Quotes from the book «Звук и ярость»
– Продолжайте хотеть, – говорю. – Хотение – вещь безобидная.
Нет слов грустней чем был, была, было.
И отчаяние временно и само время лиш в прошедшем.
Тут не Россия, где нацепил бляху — и на него уже управы нет.
Отец говорит, что часы – убийцы времени. Что отщелкиваемое колесиками время мертво и оживает, лишь когда часы остановились.
Человек - сумма того и сего. Задачка на смешанные дроби с грязью, длинно и нудно сводимая к жизненному нулю - тупику страсти и праха.
– Ты путаешь грех с неприличием Женщины этих вещей не путают Твою мать заботят приличия А грех ли нет – о том она не задумывалась
– Ну, брат, – сказал Споуд. – Свирепые, однако, у тебя забавы. Похищенья малолеток, драки. А на каникулах чем ты душу отводишь? Дома поджигаешь?
Деньги сами по себе не имеют цены; важно, как ты их тратишь. Трястись над ними нечего, они же не наши и не ваши. Они того, кто их умеет поймать и удержать.
Комната ушла, но я не замолчал, и комната пришла обратно.
Часы эти дедовы, отец дал их мне со
словами: "Дарю тебе. Квентин, сию гробницу всех надежд и устремлений; не лишено язвительной уместности то, что ты будешь пользоваться этими часами, постигая общечеловеческий опыт reducto absurdum (сведённый к нелепости), способный удовольствовать твои собственные нужды столь же мало, как нужды твоих деда и прадеда. Дарю
не с тем, чтобы ты блюл время, а чтобы хоть иногда забывал о нем на миг-другой и не тратил весь свой пыл, тщась подчинить его себе. Ибо победить не дано человеку, -- сказал он. -- Даже и сразиться не дано. Дано лишь осознать на поле брани безрассудство свое и отчаянье; победа же -- иллюзия
философов и дураков".
