако умный пес, видимо, чувствовал настроение хозяйки и понуро лежал у ее ног, положив голову на вытянутые вперед лапы и не проявляя никакой настойчивости и нетерпения залезть в воду. Тогда Ольга решила прогуляться вверх по течению речки и полюбоваться окружающей природой.
Ольга медленно шла впереди, сзади ковылял Казбек, сбоку шумела по каменистому руслу речка. Тропинка вдоль берега огибала пригорок, и вскоре перед Ольгой открылся замечательный вид – горные вершины, покрытые белоснежными шапками, из-под которых сползали вечные ледники. От ледников стекали многочисленные ручейки талых вод, которые по пути вниз соединялись друг с другом, образуя уже мощные ручьи. В одном месте ручьи упирались в выступающее каменное плато, и собирающееся там переполненное высокогорное озеро изливалось через это плато широкой водной стеной, от которой солнечные лучи, словно от зеркала, отражались многоцветной радугой. Зрелище было потрясающее! А самое главное – в абсолютном безлюдье! Это чудо было рядом, но никого рядом не было, кроме Ольги! Люди ездят, черт знает, куда, чтобы насладиться чудом, платят за это бешеные деньги. А оно здесь – рядом и даром!
Она осмотрелась кругом. Вся долина обильным травяным покровом протягивалась вдоль возвышающихся гор. Чуть выше, на фоне суровых скал и вечных снегов островками выделялись вечнозеленые кусты рододендронов, сплошь покрытые нежными цветами, преимущественно розовых оттенков, но между ними вплетались и белые с крапинками внутри, и кремовые, и желтые. Первое же дуновение потока воздуха со стороны гор пронизывало дурманящим сладким ароматом. Безусловно, эти цветы могли бы достойно украшать самые изысканные сады. Но лучше всего рододендроны смотрелись в естественной природе, среди величественных гор.
Вернувшись, Ольга поделилась с Бирлант впечатлениями о прогулке вдоль реки и зеркальном водопаде; отметила также опьяняющий запах цветов рододендронов. Бирлант посоветовала в следующий раз пройти по тропинке дальше, которая приведет прямо к водопаду.
Те, кто впервые отправляется к водопаду и не знает его тайну, очень удивляется, когда тропинка, ведущая к нему, упирается прямо в стену рядом с падающей водой, и нигде не видно, куда дальше ведет тропинка? Не разгадав тайны, он возвращается назад, не узнав всю красоту и загадочность этого природного явления. Местные экскурсоводы устраивают прогулки к водопаду. Перед экскурсией просят женщин взять зонтики или что-нибудь другое, чем можно защититься по пути от палящего солнца и обязательно это проверят. Мужчинам тоже советуют защищать голову. На экскурсию всегда отправляются два экскурсовода – в горах всякое случается! По пути один из экскурсоводов выбирает двух-трех туристов помоложе и поспортивнее и просит их помочь устроить для остальных сюрприз. Как правило, на отдыхе, тем более на природе, они охотно соглашаются. Он проверяет их на наличие зонтика или какого-либо головного покрова и в случае отсутствия таковых предметов, снабжает их тайком из своего запаса. Эта группка постепенно отрывается от остальных на небольшое расстояние и первой подходит к водопаду. Второй экскурсовод это видит и просит свою группу обратить внимание на парящего орла в небе или интересную конфигурацию облаков… в общем, заставляет всех повернуться спиной к группке у водопада. В этот момент группка смельчаков, укрыв голову, поодиночке вслед за экскурсоводом устремляется под водопад, и через несколько шагов попадает в тоннель между стеной горы и стеной водопада. Через стену воды они видят людей, которые уже подошли к водопаду, но те не видят укрывшихся за водопадом и удивленно крутят головой, пытаясь найти их. Экскурсовод уныло сообщает, что в горах «всякое случается», порой люди бесследно исчезают. Вскоре смельчаки появляются с другой стороны водопада, и остальные могут повторить их подвиг.
Бирлант закончила рассказ, открыла кухонный шкаф и достала пол-литровую банку. «Возьми к себе в комнату и принимай перед сном чайную ложку с некипяченой водой. Это – мед. Рододендрон является прекрасным медоносом, издревле используется в нашей народной медицине. Наши девушки используют его и в косметике», – поучительно сказала Бирлант, вручая Ольге чудо-средство.
Поблагодарив Бирлант за мед, Ольга поднялась наверх и, оставшись одной, вновь задумалась. Прошло полмесяца, как она живет вдали от дома, от работы, от родных и близких – в совершенно иной обстановке, в которую она попала, того не желая и о существовании подобной она никогда не задумывалась. Хотя, что кривить душой! – и она не раз признавалась себе, что тот мир, в котором она привыкла жить с самого детства и который с каждым годом только ужесточается, противен ей настоящим и страшен будущим: погоня за престижное место работы и высокую зарплату, соперничество в марке автомобиля и бренде модной одежды, хвастовство в выборе экзотичности места отдыха и знаменитости круга друзей и знакомых. Даже маленькие дети замешаны в соревновании глупых родителей, устраивающих своих чад в престижнейшие детские сады, специализированные школы, заграничные университеты. Неожиданно для тебя твой самый близкий друг или подруга занимает твою должность, и ты вновь получаешь зарплату, с которой начиналась твоя карьера. Твой дорогой внедорожник, оказывается, тоже ржавеет, а твои некогда модные наряды износились, и пора выкладывать немалые деньги за новую тачку и шмотки, иначе будет стыдно перед друзьями, которые «не поймут». Твои планы на эксклюзивный отдых перечеркивает какая-то там непредвиденная пандемия и твои светские друзья и знакомые, как и ты, тоже сидят в одиночестве дома. Но больше всего тебя огорчают твои собственные дети, которые упрекают тебя в том, что у них украли обыкновенное детство, которым вдоволь наслаждались дети из простых семей; что вместо дополнительных занятий по английскому или балетной студии сын лучше бы помог папе отремонтировать водопроводный кран, а дочка -поучилась бы у мамы готовить борщ. Но самым больным для родителей оказывается извещение ребенка, что после окончания Лондонской экономической школы он намеревается остаться за границей. Вот итог исключительного воспитания и образования наследника семьи.
У большинства людей исчезло что-то главное в жизни, что было опорой и ориентиром, от чего отсчитываются мысли, решения и поступки. Некоторые считают, что это – религия, вера в бога, который все знает, видит и направляет – и им это помогает в жизни, в правильной жизни, как они полагают. Но для других бог – это абстрактное понятие, к тому же, у каждого оно индивидуально, каждый по-своему интерпретирует творца, защитника и помощника, но им нужно что-то материальное, видимое, ощутимое. Каждый день, видя вокруг себя величавые горы, созерцая многовековую нерушимость природы, Ольга неожиданно для себя сделала вывод – вот это и есть то самое главное для горцев, в отличие от нас – урбанизированного населения, что является для них отсчетом всей жизнедеятельности. С малых лет здешний ребенок видит масштабные неизменчивые объекты, слышит легенды своих бабушек и дедушек, в которых эти объекты персонифицированы, имеют свои имена. С ними связаны хорошие или плохие поступки, которые для всех достойны подражания или, наоборот, для всех считаются позором. Дети воспитываются на этих примерах, для них они – эталон правильности или неправильности их действий в будущем. Суровая, но правильная и неизменная окружающая природа каждый день напоминает горцам о себе, подсказывает им в выборе решений. «Наверное, им легче жить», – подумала Ольга. – «Но значит ли это, что они живут правильнее?» Несомненно, в некоторых отношениях они живут намного правильнее нас, и, находясь среди них, мы хотим быть лучше, хотя бы на время пребывания среди них, а у некоторых зарождается мысль: не остаться ли здесь навсегда?
В то время, когда Ольга вместе с Казбеком наслаждалась прогулкой в горы, Ибрагим вместе с дядей обсуждал сложившуюся ситуацию. Конечно, они заранее знали положение и авторитет Ольги, статус ее отца и возможные последствия, но такую масштабность ответных действий они не предполагали. Знали бы они, что требовал Владислав Григорьевич вначале!
Силовикам не стоило больших усилий узнать место жительства похитителей, но получив от родителей сообщение, что дочь жива и просит не беспокоиться, они ограничились проверкой этих данных, ожидая команды дальнейших действий от Владислава Григорьевича. Операция включала в себя ужесточение контроля пересечения краевой границы и распространение слухов о причине изменения режима контроля.
Чеченцы допускали, что их могут вычислить и задержать, но успокоились, беспрепятственно въехав и выехав из края. Однако это спокойствие не могло длиться вечно: необходимо было подумать, что делать дальше? Лучший вариант – выехать на время из Чечни, пока все утихомирится. К примеру, в Турцию или, по крайней мере, в Грузию. В обеих странах есть друзья и знакомые. Но у Ольги не было никаких документов, к тому же они не заручились ее согласием. Нужно было что-то придумать, с чем бы она согласилась. Ибрагим решил подключить мать.
За обедом Бирлант сообщила Ольге, что у них есть родственники в Турции, которые приглашают на свадьбу сына. Ибрагим считается его дядей и собирается поехать. Бирлант советовала поехать Ольге тоже. Ольга удивилась: неужели они считают ее такой наивной девочкой, которая поверит в эту сказку о турецкой свадьбе! К тому же, у нее нет никаких документов: что, он вновь собирается переправлять ее через границу в багажнике автомобиля?! Однако она скрыла эти мысли и попросила Бирлант позвонить Ибрагиму, чтобы он приехал обсудить детали поездки.
