Сквозь сияние мерцающих звезд

Он опустился за стол напротив нас.

– Хилда, – ответила сестра, жуя хлеб с куском сыра. – А это Кей.

– Как вы здесь оказались?

– Мы странствуем, – ответила сестра.

– Неужели. И куда путь держите? Могу ли узнать?

Хилда ограничилась весьма немногословным ответом:

– Хеймбол. Мы идем туда.

– Хеймбол, значит, – мужчина почесал подбородок. – Хеймбол, городок мошенников.

– Мошенников?

– Люди там рады надурить и обокрасть. Поверьте мне. Там безопасно, если вы не собираетесь оставаться надолго. В противном случае, найдете себя избитыми и без единой монетки в кармане.

Трам шумно втянул воздух в легкие. Мужчина располагал к себе. Чем дольше мы находились в компании с этим человеком, тем больше хотелось доверять ему. Даже не знаю, почему, быть может, помещение, эта достаточно ветхая снаружи, но очень уютная хижина, воздействовало таким образом. Мне подумалось, будто наш хозяин даже моложе, чем мне изначально показалось. Что ему не близко к сорока годам, а, скорее, немногим больше тридцати лет. Любопытная, надо сказать, перемена. Возможно, дело в освещении. Прежде я видел лицо этого человека в загадочном свете кристалла, что вделан в его посох. Сейчас же, хозяин предстал в свете пламени свечей

– Что это было за существо? – спросила Хилда. – То, что атаковало нас.

– Хорошо, что я появился вовремя, – произнес Трам. – Вы бы не справились с ней.

– С ней? Кто она?

Трам тихонько поправил голос. Бросил взгляд в сторону темного окна, будто смотрел, не объявится ли там нечто или некто. Словно опасался.

– Не уверен, что вы вообще захотите поверить в то, что я скажу, – произнес он. – То, что вы видели собственными глазами – дух, бесплотный призрак. Она – последняя из давным-давно проклятого северного племени. Они нарушили закон. И они поплатились за это проклятием.

Трам не сводил теперь взгляда с оконного стекла, будто ожидал появления призрака в любой момент. Я тоже начал с беспокойством поглядывать в ту сторону. В какой-то момент мне даже показалось, будто я что-то увидел во мраке ночи. Игра воображения, не иначе.

– Я и мои предки боролись с призраками проклятого племени на протяжении столетий, – сказал хозяин хижины. – Пока не остались только она и я. Здесь бывает небезопасно ходить по ночам. Здесь быть начеку.

Хилда пристально смотрела на кристалл, вделанный в посох, который теперь померк и больше не сверкал столь же ярко, как прежде.

– Оставайтесь, – проговорил Трам. – Уже ночь, даже если торопитесь, рекомендую подождать до рассвета.

Мне самому не хотелось торопиться в беззвездный сумрак.

– Лучше мы останемся, – кивнула Хилда.

Данный вариант казался наиболее оптимальным. Куда мы могли пойти в темноте? Да и с какой стати, когда можно провести ночь под крышей. На рассвете мрачные тени рассосутся, а к тому моменту, как темнота опустится опять, мы отдалимся от этого жилища и уже не будем беспокоиться о том, что произошло минувшей ночью.

У хозяина ничего не нашлось, чем мы могли бы воспользоваться в качестве перины, но мы в этом не нуждались. Мы уже привыкли к рюкзакам в качестве подушек, так что, сильно не страдали от каких-то неудобств.

Трам погасил все четыре свечи, после чего помещение погрузилось в ночной мрак. Поначалу тьма показалась непроницаемой. Мне словно завязали глаза или оставили слепым. Но потом глаза привыкли к сумраку в помещении, который развеялся, и передо мной вновь предстало внутреннее убранство хижины. Я проводил по нему глазами, думая об услышанном. Хилда уже заснула.

Внезапно, мне подумалось, а не будет ли лучше, в целях безопасности, если я и вовсе не стану спать. Потому как, если Трам замыслил что-то недоброе, я смогу попытаться это предотвратить. Но, в конечном счете, я, в очередной раз, убедил самого себя в том, что наш хозяин не замышляет ничего дурного. Я бы все равно не сумел продержаться целую ночь в бодрствующем состоянии. Так что, я, медленно, но погрузился в дрему, которая оказалась достаточно неспокойной.

Какие-то образы, снова. В четырнадцать лет я видел кошмары регулярно, и все они были изощренно разнообразными, словно кто-то сочинял эти сны и превращал в причудливые представления теней, что принимали разнообразные формы, от вполне безобидных видений и до чего-то гораздо более непокойного, что вызывало тревогу и страх.

К утру мы все поднялись очень рано и даже не поели. Трам проводил нас и не забыл повторить то, что уже сказал, прежде, чем мы расстались:

– Будьте осторожны в Хеймболе, пожалуйста. Там обретаются мошенники и разбойники. Особенно остерегайтесь банды Мамаши Ди.

– Мамаши Ди? – переспросил я.

– Они подстерегают путников на дороге, – произнес Трам. – Грабят, режут, обманывают, устраивают драки. А Мамаша Ди у нас в банде главная. Очень опасная женщина.

– Мы будем осторожны, – сказала Хилда. – В любом случае, мы вряд ли надолго задержимся в городе.

– Это город старый и прогнивший. Ну, удачи. Вперед.

Вопреки возражениям, мужчина отсыпал нам немного монет, которых у него, по его же словам, всегда хватает, ибо ему практически не на что их тратить. Нам же монеты могут пригодиться, не только в Хеймболе, где мы запланировали короткую остановку с целью поесть приготовленной пищи, выпить чего-нибудь, а также провести ночь в мягкой постели.

Путь продолжился, а мы поспешили забыть о вчерашнем кошмаре. Впереди нас ждали широкие просторы, на пути Хеймбол, нам практически не придется отклоняться с почти прямого курса в направлении запада. Трам сделал предупреждения касательно опасностей города, и мы с сестрой дали друг другу слово быть начеку, как только приблизимся к городку, едва завидим крыши домов и поднимающийся над ними дым. Нам не нужны неприятные встречи с людьми. Хотя, по большому счету, у нас с Хилдой немногое можно украсть. Котел? Карту? Припасы? Вряд ли все это стоит того, чтобы совершать ограбление. И, тем не менее, не стоит отрицать, что преступники захотят что-нибудь сделать ради забавы.

Высокие горы, синие, в лучах утреннего солнечного света, тянулись, по-прежнему бесконечной грядой, далеко на севере, а их белоснежные вершины соприкасались с небесами, сегодня гораздо более свободными от облаков, нежели вчера.

Мы покрыли холмистое расстояние между хижиной Трама и городком Хеймбол, за которым, если судить по карте, начинаются более засушливые и даже пустынные территории, всего лишь в три дня, выбирая укромные и, как казалось, безопасные места для ночных стоянок в ожидании утра.

Ближе к вечеру, впереди, за очередным холмом показалась череда однообразных домов с соломенными крышами и торчащими в разные стороны трубами для вывода дыма. Скорее очень большая деревня, нежели город, подумалось мне и никаких дурных мыслей, поначалу, не пришло на ум. Я бывал прежде в Хьорге, тот был крупнее и обнесен стеной с южной стороны, в то время как все остальные части стены развалились. Хеймбол был открыт.

– Всего одна ночь, – сказала Хилда. – Кей, снимем комнату в трактире. Наутро уйдем. Надолго мы здесь не задержимся.

Я кивнул. Надолго нам здесь задерживаться не следует.

Если издали городок не выглядел угрожающе, то вот, стоило нам очутиться внутри городской черты, мы сразу поняли, что Трам не лгал о Хеймболе. Стоило только взглянуть в угрюмые и осунувшиеся лица обычных людей, что расхаживали по городку, как ощущение недружелюбия и скрытой угрозы оседало в душе. Я не заметил, чтобы кто-то искренне улыбался, а смех, что раздавался кругом, мужской, женский, даже ребяческий, показался мне весьма неприятным и лишенным искренности. Быть может, все дело в плохих ассоциациях, и, на самом деле, местные жители не являются какой-то серьезной угрозой, нам нет нужды опасаться. Тем не менее, то, что Хилда и я видели, прохаживаясь в поисках подходящего заведения, где можно подкрепиться как следует, а также остаться на ночь, говорило о противоположном. Я решил не судить раньше времени.

Мы шли по главной, наверное, главной улице в течении каких-то десяти минут, видя по пути одинаковые, по большей части, фасады домов, повозки, пыльные переулки и подворотни, различные мастерские, неухоженные места. Собаки, кошки, даже скот. Прямо перед нами гордо прошагал козел, а следом за ним его остриженный на лысо хозяин, бросивший не слишком теплый взгляд в нашу сторону.

– Что-то мне здесь не по душе, – шепнул я сестре.

– Не скажу, что не согласна, – шепнула Хилда в ответ.

Наша не слишком приятная прогулка закончилась достаточно скоро. Но, не смотря на угрюмость местных жителей и предостережения Трама, которые нельзя не принимать во внимание, я был даже рад очутиться среди людей, пускай и не самой приятной компании.

Трактир, который мы выбрали, носил название «Олений рог». Трехэтажное заведение, откуда, помимо несмолкающих звуков разговоров на разные голоса, также доносился запах горячей пищи.

– Надеюсь, они здесь не странников готовят, – сказала Хилда полушутя.

Я негромко усмехнулся, хотя, от этой шутки стало немного не по себе.

Прямо перед тем, как мы собрались прошагать вовнутрь заведения, нам посчастливилось стать свидетелями того, как грозная женщина буквально вышвыривает из трактира мужчину небольшого роста и с жутковатым шрамом поперек лица. Коротышка плюхается на пыльную улицу, но моментально поднимается с выражением крайнего раздражения и досады на лице.

– Чтобы мы тебя больше здесь не видели, – произнесла женщина и скрылась в шумной зале трактира.

– Чтоб вас всех тараканы сожрали, ублюдки, – мужчина сплюнул себе под ноги. – Чего уставились?

Выброшенный из трактира коротышка смерил нас взглядом, полным злобы, затем зашагал прочь от трактира.

– Главное продержаться ночь, – сказала Хилда. – Думаю, за одну ночь это место не успеет сгореть дотла.

Глубоко вдохнув и приготовившись у худшему, мы вошли в заведение.

В нос, как только мы очутились на нижнем этаже, ударили самые разные запахи. По отдельности каждый из запахов мог бы показаться весьма аппетитным. Жареная курица, картофель, различные овощи, бобы, яйца, рыба, пироги с разнообразной начинкой, от телятины до ягодного джема. Но вот вместе эти запахи ударяли по обонянию нещадно. Тех, кто уже был, когда мы прошли в «Олений рог», данное обстоятельство, похоже, не волновало и не отвлекало от шумных разговоров. А ведь еще стояли запахи эля и вина, которые дополняли общую картину чудовищного клубящегося аромата внутри трактира.

– Я надеюсь, в комнатах едой не пахнет, – сказал я, и мои слова едва не потонули в общем гаме довольно грубых мужских и женских голосов, перебрасывавшихся колкими словами и не слишком культурными шутками. В ответ на шутки слышался взрывной смех.

– Постараемся не обращать внимания, – сказала Хилда, без особого удовольствия оглядывая помещение, в котором мы очутились.

– По крайней мере, здесь еда горячая, – я поморщился.

Прямо перед нами высокий худой мужчина смачно рыгнул, даже не думая о том, что прикрыть губы ладонью, а его подруга разбойничьей наружности ударила в экстазе кулаком по деревянной столешнице.

Я с немалой долей любопытства всмотрелся в местный контингент, инстинктивно пытаясь отыскать глазами женщину, что могла бы оказаться Мамашей Ди. Тех, кто мог ею быть, я обнаружил две. Полноватая женщина в каком-то светло-синем платье, которое смотрелось на ней весьма неуместно. Женщина сидела, угрожающе держа в руке заточенный нож, и что-то поясняла молодому мужчине, который внимательно слушал. Возможно, обсуждали план налета на путников с целью совершения грабежа и присвоения чужого имущества.

Мы приблизились к трактирной стойке. Хозяйкой трактира была высокая темнокожая женщина в возрасте. Она стояла, уставившись в толпу поглощающих без разбора тарелку за тарелкой, постукивая пальцами по столешнице, пытаясь отбить какую-то мелодию. Я понял, в трактире не хватает музыки. Куда подевались музыканты?

– Извините, – произнесла Хилда, обращаясь к мадам за стойкой.

Женщина моментально повернула голову в нашу сторону.

– Чем могу помочь?

– Есть ли свободная комната в трактире?

– Есть, – женщина-хозяйка кивнула головой. – На втором этаже найдется пара свободных. Вам одну на двоих?

– Одну на двоих, – подтвердила старшая сестра.

– Вы молодожены что ли? – бесцеремонно спросила хозяйка заведения, что резко контрастировало с первоначальным вежливым тоном.

– Мы родственники, – ответила Хилда.

– Это ваше дело, я никого не осуждаю. Шесть экситов, пожалуйста.

– Целых шесть?

– У Хорга в «Лесном вепре» восемь. У меня здесь цены приличные. Поверьте.

Понятия не имею, кто такой этот самый Хорг, которого хозяйка таверны упомянула, но шесть экситов – деньги немаленькие. Тем не менее, спорить с мадам за стойкой смысла не было. Посему, Хилда дала то, что женщина испросила в качестве платы, затем получила ключ.

– Комната под двенадцатым номером, – сказала хозяйка.

– Спасибо, – кивнула Хилда.

Мы прошли на второй этаж, то и дело ловя на себе взгляды других посетителей и постояльцев данного трактира. Не зря Трам предупреждал об этом месте. Город меня впечатлил, но, пока что, в негативном ключе. Что ж, на наше счастье, задерживаться здесь не придется. Уже завтрашним утром наше путешествие в сторону морского побережья продолжится, а Хеймбол останется позади, как прежде позади остался и лес с его ночными видениями.

Комната не представляла собой ничего особенного – две кровати, стол между ними, люстра со свечами, свечи на столе. Достаточно неплохое место. Я проверил кровать – мягкая. Большего и не требовалось.

– Что ж, сегодня наши с тобой спины получат долгожданный отдых, – сказал я сестре.

– Лишь бы весельчаки снизу не слишком мешали, – ответила она.

В комнату вливался свет закатного Солнца. Уже скоро сумерки спустятся. В лучах вечернего светила витали мириады мелких пылинок, напоминающих собой маленьких мошек. В кровати могут быть насекомые, подумал я и поежился.

Обустроившись в нашей комнате, мы решили, что неплохо было бы спуститься вниз и отужинать как следует. Собственно, ради ночлега и ради горячей еды мы здесь. Судя по громкости звуков снизу, они не должны особо помешать спать. Если ночью местные беспредельщики не разойдутся по своим конурам и не улягутся в свои постели. Не думаю, что они проводят целыми ночами в таверне, да и сам трактир, сомневаюсь, работает от заката до рассвета.

В самом углу таверны обнаружилось достаточно укромное, никем, по счастью, не занятое место, так что, мы воспользовались правом расположиться именно там. Сделали свой заказ – мальчик-слуга довольно скоро преподнес нам с Хилдой на подносе жареного цыпленка с овощами. От цыпленка поднимался аппетитный дымок, а запах был чудесен и даже сумел перебить прочие ароматы трактира. Мы принялись за поглощение пищи с преогромнейшим удовольствием, смакуя каждый кусок, каждый укус превращался в настоящее блаженство. Отменно приготовленный цыпленок и различные овощи, среди которых картофель и морковь, были проглочены быстро. Не могли мы отказаться и от свежего пирога с яблоками. Ничего лучше эля в качестве выпивки не нашлось. Я пил эль прежде всего однажды. У данного крепко сваренного напитка вкус весьма терпкий, но, при этом, приятный. Правда вот, одной кружки оказалось маловато, чтобы утолить жажду, пришлось взять еще по одной кружке темного напитка.

Тем временем, в трактире, наконец-то появились музыканты, причем целая группа. Играли они на трубе, флейте, банджо и тамбурине. Двое молодых парней и пара молодых девушек, по всей видимости, не местные. Они принялись играть довольно динамичную народную музыку. Посетители трактира громко переговаривались, но некоторые из них покачивали головами в такт игравшейся музыке. Некоторые даже отбивали ритм кулаками и подошвами обуви, но таковых было не так много. Среди них хозяйка «Гусиного пера», которая постукивала пальцами по деревянной столешнице. Но, в целом, большинство музыка не особенно интересовала, так что, им было все равно, есть музыканты или же их нет. Но нам с Хилдой не было все равно. Музыка напомнила нам о чем-то близком, даже домашнем.

Женщина неподалеку от нас курила трубку, положив ноги на стол. Загорелый мужчина справа, в довольно любопытной черной шляпе, напомнившей шапочку гриба, потягивал эль, слушая рассказ своего спутника, который делился с ним чем-то, по всей видимости, увлекательным. Мужчина в шляпе и с элем периодически кивал головой, слушая рассказ. В другом углу трактира «Олений рог» группа молодых девушек смеялась без остановки.

– Все не так уж и плохо, – сказал Хилда, потягивая эль. – Зато еда вкусная… и эль…

Сестра смачно рыгнула, чем обратила на нас внимание загорелого мужчины в грибообразной шляпе.

– Бывает, – сказал я и тоже предпринял попытку рыгнуть. Но результат получился весьма скромным. Я попробовал во второй раз.

– Прекрати, – сестра рассмеялась.

Я, с долей сожаления, обнаружил, что эля в кружке почти не осталось. В голове зазвенело, да так, словно кто-то поблизости ударил в колокол. Так я понял, что двух кружек с меня достаточно. К тому же, утолить жажду после очень вкусного и сытного ужина удалось.

За окном уже стемнело. Пока мы сидели, ели и общались, успели миновать сумерки, спустилась ночь. Группа музыкантов все играла свою приятную музыку. Пару раз кто-то швырнул в музыкантов объедками с тарелки. Обглоданная куриная кость угодила девушке с тамбурином в плечо, но она не отреагировала на это никак, а продолжила отбивать ритм, постукивая инструментом по ладони.

Люди заходили, люди уходили. В таверну вошел пожилой мужчина с бородой, который полез с какими-то расспросами к хозяйке, повторяя на весь трактир:

– Лэс, прошу тебя, пожалуйста, Лэс…

В конечном счете, бородатый получил от хозяйки прямо в лицо, после чего проговорил:

– Эля, пожалуйста.

Получив свое, мужчина направился за свободный стол, успев бросить на меня взгляд.

Также мое внимание привлекла беззубая женщина, говорившая серьезные вещи шепелявым голосом, отчего серьезный тон ее речей превращался в шутку. Перед тем, как мы с Хилдой собирались уходить наверх, чтобы спать, в «Олений рог» заглянула молодая красноволосая девушка с белым котом, прижатым к груди.

Музыканты окончательно выдохлись, а я с сестрой зашагал наверх, чтобы, наконец, получить долгожданный отдых, прежде, чем путешествие продолжится.

В ту ночь я увидел серп Луны, поднимавшийся над одинаковыми крышами домов. Давненько Луна не показывалась. Похоже, ее цикл начался вновь. Скоро она будет большой и засверкает, как настоящая жемчужина в небесах.

Я заснул быстро. Звуки снизу и немногочисленные с городских улиц мне не помешали. Я с удовольствием опустился на мягкую постель, спрятался под одеяльцем, даже не раздеваясь, хотя и чертовски хотелось, но даже так испытал массу удовольствия. Прошло не то, чтобы очень уж много времени с того момента, как мы с сестрой оставили дом, но я очень сильно соскучился по кровати. Конечно, у сна под открытым небом, особенно когда небо усеяно мириадами звезд, свои бесспорные преимущества, но есть в постели нечто такое, чего мягкая трава и земля не смогут дать.

Правда вот, выспаться нормально в ту ночь не получилось. Нас с Хилдой разбудили громкие крики. Прямо под нашим окном раздавалась очень крепкая брань. Голоса принадлежали женщинам.

Хилда пробудилась раньше меня и тут же подошла к окну увидеть, что делается снаружи.

– Что там происходит? – я спросил, также подымаясь с постели. По моим расчетам, удалось проспать от силы три часа, ничуть не больше. Глаза чудовищно слипались, а сам я пребывал в состоянии разбитости и головной боли. Должно быть, результат действия выпитого.

– Посмотри на это, – сказала сестра.

Я так и сделал. И вот, что предстало передо мной.

Внизу, на улице, перед входом в трактир, стояла группа людей, все одеты в темные жилеты и брюки. Всего девять человек и все женщины. Среди этой девятки я увидел красноволосую, но уже без питомца. Кричала довольно взрослая женщина среднего телосложения, темноволосая, но с пробивающимися тут и там седыми прядками, которые свидетельствовали о почтенных годах за спиной.

– Раз так, – услышал я. – Тогда катись черту, Лэсли.

– Тебе меня не запугать, – то, без сомнения, голос хозяйки таверны.

– Не забывай, кто я такая.– послышалось в ответ. – Я Мамаша Ди. А с Мамашей Ди все считаются!

– Разговор окончен, – на удивление спокойно ответила хозяйка «Пера». – Убирайся вместе со своей бандой. Вам здесь не рады.

Лэсли захлопнула с громким шумом дверь. Мамаша повернулась к своим подельницам.

– Эта тварь передо мной дверью хлопает! Никто такого себе не позволяет! Сейчас ты это об этом пожалеешь. Ну-ка, подожжем эту ублюдскую таверну на хрен.

Я до конца надеялся, что поджечь не означает поджечь в прямом смысле слова. Но, к сожалению, Мамаша Ди, та самая, о ком Трам предупреждал нас, предпочитала изъясняться напрямую, не употребляя различные речевые обороты. В ее понимании «поджечь таверну на хрен» значило ворваться внутрь, устроить там, судя по звукам драку с переворачиванием вверх дном мебели, битьем посуды и демоническими выкриками. А, в конце концов, закончилось все это тем, что банда, в самом деле, подожгла «Олений рог». Послышался звук горящего дерева, через пол в нашу комнату начал проникать удушливый дым.

– Надо сматываться, – сказала Хилда.

– Да, – я кивнул. – Скорей.

Я понесся к двери из комнаты.

– Стой, – остановила сестра. – Не этим путем. Через окно.

– Через окно? – опешил я.

– Другого выхода нет, – ответила Хилда. – Они все еще внизу.

Я прислушался. Судя по звукам, борьба по-прежнему не закончилась. Хилда была права в том, что мы сможем уйти только лишь через окно. И, чем скорее мы исчезнем, тем лучше.

Мы поспешили схватить наши пожитки. Прыгать здесь, на самом деле, не так высоко – всего футов двенадцать, по моим расчетам. Разбиться не должны, да и сломать ничего тоже.

– Я прыгну первой, – сказала Хилда. – Ты за мной.

В комнате дышать становилось все сложнее из-за дыма.

– Хорошо.

Звуки борьбы все не прекращались. Тарелки бились без остановки, а уж от брани хотелось заткнуть уши чем угодно.

Хилда прыгнула. Девушка приземлилась достаточно удачно, хотя несколько стрел вылетело из колчана. Я испугался, не вывихнула ли она чего, но, к счастью, обошлось. Она поднялась, поправила сумку и колчан, собрала стрелы. Из соседних зданий высовывались люди, зевака за зевакой, некоторые выходили наружу, чтобы поглядеть на причину такого дикого шума. Мордобой все еще не покинул пределов таверны. Ее уже, должно быть, не узнать.

– Горим! – закричал мужской голос с улицы.

Я услыхал звуки шагов в коридоре: другие постояльцы очнулись. По-видимому, мы с Хилдой были самые трезвые из всех.

– Что там за возня? – послышался голос, судя по всему, принадлежащий молодому парню.

– Возня? – ответил женский голос. – Нет, это не возня. Это настоящее побоище! Черт! Трактир горит.

Я понял, что тянуть больше нельзя. Собрался с духом и совершил-таки прыжок из окна комнаты, в которой мы проспали от силы три часа.

Я не удержал равновесия, приземлившись, и рухнул на колени. Ступни пронзила тупая боль при соприкосновении их с землей. Я с трудом удержался от того, чтобы вскрикнуть. Хилда тут же помогла мне подняться. Улица стала чересчур многолюдной. Пора бежать.

В тот самый момент, пара бандиток выбежала из дымящегося входа в таверну. Среди них была та самая, чьи волосы либо по природе красные, как кровь, что маловероятно, либо же выкрашены, что куда более вероятно. Она смерила нас взглядом. Я почувствовал какой-то холод от одного ее взгляда. Словно вокруг внезапно подули прохладные ветра.

– Бежим!

Хилда вернула меня в чувства. Я развернулся, а затем мы вдвоем помчались по ночной улице, расталкивая зевак, которые попадались некстати на нашем пути. Оглянувшись, я увидел, что огонь охватил стены «Гусиного пера». Они воспламенились ярким огнем в ночи. Из окон прыгали люди, даже с третьего этажа. Я случайно сбил пожилого мужчину, который рухнул на грязную землю спиной в своей ночной рубашке, испачкавшись, как следует. Я остановился, протянул пожилому человеку руку, хотел извиниться и помочь подняться, но старик прокаркал мне в лицо, брызжа слюной:

– Чтоб ты сдох, ослеп совсем, придурок?

– Извините, – пробубнила я, после чего почувствовал руку Хилды на плече.

Мы продолжили бежать. Мы мчались в ночи мимо салунов, домов, мастерских, мимо еще одного трактира под вывеской «Лесной вепрь», в котором комната на ночь стоит восемь эскитов, а не шесть, как у мадам Лэсли, которой, я почти уверен, уже нет и в живых.

Скоро мы вырвались за пределы городка, который не окружен никакими стенами. Городка, в котором укоренился преступный образ жизни, в корни уже проросли глубоко в недра земли. Я почувствовал облегчение, когда очутился за пределами Хеймбола, пускай и в ночи, пускай и со звенящей головой, но, тем не менее, бандиты, огонь и драка остались там, мы же здесь. Мы целы и здоровы.

– Ты в порядке? – спросила меня Хилда.

– Да… – требовалось лишь немного отдышаться. – Все в порядке. Ты как?

– Замечательно, – сестра, довольно неожиданно, громко рассмеялась. – Да уж, ну и ночь… Чуть не сгорели…

– Но нам удалось уйти. Мы с тобой везунчики, не так ли?

– Это путешествие становится веселым. Пойдем, не могу смотреть на этот скверный городишко. Серьезно.

Свет начал вспыхивать в домах. Люди поднимались, зажигали свечи. Пламя охватило всю таверну целиком. Оно вспыхнуло ярко, как факел в поле. В Хеймболе начался переполох.

– Да, я тоже, – произнес я.

После этих слов, мы зашагали прочь от города. Чем дальше от него, тем лучше. В небе сиял лунный серп, который не мог дать достаточно света, но нас это не беспокоило. Мы пошли на запад.

Глава V

Когда я проснулся, то чувствовал себя так, словно толком и не отдохнул, что, в принципе, правда, поскольку мы прошагали ночью около трех часов, прежде, чем согласились, что больше не пройдем и городок Хеймбол теперь на достаточном расстоянии от нас. Я хорошо запомнил ароматы хвойных деревьев в ночи, дуновения ветра и небольшой ручей, протянувшийся, как тропинка, меж разбросанных, словно чьей-то гигантской рукой, камней. Именно под одним из таких камней мы и остановились, даже не развели костер, поскольку не оставалось уже никаких сил, да и найти топливо оказалось бы весьма проблематичным делом. Посему, мы приняли единственное правильное решение и легли спать. К счастью, пока мы спали, ничего дурного не случилось.

Поднявшись, я почувствовал сильную жажду и едва не высосал мех с водой целиком, но вовремя остановился, так как с водой надо обходиться экономно. Пока воды достаточно, однако, кто знает, когда в следующий раз у нас получится пополнить запас. Перед тем, как начнутся плато и степи, надо будет непременно отыскать источник. Ведь впереди засушливые земли, которые нам придется пересечь, если хотим выйти к морскому побережью на западе. Обойти их не входило в наши планы, поскольку, пришлось бы совершить значительный крюк либо к северу, либо к югу, что отнимет, безусловно, слишком много времени. Прямой путь – самый быстрый и, в нашем случае, еще и самый верный.

Жажда и звон понемногу отпускали меня. Напившись, я опустился на землю, чувствуя, как голове становится легче. И это всего с двух кружек эля. Хилда еще не проснулась. Солнце поднялось достаточно высоко над линией горизонта. Стало быть, час далеко не самый ранний. Аккуратно, я разбудил сестру. Она проснулась, громко выдыхая и морщась, словно от неприятного запаха. Вполне возможно, пахло от меня.

– Будешь есть? – спросил я, когда Хилда более-менее вернулась в реальный мир.

– Ни в коем случае, – ответила она. – Прямо сейчас – ни за что. Спасибо.

Я кивнул. Самому ничего не хотелось. А, вскоре, мы вновь двинулись в путь. Поскольку ночью мы покрыли немалое расстояние, много времени мы, хоть и проснулись достаточно поздно, но, тем не менее, не потеряли.

– Слушай, тебе не кажется, что нам нужно вымыться? – спросила Хилда, когда груда валунов осталась за спинами.

Я принюхался к своим рукавам и запах был далеко не самый приятный на свете.

– Пожалуй, не помешает.

Нам понадобилось пройти еще полдня, прежде, чем мы отыскали небольшое озерцо прохладной воды. Голубой глаз, брошенный среди полей и холмов. Из этого озерца вытекала тоненькой полоской река, уносясь на юго-запад, а впадающая река текла со стороны сверкающих ледников северных гор.

Мы разделись, сложили наши вещи аккуратно недалеко от берега, затем поспешили войти в воду. Она оказалась даже холоднее, чем я думал. Медленно, шажок за шажком, погружался я в это голубое зеркальце. Дело шло не быстро, но, в конечном счете, я погрузился в озеро по шею. Со временем, мое тело привыкло и даже стало как будто теплее. У Хилды дела пошли куда быстрее.

Мы принялись плескаться, очищаться от грязи и пота, то ныряя, то выныривая обратно. Под водой плавали какие-то совсем мелкие рыбешки, шевеля своими миниатюрными чешуйчатыми плавниками. Я ощутил небывалый прилив свежести и сил, ощутив себя в прохладной воде. Я ощутил себя готовым прошагать еще тысячу миль – туда, куда ведет нас карта и Солнце, что встает на востоке, за нашими спинами, но всегда закатывается за горизонт впереди, будто указывая путь, которому мы обязаны следовать в этом приключении.

Все было хорошо. Я собирался выбраться из воды, а затем побриться на берегу, используя лезвие кинжала. Но идиллию прервал цокот копыт. Мы услышали его еще издали. Прислушались. Кровь моя тут же буквально застыла в жилах.

– Это бандиты, – произнес я. – Мамаша Ди и ее группа.

– Нет, – сестра покачала головой. – Это не может быть группа. Я слышу всего одну лошадь.

Я вслушался внимательнее.

– Ты права. Лошадь одна.

Это не могла быть целая банда, мчащаяся в нашем направлении. В конце концов, как бы они узнали, где нас искать? Мы ведь не оставляли за собой никаких специальных знаков, в этом нет никакого смысла. Да и зачем мы им?

На белогривой лошади, гордо держась в седле, восседала красноволосая из банды Ди. Она приближалась стремительно, так что, Хилда не могла терять ни секунды. Сестра бросилась к своему луку, схватив оружие, стрелу и натянула затем стрелу на тетиву. После этого вернулась в воду – здесь разбойница не дотянется до нас на своей очень резвой лошади.

Красноволосая остановилась буквально в паре шагов от наших с Хилдой принадлежностей, едва не растоптав припасы. Девушка спрыгнула с седла, оглядела нас с сестрой внимательно. Мы буквально застыли на месте. Хилда целилась прямехонько в голову.

– Не бойтесь, – сказала красноволосая. – Я одна. Банды здесь нет. Они не знают, где я.

– Как нам понять, что ты не лжешь? – тут же задала вопрос Хилда.

– Никак, – ответила нам красноволосая. – Но я не лгу. Я бросила их. То, что они собрались замышлять, слишком неприятно. Я бы не хотела пачкать руки в чем-то подобном.