Верховный проследовал в арку ворот и восхищённый Эрик бросился за ним. Нагнав старика за линией ворот, Эрик оглянулся по сторонам. Зрелище было страшное, но юноша даже не вздрогнул.

Верховный Хранитель тяжело дышал. Он устало убрал с потного лба длинную седую прядь. Он на мгновение остановился и окинув взглядом пространство перед воротами, жестом показал стоящему позади него юноше, на лежащую девушку.

– Забираем девушку. Подними её, только осторожно, мы уходим вместе с ней.

Молодой воин, закованный в латы и белом плаще с чёрным крестом, кинулся к девушке и поднял её на руки.

– Идём Эрик, – прошептал Хранитель, – Мы успели вовремя, но её друзья уже совсем рядом и нам надо торопиться.

Со стороны замка слышались крики, к воротам бежали люди с факелами.

Выйдя за ворота, старик быстро пошёл вдоль крепостной стены. Наконец, отойдя подальше от стен замка, он остановился и стал всматриваться в дорогу, идущую в сторону леса.

– Не стой как истукан, положи девушку на землю. Да осторожнее, осторожнее.

Эрик аккуратно опустил девушку на траву.

– Зажги факел.

Эрик быстро зажёг приготовленный факел. Хранитель приблизился и опустился на землю рядом с лежащей девушкой. Осторожно раздвинув края рубашки на груди девушки, старик потянул за показавшийся шнурок.

Эрик стоял рядом и боялся даже вздохнуть. Старик аккуратно взял показавшийся медальон и положил на ладонь.

– Это он. Значит всё это не сказки, – прошептал Хранитель.

– Это то, что мы искали? – так же шёпотом поинтересовался Эрик.

– Да, – выдохнул старик. Он выпустил из руки медальон и запахнул края ворота рубашки.

Эрик недоумённо посмотрел на старика. И заметил, как тот хмурится и у него дрожат руки.

– Мы не заберём это? – всё так же шёпотом спросил юноша.

Старик помолчал и неожиданно резко произнёс:

– Нет, мы уходим. Уже одно то, что я теперь знаю о нём – это страшная сила. Но если мы ещё хоть немного задержимся, то боюсь, что я не смогу ручаться за свою силу духа.

– А если её найдут люди барона? – спросил юноша.

Эрик заметил, что старик колеблется.

– Нет, её друзья с минуту на минуту будут здесь.

Немного подумав, он добавил:

– Но ы прав, не стоит рисковать. Воткни рядом с ней факел. Мы укроемся и посмотрим со стороны кто её найдёт.

Они отошли совсем недалеко от девушки, забрали лошадей и только тронулись, как вдруг старик приказал спешиться.

– У тебя зрение получше моего, ты видишь кого-нибудь рядом с девушкой? – тихо спросил старик.

– Вижу. Её окружили какие-то люди. Если я не ошибаюсь, то там несколько гномов.

– А я чувствую эльфа. Значит я поступил правильно, облегчённо выдохнул Хранитель, – Уходим, мы своё дело сделали. Сложно достичь баланса, но ещё сложнее его сохранить.

Немного помолчав, старик добавил:

– А сохранить силу духа в нужный момент, ещё сложнее!

Глава 17.

Очнулась девушка от мерного покачивания. Уже начинало светать. Тлана подняла голову, Болин и Лоин несли её на носилках, рядом шли Ниэллон и Нис. Девушка подняла руку к груди и принялась ощупывать медальон под рубашкой.

– Не переживай, амулет на месте, – увидев это, заговорил Ниэллон.

– Там был керниец с рынка. Он жив? – разлепив пересохшие губы, произнесла Тлана.

– Тебе не стоит пока говорить, у тебя нервное истощение, не трать силы, – ласково обратился к девушке Нис.

– Я не видел у ворот кернийского мага, – заговорил Ниэллон, – Только мёртвые и раненые стражники и сам барон.

– А как вы меня нашли и что случилось с воротами? – снова спросила девушка.

– Мы не знаем. Мы уже подходили к замку и услышали лишь грохот. Когда мы подошли, то увидели, что ты лежишь недалеко от ворот, а рядом с тобой воткнут в землю факел, – сказал Ниэллон, – Нис не отходил от тебя ни на шаг, – улыбнулся эльф. Но Вэон осмотрелся и заметил перед воротами остатки пентаграммы, значит ворота снёс какой-то маг. Но кто это был для нас это загадка. Может это и был тот самый маг керниец.

– Кто бы это ни был, но я очень благодарен ему за твоё спасение, – горячо добавил Нис, – Ты слишком много пережила, – ласково улыбнулся девушке Нис, – Набирайся сил, а позже мы тебе всё расскажем.

– Я в полном порядке, только очень хочу пить.

– Привал, – заявил Нис, а эльф принялся снимать с пояса флягу.

– Неплохо было бы пополнить запасы провизии, – предложил Вэон, – вернувшийся с разведки, – Я видел вдалеке небольшой городок, окружённый частоколом.

– Тогда давайте обойдём этот городишко, разобьём лагерь и решим, кто отправится за припасами, а остальные пока смогут отдохнуть, – предложил эльф.

Так и сделали. Обошли поселение стороной и пройдя ещё немного, разбили лагерь. Решили, что Азахал, Вэон и братья гномы, отправятся за припасами, а остальные останутся охранять Тлану. Перед самыми сумерками Вэон, Азахал и братья гномы отправились в деревню, а Тлана, устроившись на поваленном дереве, обратилась к Ниэллону:

– Помнишь, ты обещал рассказать мне о магии, которую применила на рынке кернийка?

– Как будто не о чем говорить кроме как о магии, – презрительно фыркнул Двар и отправился собирать сухой хворост для костра.

– Вы встречались с кернийцами? Мне тоже будет интересно и полезно послушать рассуждения эльфа о магии, – оживился Нис.

Ниэллон уселся на поваленное бревно рядом с Тланой.

– Давай я расскажу тебе вообще о магии и начну с того, что магия бывает разная. Есть магия стихий, ей обучают боевых магов. Им подвластны стихии огня, воздуха и воды. Причём водную стихию не изучают в королевских академиях Таурума и Лавадии, в основном ей обучают в Кернии. Ведь это так? – обратился эльф к Нису и тот согласно кивнув, уточнил:

– На начальном этапе обучения, с помощью долгих тестов и проверок, учителя определяют, какую именно стихию будет изучать ученик как основную свою магию и тут очень важно не ошибиться.

Пройдя обучение, стихийные маги послабее становятся армейскими магами третьего ранга. Их обучают минимальной защите, они в основном ударники с небольшим количеством атакующих заклинаний. Тех, кто посильнее, это маги второго ранга, распределяются по крепостям и баронствам.

А самым талантливым и сильным присваивается первый ранг, и как правило, они остаются при королевских дворах. Это стихийные маги универсалы, у них одинаково хорошо развита защита и атака.

– Это такие маги как ты? – С улыбкой поинтересовалась Тлана.

– Да, такие как я, – поперхнувшись ответил Нис и при этом покраснел. Коротко кашлянув и восстановив голос, он продолжил:

– Только меня после обучения в академии, оставили на обучение в магистратуре и на данный момент я не состою на королевской службе, я состою на службе в академии, – молодой маг снова покраснел.

– А в каком возрасте обычно начинают обучаться магии?

– О, вот тут следует сделать отступление, если Ниэллон не против.

Эльф просто махнул рукой и Нис принялся рассказывать:

– Дело в том, что обучение магии принято начинать в детском возрасте, как правило с пяти, десяти лет. Но найти искру магического дара в человеке не так просто и зачастую её обнаруживают у взрослого человека, а то и у пожилого. Таких не берут на обучение в магические академии.

Те, маги, кто после обучения и по прошествии определённого количества лет, заканчивает королевскую службу, могут уже либо наняться обратно на королевскую службу, либо вести самостоятельную практику. Хотя многие всё равно не могут по разным причинам работать самостоятельно и вступают в орден вольных магов. Куда, кстати говоря, принимают на обучение магии в любом возрасте. Пусть не часто, но при должном усердии в учёбе, порой такие маги достигают неплохих высот в магии.

Есть и такие, кто не стремится работать на себя или на кого-то, а как эльфы, жаждут единения с природой, но таких меньшинство, – усмехнулся, посмотрев на эльфа Нис, но Ниэллон никак не отреагировал и Нис продолжил:

– Они как правило вступают в анклав ведающих и расселяются по миру. Народ их любит, а они с удовольствием помогают людям.

– Не только людям, – вставил Ниэллон, – Гномы и даже эльфы, тоже порой прибегают к их услугам.

– Возможно, не буду спорить, – снова продолжил Нис, – В таурумской академии вопросами вольных магов и анклавом ведающих занимаются выделенные отделы, я не отношусь к этим отделам и мало изучал этот вопрос. Но вернёмся к разговору о магии. Те стихийные маги, у которых дар к магии совсем невысок и которые не проходят аттестацию даже на армейских ударников, пополняют ряды погодников и бытовиков. После выпуска их направляют на службу в мелкие баронства, в небольшие городки и деревни.

Конечно в академии стараются принимать детей с сильным даром, но возможны и исключения. Вообще с магическим даром рождается не так много детей, да и замечают дар не у каждого, хоть по странам и колесят эмиссары академий, вольных магов и анклава ведающих.

– А женщины маги есть в армии? – полюбопытствовала девушка.

Нис отвлёкся на разгорающийся костёр и за него продолжил рассказ эльф.

– Честно говоря, я не очень осведомлён насчёт этого, – пожал плечами Ниэллон, – Но как правило в ведающие идут именно женщины. С нами королевский маг, уж он наверняка знает ответ на твой вопрос. Вернувшийся к разговору Нис, согласно кивнул эльфу.

– Повторюсь, что всё зависит от способностей мага, а не от пола. Но конечно в армии есть и женщины маги, они служат наравне с мужчинами и получают равное жалование, – ответил Нис.

– А маги, прошедшие обучение в частных школах? – снова полюбопытствовала девушка.

– Да всё просто, – пожал плечами Нис, – После выпуска из своих школ они проходят тестирование в академии на получение ранга и распределяются точно также, как и выпускники академии.

Нис снова отвлёкся на костёр и попросил эльфа продолжить рассказ, Ниэллон охотно продолжил:

– Есть магия жизни, – заговорил Ниэллон, – Такие маги встречаются довольно редко. Из них получаются прекрасные лекари. Если такой маг не очень высокого уровня, то он только лекарь. Причём армейские лекари тоже маги совсем небольшой силы. Но сильных магов жизни с большим удовольствием привечают короли и богатые дворянские рода. А если маг жизни имеет очень сильный дар, что встречается вообще чрезвычайно редко, то он по силе заклинаний становится на один уровень с самыми высококлассными стихийными магами. Из них получаются первоклассные универсалы, ведь в своём арсенале они имеют хорошую защиту, быстрое восстановление сил и поддержание здоровья, коими не обладают стихийные ударники. Атака у них несколько слабее и их заклинания требуют больше времени, но победить такого мага невероятно сложно.

Эльф посмотрел на Ниса, тот согласно закивал и добавил:

– Сейчас ни в Тауруме, ни в Лавадии нет сильных магов жизни. Единственный маг жизни находящийся при королевском дворе Таурума имеет лишь второй ранг.

К этому времени Двар уже установил над костром металлическую треногу, повесил на неё котелок и принялся варить кашу. Гном помешивал большой деревянной ложкой кашу и скептически хмыкал, вполуха слушая рассказ о магах.

– Теперь мы подошли к твоему вопросу. Есть магия разума или ментальная магия, – снова продолжил эльф, не обращая никакого внимания на хмыканье гнома, – Такие маги тоже стоят отдельно от магов стихийников. Воздействие на разум человека и ментальные удары – их основная сила. Но в бою один на один с сильным магом стихийником они, скорее всего, проиграют. Зато при массовых скоплениях войск хороший маг разума может посеять серьёзную панику в рядах противника. А при допросе никто из магов не заменит мага разума. Такой маг может подчинить себе разум человека, и уже от силы мага будет зависеть продолжительность подчинения. Но такие маги встречаются гораздо реже, чем маги жизни. На рынке ты в действии видела мага разума и, хотя её сила как мага, довольно невелика, ты видела результат её прекрасной работы. Кстати, хардские маги тоже умеют подчинять, но их магия не изучена досконально и насколько нам известно, действует она только на драконов.

– В Лавадии есть пара слабых магов разума, а у нас в Тауруме всего один и тоже слабый, всего лишь третьего ранга. Например, мне лично, было бы интересно поучаствовать в дуэли с сильным менталистом, но увы, таких у нас нет, – вставил Нис.

– Есть магия смерти, – снова продолжил эльф, – Но она практикуется очень мало. Она встречается ещё реже чем магия разума. Эта магия стоит рядом с тёмной магией и магией некромантов, но всё же несколько отличается от них. Сейчас ей никто не обучает. Возможно в Кернии и есть школа, где обучают этой магии, но я о такой не слышал. Сильный маг смерти стоит на одном уровне с любым магом.

– Я слышал, что в Кернии есть всего одна частная школа, где обучают таких магов, но может это только слухи, так как выпускников этой школы нет ни в Тауруме, ни в Лавадии, – сказал Нис.

Эльф отвлёкся на костёр, подбросив в него несколько веток, чем заслужил недовольное ворчание Двара. Дальше рассказ продолжил Нис.

– Ещё есть тёмная магия и некромантия, которые часто путают и не разделяют, хотя это совершенно два разных течения. Тёмные маги вполне владеют теми же стихиями, что и маги академий, только у них совсем другая основа. А некромантия, хоть и базируется на тёмной магии, но не имеет никакого отношения к стихиям. Некромантия уже давно пережила свой рассвет, но некоторые маги некроманты всё ещё очень сильны. Конечно сейчас уже нет некромантов, способных поднять целую армию нежити. Современный маг некромант в зависимости от своей силы, может поднять и контролировать от одного до двадцати мертвецов. Некромантия мало изучена и запрещена практически во всех королевствах кроме Тангоры. Даже в Кернии на неё введён прямой запрет. Но многие прибегают к услугам некромантов, если, например, необходимо допросить мертвеца. Говорят, что некоторые короли и богатые бароны держат при себе некромантов, маскируя их под магов смерти. Но с допросом мертвеца сможет справиться лишь сильный некромант, а их не так уж и много.

Отдельно стоит магия эльфов, но про неё тебе лучше расскажет сам эльф, – улыбнулся Нис.

– Охотно, – согласился эльф, – За прошедшее после войны с Равэном время, эльфами многое было утеряно, – грустно сказал Ниэллон, – Был выбит почти весь цвет эльфийских магов. Многое из их знаний было утеряно. Но эльфы по-прежнему во многом превосходят человеческих магов, – эльф бросил взгляд на Ниса, но тот лишь с улыбкой поднял вверх руки и не стал спорить.

– Эльфы владеют теми же стихиями, что и человеческие маги, плюс магия природы. Поэтому сложнее всего победить эльфа в лесу, ведь связь эльфов с лесом неразрывна и лишь усиливает их магию. Наша стихийная магия немного отлична от человеческой, но не менее смертоносна.

Отдельно стоит магия гномов, которые практикуют ритуальную магию. Они владеют ритуальной и рунной магией зачарования, усиления и укрепления. Гномы достигли в этом довольно высокого мастерства. Люди и даже эльфы не стесняются пользоваться их укреплённым и зачарованным оружием.

Оторвавшись от приготовления каши, Двар довольно хмыкнул.

– Да уж, гномам есть чем гордиться, эльфы довольно часто обращаются к нам. Мы укрепляем и чаруем не только оружие, но также отражающие и поглощающие амулеты, а также магические кристаллы, как накопительные, так и сохраняющие.

Эльф согласно кивнул и продолжил:

– Шаманы орков тоже пользуются ритуальной магией и ещё они обращаются к духам предкам, духам стихий и духам природы. Их магия тоже очень мало изучена. Но чаще всего их ритуальная магия направлена не на врагов, а на самих орков. На усиление их ярости, силы и бесстрашия. Но орки в отличии от гномов, ещё и лечатся при помощи своей ритуальной магии. Ещё орки при помощи своей магии могут немного влиять на погоду и природу. Не очень кардинально, но немного могут.

Магия гоблинов теоретически почти такая же как у орков, с небольшим уклоном в сторону духов, но изучена она ещё меньше, – услышав о гоблинах, Двар зло сплюнул, – не люблю я этих недомерков.

– Разве гномам есть что делить с обитателями Змеиных лесов? – удивился эльф.

– Нечего, – тряхнув головой заявил Двар, – Но я их всё равно не люблю, это моё личное, – зло бросил гном и демонстративно принялся копаться в седельной сумке, еле слышно что-то бормоча.

– Отдельно можно рассказать о церковной божественной магии, – продолжил эльф, – Сами священники называют её истинно светлой магией. Ей владеют жрецы и священники или клирики. Они не используют заклинания как таковые, хотя при этом священники и жрецы пользуются посохами как маги стихийники и пользуются магическими кинжалами так же как маги некроманты.

– Это интересно. Расскажите подробнее об этой магии, я ещё не слышала о ней, – попросила Тлана.

– Если говорить точнее, то это не совсем магия. Священник служит лишь проводником между этой магией и своим богом. Без своего бога священник ничего не сможет сделать. А маги действуют сами, когда хотят и с той силой, с какой хотят. Маг просто опирается на свои умения, силу и знания.

Причём священник не сможет сделать ничего такого, что может не понравиться его богу. Но уж если действие священника придётся по нраву его богу, то при различных стечениях обстоятельств, сила такого заклинания или магии, называйте как хотите, может быть просто катастрофической по мощи, ведь ей управляет не сам священник, а его бог.

– Я считаю, что всё это вздор, – перебил эльфа Нис, – Не о чем говорить, когда в мире давно никто не видит чудес, творимых священниками. Говорят, что в давние времена такое случалось часто, но никто уже давно не видел жрецов и священников в действии, хотя и сейчас помимо единой церкви, есть довольно много культов различным богам.

– Может быть, вашим священникам просто сейчас нет ни до чего дела или они по каким-то причинам не хотят показывать свои силы? – предположил Ниэллон.

– Возможно, но я бы скорее предположил, что все былые чудеса и деяния – это просто сказки священников для привлечения большего количества людей в свои паствы, – ответил Нис.

– А может они просто разучились обращаться к своим покровителям или те больше не слышат их по какой-то причине? – предположила Тлана.

– Да нет же. Поверьте, что всё гораздо проще, – заявил Двар, – Люди просто потеряли цель служения богу или их цели перестали соответствовать интересам их богов. Не каждый может пройти испытание верой и временем, – громко констатировал Двар.

Никто не стал возражать, все задумались над словами гнома.

Гном наклонился к сидящей девушке, и чтобы никто не слышал, тихонько шепнул на ухо Тлане:

– Я уже рассказывал тебе о наших жрецах – годи. Когда появится свободная минутка, напомни мне чтобы я рассказал тебе о нашей вере и о том какие чудеса могут творить наши жрецы, тогда ты поймёшь кое-что о настоящей божественной магии.

Глава 18.

Отряд Пилара быстро продвигался по окрестным городкам. В дне пути, сзади отряда ехал с пышным эскортом священников и под охраной церковных гвардейцев, епископ Эллинар. Его процессия возила по городкам и деревням святые мощи первого таурумского архиепископа Гасиалена.

Любой деревенский священник знает, что мощи являются носителями благодати и должны сохраняться и почитаться с нравственно-назидательными и богослужебными целями.

А ещё вместе с Пиларом путешествовал небольшой ларец, о котором не знал даже епископ Эллинар. В ларце, на бархатной подушке, хранился артефакт, чаша Альгонела. Согласно преданию, когда Альгонел создавал людей, то сотворив первым мужчину, он устал и захотел пить, тогда мужчина поднёс ему сделанный наскоро из сырой глины чашу с водой.

Однажды Пилар, набравшись смелости, спросил у архиепископа:

– Правда, что это та самая чаша, из которой пил Альгонел?

– Кто это теперь знает? – спокойно сказал Климент, но заметив смущение Пилара, добавил:

– Теперь это уже действительно неважно. Многие века на эту чашу молились многие поколения людей. Так что это чаша, даже если и не является той самой чашей Альгонела, то вполне себе является сильным, намоленным артефактом.

Отряд следовал от городка к городку, направляясь в сторону вольных баронств.

Прибыв в очередной городок, Пилар отправил часть отряда в местную ратушу, а часть на городскую площадь, чтобы сообщить о скором приезде в городок епископа Эллинара со святыми мощами.

А сам отправился на постоялый двор, договориться о комнатах для своего отряда.

Заехав в ворота постоялого двора, он спешился и оглянулся в ожидании вездесущих мальчишек, но на просторном дворе не было не души. Выругавшись про себя и попросив у Господа терпения, он оставил коня и отправился в конюшню.

Ворота покосившегося старенького деревянного сооружения, покрытого соломой и служившего конюшней, были прикрыты. Взявшись за ручку ворот, Пилар уже собирался распахнуть их и как следует распечь конюха, как услышал голоса. Пилар прижался ухом к створкам ворот. Говорили двое.

– Послушай Грей, я уже устал таскаться по дорогам в поисках непонятно чего. Двар темнит, не объясняет толком что мы ищем и зачем. Я не люблю делать то, чего не понимаю.

– Да погоди, Сенар, недолго осталось, сделаем дело и вернёмся в Тангру, а там отдохнёшь как следует, подлечишь свои нервы, – ответил ему невидимый для Пилара, Грей, – А дело, да что дело, не всё ли тебе равно, что конкретно мы ищем? Посредник сказал Дарку, найти людей, отобрать у них все вещи и передать ему. А убивать или не убивать, оставил на наше усмотрение.

– Да я всё понимаю, – не сдавался невидимый собеседник Грея, – Жизнь наёмника трудна и опасна, но меня как раз и раздражает бездействие и таскание от городка к городку.

– Успокойся. Я бы посоветовал тебе развлечься с какой-нибудь деревенской девкой, голова мигом в порядок пришла бы. Но через два часа мы отправляемся дальше. Лошади немного отдохнут и в путь.

– Куда теперь? – со вздохом поинтересовался Сенар.

– Дальше на запад, в следующий городок, вроде Альгеронова падь он называется.

– Тьфу, глупейшее название, не то, что наши тангорийские, – усмехнулся второй говоривший.

– Не в названии дело.

– Да знаю, но дело в другом. Я видел сегодня двух путников, проходящих через город.

– И что?

– А то, что это были эльфы.

– Они шли открыто, не скрываясь?

– Нет, они были в плащах с капюшонами.

– Тогда как ты узнал, что это были эльфы?

– Не забывай, что я следопыт. Ну и у меня есть один замечательный артефакт, с помощью которого я вижу то, чего не видят другие, – противно хихикнул тот, который назвал себя следопытом.

– Эльфы – это конечно хорошо, – задумчиво произнёс тот, которого собеседник назвал Греем, – Их можно продать на тангорийский рынках за хорошие деньги. Но сначала надо сделать дело, а эльфы никуда от нас не денутся.

Эльфов Пилар недолюбливал. Да, они верили в богов, но они не поклонялись ни одному из них так, как это делали люди. Да и паству переманивали в свои края. Если человек трудился на сборе янтаря, то никаких налогов у эльфов не было. Это приманивало на земли эльфов немало крестьян. Эльфы конечно ставили определённые условия для проживания людей на их землях, но ничего сложного в выполнении этих условий не было. Но сейчас Пилару было плевать на эльфов.

Дальше слушать было не к чему, Пилар всё для себя понял. Сейчас его интересовали только эти мерзавцы, тангорийские наёмники, работорговцы, приспешники тёмных сил, поклоняющиеся Аргусу. Вот где можно показать себя и применить запретную божественную магию.

Пилар бросился к оставленной лошади, около которой уже суетились двое мальчишек, толкаясь и вырывая друг у друга повод.

Выдав каждому из мальчишек по подзатыльнику, Пилар принялся стыдить их за то, что ему пришлось ждать. Мальчишки виновато смотрели в землю и почёсывали затылки.

Он велел мальчишкам накормить и напоить лошадь. Один сразу подхватил повод лошади и повёл её в конюшню. Второй, оказавшийся менее расторопным, сокрушённо смотрел ему вслед.

– А на Альгеронову падь у вас одна дорога? – поинтересовался Пилар.

– Конечно, ваше святейшество, – шмыгнув носом, мгновенно сообщил оставшийся мальчишка, провожая глазами второго, который вел лошадь в конюшню, – Там за ратушей, она и начинается. Идёт прямёхонько мимо кузницы, а от неё держитесь мельницы и как раз выйдете на большой тракт ведущий туда.

Пилар бросил ему медяк и счастливый парень, подхватив монету, умчался вглубь постоялого двора.

Через час Пилар, предупредив своих людей, что проедется по округе, покинул постоялый двор. Он проехал мимо кузницы и выехав за город направил лошадь к ветряной мельнице, виднеющейся вдали.

Проехав мельницу, он остановился у развилки дорог. Немного постояв в раздумии, он проехал не больше сотни метров и остановил лошадь. Привязав лошадь к ореховому кусту, священник опустился на землю и подставил лицо лучам солнца.

Грей с отрядом из восьми человек ехал по просёлочной дороге. Они должны были объединиться с отрядом Дарка. Грей не собирался задерживаться и злить тем самым Дарка.

Рядом ехал Сенар и что-то занудно бубнил о тангорийском вине, но Грей не слушал его.

Отряд лишь чуть отъехал от мельничного хозяйства и Грей уже собирался сказать Сенару, чтобы тот заткнулся, как его остановил чей-то резкий возглас:

– Поклоняющимся тьме, нечего делать в этих землях, – голос был громкий и спокойный.

Грей вздрогнул и затравленно принялся оглядываться по сторонам. Из высокой травы, в изобилии росшей по обоим сторонам дороги, неторопливо поднялся священник.

– Да, да, я вам говорю, – сообщил он озирающимся тангорийцам.

– Он здесь один, – негромко сообщил ехавший рядом тангориец.

– Конечно один, – согласно кивнул священник.

– Священник, – протянул с улыбкой Грей, – Мы торопимся, но ты сам напросился.

– У священников обычно имеются с собой кошельки, которые редко бывают пустыми, – хихикнул всё тот же наёмник, который сообщил главарю, что священник тут один. Пилар узнал его по голосу. Это был Сенар, чей разговор с Греем, он подслушал в конюшне.

– Сенар, вот тебе и развлечение. Зоргон, подержи лошадей, а остальные поймайте мне этого священника, – скомандовал Грей.

– Не буду спорить, кошелёк у меня имеется, – снова согласно кивнул священник.

– Так мы его у тебя сейчас заберём, а потом заберём и твою душу, – снова хихикнул Сенар, слезая с коня.

– Моя душа принадлежит Господу нашему, в отличии от ваших душ, – зло зашипел священник, медленно отступая на несколько шагов назад.

Сенар и двое наёмников бросились на священника, а главарь и оставшиеся наёмники, отдав своих лошадей Зоргону, остались на дороге. Они криками и улюлюканьем подбадривали своих товарищей, торопящихся к медленно отступающему священнику.

Внезапно священник остановился и его красное лицо, пышущее злобой, разгладилось. Пилар громко выкрикнул:

– Да сгинет тьма в лице проклятых церковью тьмопоклонников Аргуса.

Если бы тангорийцы посмотрели в этот момент на небо, они увидели бы быстро собирающиеся плотные серые облака, как будто гроза решила побить все рекорды по времени.

Пилар поднял вверх обе руки, словно обращаясь к небу, затем резко опустил их и обнял сам себя за плечи.

Патриарх Климент, в тайне, вот уже несколько лет тайно готовил его к применению божественной магии. Пилар назубок знал все божественные заклинания. Разбуди его ночью, он без запинки повторил бы весь список заклинаний и движения руками обозначающие их. Но одно дело теория, а другое – применить всё это на практике.

Пилар сковал троих приближающихся к нему тангорийцев. Заклинание «божественные оковы» сработало как нельзя лучше, даже к некоторому удивлению самого Пилара.

Троих наёмников окутал мерцающий редкими искрами кокон. Они были совершенно обездвижены и могли лишь вращать глазами, не в состоянии пошевелиться.

Оставшиеся тангорийцы стояли, разинув от удивления рты.

Но воодушевлённого полученным эффектом Пилара было уже не остановить. Блаженно улыбаясь, Пилар без всякого замешательства перешёл к следующему заклинанию.

Он снова поднял руки вверх и опустил их так, словно держал в руках невидимый молот. Пилар сотни раз представлял себе, как сработает заклинание «молот бога». Но одно дело представлять и совсем другое дело, творить его самому и видеть своими глазами результат.

На троих из четверых стоящих на дороге тангорийцев, словно опустился гигантский, невидимый пресс. Их просто размазало по земле, оставив от них неприглядное кровавое месиво, даже отдалённо не напоминающее людей.

Главаря отряда лишь слегка зацепило ударом. Его откинуло в сторону, сильно повредив ногу.

Завывая от боли, тот пытался отползти с дороги в траву, волоча за собой вывернутую из бедра ногу.

Забыв о милосердии, Пилар, находящийся в абсолютном экстазе, впал в транс.

Он вновь поднял руки, опустил их, резко сложил их и развёл в стороны так, словно рвал старую ткань.

Заклинанием «разрыв богов», Пилар собирался разорвать тангорийца, но заклинание вышло такой мощи, что человека просто разметало на мельчайшие лоскуты.

Пилар повернул искажённое лицо к последнему из оставшийся тангорийцев. Отпустив поводья лошадей, тот стоял посреди дороги, не делая никаких попыток убежать. На его лице был написан ужас, а штаны спереди намокли.

Пилар брезгливо скривил рот, поднял и опустил руки, а затем слегка ткнул перед собой кулаком.

Тангориец отлетел на несколько метров и упал на дорогу. Пилар неторопливо приблизился к нему.

Лицо наёмника было разбито в кровавую маску, рубашка на вмятой груди была вся пропитана кровью, его рёбра были явно сломаны. Несчастный умирающий лежал на спине и беззвучно глотал воздух.

Пилар снова брезгливо поморщился и наложил на лежащего заклинание «Божественное воскрешение».

Тангориец дёрнулся, из его рта побежала тонкая струйка крови. Он вздохнул и выгнулся дугой, его грудная клетка начала подниматься.

Обездвижив оживающего наёмника, Пилар огляделся по сторонам. Оставшись довольным содеянным, он опустился на колени и воздав Господу хвалу, принялся неистово молиться.

Трое обездвиженных находились спиной к дороге и ничего не могли видеть. Но последний обездвиженный наёмник видел всё происходящее и если бы его лицо могло бы выражать хоть какие-либо эмоции, то оно бы выражало ужас, а рот издавал бы страшные крики.

Помолившись, Пилар поднялся с колен, отряхнул полы рясы от дорожной пыли и обратился к застывшим тангорийцам.

– Проклятые тьмопоклонники, вас сожгут на очищающем костре, на площади этого городка. Пока я не прислал за вами людей, у вас есть время покаяться и признать силу истинного бога.

Потом священник повернулся, подошёл к своей лошади, ловко взобрался на неё и с сознанием выполненного долга, направился по направлению к городку.

А за спиной, удаляющегося священника, серые облака на небе над полем начали рассеиваться так же быстро, как собирались. Вначале медленно и неохотно, а затем все быстрее и быстрее, пока в чистом, прозрачном небе не осталось ни намека на угрозу.