– Садись, – прошептал Френк прямо на ухо.
– Куда, черт возьми, садиться? – вскипела Рия, мало что понимая. – Без лишних слов, садись! – более настойчиво процедил мужчина сквозь зубы, стараясь, чтобы его услышала только Рия.
Девушка стала медленно опускаться, понимая, что кто-то уже подставил ей мягкое кресло. Удобно устроившись, она положила руки на подлокотники, стараясь не волноваться, концентрируясь на звуках. Она услышала щелчок выключателя и поняла, что света в зале больше нет, а затем почувствовала запах горящей свечи. Нет, – множества свечей, которые зажигались вокруг нее.
Знакомый мужской голос сказал: «Для того чтобы осознать красную чакру, тебе нужно прочувствовать свои страхи…».
Обычно Рия не различала никаких особых интонаций, когда говорил её учитель, привлекательная внешность Френка отвлекала от понимания его эмоций, но именно в этот момент, не имея возможности смотреть на него, а лишь сосредоточившись на его голосе, девушка отчетливо слышала, что Френк беспокоится.
«Я же освободилась от страхов», – подумала она, вспоминая свой поход к ясновидящей, затем на могилу к отцу, исчезновение таксиста и, в конце концов, то, как она останавливала мчащуюся машину.
– Ну что ж, вот мы и проверим, – и Френк поднес к ее губам какой-то напиток.
– Что здесь? – спросила его ученица, почувствовав легкий алкогольный запах.
– Вино. Выпьем за осознание твоих страхов, – предложил Френк.
По вкусу напиток действительно напоминал красное вино, немного терпкое и кислое. Но едва Рия проглотила всю жидкость, страшная тошнота подступила к горлу. Она бросила бокал на пол, услышав, как тот громко ударился, оставляя за собой многоступенчатое эхо и тут же схватилась за живот, согнувшись пополам от тупой боли, которая держала её внутренности мертвой хваткой.
Она сжалась в кресле, словно парализованный зверек, боясь сдвинуться даже на сантиметр. Боль не отпускала, возвращаясь новыми и новыми приступами.
«Френк, что, черт возьми, ты мне дал?!» – процедила Рия, стиснув зубы от бессилия.
– In vino veritas, Рия. Ты солгала в первую очередь себе, а вино лишь проявляет правду, – тихо произнес Френк с сожалением и отошел в сторону на несколько шагов.
Рия сидела неподвижно и стонала. Казалось, что кресло, в котором она сидела, находилось на карусели, которую кружило все быстрее и быстрее. Ей хотелось застонать, закричать, бросится наутек, но она не могла пошевелить даже пальцем.
Неожиданно с ней заговорил женский голос. Только вот он говорил не снаружи, а скорее изнутри. Девушка прислушалась, стараясь собрать воедино последние крупицы сил.
«Людмила! – обрадовалась девушка. – Помогите мне, прошу вас!».
– Ты обманула нас, Рия, забыв, что прежде всего обманываешь себя… Загляни в глаза своему страху.
– Я старалась, я делала все, что могла. Я же все преодолела, – рыдала Рия, продолжая корчиться от боли, – пожалуйста…
– Чего ты боишься, Рия? Представь себе… – спрашивала ее Людмила.
Рия почувствовала, как мысли стали уносить её на заснеженное кладбище. Весь день, который она увидела с самого начала. Почерк мамы на надгробии, двадцать два года её отсутствия у могилы отца, плачущая Маша, разъяренная стая ворон, которая мечется по небу…
– Мы представляем, как нелегко тебе пришлось, – шептала Людмила. – Будь честной прежде всего с собой. Чего ты боишься?
Рия мотала головой и представляла себя за рулем машины, которая летела по обледеневшей дороге. Дрожь бежала по телу, напоминая девушке ощущения минувшей ночи: панику, накатившуюся мгновенно при виде пустого водительского сидения и неуправляемого автомобиля. Она смогла преодолеть и это…
– Паника, Рия, – шептал голос Людмилы, – не так уж непреодолима, если мы говорим о страхе за нашу собственную жизнь, не так ли? Неужели оказалось так сложно управлять автомобилем, когда тебе грозит смерть? Только вот ты вновь солгала себе, думая, что сможешь показать нам происшествие прошлой ночи в качестве твоего преодоления. Нет! Нет! Нет! Так не пойдет, потому что я чувствую тебя куда глубже. Паника и страх – совершенно разные понятия. А ты сейчас стараешься одурачить себя и нас. Я хочу знать, чего ты боишься, Рия? Чего ты действительно боишься?!
«Чего ты боишься?» – этот вопрос повторялся, рассеиваясь в эхо. Он дрожал и срывался на хрип, превращаясь в отголоски фраз. И также тихо и медленно перед её глазами менялась картинка: теперь она находилась в занесенном снегом поле, в том же длинном красном платье, в котором она пришла.
Она оглянулась вокруг: совершенно пустое пространство, серое безоблачное небо и лишь снежные шапки, лежащие на сухой обледеневшей траве. Рия вспоминала пережитое за последние дни и чувствовала, как позади неё, шурша крыльями, взлетают какие-то птицы. Девушка не оборачивалась.
Тем временем знакомый женский голос продолжал сверлить сознание: «Настоящий страх – это не боязнь высоты или лифта, Рия. Хватит выпячивать нам напоказ твои мелкие фобии. Я хочу, чтобы ты взглянула в глаза тому, что действительно является твоим страхом».
Рия зажмурилась, не зная, чего ожидать. Когда она открыла глаза, перед ней стояли все самые близкие люди, внимательно рассматривая ее. А затем, словно по команде, один за другим они разворачивались и уходили прочь. Рия металась по заснеженному полю от одного к другому, стараясь догнать родственников и друзей, которых больше не было в живых. Маму, которая уходила, так и не попрощавшись, Машку, оставлявшую Рию, Игоря, у которого не хватило сил даже объясниться, и, конечно же, своего отца…
«Господи, – подумала Рия, – мы же бросили его. Мы же его бросили…»
Она почувствовала, как все вокруг растет, только тело уменьшается. Рия озадаченно осмотрела себя и поняла, что она вновь маленькая девочка. Сугробы вокруг стали намного выше, поле безграничнее, а платье и вовсе чересчур велико. Она смотрит вслед уходящему вдаль мужчине, понимая, что его больше не вернуть. Никогда…
Рия вспомнила, как после смерти папы не могла оставаться дома даже пяти минут одна и принималась истерически плакать, как только мама выходила за дверь. Она впадала в панику, если оставалась одна даже днем, потому что не существовало для неё звука ужаснее, чем эхо её собственных шагов. Когда она выросла, то так и не смогла завести щенка, боясь оставлять его одного дома даже на минуту. Она сразу же звонила своему парню, как только он задерживался, потому что… Все потому, что то, чего она действительно боялась – до дрожи в коленках, до панических атак, до бессонных ночей, до рыданий в подушку… Она так долго прятала внутри себя.
Маленькая Рия присела в белый сугроб и заплакала. Все ушли, оставив ее наедине с тем, что оказалось непосильной ношей. Ей всегда казалось, что хуже всего приходится ночью, но она ошиблась и здесь. На самом деле, дневной свет как нельзя лучше обнажает одиночество, выворачивая наизнанку все спрятанные в тайниках переживания. Рия сидела на холодном снегу и всхлипывала. Подул легкий ветер, касаясь её маленьких плеч и головы.
– Рия, Рия, – мягко повторял мужской голос внутри, – мы часто боимся от незнания того, что ждет нас. Но все самое дорогое спрятано по другую сторону страха.
Это и были те самые слова Френка, которые, как ей казалось, она просто не услышала, но нет. Она знала, она всегда знала.
Рия рывком подняла голову и посмотрела вперед, осознавая, что вокруг неё только те, кем она дорожит больше всего на свете, те, без кого она не представляет своей жизни. За спиной послышался шум. Легкий ветер пролетел сквозь неё, пронизывая тело легким ознобом, нежно касаясь кожи, поднимая лишь самые важные воспоминания. Он прикоснулся к плечам, затрепетал в волосах, тихо нашептывая: «А вести тебя должен не страх, вести тебя должна любовь».
Она уже знала об этом, уже много раз слышала, но так бестолково забыла, подумав, что страхи нужно и можно победить. А нельзя… Нельзя, потому что они часть нас. Та самая неотделимая огромная часть, которая составляет нашу сущность. Убить страх означало бы прервать свою собственную жизнь. Отпала необходимость рвать этот страх, топтать, побеждать, ведь все, что ей нужно – лишь посмотреть в его огромные детские глаза и увидеть в них то, что находится вовне. А страх никогда не уйдет. Все, что остается – это завернуть его в теплый плед, как замерзшего потерявшегося ребенка, отнести в маленькую светлую комнату и подсказать, что мы всегда рядом. Напоминать придется постоянно, ежедневно, а возможно, и ежеминутно, потому что за плачущим ребенком прячется не что иное, как любовь…
Рия резко запрокинула голову и посмотрела вверх. Небо неистово задрожало, как поверхность озера, выпуская из-за её спины огромную стаю бордовых ворон, словно чернильные капли на альбомный лист. Только на этот раз они не трогали её, не каркали, не клевали, не ранили перьями. Они лишь неспешно кружили над головой, вплетаясь в вишнево-красный венок. Боль отпустила, и Рия осознала, что её страх и ненависть больше никогда не соприкоснутся друг с другом. И тогда в глубине её души поднялось что-то величественное.
Стоило лишь закрыть глаза на мгновение, как мужская рука легла на её плечо, вырвав из потока подсознания. Исчезло поле, серое небо, сухая мятая трава и снежные сугробы. Рия вновь оказалась с завязанными глазами в кресле, в ноздри бесцеремонно проникал насыщенный аромат свечей. Внезапно мужской голос взволнованно произнес: «Внимай посланию».
Узнав голос Френка, Рия напрягла каждый свой мускул, прислушиваясь. Она догадалась, что совершенно разные люди вокруг нее произносят по слову, и все эти слова склеиваются в текст, произнесенный дикторами. Голоса ни разу не повторились, и девушка не могла поверить, как все четко и складно у них получалось. Послание гласило:
«Семь порталов должны быть раскрыты. Явится тот, кому все двери поддадутся. Выступит он призмой, преломляя прозрачное. И, лишь раскрыв свое предназначение, станет учителем, ибо тот, кто узнал, поделится светом».
Шарф соскользнул с глаз и упал на пол, открывая взору едва освещенный зал. Глубоко дыша от волнения, Рия принялась рассматривать людей, стоящих в кругу. Её кресло находилось в самом центре под пересечением всеобщих взглядов. Все, словно отрепетированным жестом, принялись поднимать свечи вверх, скандируя: «Castis, omnia casta», и вновь: «Castis, omnia casta». Она бегала взглядом по лицам, в поисках единственного знакомого человека, и слева от себя среди толпы она увидела элегантно одетого Френка, который в такт остальным произносил те же самые слова.
Внезапно Рию подкинуло в кресле, тело изогнулось болезненной дугой, и она неожиданно крикнула, заполняя зал оглушительным криком, за которым последовала ослепительная вспышка ярко-красного света.
Глава 11
Прошла целая вечность и множество сновидений, прежде чем Рия раскрыла глаза. У сновидений свои законы, никакой логики. Она чувствовала запах догоревших свечей и холодный пол своими лопатками. Взглянув вверх, она увидела, что над ней нависает обеспокоенное лицо Френка, который слегка тормошил её за плечи и тихо звал по имени. Рия слегка приподнялась на локтях и повертела головой по сторонам: зал оказался совершенно пуст.
– В каком из снов я это видела? – спросила Рия, слегка приоткрыв глаза.
– Это не сон.
Будь Френк обычным человеком, вероятно, этот ответ начинался бы с «боюсь, это не сон», или «к сожалению, это не сон», но нет – Френк не любил обнажать чувства и, как всегда, экономил слова. Рия уже начала приходить в себя, как вдруг вопросы пролились на нее холодным ливнем непонимания.
– Френк, я требую объяснений, – скомандовала девушка.
– Имеешь полное право.
Мужчина помог ей стать на ноги и попросил следовать за ним в небольшую комнату, дверь в которую Рия никогда раньше не замечала, как будто ее и вовсе не существовало прежде.
– Так что же все-таки произошло?! – не выдержав паузы, с нажимом в голосе поинтересовалась в голосе Рия.
– Я просто не могу тебе об этом рассказать, – совершенно нейтральным голосом промолвил Френк.
– Что значит, не можешь?! Меня преследуют бордовые вороны, призраки прошлого и внутренние страхи. Я целую неделю злюсь по каждому пустяку и не понимаю, почему события прямо-таки сыплются с неба и просто сшибают меня с ног. Потом меня приглашают на ужин, где мне становится ой как хреново от какого-то странного пойла. Затем добрая сотня человек в масках оставляет меня в центре с завязанными глазами, читая мне послание и выкрикивая лозунги на латыни. А в завершение сего чудного корпоратива я свечусь красным светом, как заклинившая гирлянда на президентской ёлке. Могу ли я, милейший, поинтересоваться, в какую секту вы меня втянули. А ты не можешь ПРОСТО сказать! – к концу Рия уже просто кричала, не сумев сдержать эмоций.
– Рия, – ни на секунду не окунаясь в ставшую уже привычной эмоциональность своей ученицы, он все так же спокойно произнес, делая остановку после ее имени, – вопрос-ответ.
– А-а-а-а, то есть ты хочешь сказать, что я спрашиваю, ты отвечаешь? – уточнила Рия.
Френк же ответил ей безмолвием и едва заметным кивком головы.
– Отлично. Мне нужно рассказывать тебе, что произошло со мной за эти дни?
– Я обо всем знаю.
– Тогда выкладывай, что это значит, и не заставляй меня гадать!!!! – снова разозлилась девушка, тыча пальцем в грудь Френка.
– Castis, omnia casta, – произнес мужчина, улыбаясь лишь уголками губ, повторяя уже слышанные ранее слова.
Затем он вновь замолчал и, наконец, сказал:
– Рия, тебя выбрали.
– Ты что, черт побери, за слова платишь?! – уже не на шутку злилась Рия, пытаясь понять хоть что-то в кратких посланиях своего учителя.
– Ты – идеальный, чистый лист, – задумчиво произнес он.
– Френк, Что значило мое свечение? – продолжала задавать вопросы девушка.
– Осознание… Красной чакры.
– Так это и есть посвящение? – дошла до сути Рия. – Ну, конечно, ты же упоминал своеобразное посвящение, инициацию, а это первая чакра. Но почему же тогда так много испытаний мне послали? Почему я сразу не смогла?
– Тебе стоило лишь погрузиться глубже в себя. Только часто погрузившиеся слишком глубоко рискуют не выплыть. Я рад, что ты смогла…
Френк отвел глаза, явно не ожидая от самого себя подобного признания.
«Красная чакра – земная чакра, кладбище – земля. Отец – начальная точка. Страхи блокируют чакру. Раскрывая ее, ты изменишься», – перебирала воспоминания Рия, сжимая пальцами виски. «Ну, конечно же! Осознание чакры происходит после принятия!»
– А вести тебя должна любовь, – произнесла лишь окончание своих мыслей девушка, сверкнув своими зелеными глазами.
– Ты стала осознавать это уже тогда, когда пришла вчера днем, – произнес Френк, вспоминая, как наблюдал алый ореол вокруг своей ученицы, которая со злостью пинала его машину.
– Но я слишком нетерпелива, – понимающе закончила Мрия за него.
Френк лишь подтвердил это легким кивком, продолжая.
– Время пришло, я полагаю. Это принадлежит тебе, – произнес он и осторожно достал из своего пиджака небольшую коробочку, величиною со спичечный коробок.
Рия взяла коробку в свои ладони и, повертев её, раскрыла. Внутри находился небольшой камень необыкновенного красного цвета. Он переливался гипнотическим светом, и Рие казалось, что этот отблеск очень ей знаком.
– В нем часть тебя, – произнес Френк, беря Рию под локоть и уводя за собой.
Камень плотно лежал в руке. Рия следовала за Френком, не понимая, что же еще учитель приготовил для неё. Он повел её в другую комнату и, дойдя до противоположного конца, остановился возле чего-то невысокого и покрытого длинным темным куском ткани. Мужчина замешкался лишь на секунду, поправил пиджак. Рия заметила, как его губы расплылись в легкой полуулыбке. Через мгновение лицо вернуло своё привычное серьезное выражение, и Френк сдернул черный атлас.
Пред глазами предстала любопытная статуя обнаженной девушки. Она сидела в позе лотоса, раскинув руки, которые опирались на колени. Её пальцы казались расслабленными, так же, как и лицо. Несколько глубоких трещин бежали по телу статуи.
Алый камень лежал в руке и начинал необъяснимо нагреваться, обжигая руку. Лицо Френка выражало легкое напряжение, он внимательно следил за Рией, ничего не объясняя. Как будто, Рия должна была узнать эту статую, или даже, будто уже что-то о ней знала. Но она вела себя, как ядерный физик, заблудившийся в магазине женских аксессуаров, не имея малейшего понятия, что же делать.
Девушка подошла ближе и, подчиняясь какому-то необъяснимому приказу, вложила камень в углубление, которое располагалось чуть ниже поясницы. Красная драгоценность сию же минуту исчезла, поглощенная каменной женщиной. Красное сияние внезапно вырвалось из самого центра, заливая комнату. Учитель и его ученица прикрыли глаза руками от ослепляющего света. Он не походил на свет ламп или городских огней, нет. Рия чувствовала, как каждый миниатюрный предмет в комнате, каждый сантиметр её тела внезапно осветился. Сияние проникало вглубь кожи и просачивалось сквозь каждую её клеточку. Так бывает на карусели, когда закрываешь глаза. Так бывает на катере, когда мчишься против ветра. Так бывает, когда тебя целуют в темноте и проводят по волосам…
Вскоре свет погас, оставшись щекоткой, спускаясь от предплечий к запястьям. Рия посмотрела по сторонам: комната ни чуть не изменилась, статуя стояла на прежнем месте, вот только камня и след простыл. Лишь на губах Френка осталась улыбка. Он молча повернулся и пошел в угол комнаты к небольшому столику, оставив Рию глазеть на нагую статую в полном изумлении. Мужчина одёрнул свой пиджак, Рия неслышно сделала шаг, желая оказаться поближе, и увидела, как по его шее пробежала дрожь. Не подавая виду, Френк взял со стола аккуратную книжицу в толстом переплете.
– Теперь это твоя инструкция, – сказал Френк, протягивая Рие нечто, размером с толстый блокнот.
– Но она же пуста! – разочарованно промолвила Рия, перелистывая бежевые страницы.
– Пока пуста. Тебе не запрещено писать в ней.
Рия поблагодарила за подарок и пошла вслед за Френком, который быстрым шагом направлялся к большому залу. Лишь на секунду на выходе девушка обернулась, чтобы убедиться, что статуя на месте и все это ей не привидилось. Затем она робко спросила:
– И что же теперь?
– Ты скоро все узнаешь, – медленно сказал мужчина, галантно приоткрывая входную дверь перед Рией.
Будучи слишком уставшей и ошеломленной событиями этого вечера, Рия больше не хотела вдаваться в подробности. Она совершенно не обратила внимания на закрывшиеся позади двери. Молча подобрала правой рукой подол своего платья, сжимая небольшую книгу левой, и пошла к ожидающей её красной машине, едва замечая, что по пути она проваливается своими красными кедами в снежные сугробы.
∞
Очередное необычное утро встречало Рию в комнате. Она проснулась все в том же красном платье, благо, что сняла кеды перед тем, как ложиться в постель. Голова гудела, волосы остались завязаны в хвост, макияж все еще присутствовал, но изрядно мигрировал. Тело болело, напоминая о вчерашних видениях, в мыслях царил тотальный хаос и вряд ли обещал упорядочиться даже на минуту, Рия потеряла границу между сознательным и бессознательным, понимая лишь, что она давно перешагнула за рамки банального.
Привстав на кровати, она бросила взгляд на валявшуюся на полу сумку, из которой выглядывала небольшая книга в темно-коричневом переплете. Рия подняла ее с пола, повертела в руках и подумала про ее бесполезность.
«Тоже мне, инструкция, ядрён батон!» – произнесла девушка вслух, перелистывая пожелтевшие странички совершенно пустого блокнота.
Вспомнить, что именно рассказывал Френк о книге, не представилось сложным. Френк всегда говорил мало и по делу, обязательно делая драматические паузы, и он точно упомянул, что Рие положено писать в этой старинной книге. Знать бы, что писать. Девушка открыла первую страницу и перевернула ее, оставив без названия. Обычно она всегда начинала с титульной страницы, где писала «2015 год» или «Книга рецептов», «Любимые выражения», чтобы точно дать себе понять, о чем будут последующие записи. Но на этот раз название всему происходящему с ней беспорядку просто не приходило ей в голову.
Перед Рией располагался первый пустой разворот книги. Она взяла ручку с тумбочки и, отступив немного места, вывела аккуратным почерком: «Красная чакра». И как только она дописала последнее слово, по странице медленно сами по себе слева направо оползли красные буквы, выводя почерком Рии фразы о красной чакре, которые она уже слышала от Френка:
Красная чакра
Значение: Корень
Расположение: Основание позвоночника
Элемент: Земля
Психологическая функция: Выживание
Результат: Базовые потребности
Демон: Страх
Планета: Земля, Сатурн
Слово: Я имею
Место: Родина
Рия держала книгу в руках и боялась оторвать от строчек глаза. Она вдруг оказалась перед стеклянной стеной, с обратной стороны которой кто-то писал для нее послания красными чернилами.
Буквы все бежали и бежали, соединяясь в предложения и напоминая ей, почему блокируется красная чакра, что Страх является ее Демоном, о том, что ее раскрывает. Все происходящее требовало дополнительных объяснений. Еще через несколько секунд на самом краю страницы невидимая рука вывела надпись «Castis, omnia casta».
Девушка немедленно захлопнула книгу, отбросила ее подальше и поджала под себя ноги. «Да провались ты пропадом, Френк!» – произнесла Рия, понимая, что сегодня ее ждет очередной визит в небесный центр, так как сама разобраться в происходящем она прост не могла.
∞
Припарковавшись без спешки, Рия выскочила из авто и направилась к дому 53 неторопливым, уверенным шагом.
В приоткрытой двери её уже ждал Френк. Сегодня его лицо не было идеально выбрито, демонстрируя небольшую щетину. Он сложил руки на груди и стоял, легко опираясь одним плечом о дверной косяк, словно показывая всем своим видом, что «Его мудрейшество» прекрасно знало, когда же Рия явится к его порогу.
– Как я посмотрю, вчерашняя ночь тебе тоже нелегко далась, – произнесла Рия, указывая на щетину Френка и уверенно проходя мимо в знакомый зал.
– Не одной же тебе веселиться, – иронично улыбнулся Френк, закрывая дверь и следуя за своей ученицей. Рия поспешно сняла одежду и обувь, проскользнула в пустой зал.
Она не могла поверить, что этот зал – то же самое место, что и вчера. Единственное, что указывало на события прошедшей ночи, – это кресло, стоящее в углу. То самое, в котором Рия сидела в центре, то самое, над которым ее подкинуло и изогнуло, пока вся толпа скандировала что-то на латыни.
– Можешь присесть в него, – тихо промолвил Френк, подкравшись к девушке за её спиной.
– Предпочитаю по-старинке – на пол, – произнесла Рия, вздрагивая от своих мыслей.
Мужчина сел первым, затем девушка. Они выдержали минутную паузу, изучая друг друга взглядом. Рия искала что-то в своей сумке. Она нервничала, суетливо перекладывала предметы, а потом все же выудила вчерашний подарок и положила его перед Френком, показывая вторую страницу.
– Все запомнила, – довольным голосом произнес Френк, изучая надписи на странице.
– Я написала только заглавие. Мужчина вопросительно поднял брови, наклонив голову, что на человеческом языке явно означало: «То есть как это»?
Рия ясно видела нескрываемое удивление на его лице. Но у кого, у кого, а неё уж точно ответа не было, она приехала получить этот ответ от него.
– Значит, ты не знаешь, что происходит с этой книгой?
– Нет, – сделал многозначительную паузу Френк.
– Она обращается лишь к равному себе. Бездна взывает к бездне.
Рия непонимающе глядела на своего учителя, зная, что все расшифровки остаются за ней. Еще раз взглянув на исписанную страницу, девушка спросила:
– Френк, а что значит «место: Родина»? Я понимаю, что это место осознания чакры, но я хотела бы знать, существуют ли и другие?
– Мы уже говорили, что человек имеет семь чакр, каждая из которых имеет своё место на теле человека. Но не каждый знает, что подобные места есть и на «теле» Земли. Рия поддалась вперед, заинтересованно слушая своего учителя. Френк продолжал:
– Ты же не могла не замечать, что в нашем мире есть так называемые места силы, в которые постоянно стремятся…
– Туристы, эзотерики, философы, вольные мыслители, священники, монахи, прислужницы, сумасшедшие барышни и все, кому не лень, – закончила за него Рия. – Как же их искать?
Френк разочарованно покачал головой, не понимая, как эту девушку все же избрали. «Castis, omnia casta», – шепотом повторил Френк, пытаясь объяснить сам себе, что Рия – это чистый лист, а он тем и хорош, что на нем можно написать что угодно. Потому, шумно выдохнув, он продолжил.
– Все не так просто, Рия, потому что у каждого человека свой путь.
– Это очень обнадеживает. Ты, как всегда, помог мне, – с иронией произнесла Рия, закатив глаза.
– Одни блуждают всю жизнь, так и не осознав, чего им не хватает. Другие мотаются по миру, потому что чувствуют свою энергию в других странах. Кто-то никогда не выезжал за рубеж, потому что все его энергетические точки сконцентрированы в пределах места, где он родился.
– Родина, – прошептала Рия. – Значит ли это, что все, что мне суждено найти, находится вокруг меня?
– У меня нет ответа, Рия, – сказал он, выдержав паузу. – Тебе предстоит все узнать…
– Но… – уже начала вопрос девушка, однако учитель тотчас пресёк ее попытку.
– Ты слишком нетерпелива, Рия. Настолько же, насколько и одарена, – произнес Френк, внимательно глядя на свою ученицу.
Прошло совсем немного времени, но он уже видел, как по-иному глядели на мир ее очаровательные зеленые глаза. Она стала увереннее, нетерпеливее и ярче. Как же отчетливо он чувствовал сияющий светом фонтан, что начинал пробиваться в ней. Френк отвел взгляд, явно не рассчитывая говорить так много.
– Чем же я одарена? – спросила Рия, стараясь понять, чем же таким особенным, по версии Френка, она обладает.
Лицо Френка с приподнятой в возмущении бровью явно выражало, что он не имеет намерения отвечать на поставленный вопрос.
– То есть мне придется самой догадаться, где искать последующие места силы?
Френк лишь кивнул и на секунду прикрыл глаза, пока Рия со скоростью барабанной дроби продолжала атаковать его вопросами.
– И что дальше? Остальные шесть чакр, да? Это уже начинает быть похожим на игру «Супер Марио. Собери 7 Чакр». Ты тоже играл в такую? Почему ты безмолвствуешь, как невеста перед алтарем! И почему только я разговариваю в этой комнате?! Разве ты не должен мне помогать?! Тоже мне учитель!
– Чем могу, – Френк ответил лишь на последний вопрос, явно проигнорировав все остальные. – На сегодня достаточно, Рия. До встречи.
– Да в паузы между твоими словами может грузовой поезд проехать! – вместо вежливого прощания яростно бросила напоследок девушка.
Рия вскочила и помчалась прочь из комнаты, даже не взглянув напоследок на своего учителя и не желая обернуться. Дверь с грохотом закрылась.
Френк спокойно встал со своего места и подошел к окну, наблюдая, как его ученица выбегает на улицу, затем долго не может найти ключи в сумке, в конце концов выворачивает все её содержимое прямо в снег. Ключи ударяются о припорошенный снегом асфальт, приземляясь рядом с вылетевшим из глубины сумки бордово-красным птичьим пером.
Глава 12
Дверной звонок разрывался, наполняя квартиру оглушительной трелью. Создавалось ощущение, что кто-то включил сигнализацию. Одновременно с этим в другой комнате кричал телефон, проигрывая одну и ту же мелодию уже в третий раз.
Маша бежала из самой дальней комнаты к входной двери, ударилась по пути локтем об угол и думала, что подобное явление не сулит ничего доброго. Всего за несколько секунд она уже накрутила себя так, что забыла даже посмотреть в глазок. Распахнув дверь, Маша увидела на пороге Рию, которая держала палец на кнопке звонка, придерживая мобильный телефон плечом.
– Это должна быть, как минимум, пожарная тревога, ясно? – сурово сказала Маша, увидев подругу, приклеившуюся к звонку.
– Маша, прости! Машенька, я подумала, что двойная атака намного эффективнее, как и все двойное: двойное покрытие лака, двойной шоколад, двойной сыр, – лепетала Рия, уже проскальзывая мимо подруги в коридор и снимая обувь. – Мне нужно рассказать тебе много важного.
– Приехали, – протяжно вымолвила Маша, следуя на кухню с четким пониманием, что им сегодня понадобится много чая.
Пока Рия в красках рассказывала о событиях минувших дней, о вечере в красном платье, от разговора о котором она начинала дрожать и закрывала глаза, словно бы перекрывая доступ воспоминаниям. Она рассказывала о Людмиле и Френке, о словах, которые выкрикивала толпа. А дальше, словно какой-то сон, вспоминала свое свечение, ощущения полета, подаренный ей камень и каменную статуэтку в другой комнате. Чтобы окончательно сбить с ног свою светловолосую подругу, Рия решила рассказать ей о подаренной Френком книге:
– Она сама себя писала, понимаешь? Я лишь завершила первую строчку.
Маша недоуменно смотрела на подругу, понимая, что на сумасшедшую та никак не похожа, а уж тем более на лгунью, но вся эта история уже начинала пахнуть удушливо дешевой мистикой.
– Рия, почему ты приехала ко мне? – непонимающе спросила Маша, немного отодвигаясь назад.
Рия посмотрела на Машку, которая отрицала каждое произнесенное слово. И её не стоило винить: происходящее выглядело чересчур нереальным и довольно запутанным. Мы любим мистику, пока мистическое не происходит с нами. Только вот Рия даже не собиралась отступать.
– Вот почему, – заявила Рия, протягивая Маше воронье перо.
Маша отшатнулась, вспоминая тающие, словно от огня, свечи, Рию, упавшую в сугроб без чувств, пустое кладбище и побег от атакующих их птиц. Девушка машинально потрогала висок, который все еще время от времени напоминал о себе короткой и резкой болью.
– Ты знала, что я поверю тебе, – понимающе произнесла Маша, рассматривая бордовый трофей в руке подруги.
– А еще потому, что ты гений сортировки, – с улыбкой произнесла девушка, немедля добавляя. – Знаний, конечно же, знаний.
Маша присела за стол, подогнув под себя ноги, подперев подбородок ладонями. Рия стала пытать свою сумку, выискивая что-то. Через несколько секунд ее рука положила на стол занятного вида книгу в античной обложке.
Маша с интересом разглядывала небольшой предмет, понимая, что такого любопытства у нее еще не вызывала ни одна книга мира, а она уж их видела-перевидела.
– Что в ней? – спросила Машка, умирая от любопытства.
Рия открыла книгу на первой пустой странице, объясняя, что это ее инструкция, но она пока не придумала никакого заглавия, и тут же перешла к следующему развороту. Маша наклонилась над столом, внимательно прочитывая каждую написанную строчку, не произнося при этом ни звука, а лишь шевеля губами.