– Эмиль благодарен за то, что вы были ласковы с мальчиком, с Анри. Может, все-таки пойдете?
– Я поем завтра, когда гости уберутся восвояси. Они мне аппетит портят.
– Очень жаль, что так получилось, господин комендант. Но хорошо, что вы не отказали им в ночлеге.
– Да как отказать? Там женщина и какие-то безмозглые дети.
– Юноши.
– Да без разницы. Надеюсь, утром они нас покинут.
Рин шел по коридору и думал о том, что факелов мало, и с этим нужно что-то делать. И свечей надо закупить, найти восковые, но подешевле.
Неожиданно выяснилось, что у двери комнаты его ждут.
– Леди Агнесс, вы заблудились? – Рин изо всех сил постарался изобразить участие.
– Я здесь не первый раз, – фыркнула леди, – прекрасно знаю, что и где находится.
– И вам не страшно ходить одной?
– Очень страшно. Поэтому я и пришла молить вас о защите на эту ночь.
Рин хмыкнул и отпер дверь. Комната была маленькой, как и все комнаты в этой крепости. Кровать, стол, камин. Рин раздул едва тлевшие угли, подбросил дров, затем зажег свечи. Комната озарилась мягким светом.
Пока он возился со свечами, леди успела распустить волосы. Они волнистым плащом лежали на ее плечах и укрывали спину. В полумраке отливали бронзой, хотя во дворе казались просто каштановыми.
Рин на всякий случай сделал шаг назад и присел на край стола.
Агнесс осмотрелась и подошла к кровати – собственно, деваться в этой комнате все равно было больше некуда. Она провела рукой по серебристому меху.
– Что это? Никогда не видела ничего подобного.
– Белеск, – пожал плечами господин комендант.
– Он вот такой, да? – она прижалась щекой к меху. – Как лебяжий пух. Когда мы приезжаем сюда на охоту, я каждый раз надеюсь, что удастся добыть этого зверя.
– Днем это невозможно. Они появляются только ночью.
– Но этого-то добыли!
– Ночью.
– Разве можно ночью идти в лес?
– Нет, разумеется.
– Ну, вот что, – леди вновь села прямо, скромно сложив руки на коленях, – я проведу с вами ночь, а вы подарите мне это покрывало.
– Нет.
Обычно Рин делал подарки дамам, с которыми у него случалась любовь, но расставаться со шкурой не собирался. К тому же подобная плата показалась ему чрезмерной, несмотря на все прелести незваной гостьи.
– Нет? Вы отказываете мне?
– Леди, дверь не заперта.
– Ну так заприте ее.
– Подарков не будет.
– Я уже поняла, господин комендант, вы скряга. Свечи можете не гасить.
***
Рин лежал на боку, положив ладонь под щеку, и наблюдал за Агнесс.
Одна свеча уже погасла, от другой остался крошечный огарок. В его неверном свете девушка быстро надела рубашку, кое-как натянула платье, даже не зашнуровав его. Затем схватила шкуру белеска, нервно оглянулась в сторону кровати и прокралась к двери.
– Леди, – остановил ее Рин, – по нашей крепости неразумно разгуливать в полуголом виде.
– Вы следите за мной! – с негодованием воскликнула она.
– В обязанности коменданта входит следить здесь за каждым.
– Кто посмеет прикоснуться ко мне?
– Да кто угодно. В полутьме вы даже не поймете, мои это люди или ваши.
– Не стоит за меня беспокоиться!
Рин отбросил одеяло, подошел к Агнесс и забрал из ее рук вожделенный мех.
– Я помогу вам с платьем, а потом провожу.
– Для начала вам бы не мешало одеться, господин комендант.
– Непременно.
– Почему здесь так темно? – недовольно спросила леди Агнесс, пока они шли по длинному коридору.
– Из экономии, – отозвался господин комендант.
– А для чего здесь столько ниш в стенах?
Рин пожал плечами.
– Не я это строил.
– Комендант обязан знать.
– Узнаю со временем.
– Вот моя комната. Зайдете?
– Воздержусь, пожалуй.
Агнес пренебрежительно фыркнула и скрылась за дверью. Рин дождался, пока лязгнет засов и повернул обратно.
– Агнесс?
В одной из ниш что-то зашевелилось.
– Агнесс, это ты? – позвал неуверенный голос.
Рин остановился и оглянулся. Из ниши вышел тот юноша, что был у ворот в красном плаще. Увидев коменданта, он замер на месте.
– Где леди? – грозно спросил он.
– В своей комнате, – любезно ответил Рин.
– А вы что тут делаете? У… у ее комнаты?
– Это моя крепость. Могу находиться где мне угодно и когда угодно.
– Вы… смели прикоснуться к леди?
– Утром спросите у леди, если вам так интересно.
– Нет, это невозможно! Я убью вас. Вот прямо сейчас убью.
Юнец действительно схватился за меч и потянул его из ножен.
«Вот только ревнивца мне тут не хватало», – устало подумал Рин.
– Стража! – негромко позвал он.
Со стороны лестницы тут же появилось двое солдат.
– Проводите господина гостя до его комнаты. Он, к несчастью, заблудился.
– Будет исполнено, господин комендант!
– Я убью вас! – яростно прошипел юноша сквозь зубы.
– Непременно, – зевнул Рин.
Ну что за ночь? Он будет сегодня спать или нет?
***
Утро выдалось солнечным, но все равно холодным. Каменные плиты крыльца были покрыты инеем. Рукой в перчатке Рин стряхнул крошечные ледяные кристаллики – темное влажное пятно среди белоснежного сияния выглядело почти кощунственно.
Он вздохнул, закрыл глаза и подставил лицо холодному солнцу. Очень хотелось горячего травяного отвара. Судя по тому, как во дворе стали собираться те, кому сегодня выпало рубить лес, его люди завтрак закончили. Зато гости наверняка еще сидят там. Идти или не идти? Да и черт с ними, говорить все равно придется. Рин еще раз вздохнул и направился в сторону кухни.
Гаро проводил его взглядом, перекинул из руки в руку топор.
– Странный у нас комендант какой-то, – негромко сказал он тому, кто стоял рядом.
– Старый, что ли, лучше был?
– Да пес их знает, кто из них лучше. С этим патлатым вообще неизвестно, что дальше будет.
– Зато жратва теперь нормальная.
– Жратва да. Тут я не спорю.
– Ладно, пошли. Вон, сержант уже зовет.
Ну, разумеется, они все сидели за столом. Почти все – леди Агнесс не было.
– Доброе утро, господин комендант, – приветствовал его граф Коншеван, – не желаете присоединиться к нам?
Рин очень даже желал. На завтрак у них был бараний бок, цыплята, телячьи языки, сыр и красное вино.
– Благодарю, господин граф. Я не ем по утрам.
Брови гостя взлетели вверх.
– Поститесь? – удивленно спросил он.
– Что-то вроде того.
«Если они все не съедят, тут оставят? С собой же не потащат? И почему здесь нет свиней или кур, куда объедки девать? Кстати, а почему нет? Может, в самом деле завести?»
Тут Эмиль принес ему кружку с горячим отваром тимьяна. Рин обхватил ее ладонями, сделал глоток.
– Ну это уж как-то совсем аскетично, – покачал головой граф, – Анкурдо вел себя гораздо жизнерадостнее.
– И гостеприимнее?
– И гостеприимнее.
– Господин граф, когда закончите трапезу, прошу вас, зайдите ко мне в кабинет. Нам необходимо кое-что обсудить. Полагаю, вы свободно ориентируетесь здесь.
– Не беспокойтесь, господин комендант, я найду дорогу.
Рин забрал свою кружку и пошел к выходу, успев заметить, как недобро посмотрел на него давешний юноша в красном плаще.
Графа Коншевана ждать пришлось довольно долго. Пока его не было, Рин развлекался составлением отчета для герцога Лавиньельского. В комнате было вполне тепло – по крайней мере, чернила не замерзали.
– Этот мех так идет к вашим бледным щекам, – сказал граф, заходя без стука в кабинет.
Рин убрал недописанный лист бумаги в стол, поднял глаза на гостя.
– Хорошо спали, господин граф?
– А вы, господин комендант? Что желаете мне сообщить?
– Собираюсь взять с вас плату за постой.
– Что? С чего бы? Мы все привезли с собой.
– Вы жгли наши свечи и дрова. А ваши лошади ели наш овес. Разве не так?
Граф скривился в усмешке и бросил на стол серебряную монету.
– Этого достаточно?
Рин мельком взглянул на нее.
– Еще восемь таких, – сообщил он.
– Что? Да в любом трактире этого было бы больше чем достаточно!
– Здесь не трактир.
Коншеван бросил на стол кошелек.
– Были бы вы более благоразумны, все это досталось бы вам.
Рин не впечатлился – видывал кошельки и потяжелее. Развязал тесемки, отсчитал восемь монет, остальное вернул.
– Вы серьезно, господин комендант? – не поверил гость.
– Вполне. Я приказал седлать ваших лошадей, так что все готово к вашему отбытию.
– Ничего не получится. Леди Агнесс еще спит.
– Так разбудите ее.
– Полагаю, у вас это лучше получится.
Рин подошел к своему бочонку и нацедил пойла. Гостю в кубок прежнего коменданта, а себе в глиняную кружку со щербинкой.
– Рад был знакомству с вами, господин граф. Надеюсь, мы больше не встретимся.
– Я-то как раз надеюсь на встречу.
Они пригубили напиток.
– Господи, что за дрянь! – изумился Коншеван.
Рин пожал плечами.
– Что было в соседней деревне, то и пью.
– У Анкурдо были прекрасные вина, не знаю, где он их брал. Ничего, я пришлю вам пару бочонков.
– Благодарю, не стоит.
– Вы огорчили Паоло.
– Это еще кто?
– Мой троюродный племянник. Но я люблю его как родного.
– Сожалею. Ваши лошади, полагаю, уже заждались. Не нужно затягивать с отъездом. Чем быстрее вы минете лес, тем лучше.
– О, вы так беспокоитесь о нас, господин комендант!
– Это долг гостеприимного хозяина.
– Полагаю, вы проводите нас?
– Разумеется.
Нужно же убедиться, что все они благополучно убрались к чертовой матери.
Прежде чем спуститься во двор, Рин пошел к своей комнате и проверил, на месте ли шкура белеска. Убедился, что на месте. Тщательно запер дверь и даже подумал, не поставить ли стражу до отбытия незваных гостей.
***
Леди Агнесс блистала красотой в лучах солнца и изо всех сил делала вид, что не замечает коменданта. Это вызывало ухмылки на лицах солдат, которые никто даже не пытался скрыть. Рин прикинул, какие карательные меры можно применить к весельчакам. Может, и правда заставить свинарник строить?
Наконец все сели на коней. Граф Коншеван повернулся в седле и весело помахал рукой, – эта веселость сильно не понравилась коменданту.
Выпроводив гостей, он поднялся на стену. Всадники спешили к лесу, а им навстречу два его солдата тащили бревно. Они успели вовремя посторониться, чтобы пропустить кавалькаду. Всадник в ярко-красном плаще что-то злобно прокричал им, солдаты ответили непочтительным смехом.
– Санти, – задумчиво спросил Рин, наблюдая эту сцену, – почему в крепости не держат всякую живность? Мне кажется, это довольно разумно.
– Я не знаю, – растерялся сержант, – я не отвечаю за хозяйственную часть.
– А кто отвечает?
– Эмиль, наш повар. И мэтр Дик немного.
– Отдельного человека нет?
– Да тут и хозяйства особо-то нет.
– Хорошо, давай сходим к Эмилю.
Проходя мимо казарм, наткнулись на одного солдата. Тот, обнаженный по пояс, метал в подвешенное на веревке бревно ножи. Лет ему было под сорок. И Рин что-то не помнил, чтобы его хоть раз отправляли на рубку леса. Хотя там, сменяя друг друга, побывали уже все.
– Это кто?
– Орвил.
– Он что, на особом положении?
– Он, как бы это сказать, наемник. Бывший. Лучший солдат.
– Понятно. Санти, ты иди, я до Эмиля и один потом доберусь.
– Господин комендант, не надо бы. Пожалуйста!
– Да не собираюсь я с ним драться. Ни на ножах, ни на мечах. Иди, не беспокойся.
Сержант, конечно, отошел, но недалеко. На всякий случай.
Бывший наемник как раз готовился к броску. Рин подошел и молча протянул руку. Орвил хмыкнул и положил ему на ладонь нож.
– Еще два.
Орвил хмыкнул более отчетливо и просьбу выполнил.
«И не дай бог сейчас промахнуться», – подумал Рин. Меховой плащ сильно мешал.
– Локоть! – рявкнул наемник.
– Я знаю, – мирно отозвался Рин и бросил все три ножа одновременно. После этого даже на миг зажмурился и перестал дышать.
Все ножи попали в бревно и легли достаточно кучно.
– Неплохо, – похвалил Орвил, – было бы еще лучше, если бы вы сняли свои меха.
Он взял серп и протянул его Рину. Тот отрицательно качнул головой. Серп сверкнул серебряным полумесяцем и вонзился в бревно.
– Вы неплохо проучили этого дурака Гаро, – задумчиво сказал наемник, – но можно было чуть иначе. Покажу, если хотите.
– Хочу.
Орвил потянулся к копью.
– В крепости есть мальчишка, – начал Рин.
– Анри? Ну да, есть.
– Было бы хорошо научить его.
– Чему?
– Всему.
– Ему уже лет десять. Поздно.
– Поздно. Но не фатально.
– Не фатально, – согласился Орвил, – ладно, попробую.
– Когда?
– Да хоть сейчас.
– Хорошо. Пришлю его.
Видя, что все закончилось мирно, сержант незаметно перекрестился и пошел по своим делам.
***
– Господин комендант! Вы сегодня еще не ели же.
На кухне пахло крепким мясным бульоном и чем-то сладким. Наверное, опять пирог.
– Где Анри?
– Гости уже уехали?
– Да, убрались.
Мальчик появился из какого-то темного угла.
– Доброе утро, господин комендант, – тихо сказал он.
– Анри, когда в крепости нет посторонних людей, можешь ходить где хочешь.
– Как, где хочу? Везде? – в глазах мальчика было непонимание.
– Да, везде.
– И на конюшню можно?
– Можно.
– И на стену подняться?
– Если не будешь никому мешать.
– Ой, а еще…
– А сейчас иди к казарме, там Орвил тебя ждет.
– Зачем?
– Будет учить тебя владеть оружием. Мы в приграничной крепости, мало ли что.
– Ой, мечом? Мечом, да?
– И им тоже. Иди.
Анри сорвался с места, но тут же вернулся, понуро опустив голову.
– Мне еще воды принести нужно, и дрова.
– Иди, – разрешил Эмиль, – уж справлюсь как-нибудь без тебя.
Мальчик умчался, позабыв закрыть за собой дверь.
– И то хорошо, – согласился Эмиль, – а то сидит парень в норе, света белого не видит. Что на завтрак желаете, господин комендант?
– А что осталось?
– Да после гостей много чего осталось.
– Нормальная еда есть? Объедки меня не интересуют.
– Каши немного осталось. И медовые лепешки есть.
– Давай лепешку.
Она оказалась еще теплой. Рин с удовольствием откусил.
– Кстати, об объедках, – заметил он, – отчего вы не держите кур и, допустим, свиней?
– А чем их кормить? Свиней, конечно, можно к лесу выгонять, пусть сами питаются, но вряд ли они за лето много жира нагуляют. А еды у нас впритык, людям не хватает. Только кости, но это Волчку.
– Волчку? Это кто?
– Известно кто, – тяжело вздохнул Эмиль, – собака.
– Здесь есть собака? Не видел.
– Так он там, на задах, на цепи сидит.
– Покажи.
– Может не стоит, господин комендант?
– Он что, такой лютый?
– Да не лютый. Но прежнего коменданта прикусил.
– И жив после этого остался?
– Да как сказать. Он тогда еще щенком толстолапым был. Пейтон зачем-то из деревни приволок. Ну и комендант прежний приказал его в выгребной яме утопить. Волчка, не Пейтона. Хотя и ему тогда досталось.
– Ослушались?
– Ослушались, – покаянно вздохнул повар, – жалко же животину. Спрятали на задах. Туда комендант никогда не ходил. Прежний, в смысле.
– Ладно, показывай зверюгу.
Зверюгой оказался лохматый пес, похожий на медведя. Рин прикинул, что если тот встанет на задние лапы, то будет ростом с него. Или выше.
Завидев незнакомца, пес оскалил зубы и зарычал.
– Вы бы не подходили, – опять начал Эмиль.
Рин шагнул вперед и протянул руку ладонью вверх. Волчок тут же схватил ее и сжал зубами.
– Я сейчас! – засуетился повар.
– Не лезь, – приказал комендант, – стой спокойно.
Пес не кусал. Просто держал руку чужого и ждал, что будет дальше. Чужой не вырывался, не орал, и тоже ждал. Волчок разжал зубы и пару раз виновато вильнул хвостом. Рин отдал ему остатки лепешки и потрепал за ухом.
– Давно он на цепи?
– Да года полтора уже будет. Или больше? Больше. Его же Пейтон по осени притащил.
– И что, все время привязан?
– А что делать?
– Так отвяжи его.
– Как можно, он же покусает!
– На людей бросается?
– Да нет. Ребят-то он всех знает, они мимо него в отхожее место бегают. А вот вы, господин комендант…
– Что я?
– Ну да. Вас он тоже не тронул.
– Отвязывай. Собаки в крепости нужны. Ему бы пару.
– Да вон Пейтону сказать, приволочет из деревни.
– Хорошо, я скажу.
Эмиль тяжело вздохнул и расстегнул ошейник на мощной собачьей шее. Пес непонимающе посмотрел на него и остался на месте.
– Ладно, привыкнет, – сказал Рин с некоторым сомнением, – вы здесь кого-нибудь еще прячете?
– Да бог с вами, господин комендант! Никого мы не прячем!
– Ну да. Я уже нашел ребенка и собаку. Еще кто-нибудь есть?
– Да нет никого. Ну кошки конечно, как же без кошек. Но они сами кормятся. И сова есть у мэтра Дика.
– Какая сова?
– Да обыкновенная. Днем спит, ночью улетает. Мышей ловит и всякую мелкую зверюшку. Тоже сама кормится. Не обременяет.
Рину очень захотелось посмотреть на сову – просто чтобы отвлечься. Да и у мэтра Дика он еще не был, а следовало бы.
– А насчет кур надо с Жаном поговорить, – продолжал Эмиль, – он парень деревенский, должен в этом разбираться. Курятник-то мы за день-два поставим. А вот за живностью в дальнюю деревню ехать придется. В ближайшей ни за что не продадут. Потому как, кто яйца у них будет брать, если свои несушки у нас будут? Ну и петух нужен. Без петуха-то как.
– Хорошо, спроси Жана.
– Может, еще лепешку? Пока не остыли. А то ж вы почти половину этому ушастому скормили.
Рина сейчас больше сова занимала. Но медовая лепешка это тоже неплохо.
… Гаро проводил взглядом коменданта. Напарник толкнул его в бок.
– Чего встал, пошли. Бревна сами себя не оттащат.
– Да ты иди. А я ща. Живот что-то прихватило.
– Да всегда у тебя так!
– Ой, да ладно тебе.
Гаро сделал вид, что пробирается к нужнику. Но когда напарник скрылся за воротами, резко изменил направление.
***
– Что случилось, господин комендант? Вас что-то беспокоит? – всполошился мэтр Дик.
– Со мной все хорошо. Просто зашел посмотреть.
Почти посередине комнаты находился стол с тяжелой столешницей, чисто выскобленный. В дерево вбиты стальные кольца с прочными кожаными ремнями. Рин незаметно покривился – ему приходилось лежать на подобном столе. Воспоминания об этом были так себе.
У стены стояла пара шкафов, один забит потрепанными книгами и свитками. Лекарь распахнул дверцы другого шкафа, он оказался полон склянок и мешочков.
– Благодаря вам мне удалось сделать настойки, – сказал он и кивнул на бочонок, который привезли из деревни, – настойки гораздо действеннее обычного отвара. Хотя, в некоторых случаях, отвары полезнее.
– От наших гостей осталось красное вино. Если вам нужно, можете забрать.
– Нужно.
Рин кивнул. Красное он все равно терпеть не мог, так что отдавал без сожаления.
У окна стоял стол, самый обычный, на нем бумаги, перья, пучки трав, какой-то пыльный серый мешок. Совы нигде нет.
– У вас есть все необходимое? – с легким разочарованием спросил он.
– Ну, за лето я заготовил всяких трав, ягод и прочего. Это хорошо, на зиму должно хватить. Но нужно бы еще ингредиентов, которые в лесах и полях не растут. Их можно достать только в городе.
– В чем же проблема?
– В деньгах.
– На днях должны прислать из Лавиньеля.
– Да что там присылают? Едва на мелкий ремонт и скудную пищу хватает.
– Не верю в это.
– Сами увидите.
Спросить или не спросить?
– Говорят, у вас сова есть?
Мэтр Дик улыбнулся.
– Она перед вами, господин комендант.
– Где же?
Неожиданно пыльный мешок встряхнулся и посмотрел на гостя круглыми желтыми глазами. Рин даже отступил на шаг от неожиданности.
– Она не спит?
– Проснулась.
– Но ведь день же на дворе.
– Совам это безразлично. Они могут спать и днем, и ночью. Ну, или не спать.
– Но ночью она улетает?
– Точнее, в сумерках.
– И всегда возвращается?
– Возвращается.
– Где вы ее взяли?
– В лесу нашел, где же еще. Она была ранена – неудачная охота, видимо. Или другие птицы накинулись.
– Разве птицы охотятся на сов?
– О нет. Сова хищник. Другие птицы очень не любят хищников. Собираются всей стаей и нападают.
– Ее можно потрогать?
– Можно. Только резких движений не делайте.
Рин медленно приблизился и аккуратно одним пальцем провел по перьям. Они были мягкие, пуховые. Надо же, он первый раз прикоснулся к сове. Дракона по черной чешуе гладил, а вот сову не доводилось. Птица повернула голову и опять посмотрела на него круглыми глазами.
– Вы довольны, господин комендант?
– Да, я доволен.
– Хотите, поднимемся на чердак? Там у меня сушатся травы.
Сову он увидел. Так отчего бы теперь и на чердак не посмотреть?
***
Гаро прокрался к кабинету коменданта. Когда в крепости не было посторонних, стражу в коридорах не ставили, поэтому проблем у него не возникло.
Пока длинноволосый прохлаждается у лекаря, у него вполне хватит времени испить из той бочки, что привезли из деревни. Почему-то она все не шла из головы Гаро. Он уже целое тысячелетие или больше не пьянел, и это было невыносимо.
Дверь оказалась незапертой.
«Ну и дурак», – хмыкнул Гаро. Он-то уже собрался ковырять дверь ножом, а тут такой подарок.
Он вошел. На столе валялись какие-то бумаги, да и хрен с ними. Вот бочонок, рядом глиняная кружка и кубок, может, даже серебряный. Ну, из кружки пусть пьет тот, кто себя не уважает.
Гаро себя уважал. Он взял кубок и наполнил его до краев. Выпил, как воду, часто задышал, на глазах аж слезы выступили. Надо же, совсем отвык. Ничего, когда-нибудь он вернется к нормальной жизни. Лет через пять у него будет дофига выпивки и баб. Ничего, можно подождать. Чай не немощным стариком выйдет отсюда, так что хорошо все.
Он повертел в руках кубок – на нем были изображены гологрудые девицы с рыбьими хвостами. И сидели они почему-то не в воде, а на деревьях. Экая диковина! Кто такое только придумал?
Гаро нацедил еще из бочонка. А что? От пары глотков не сильно убудет, да и для него это что вода. Сейчас допьет, и нужно идти бревна таскать. Эти бревна комендант специально придумал, чтобы жизнь им отравить. Хотя, конечно, спать тепло стало, перед рассветом теперь зубами не стучишь. Опять же, еда теплая. Горячая даже.
Гаро осушил кубок и даже потряс его, вытряхивая в рот последние капли.
А что там комендант на столе-то разбросал? Бумаги с закорючками. Вот делать кому-то нечего! Он взял один лист, повертел его и так, и эдак. Непонятно. Лучше бы картинку какую нарисовал, а так только деньги переводит. Сколько же стоит бумага? А чернила? А перья?
Ладно, еще чуть-чуть выпивки и надо убираться. Пора лес валить. Эх!
Гаро расправил плечи, чувствуя, как волшебный напиток наполняет его силой. И еще раз наполнил кубок до краев.
«Последний!» – пообещал сам себе. Отхлебнул чуть-чуть, чтобы не расплескать.
И все же, что хорошего в этих бумажках? Он опять повертел лист. Ни красоты, ни смысла.
– Ты его держишь вверх ногами, – послышался от двери холодный голос.
Гаро вздрогнул и повернулся. На пороге стоял комендант.
– Ну, я это… – начал Гаро.
– Сержант! – позвал длинноволосый.
Тут же появился Санти и два солдата. И какого черта комендант заявился не один? Кто-то видел Гаро и сдал? Что за крыса? Да не может этого быть!
– Я ничего, – Гаро осторожно пристроил на край стола недопитый кубок и исписанный листок, – я совсем ничего.
– Отведите его во двор.
Он даже не подумал сопротивляться. Пол слегка шатался, и стены выглядели как-то непрочно. Во дворе будет лучше, наверняка.
Рин подошел, собрал бумаги на столе. Недопитый кубок выплеснул в окно.
– И что с ним теперь? – неуверенно спросил Санти.
– Что и обещал, – мрачно ответил комендант.
– То есть, за ворота?
– Да.
– Но это верная смерть.
– Да.
– Может, простить на первый раз?
– Если я его сейчас прощу, все вокруг решат, что им все дозволено, и начнут творить неведомую хрень. Поскольку будут считать, что мое слово ничего не стоит, и им нечего опасаться.
– Ну, Гаро же ничего не сделал. Почти.
– Если бы он просто напился до синих чертей и кому-нибудь морду разбил, да и хрен бы с ним. Посидел бы пару дней в подвале, в себя пришел. Но он вломился ко мне и взял бумаги со стола.
– Да что такого в этих бумагах?
– Желаете узнать, сержант?
– Нет. Не желаю.
– Правильно.
– Но за ворота, не слишком ли?
– Я уже пообещал, все это слышали. Ничего тут не сделаешь. Пошли вниз.
Во дворе уже собралось достаточное количество народа. Все, кто мог, бросили свои дела и слонялись поодаль, изо всех сил изображая, что здесь они оказались случайно и лишь на минуту.
Рин посмотрел на бледное солнце, слегка прищурив глаза.
– Ты хотел украсть деньги? – спросил он.
– Какие деньги?! – возопил Гаро, почти полностью протрезвев. – Пусть меня обыщат, при мне ни единого медяка нет.
– Тебя кто-то послал прочитать документы?
– Кто меня мог послать? Я ничего не понимаю в ваших закорючках. Неграмотный я! Могу только свое имя накарябать. И все. Все!
Рин ему верил. Почти. Но отступать было невозможно.
– Иди. Собери вещи.
– Зачем это?
– Я тебя отпускаю.
– Куда это?
– Туда, – Рин сделал жест в сторону ворот, – не тяни. Чем быстрее соберешся, тем больше успеешь пройти засветло.
– А… да.
Гаро с минуту хлопал глазами, потом, среди всеобщего молчания, побрел к казарме.
– Не слишком ли, – начал опять сержант.
Может и слишком, но других вариантов не было. Или комендант держит свое слово или может смириться с тем, что оно больше ничего не стоит. И не решает.
Солнце, казалось, застыло на небе.
Появился Гаро с небольшим узелком. У казармы его поджидал Эмиль, сунул пару лепешек. Рин сделал вид, что ничего не заметил.
– Эй, комендант! – крикнул Гаро с веселым отчаянием. – Проводишь меня?
– Ворота открыты, ступай, – отозвался комендант.
– Ничего. Раз ты прошел через лес, то и я смогу. Может, белеска завалю. Шкуру продам. Богатым стану!
– Не затягивай.
Гаро посмотрел на солнце. И все присутствующие посмотрели на солнце. Светило уже давно перевалило за полдень, но до темноты еще было три-четыре часа.
Гаро шагнул за ворота. Нерешительно постоял, прижимая к груди свой узелок, потом быстро пошел в сторону леса.
***
Ночь была в самой глухой поре, когда его разбудил стук в дверь.
– Что случилось? – Рин с трудом оторвал голову от подушки.
– Господин комендант! Пожалуйста, проснитесь!
Явно голос сержанта Санти.
– Я проснулся, что дальше?
– Не могли бы вы выйти к воротам?
Спрашивать, что происходит, смысла не имело. Внятного ответа через дверь он все равно не получит.
– Сейчас, – недовольно ответил господин комендант.
Он кое-как оделся и спустился во двор. Ночь была темной и безлунной, белые звезды, разбросанные по черной скатерти неба, света не давали. Зато у ворот пылало несколько факелов. Рин пошел туда.
На земле сидел окровавленный человек. Гаро.
Вокруг, несмотря на ночное время, толпилось как-то много народа.
– Открыли ночью ворота? – спросил Рин у стражи. Очень ласково спросил.
Те угрюмо молчали, разглядывая землю у себя под ногами, и, видно, особой вины не чувствовали. Плохо! Но с этим лучше разобраться утром.
Гаро неожиданно сделал движение, пытаясь обнять колени коменданта. Рин едва успел отшатнуться.
– Пожалуйста! – громко прошептал он. – Позвольте мне остаться! Я все, что угодно, хоть лес валить бессменно, хоть выгребные ямы чистить, но позвольте остаться. Не выгоняйте!
И что с ним теперь делать? Приказать выкинуть за ворота? После такого приказа его самого выкинут.
– Сможешь дойти до лекаря? – спросил Рин.
– Конечно, смогу!
Гаро встал, сделал несколько шагов, качаясь, как пьяный. Хотя хмель из него должен был выветриться давным-давно.
– Ты, – Рин наугад ткнул пальцем в одного из зрителей, – отведи его к мэтру Дику.
Санти, стоявший поодаль, не таясь, вздохнул с облегчением. И вся толпа чуть повеселела – даже послышались какие-то разговоры и смешки. Они что, в самом деле тут бунт собирались устроить?
– Всем разойтись! – приказал Рин.
И отправился к себе в комнату. Привел в порядок одежду, заплел волосы, и пошел к мэтру Дику.
Гаро уже лежал на низкой и узкой кровати и, кажется, спал.
– Я дал ему настойку сон-травы, – сказал лекарь, – сейчас обработаю раны и все будет хорошо. Ну, если в ранах нет яда.
Рин посмотрел, как вздрагивает во сне раненый.
– Что с ним? – спросил он.
– Не знаю. Раны не слишком глубокие, но он напуган.
– Он что-то говорил?
– Ничего вразумительного.
– Когда с ним можно будет поговорить?
– Допросить?
– Бить я его не собираюсь, – разозлился Рин, – но спросить, что произошло, обязан.
– Завтра ближе к полудню он проснется. И, надеюсь, будет более спокоен.
– Что за раны у него?
– Похоже, будто зверь драл.
– Белеск?
– Нет. Вот, посмотрите, на щеке, господин комендант. По размеру будто женская рука, а царапины как от кошачьих когтей.
– Может это и есть кошка? Большая. Рысь, например.
– Нет, здесь пять царапин, как от человеческой руки. С когтями.
– Я думал, в здешних лесах боятся только белеска.
– Раньше я тоже так думал, но ведь ночью никто не ходит туда. Значит и не видит многое.
– Вроде я там был. Почти ночью.
– Вам исключительно повезло. Вы встретили только белеска.
– Действительно, повезло.
– Вы сможете заснуть, господин комендант? Или вам тоже дать несколько капель сон-травы?
– Спасибо, как-нибудь обойдусь.
– Доброго сна, господин комендант.
Рин устало кивнул.
***
Гаро проснулся далеко за полдень. Когда пришел Рин, тот сидел на узкой кровати и держал в руках кружку с травяным отваром.
– Вы ведь не отправите меня опять в лес, господин комендант? – с отчаянной надеждой спросил он. Руки и губы его мелко дрожали.
– Не отправлю, – пообещал Рин.
Гаро со всхлипом вздохнул и отпил из кружки. Чуть не поперхнулся, но все же слегка успокоился.
– Правда?
– Правда.
– Я… что хотите буду делать, хоть выгребную яму…
– Это я уже слышал. Что ты такое видел в лесу? Не белеска?
– Нет. Не белеска.
Гаро сразу поник и крепче схватился за кружку, будто ища в ней защиты.
– Рассказывай.
– Ну, я точно не понял. Какие-то девки. Голые. Зеленые. И светятся в темноте, как гнилушки. Ну и ногти у них, как у кошек.
– Значит, девки тебя так?
– Ну да. Я пробовал мечом махать, а они как змеи вокруг вьются. Мне их не достать, а вот они меня… Ну, отбился кое-как, повезло мне. Бежать назад бросился. Парни увидели меня, пустили.
– Сюда эти девки не придут, так что прекращай дрожать.
– А вдруг?
– Вдруг ты им настолько понравился? Не бойся, наверняка они не любят огонь. Справимся с ними. Ты пока отсыпайся, два дня у тебя есть. Потом придумаю тебе работу. Еще пожалеешь, что у девок в лесу не остался.
– Спасибо, господин комендант!
Гаро просиял такой благодарной улыбкой, что Рина передернуло.
Ближе к вечеру появился гонец из Лавиньеля. Отдал коменданту письма и деньги и без вдохновения пошел устраиваться на ночлег.
Комендант послал за сержантом и лекарем, продемонстрировал им увесистый кошель. Санти недоверчиво взвесил его на ладони.
– Это из-за вас увеличили выплаты? – недоверчиво спросил он.
– Из-за меня их могли только сократить.
– Но тогда…
Санти переглянулся с лекарем.
Рин развязал кошель и высыпал серебро на стол.
– Но тогда мы можем купить теплую одежду на зиму, – начал сержант, – и еще одну лошадь или мула, ребятам трудно бревна таскать. И еще еды в запас и пива, может.
– Лекарства, – вступил мэтр Дик, – и полотно для бинтов.
– И этих, кур и свиней, да?
– Завтра поедем в город, – сообщил Рин, – мне надо знать, что необходимо. Со мной поедет мэтр Дик, я не разбираюсь во всех этих снадобьях. И нужно еще пару человек, наверное.