Где прячется счастье? Сборник рассказов на душевные темы
TextИстория 3. На самом деле
Менеджер всегда должен быть ниже клиента. И обязан помнить, что он – обслуживает, а кто-то – принимает услуги. Наверное, в нашей стране люди этого никогда не поймут и будут выпендриваться даже, если это противоречит нормальной логике: «Хочешь продать – умей предложить». Ладно, это уже маркетинговые приемы, на которых, кстати, интересным образом замешана наша жизнь.
Но так я активно развивала мысль о чужом высокомерии, пока со злостью на затянувшийся процесс ожидала продления своего договора с банком. Напротив меня восседал, будто на троне, банковский сотрудник с надменным, как мне казалось, выражением лица.
«Ну вы посмотрите на нее… Совершенно работать не хочет!» – мысленно негодовала я.
Телефон ее судорожно вибрирует. Возьми трубку! Наверняка звонят по делу, возможно, за консультацией. А она будто не видит, продолжая с недовольной физиономией нести какую-то, триста лет мне ненужную, ересь. Да не по тому я вопросу! Забыла? Зачем мне эта ерунда?
Честно сказать, я не вникала в монотонно проговариваемую информацию, поскольку она была мне навязана вопреки моему комментарию «Спасибо, не интересует». Я спешила! И потому еще больше раздражалась.
– Девушка, по факту можно? Я ви-ай-пи-клиент, – высоким тоном произнесла я, сделав ударение на последних словах. – Перезаключаем договор и ухожу. Нет времени слушать… При необходимости я сама проявила бы интерес к тому, о чем говорите.
Думаете, подействовало? Девушка с красным галстуком, повязанным вокруг шеи, как у пионера, продолжала делать вид, что не слышит меня, впялившись в монитор неестественно белым лицом. Такое впечатление, что туго соображает. И этот непрестанно вибрирующий телефон!.. Я нервно выдохнула, всем видом демонстрируя свое недовольство и надеясь на то, что она поторопится изменить ситуацию. Или хотя бы извинится.
Что там исправлять, в этом договоре? Просто продлить: обыкновенная формальность на пять минут работы… Но девушка в прострации растянула это мгновение на полчаса.
Дабы успокоить свой нарастающий гнев, прихожу к мысли, что сердиться на нее – это не совсем правильно. Каждого клиент-менеджера (или как их там величают в банковских учреждениях) обязывают предоставлять рекламную информацию параллельно с обсуждением основного вопроса. Но порой эти сведения совершенно не уместны, потому я посчитала своим долгом поторопить девушку.
Ладно, еще признаюсь: мое настроение желало лучшего. При воспоминании об этом я начинала злиться еще больше, томно закатывая глаза и сжимая ручку от сумки.
Ну что? Пожаловаться на нее, что ли? Пойти к начальнику? Почему это я, клиент банка, должна сидеть и три часа ждать, пока кто-то мозги в кучу соберет? Если в течение пяти минут она меня не отпустит, пойду к администрации. Вроде не новенькая, но тупит, будто впервые.
Мое мысленное негодование прервала вторая сотрудница, раскланявшаяся передо мной в извинениях и тихо обратившаяся к коллеге:
– Мне дозвонилась твоя мама, тебе не смогла.
Та с побелевшим лицом в ожидании уставилась на коллегу, затем с опаской – на меня. Я снисходительно закатила глаза: да беседуйте, может, процесс ускорится! И хотя они старались говорить тихо, все слова оказались мной услышанными.
– С малым все хорошо. Зашивать не стали. Обработали, перевязали, домой отпустили. Не переживай.
– Слава Богу, – тихо выдохнула та. – Я сама не своя.
– Давай я тебя подменю?
– Нет-нет, теперь все нормально.
«Ну ты и стерва!» – на секунду опешив, подумала я о себе. Такую демагогию в своих мозгах развела… Из-за чего? Меня, императрицу, не так обслуживают! А у человека на самом деле несчастный случай с ребенком… А с работы, небось, не отпустили, как принято у многих наших работодателей… Или отпрашиваться не решилась. Представляю, каково человеку.
– Девочки, не беспокойтесь, – тихо сказала я. – Лучше завтра приду. И простите меня.
Да, нашла в себе силы честно признаться и сказать это вслух. Так и есть, что там говорить? Хотя порой не так просто переступить через свое царское «я».
Сильно ли я спешила? Оказывается, нет. Обыкновенные домашние хлопоты. Всегда нужно оставаться человеком и всегда нужно понимать – у каждого из нас есть свои причины на какие-то ошибки или на то, что кого-то может не устроить.
Ситуация стала пищей для ума на оставшуюся дорогу домой. Продолжая мысленно ругать себя за бесчувственность и прочие проявления гордыни, еду в маршрутном такси, умостившись у окошка на теплом пассажирском сидении, когда вдруг почти у самого уха приятный мужской тембр:
– Девушка, вы так очаровательны…
Непроизвольно обернулась, разумеется, с мыслью отшить этого мурлыкающего кота. А он, на самом деле, обращался не ко мне. Юноша лет двадцати открыто флиртовал с женщиной возрастом под тридцать. Отвернуться я не смогла, вопреки очередному проявлению невоспитанности. Даже немного позавидовала.
Да, она лепетала об отсутствии привычки знакомиться с молодыми людьми в общественном месте, о полной занятости и прочих преградах, но ее неуверенность и горящие глаза слишком очевидно подчеркивали желание продолжить флирт.
Да, мы, женщины, податливы комплиментам и приятным замечаниям, а юность парня в этом случае не стала помехой мужской учтивости. Как результат в дополнение сияющему взгляду женщины – смущенный румянец на щеках, приятно сковавшая лицо улыбка и игра глаз «почти согласна я».
Невольно улыбнувшись, я поймала себя на мысли, что слишком пристально рассматриваю пару. Поэтому отвела взгляд, но… сразу же вернулась с обычной целью любопытства: обратить внимание на безымянный палец женщины. И вместе с тем, само собой, мой взгляд упал на руки парня, уже опустившиеся… в женскую сумочку! Ах, так вот оно что, на самом деле!
– Может, все-таки в кофейню? – не унимался паренек, лукаво заглядывая той в глаза.
И тут я не удержалась и прервала его фальшивое воркование дерзким вопросом:
– А меня пригласить не хочешь?
Тот испуганно выпучил глаза, выдернул руку из сумки, а затем смущенно улыбнулся и ответил:
– Вас – нет.
– Интересно, почему? – театрально удивилась я. – Потому что моя сумочка закрыта, а ее уже нет?
Жертва опустила изумленный взгляд на свое имущество и, обхватив руками, прижала к себе.
– Ах ты мерзавец малолетний! – воскликнула она, замахиваясь на мальчишку.
– Не надо, тётенька! – вдруг завопил он. (Ага, значит, уже тётенька!) – Меня заставили. Я друзьям проспорил! Простите меня!
К агрессии оскорбленной женщины присоединилась бабулька, принявшаяся за компанию стегать парня, защищавшегося от ударов собственными руками.
На его счастье двери маршрутки открылись, и он вывалился в них, падая, поднимаясь и убегая со всех ног восвояси.
– Молодая, бессовестная, – упрекающий тон женского голоса заставил меня вновь вздернуть голову, отвлекаясь от удирающей фигуры воришки, уже спрятавшего лицо под капюшоном и прикурившего сигарету.
Бабулька, еще не оправившаяся от воспитательных пинков в сторону парня, стояла чуть поодаль от меня, у льготных сидений, и помыкала какую-то молодую особу.
– Вот налицо наше воспитание: одни воруют, другие – никакого почета к старшим и инвалидам.
Рядом с сидящей девушкой стоял мужчина, молодой, но с палочкой. На соседнем сиденье, уткнувшись в окно, сидел мужик лет пятидесяти. Позади «невоспитанной» пассажирки ехал парень в наушниках – ясное дело, причитаний злобной тётки не слышавший.
Бабка продолжала ворчать, очевидно, решив вывести из себя не только девчонку, но и всю маршрутку. И в определенный момент ее упреки все-таки одержали верх, и девушка встала со своего места… явив на всеобщее обозрение большущий живот, точно с пузожителем внутри.
– Присаживайтесь, мужчина, – тихо сказала она инвалиду, а тот остановил ее за руку.
– Что ты! Не такой я и немощный. А ты вон на сносях. Сиди, сиди. Не слушай ты эту каргу старую.
– И правда, вы че на девушку набросились? – возмутился кто-то из пассажиров. – Рядом с ней мужик сидит, в расцвете сил, его толкнули бы. Или этого «глухаря» в наушниках.
Народ оживился, начал бурно обсуждать происходящее.
Бабулька извинилась перед девушкой, после чего покрасневшим лицом вперилась в объявление перед собой.
А я продолжила анализировать произошедшее на моих глазах за последний час.
А ведь правда: на самом деле почти всё не так, как мы привыкли видеть. Почти все подозрительное, необъяснимое, малознакомое имеет совершенно иное представление, чем нам кажется. И всю эту неделю я в этом убеждаюсь. Наверное, Бог на что-то хочет открыть мне глаза?
Например, механик бытовой техники, а по совместительству лодырь, желающий заработать и затянувший ремонт твоей стиральной машинки, без которой у тебя собралась куча белья, на самом деле, лежал две недели в больнице с воспалением.
Ребёнок, который капризничал и выносил весь день родителям мозг, на самом деле, не демонстрировал свой характер, а просто начинал заболевать.
Женщина, которая уставилась на тебя и наверно, такая-сякая, сглазила, заметила державшуюся на "соплях" пуговицу твоего пальто. Почему не сказала об этом? Потому что ты на неё посмотрела так, будто она тебя обокрала.
Мама, которая постоянно ругала и «строила» тебя, на самом деле обижалась, что ты мало уделяешь ей внимания и просто давно ее не обнимал.
Бабушка, которая задаёт глупые и одинаковые вопросы, на самом деле, плохо соображает по причине возраста и уже не запоминает ответы.
Твой телефон накрылся не потому, что ребёнок его уронил, а потому что до этого он падал пятьсот раз и это не могло пройти для техники бесследно.
Урод-водитель, который едва не сбил пешехода и «лыка не вязал», не был пьян, а на самом деле, в дороге у него случился инсульт.
Брат, эгоист, не звонит тебе, потому что ты не поздравил его позавчера с профессиональным праздником. И вообще, вспомни, когда ты сам ему звонил.
Сестра не приходит к тебе потому, что ты обещал зайти вчера, она весь вечер прождала, а ты даже забыл отзвониться.
Мама твоя узнала, что ты куришь не потому, что подруга сдала тебя, а потому что дневник свой прятать нужно понадёжней.
Парень-козёл бросил тебя не из-за того, что ты растолстела, а потому что перестала уделять внимание его проблемам, зациклившись на своей фигуре.
Богатый и зажравшийся миллионер, работающий только для того, чтобы «набить себе карман», на самом деле, отправляет весомую часть прибыли в детские дома и больницы в память об ушедшей из жизни супруги.
«Алчный» священник, который насобирал себе на авто, на самом деле, должен успевать уделить внимание как минимум десяти в день нуждающимся в его внимании людям.
Невнимательная мать чужого ребёнка, которого ты считаешь запущенным, на самом деле, одиночка и вынуждена выполнять обязанности за двоих родителей для своего чада, но, разумеется, не все успевает держать во внимании.
Невежа-одноклассник, которого ты хотел пригласить на встречу выпускников и не ответивший на телефонный звонок и не перезвонивший, на самом деле, был в тот момент с супругой в роддоме, где у них случилось пополнение.
Вечно недовольная и неприветливая соседка, которая слова доброго никогда не скажет в ответ на твою улыбку, на самом деле, давно переживает трагедию в личной жизни, и всеми силами старается это скрыть от общественности.
А книга с банальным началом, на самом деле, таит в себе взрывной сюжет и массу полезных и неординарных вещей.
Почему только кажется, что весь мир крутится вокруг тебя и все должны непременно уделить тебе внимание – недовольством или, напротив, учтивостью?
На самом деле всё может быть не так… всё не так! Нужно об этом помнить, чтобы ненароком не обидеть кого-то, не заслужить для себя чей-то гнев, не оказаться эгоистичным и мелочным, не пропустить из виду счастливый шанс, не тратить время на бесполезные и ненужные тебе вещи. Нужно просто быть человеком, хоть иногда понимающим другие души. Потому что даже посторонних людей порой нужно уметь оправдать. Чтобы не оскотиниться.
И для того, чтобы иметь чистую совесть, нельзя о ней забывать… на самом деле.