Read the book: «(Не) Верь мне!»
Глава 1
– Дедушка, миленький, можно я останусь у тебя? – Аля влетела в квартиру деда Коли, отца ее матери, и сквозь слезы начала умолять его оставить ее у себя. – Я больше не могу там! Не хочу идти домой!
Слезы текли крупными каплями, оставляя влажные следы на щеках внучки. Глаза и нос были красными.
Для Николая Ильича поздний визит внучки оказался полной неожиданностью. А обозначенная проблема привела его в недоумение. Не то чтобы у дочери с внучкой не было проблем, но вот таких с демонстративным побегом из дома – нет.
– Алечка, внучка, успокойся. Снимай куртку, мой руки, проходи на кухню. Сейчас чайка заварю, попьем и всё обсудим. Но до этого позвони маме, предупреди, что у меня. Волнуется же.
– Ничего она не волнуется! Ей вообще пофиг! – с обидой выпалила девочка, подтирая вновь побежавшие по щекам слезы.
– Не говори так. Мама всегда о тебе заботится и переживает.
– Раньше заботилась! А теперь нет! Ему верит, а не мне! Не нужна я ей теперь!
Николай Ильич напрягся.
Внучка упомянула нового мужчину дочери, с которым она встречалась уже полгода, и совсем недавно они перевели отношения на новый уровень: съехались и начали планировать свадьбу.
Причем Соня, дочь Николая Ильича, сама настояла на переезде в её квартиру. Она у нее была просторная, красивая, с новым ремонтом и в удобном районе. К тому же, Соня не хотела выдергивать свою одиннадцатилетнюю дочь из привычной среды. У Али была собственная комната и много друзей и подруг, живущих поблизости.
Матвей не был против, хотя у него была своя хорошая квартира, он был готов забрать Соню с Алей к себе. Он вообще был, на удивление, адекватным мужчиной. Владел собственным небольшим бизнесом, крепко стоял на ногах. Женат ни разу не был, но при знакомстве с Николаем Ильичем объяснил это полной отдачей работе и созданием надёжного фундамента для будущей семьи. С Соней они были одногодками, но в отличие от Матвея, не торопившегося обзаводиться семьей, она вышла замуж за одноклассника, в которого была безумно влюблена, сразу же после школы.
Через год родила дочь.
А ещё год спустя молодой папаша, не выдержав испытания бытом, ушел из семьи и больше не изъявлял желания ни видеться с дочкой, ни поддерживать ее финансово.
Следующие восемь лет Соня была одна. Благо, что родители помогали с внучкой, да и поддерживали дочь деньгами.
Она, в свою очередь, не теряла времени зря: получила техническое образование, много работала, приобрела ценный опыт и сейчас была востребованным, высокооплачиваемым специалистом.
Не хватало только человека, с которым можно было бы разделить свою жизнь.
И вот, словно в награду, судьба послала ей Матвея.
Мужчину, которого Соня искренне считала своей второй половинкой.
– Не горячись. Сейчас мне все расскажешь, и мы во всем разберемся, – Николай Ильич погладил Алю по голове, мягким движением пальца поддел ее нос, как делал всегда, когда хотел подбодрить внучку и пошел ставить чайник.
С покойной женой именно при помощи этого “магического” ритуала, они успешно решали проблемы больше тридцати пяти лет. И только последние два года после смерти горячо любимой спутницы Николаю Ильичу приходилось заниматься этим самому.
– Соня, – он решил на ждать, пока внучка дозреет до звонка и набрал номер дочери.
– Пап! Алька не звонила?! Она сбежала! – из телефона вырвался крайне обеспокоенный голос Сони.
В дверях кухни замаячила внучка и отчаянно замахала руками, сигнализируя деду, чтобы не рассказывал о ее визите. Но Николай Ильич решил не усугублять ситуацию.
– У меня. Обижена на тебя. Что случилось, Сонь?
Николай Ильич никогда не рубил с плеча, предпочитая сначала разобраться в деталях, чтобы иметь полное представление о том, что происходит, а уж потом действовать.
– Пап, да что-что? Психанула просто! Переходный возраст во всей красе! Всё, что не совпадает с ее желаниями, всё в штыки! Злится. Истерит. По делу и без дела.
– А в этот раз как? По делу?
– Да какой! Я даже не поняла, с чего она вообще взбрыкнула! Собирались спать ложиться. Всем завтра рано вставать. Матвей ей напомнил, что спать – это спать, а не болтать с девчонками в чате до двух часов ночи. Ну она и сорвалась.
– Ясно. Что думаешь сейчас делать?
– Как что?! Через двадцать минут приедем и заберём её. Ещё не хватало, чтобы собственная дочь мне такие концерты устраивала! И, пап, не забывай, что она любит пофантазировать. Так что дели все, что она говорит на два. Помнишь случай с фингалом? Так что не позволь ей себя накрутить. Всё, скоро будем! – Соня отключилась, и Николай Ильич положил телефон на стол.
– Что она сказала? – Аля нетерпеливо крутилась возле деда, пока он наливал закипевшую воду в заварочный чайник.
– Скоро приедет за тобой.
– Одна?
– Не знаю. А что?
– Ничего! Я никуда не поеду. Дедуля, ну пожалуйста, можно я останусь у тебя? – внучка дождалась, когда дед поставил чайник на плиту и обвила тоненькими ручками его плечо.
– Руки уже помыла? Нет? Иди мой! – бескомпромиссно заявил Николай Ильич и отправил внучку в ванную, тем самым выкроив себе минутку на то, чтобы собраться с мыслями.
Опыт воспитания дочери у него был. Внучка выросла практически у него на глазах. И сейчас он видел отголоски тех эмоций и действий, которые так здорово потрепали его нервы, когда Соня была подростком. Более того, он помнил, как не старайся, не сможешь уберечь ребенка от всех шишек. Так, как только свой личный опыт позволит ему усвоить жизненные уроки. Но и оставлять ребенка в таком возрасте без поддержки -тоже большая ошибка.
Николай Ильич вздохнул, взял с полочки любимую чашку жены – голубую с россыпью маленьких розочек и золотой каймой по краю и любимую чашку Али – белую в красный горох, налил в обе чай, достал обожаемый внучкой зефир в шоколаде и сел за стол как раз тогда, когда в кухню влетела Аля.
– Садись и рассказывай, – кивнул на стул Николай Ильич.
Присев, Аля сначала отхлебнула чай, следом запихнула целую зефирку в рот, тщательно её прожевала, потом опять хлебнула чай и наконец выдала:
– Хочу жить с тобой. А мама пусть с ним остаётся. Им и вдвоем хорошо.
– Аль, что значит вдвоём? Вы с мамой семья, и разговора о том, что они отдельно, а ты отдельно вроде бы не было.
– Конечно, не было! Ему-то все нравится!
– А что не нравится тебе?
– Он.
– Почему?
– Потому что не нравится! – Аля отвела взгляд в сторону.
– Я понял, но мне нужно знать, что конкретно.
– Де-еда, ну можно я просто останусь у тебя? – внучка сложила перед собой руки в жесте мольбы.
– И оставишь маму с тем, кто тебе не нравится?
– Так она ж его обожает. Ничего не видит, ничего не слышит.
– Аль, что он делает?
– Ну-у-у… Всякое, -заелозила внучка на стуле. – Поджопник даёт, за волосы хватает, одеялом душит, дразнит по-странному.
У Николая Ильича перехватило дыхание, но он не подал вида и спокойно уточнил:
– Как?
– Ну что я какая-то инфантная.
– Инфантильная?
– Ага.
– А поджопник за что?
– Ну если посуду не успею убрать в посудомойку или цветы забуду полить, школу просплю.
– А одеялом душит когда?
– Когда спать долго не ложусь. Накрывает специально с головой и держит, пока не задохнусь.
В груди у Николая Ильича все заклокотало.
– А маме ты рассказывала про это?
– Конечно!
– И что?
– Ничего!
У Николая Ильича глаза полезли на лоб.
– Я с ней поговорю, – жёстко пообещал он внучке.
– Деда, просто скажи, что забираешь меня к себе! – радостно закивала Аля и засунула ещё одну зефирку в рот. – Мама только обрадуется!
Резкий сигнал домофона заставил вздрогнуть обоих.
