– Вот это они забрались! – прокомментировала Ирина.
Дорога по склону вела к единственному коттеджу, который здесь находился. А значит, владельцы дома проложили её за свой собственный счёт. Дорога была узкой, слишком крутой, а потому – очень неудобной. В конце она упиралась в огромные железные ворота, которые были накрепко заперты.
После звонка показалась хозяйка и впустила машину Джейсона внутрь.
Семья была состоятельной. Это читалось в каждой детали двора и дома. Однако на рассмотрение местных красот времени не было – хозяйка, она же мама ребёнка, очень торопилась. Женщина поспешно пригласила гостей в дом, наскоро познакомила Ирину со своим пятилетним сынишкой и исчезла.
Джейсон последовал за ней.
Мальчишку звали Боб. Это был симпатичный мальчик со светлыми, красиво подстриженными, аккуратно расчесанными волосами и небесно-голубыми глазами.
Как только Ирина увидела его, она выдохнула с облегчением: «Ну, уж с таким-то ангелочком три часа пролетят весело!»
Однако стоило только машинам скрыться за поворотом, ангелочка точно подменили. Извергая нечеловеческие звуки, он вдруг начал носиться вокруг Ирины со скоростью взбесившейся собаки.
Ирина пыталась ему что-то сказать, отвлечь игрой, но всё было бесполезно. Мальчишка действовал так, будто хотел досадить ей как можно больше: прыгал на диване, кидался подушками, разбрасывал игрушки и называл её обидными прозвищами.
Всё, что бы Боб ни делал, он делал слишком быстро и резко.
Тогда Ирина ещё ничего не знала о гиперактивных детях, каким, очевидно, и был этот мальчик, а потому её сильно шокировало его поведение.
Девушка безрадостно поглядывала на часы – время безнадёжно застыло на месте.
Больше всего Ирина опасалась, что мальчик свернёт себе шею или получит какую-нибудь другую травму за время отсутствия родителей, а в этом случае она совсем не знала, что делать. Наблюдая за бешеными движениями мальчишки, Ирина думала об одном: как мать, зная характер своего сына, может вот так запросто оставить его с незнакомым человеком? Неужели она нисколько не переживает за возможные последствия?
Наконец пытка закончилась – во дворе послышался шум открывающихся ворот.
Боб тут же соскочил с дивана, наспех поправил растрёпанные волосы и уселся перед телевизором, как подобает мальчику-паиньке. По всему было видно, что он проделывал подобную процедуру не единожды.
От всего происходящего Ирина на минуту лишилась дара речи. Она поспешно подобрала с пола игрушки, разбросанные подушки и, обалдевшая, присела на диван. Её больше не интересовал ни очаровательный вид из окна, откуда весь город был виден как на ладони, ни дорогая мебель хозяев, ни красивый, разбитый под окнами сад. Единственная мысль, которая завладела ей совершенно, была: никогда и ни за что больше не оставаться с этим бешеным ребёнком наедине.
После этого опыта Ирина задумалась над тем, насколько сильно она хотела бы зарабатывать деньги, сидя с детьми. Теперь она знала, что дети бывают настоящими монстрами, а потому не торопилась давать согласие на родительские просьбы и старалась предварительно выяснить, каков у ребёнка характер.
Между тем дни текли незаметно, Элисон долго не объявлялась, но вот однажды в доме снова раздался телефонный звонок.
– Алло, Ирина? Здравствуй. У меня для тебя хорошие новости. Мы можем поговорить в машине? Я буду у вашего дома минут через десять, – бодрый голос Элисон звучал многообещающе.
– Конечно, – ответила Ирина, надеясь, что теперь вопрос с семьёй будет наконец-то разрешён.
Через десять минут Ирина сидела в машине вместе с миссис Бретт.
– Ирина, я очень рада! Мне наконец-то удалось найти тебе подходящую семью, – Элисон улыбалась. – Только – предупреждаю – есть одно НО!
– И какое же? – Ирина напряглась, прекрасно понимая, что сюрпризов в новой семье может оказаться «хоть отбавляй».
– Они живут на ранчо, за городом… И у них двое маленьких детей: два и четыре года.
Совмещённые вместе два фактора – «маленькие дети» и «ранчо» показались Ирине ужасающими. Перед глазами промелькнула страшная картина: остаток года она сидит взаперти, на удалённом ранчо в окружении сопливых малышей, готовых прыгать ей на голову.
– Нет-нет-нет! – Она отрицательно замотала головой, прогоняя видение. – У меня есть дела в Медфорде! Я не хочу опять быть запертой где-то за городом, отрезанной от друзей и городской жизни. Я не поеду!
Элисон понимающе кивнула.
– Ирина, конечно, это твой выбор, но ты должна осознать, что я не могу вечно искать тебе семью. Я и так потратила на это несколько недель. Если ты не согласна, я предложу эту семью Ханне.
– Как вам будет угодно, Элисон, – согласилась Ирина.
– Но тогда ты останешься в семье Зальтц до конца года… – медленно проговорила Элисон, как бы стараясь донести до сознания Ирины важную мысль.
На минуту Ирина засомневалась, взвешивая за и против, а потом уверенно заявила:
– В таком случае лучше жить у Джейсона, чем на ранчо с детьми. Джейсон, по крайней мере, точно не заставляет нас возиться с малышами.
– Что ж, на том и порешили. Позови, пожалуйста, Ханну. – Элисон тряхнула головой.
Разговор с Ханной был коротким – полька выскочила из машины, как ужаленная, хорошенько хлопнув на прощание дверцей.
Потом громыхнула и парадная дверь.
– Нет, ну надо же быть такой дурой! Вместо одного сарая предлагать другой, только ещё и за городом, в чистом поле! – Ханна была вне себя от злости. – А я-то, наивная, надеялась, что она вытащит меня из этой дыры! – Далее последовали ругательства на польском. – Постой, она и тебе предлагала этот вариант? – внезапная догадка огорошила польку.
Ханна повернулась к Ирине – та сидела теперь на диване и задумчиво смотрела в окно.
– Да, я ведь вроде как нелегально здесь живу, вот она и предложила новую семью сначала мне, – безразлично ответила Ирина.
– Ах вот, значит, как?! А когда ты отказалась, она решила всучить эту семью мне??? Я, что, похожа на идиотку? – глаза польки яростно сверкали.
Ханна ещё долго извергала праведный гнев, и даже пошла звонить матери во Францию, та переехала туда из Польши на заработки.
На улице похолодало. Наступил декабрь.
Урок 10.
Если ситуация зависла и ничего не меняется, стоит предпринять какое угодно ДЕЙСТВИЕ: любой шаг вперёд принесёт новую струю энергии.
Глава 11. Wow! Вау!
Время шло, Иринин английский становился всё более уверенным и разнообразным, а акцент всё более смягчался. Но чем больше она погружалась в глубины языка, находила красивые обороты и образные выражения, тем больше её удивляла та скудость английского, с которой она ежедневно сталкивалась в среде ровесников.
Уже через месяц пребывания в Штатах ей стало ясно, что для выражения всей гаммы человеческих эмоций обычному подростку достаточно всего пяти слов: wow – «супер», cool – «класс, круто», sucks – «отстой», yuck – «фу, гадость», fun – «здорово».
И всё! Можно не учить сложные выверты и заумные речевые обороты. Понимаешь немного смысл того, о чём говорит собеседник, вставляешь вовремя нужное слово с правильным эмоциональным окрасом – и ты в доску свой! Cool! И париться не надо!
Не это ли наблюдаем мы в России сегодня (или уже около десяти лет?), когда родной язык стал схлапываться у молодых людей от мелкого «круто» до бесцветного «отстой»?
Но в том далёком, 94-м году Ирина видела большущую разницу между речью русских и американских сверстников и понимала, что народ, который сужает свой язык до пяти слов, вряд ли можно назвать продвинутым и развитым. Дома её друзья говорили гораздо интереснее, сложнее, неосознанно разукрашивая свою речь образными метафорами, неожиданными сравнениями, поговорками…
Друзья… только вдали от всего, что тебе дорого, начинаешь понимать истинную цену возможности встретиться с человеком, который способен тебя понять. Истинную цену возможности выговориться близкому человеку.
Каждое письмо, которое Ирина получала из России, она берегла, как сокровище, которое невидимыми нитями соединяло её с домом – местом, где её понимали.
Ирина всегда любила читать, а поскольку излить душу было некому, то, достигнув определённого языкового уровня, она решила прочитать самую важную книгу американской литературы. Какую? Она справедливо рассудила, что на этот вопрос правильно ответить смогут только сами американцы. Поэтому однажды во время перемены она подошла к мистеру Нельсону, директору бизнес-школы.
– Мистер Нельсон, скажите, пожалуйста, какую бы американскую книгу вы посоветовали мне прочитать? – обратилась Ирина к любимому преподавателю, которому доверяла.
– А какие книги ты любишь? – задал Майк встречный вопрос.
– Нет, вы меня не совсем поняли, – смутилась Ирина. – Я хочу прочитать лучшее, ну, или одно из лучших произведений американской литературы. Какая это книга? Есть у вас произведение, которое отражает дух страны, её суть, характеры её людей?
– Ах, вот ты о чём, – теперь почему-то смутился преподаватель. – Ты знаешь, я не задумывался над этим вопросом, поэтому не могу вот так сразу на него ответить.
У Ирины округлились глаза. Ей казалось, что вопрос – один из самых простецких. В России, пожалуй, она не задумываясь ответила бы: Л.Н. Толстой «Война и мир». Может, отправила бы к Достоевскому или Пушкину, но точно не краснела бы в неловком напряжении, почёсывая затылок. А тут человек с высшим образованием, преподаватель, пусть не литературы, но всё же, не мог ответить на пустяковый вопрос.
Раздался спасительный звонок, и Майк устремился на учительское место, оставляя вопрос висеть в воздухе.
Этот показательный эпизод заставил Ирину по-другому взглянуть на американское образование в целом. До этого момента ей очень нравился тот факт, что в расписании школьников присутствовали практические предметы, польза от которых ощущалась не завтра, не через год или годы, а сразу же. Примеров можно было привести множество, вот только некоторые из них:
1. Метод слепого набора на клавиатуре – жизненно необходимый навык, если вы работаете с компьютером и текстами (а кто сегодня с ними не работает?). Самостоятельно его приобрести довольно сложно: надо себя дисциплинировать, заставлять, мотивировать. А в школе – милое дело. Программа отлаженная, задания дают, проверяют, и всё бесплатно (!).
2. Вождение автомобиля. Да-да! Каждый подросток получает права* в школе. И опять – как удобно! Обычный школьный предмет, ездить никуда дополнительно не надо, процесс организован, экзамены примут. Всё бесплатно!
3. Курс газосварки. Можно долго смеяться, крутить пальцем у виска, не понимая – зачем подростку подобный курс. Но американцы идут на него с энтузиазмом, понимая, что это, по сути, готовая профессия. Ирина познакомилась с одной девушкой, среди предметов которой был и этот. На вопрос: «Зачем?» – девушка в ковбойских сапогах и потёртой широкополой шляпе недоумённо пожала плечами и сказала: «Просто нравится. И может сильно пригодиться в жизни. Я живу на ранчо за городом. Мне нравится такая жизнь. А она в корне отличается от городской. Там сварка часто бывает нужна».
4. Бизнес-школа. Знакомит с широким кругом экономических понятий, а также даёт ряд практических навыков, которые могут пригодиться при организации малого бизнеса.
5. Бодибилдинг/спорт. В Америке нет размытого понятия «физкультура». Спорт там очень конкретен. Поэтому в списке предметов ты выбираешь название спорта, каким будешь заниматься. Можно выбрать занятия в тренажёрном зале, а можно заняться баскетболом. Каждая школа предлагает свою спортивную специализацию. Но в любом случае школьные занятия спортом дают конкретные результаты.
Что же касается классического образования: литературы, математики, географии, химии и прочих предметов, без которых невозможно представить российскую школу, здесь у американцев откровенные пробелы.
Знания, которые предлагаются, очень поверхностны, и зачастую вызывали у Ирины смех сквозь слёзы. На уроке математики, например, выпускники пыхтели над смешными уравнениями, с которыми в России справился бы любой девятиклассник. А на уроке литературы самого высокого уровня, который включали в свой набор предметов выпускники, готовившиеся к поступлению в колледж, весь год изучали одно произведение – «Приключения Гекльберри Финна». По одной главе из книги читали вслух на уроке, а на дом задавали прочитать следующую и ответить на ряд вопросов по содержанию прочитанных глав. Ирина просто не могла без смеха смотреть, как восемнадцатилетние парни читают вслух роман Марка Твена. Это больше смахивало на анекдот. Тогда как о нормальных сочинениях, где бы предлагалось осмыслить произведение, описать характеры героев, привести аналогии, – даже и речи не шло. Здесь о подобных заданиях и слыхом не слыхивали.
А однажды произошёл вообще комичный случай. В бизнес-школе на уроке английского мистер Ди задал написать небольшую работу. Слово «сочинение» здесь совсем отсутствует как категория задания. Так вот, он задал написать страницу-полторы о том, как можно самостоятельно подготовиться к поступлению в колледж.
Дома Ирина увлеклась и написала на эту тему довольно объёмное сочинение. Сочинение рождалось у неё на русском языке, она попутно его переводила, а те слова, которые не знала, тут же смотрела в словаре и выписывала.
Надо было видеть лицо преподавателя, когда он на следующий день проверил листки с заданием! Он подозвал Ирину к себе и сказал, что НИ РАЗУ в своей преподавательской практике не встречал такой «сильной, глубокой работы, с ярко выраженным стилем и богатым словарным запасом».
Это признание до глубины души поразило Ирину! Как, скажите пожалуйста, неноситель языка может соревноваться в изложении своих мыслей на английском языке с американцами?! Это был просто нонсенс. Это могло означать только одно: никаких мыслей в написанных американскими учениками работах просто не было. Школьников не учили осмысливать получаемую информацию, а давали задания на голое воспроизведение определённых фактов. И как с таким образованием, скажите, возможно стать изобретателем? Талантливым писателем? Большим учёным? Да просто человеком, способным думать? Это НЕВОЗМОЖНО.
После этого случая мистер Ди проникся к России глубоким уважением, хотя ранее совсем не проявлял интереса к далёкой стране.
Но вернёмся к Майку Нельсону, которого Ирина озадачила своим вопросом про книгу. Подумав ночь, а может, и посоветовавшись с кем-то ещё, Майк подошёл к Ирине на следующее утро.
– Ирина, я нашёл ответ на твой коварный вопрос. Если ты хочешь узнать об Америке, то прочитай книгу Tokill a mockingbird («Убить пересмешника» Харпер Ли). – На его лице сияла довольная улыбка, будто он разрешил сложную дилемму. – Вот возьми, у меня оказался дома экземпляр.
В России Ирина училась в одной из сильнейших гимназий города, и у неё даже был предмет «американская литература», но ни об этой книге, ни об этой писательнице Ирина никогда не слышала. Этот факт её заинтриговал. Как же так – такая важная книга в глазах американца и осталась незамеченной для профессиональных преподавателей, какими она считала своих любимых литераторов?!
Книга оказалась не простой для прочтения, однако Ирине не понравилась. В ней много говорилось о расизме, об особенностях жизни семей чёрной расы, однако для Ирины эти темы оставались абсолютно абстрактными. В южном Орегоне и в самом Медфорде афроамериканцев не было. В огромной школе на полторы тысячи человек учился только один парень, который был чёрным. Он был настоящей экзотикой в здешних краях. Более того, в 94-м в Медфорде и мексиканцев-то практически не было. Так что Ирина искренне не понимала, почему Майк решил, что она должна была прочитать именно эту книгу.
В общем, в обмене культурами не всегда присутствовала гармония, а иногда происходящее и вовсе напоминало юмореску.
Однажды Майк предложил Ирине устроить день русской культуры. Для этого девушка должна была приготовить сладкое русское блюдо и подготовить небольшой рассказ о России. После выступления ей предлагалось ответить на вопросы ребят, а потом планировалось совместное поедание сладостей (чаепитием это мероприятие назвать было нельзя – ведь американцы не пьют горячий чай).
Для такого события Майк собирался пожертвовать двумя последними уроками в бизнес-школе.
Всем в классе такая идея понравилась. Решили, что и ребята принесут какие-нибудь вкусности. И всё бы ничего, но Ирине захотелось приготовить что-нибудь эдакое. Все домашние рецепты, с которыми она была знакома, казались не совсем хороши, поэтому на торжественный случай она запаслась отменным, как она считала, рецептом своей близкой подруги детства. Это был рецепт пирога с лимоном. Она никогда не пробовала его прежде, но верила, что подруга не подведёт.
И вот в назначенный день она пришла в школу с огромным лимонным пирогом, который занимал целый лист из духового шкафа.
Ребята организовали для Ирины импровизированную трибуну, расставили стулья полукругом в несколько рядов – и она начала говорить.
Поначалу это было трудно. Она смотрела на улыбающиеся американские лица и чувствовала, что не знает, как рассказать им о разности двух столь полярных культур.
С одной стороны, Ирина не хотела, чтобы у них сложилось неверное впечатление о России, ведь, кроме как о медведях, разгуливающих по улицам городов, они не имели о её родине никаких представлений. Ирина выступала теперь единственным живым источником хоть какой-то информации о далёкой и чуждой для них стране.
С другой стороны, она боялась задеть чувства американских сверстников, проводя те или иные сравнения не в их пользу. Одним словом, задача была не из лёгких.
Однако с каждой минутой Ирине становилось легче. На ум стали приходить забавные истории, вызывавшие сначала хохот ребят, а потом их искреннее любопытство.
После выступления на неё обрушился шквал вопросов, на которые она еле успевала отвечать, чувствуя себя подобно известной персоне, принимающей участие в пресс-конференции с журналистами.
Наконец вопросы закончились, и она, раскрасневшись от напряжения и смеха, устремилась к столу со сладостями, вокруг которого, словно пчёлы, уже гудели проголодавшиеся школьники. Первым делом она взяла кусок своего лимонного пирога, откусила кусочек и… чуть не выплюнула его обратно на блюдо – он оказался невозможно кислым.
Ей захотелось провалиться сквозь землю: нечего сказать, принесла лучшее русское блюдо! Ребята откусывали, и с ними происходило почти то же самое: их лица корёжило, кто-то сгибался пополам от неожиданности, а потом все дружно бежали к мусорке. В классе стоял не хохот, а гогот.
Что поделаешь – и такой обмен культурными ценностями иногда получался.
*Вернее сказать, школьники получают не права, а первый документ, который позволяет им водить автомобиль. В Америке существует ступенчатая система получения настоящих прав. Она может отличаться от штата к штату, но суть её сводится примерно к следующему. В 15 лет после сдачи вождения и экзамена на знание ПДД подросток получает Learner’sPermit (ученическое разрешение), которое позволяет ему водить автомобиль только в сопровождении взрослого. В 16 лет после дополнительных экзаменов этот документ заменяют на ProvisionalLicense (временное удостоверение). Это права с рядом ограничений. Например, первые шесть месяцев юный водитель не имеет права возить в машине ровесников, зато может водить машину уже без сопровождения взрослого. Настоящее водительское удостоверение в случае отсутствия правонарушений получают в 18 лет.
Урок 11.
Русский язык, русская школа, русская литература и русская культура в целом – ПРЕКРАСНЫ!
Глава 12. Волшебный дом
Однажды, когда Ирина делала домашнее задание, в доме Зальтц раздался телефонный звонок. Подождав немного и убедившись, что никто не собирается снимать трубку, она побрела на кухню.
– Алло, – устало произнесла девушка.
– Привет! – бодро ответил ей незнакомый женский голос. – Не могла бы ты пригласить к телефону Ханну?
Ирина на всякий случай крикнула Ханну, но та не отозвалась: ещё в школе они с девушкой из Бельгии собирались сходить в кино.
– Ханны нет дома, – сообщила Ирина незнакомке.
– А когда она будет? – голос звучал обеспокоенно.
– Понятия не имею, но если мне не изменяет память, то она ушла с подругой в кино, – безразлично ответила Ирина.
– Как некстати! – сокрушалась женщина. – Что же мне делать?
Ирина понятия не имела, что делать какой-то незнакомой женщине, и удивлялась – зачем той вдруг понадобилась полька.
– Послушай, Ирина, – внезапно продолжила незнакомка. – Тебя ведь Ирина зовут?
– Да, – ответила Ирина.
– Пожалуйста, выручи меня. Меня зовут Линда Лефиве. Ханна часто сидит с моими детьми. Мы работаем с Ребеккой в одной клинике. Нам с мужем надо срочно уехать на важное мероприятие. Останься с детьми на три часа. Дома маленькие Кевин и Майки, а через два часа придёт 13-летний Брендон, и тебе будет совсем просто.
Тут только до Ирины дошло, с кем она разговаривает. Конечно, она знала, кто такая Линда Лефиве. Этa женщина входила в руководящий состав клиники, и Ребекка всегда отзывалась о ней с уважением. Кроме того, и Ханна, и Ребекка часто восторгались богатым домом Линды, который семья Лефиве построила совсем недавно.
– Хорошо, – сразу оживилась Ирина. Ей и самой хотелось полюбоваться на роскошный новый дом в состоятельном квартале Медфорда. – Только вот дома никого, кроме меня, нет. Ребекка ещё не подъехала.
– Не волнуйся, я сообщу Ребекке, что попросила тебя об услуге. Пожалуйста, будь готова через 15 минут. Я подберу тебя у дома.
Через 15 минут к дому Зальтц подъехал ярко-синий блестящий новенький форд. За рулём сидела красивая, элегантно одетая женщина. На вид ей было лет 35. Короткие тёмно-каштановые волосы, завитые в крупные локоны, обрамляли худощавое, чуть вытянутое лицо, на котором подчёркнуто выделялись высокие скулы и большие карие глаза. Яркая помада придавала лицу завершённость и редкую утончённость. Женщина приветливо улыбалась.
– Я – Линда, – просто сказала она. – Будем знакомы.
Машина бесшумно заскользила по дороге. После пары вопросов Линда замолчала – она была явно чем-то озабочена и не хотела говорить.
Вскоре они уже петляли по дорогому кварталу. Ирина с любопытством смотрела по сторонам. Здесь ей бывать не доводилось. Видно было, что дома построили не так давно и что в них живут состоятельные владельцы: почти у каждого дома красовался идеальный газон, гаражи были часто на три машины, а если встречались припаркованные автомобили, то они так и сияли своей бессовестной дороговизной.
«Совсем не чета джейсоновскому старенькому пикапу и старомодному универсалу Ребекки»,– подумала со вздохом Ирина.
Вечерело, окна домов вспыхивали яркими пятнами одно за другим.
Наконец Линда остановилась перед огромным двухэтажным особняком.
У Ирины захватило дух. В надвигающейся темноте дом представился ей дрейфующим океанским лайнером: растянутый по горизонтали, разбитый на две части, одна из которых походила на капитанскую рубку, усеянный сверху донизу просторными окнами без занавесок и жалюзи, залитыми чистым сияющим светом, – он был словно вместилищем света, и свет являлся главным его украшением.
Особняк выглядел лёгким, прозрачным и одновременно величественным – будто каждая его деталь была строго на своём месте.
Ирина на минуту залюбовалась открывшимся ей зрелищем.
Уже позже, когда мгновение восторга миновало, она различила выступающий эркер по одну сторону дома и три чёрных провала встроенных гаражных ворот – по другую.
В опустившихся сумерках цвет стен Ирина не разглядела.
Линда с улыбкой посмотрела на Ирину и открыла перед ней дверь, пропустив девушку вперёд. Ирина шагнула внутрь с обжигающим сознание любопытством и тут же застыла. Озарённая светом «сказочная пещера» раскрывалась ввысь гигантским воздушным пространством.
Ирина оказалась в прихожей. Потолка над головой не было, вернее он отступил куда-то высоко, под самую крышу. Ровные, устремившиеся к потолку стены обрамляли помещение неким полукругом и сияли невероятной белизной – такой, что Ирина прищурилась. Напротив двери, метра через два-три, начиналась полукруглая лестница, обитая белым ковролином, – ступеньки плавным изгибом уходили на второй этаж, теряясь за поворотом.
В просторной прихожей не было ничего – ни мебели, ни личных вещей, и только лакированный, цвета светлого дерева пол то и дело поблёскивал, придавая помещению торжественность и ощущение, что здесь иногда всё-таки ходят люди.
«А ведь это первый раз, когда я здесь, в Америке, вижу в доме прихожую», – подумала Ирина.
На лестнице появился статный мужчина около сорока. Он был одет и причёсан так же элегантно, как Линда. Мужчина спускался по ступенькам не спеша, с важностью и достоинством царственной особы. Ирина отметила про себя, что горделивая осанистая фигура мужчины отлично вписывается в утончённый интерьер дома. Короткие волосы с медным отливом, веснушчатое лицо, усы и густая, аккуратно подстриженная борода – из-за неё Ирина никак не могла понять выражение лица незнакомца.
– Здравствуй, Ирина, – донёсся до неё неторопливый мужской бас. – Вот ты, значит, какая!
Что означала эта фраза, Ирина не поняла, но отнесла её к оценке своих способностей посидеть с маленькими детьми.
Незнакомец пристально разглядывал девушку, не скрывая своего любопытства.
– До-он, – протяжно обратилась к мужу Линда, – не пугай девочку с порога, а то она, чего доброго, сбежит от тебя, и тогда мы точно не сможем поехать на приём.
– Да я и не желаю на него ехать. Приём нужен тебе, а не мне, – спокойно парировал Дон и с показным безразличием сунул руки в карманы брюк.
Линда покачала головой, но спорить не стала.
– Ирина, проходи в столовую, я сейчас приведу детей, – повернулась она к девушке. – И, пожалуйста, не слушай Дона. Он у нас со странностями. Иногда произносит шутки, которые, кроме него, никто не понимает. Так что не принимай их на свой счёт.
Линда торопливо проводила Ирину в так называемую столовую – помещение с длинным овальным столом, которое с одной стороны плавно переходило в огромную, раскрывающуюся белым роскошным залом кухню, а с другой – в уютную гостиную, стены которой наполовину состояли из стекла.
Ирина поспешила осмотреться – вокруг царили красота и порядок.
На фоне чёрных с золотистым орнаментом обоев кухни идеальные шкафчики белели той же немыслимой белизной, ослепившей Ирину с самого первого момента внутри дома. Среди точных геометрических линий шкафчиков девушке бросились в глаза два чёрных прямоугольника, застывших один над другим: это были две встроенные духовки – явление, которое Ирина тоже видела в американском доме впервые.
Две огромные раковины заняли место в углу – над ними хозяйка устроила большущие окна «в клеточку», сходившиеся в единой вертикальной линии, словно крылья огромной бабочки. В центре просторной кухни уместился внушительных размеров остров.
После тесной неряшливой кухни Ребекки, совершенно непродуманной и оборудованной кое-как, это был болезненный, непередаваемый словами контраст, придавивший Ирину невидимой тяжестью.
С трудом оторвавшись от открывшейся ей красоты, Ирина перевела взгляд на гостиную. Массивную кожаную мебель цвета грецкого ореха без лишней скромности можно было назвать «хозяйкой» в этой части помещения. Напротив неё, словно не решаясь подать голос, скромно расположилась миниатюрная стенка со встроенным телевизором. Старый буфет-дедушка из натурального дерева, наверняка доставшийся хозяевам от прадедов, служил своеобразной границей, по которой проходил раздел столовой и гостиной.
В огромном объединённом пространстве не было ничего лишнего. Ни единая вещь здесь никоим образом не выдавала тот факт, что в доме живут маленькие дети. Как можно было совместить такой идеальный порядок и наличие троих детей – Ирина понять не могла.
Не успела она хорошенько поразмыслить на эту тему, как к ней подошёл Дон.
– Ну что, ты уже успела меня напугаться? – спросил он устрашающим тоном, округлив для большего эффекта глаза.
Ирина без стеснения посмотрела ему в лицо, а потом с улыбкой ответила:
– Да нет. Пока ничего страшного не вижу.
– Как же, а вдруг я возьму да и отколю какую-нибудь шуточку, – не унимался Дон.
Ирина на мгновение задумалась.
– Вы в самом деле думаете, что меня можно напугать шуткой? – спросила она, с любопытством разглядывая странного взрослого мужчину, который вёл себя, как пятнадцатилетний мальчишка.
– А ты в самом деле думаешь, что нет? – поднял брови Дон, словно удивляясь проявленной девушкой смелости.
Неожиданно он приблизился к ней вплотную и хоть с небольшой, но всё-таки силой толкнул плечом в бок.
Ирина остолбенела – она привыкла, что американцы приучены держать дистанцию. Дистанция в этой стране, словно неписаный закон, означала право на личную жизнь, независимость и свободу. Впервые за несколько месяцев она столкнулась с грубым нарушением знакомых ей приличий. Чего хотел от неё этот непонятный рыжий мужчина, которого она видела впервые?
Ирина смотрела в его хихикающие глазки и видела, что тот с любопытством ждёт от неё ответной реакции, будто проводит над ней известный лишь ему одному эксперимент. Как-то интуитивно она поняла, что мужчина неопасен и просто играет, – подошла и так же плечом с силой толкнула его в ответ.
– Вау! – рассмеялся Дон. – Какая ты смелая!
Он явно не ожидал такой реакции, но почему-то остался ею очень доволен.
– Ты опять со своими выходками?! – набросилась на него появившаяся Линда. – Ирина, не обращай внимания. Он у нас ненормальный. Вот мои сыновья. Это Майки – ему три с половиной года, а это Кевин – ему десять.
Майки был в точности похож на отца. Он стоял, недоверчиво глядя на новую няню и выпятив нижнюю губу. Кевин, наоборот,совсем не походил ни на Дона, ни на Линду. У него были прямые тёмные волосы, подстриженные в виде короткого мужского каре. В огромных голубых глазах читалось слишком большое любопытство.
– Привет, Ирина. Я Кевин. Я так рад с тобой познакомиться! – выпалил мальчик разом, широко улыбаясь.
– Ирина, ничего тебе не объясняю. Если что-то понадобится, спросишь у Кевина – он всё знает. А скоро и Брендон вернётся, ему 13 лет. Всё, мы убежали, – протараторила Линда и, взяв Дона под руку, поспешила к выходу.
Супруги Лефиве уехали.
– А ты правда из России? – посыпались вопросы Кевина.– А как там живётся? А какой у тебя дом? А у тебя есть братья и сёстры?
И всё в таком духе.
Мальчишка оказался очень любопытным, однако и сам был не прочь поболтать – тут же рассказал Ирине смешные истории из жизни своей семьи и школы, от которых Ирина хохотала до упаду.
От Майки же нельзя было добиться ни слова. Он всем видом показывал Ирине, что он – в доме хозяин, а она – никто и что лучше бы ей поскорее отсюда убраться.