Новый закон существования

Лиза нежно коснулась шершавой руки Старухи, заглянула в измученное временем и пережитым горем лицо. Слова сами полились:

– Вы удивительная, храбрая, смелая. Я не представляю, как вы пережили всё то, что произошло с вами. Как хватило вам духу противостоять такому могущественному врагу. Вы не заслужили такой судьбы. Вы не заслужили страдать только потому, что вы женщина. Не заслужили доживать век в этих вонючих стенах среди таких же несчастных женщин. Вы не должны умирать, не познав любви и счастья. Вы не должны думать, что ничего уже не исправить. Вы не должны разувериться в том, что всё может быть по-другому.

Старуха крепко взяла Лизу за руку и благодарно кивнула. В глазах её стояли слёзы.

– Мой век прожит зря. По прихоти одного разгневанного мужчины. Я устала жить и ждать. Мне больше ничего не нужно.

Затем она отвернулась и продолжила тереть пол. До рассвета оставалось не более часа.

В оставшееся время они не сказали друг другу ни слова, хотя Лиза не раз ловила на себе изучающий взгляд напарницы. Когда первые лучи солнца лизнули старый исхоженный пол, Старуха неожиданно сдалась:

– Слушай меня, борзая. Бежать отсюда – гиблое дело. Но если знать куда, то есть мизерный шанс, что тебе повезёт.

– Но куда…

– Тщщ! – зашипела Старуха. – Молчи и слушай.

Она вплотную приблизилась к Лизе. В нос ей ударил кислый запах старческого тела.

– Мёргим, – тихонько промурлыкала Старуха. Непонимание, застывшее на лице Лизы, вынудило продолжить. – На востоке от Ферра. Только там есть шанс обрести свободу.

В дверном замке не вовремя послышался скрежет ключа и тяжёлое дыхание охранника. Старуха с невероятной ловкостью отпрянула от Лизы на несколько метров и сделала вид, что протирает скамью. Лиза притворилась, что смахивает пыль с выступающего камня в стене. Вошедший охранник с заспанным видом оглядел женщин и, ничего не заподозрив, перешёл к тщательному осмотру комнаты. Удовлетворившись результатом, он проводил заключённых в камеры.

Лиза проспала до вечера, пока не прозвучала сирена, возвещавшая о построении на ужин. Еле собравшись с силами, Лиза вместе с остальными женщинами неторопливо поплыла по коридору. На подступах к столовой в толпе послышался взволнованный шёпот и недоверчивые переглядывания.

– Кажется, за дверью нас ждёт далеко не ужин… – печально резюмировала Маша. В голове Лизы пронеслась жуткая догадка. Толпа, спешившая скорее увидеть всё своими глазами, стремительно наступала сзади. Лиза, поддавшись давлению, ввалилась в двери столовой.

Всё пространство освободили от столов и скамеек. Столовая представляла собой огромный зал, по краям которого размазывалась входящая толпа женщин. За гулом шаркающих ног то и дело слышались приглушённые охи и всхлипы. Вероятно, для большей части присутствующих подобная процедура была уже знакома. В центре столовой стояло приспособление, очертания которого Лиза смутно припоминала в комнате северной башни. Оно представляло собой высокое деревянное кресло, сидение которого располагалось в метрах двух-трёх над землей, так что находящемуся наверху вполне можно было дотянуться до потолка, не вставая. На полу под креслом размещался прикрытый крышкой металлический чан.

После того, как все заключённые разместились внутри, в столовую зашёл директор Ферра в сопровождении двух головастиков. Вслед за ними зашли двое охранников, тащивших под руки безжизненное тело женщины. Её лицо сплошь покрывали кровоподтёки и ссадины, глаза и нос на нём было не различить. Руки и босые ноги безжизненно свисали, ногти скребли по полу и оставляли на нём розовые следы. Одежда разорвана, из огромной дыры вывалилась красная изуродованная грудь. В чёрных засаленных волосах виднелась проплешина.

– Столетова, – шёпотом пояснила стоявшая рядом с Лизой Марго. Но та и так понимала, кто это.

Вошедшие остановились возле кресла. Оглядев испуганных и взволнованных женщин, директор Ферра огласил приговор:

– Столетова Дарья, за попытку побега с территории колонии Ферр вы приговариваетесь к публичному наказанию: скидыванию с кресла. По пять раз в нечистоты и ледяную воду. Наказание привести в исполнение.

Двое охранников, державших до этого истерзанную женщину под руки, подняли её на кресло. Привязав конечности ремнями к подлокотникам, они спустились и открыли крышку чана. По столовой разнесся омерзительный запах гнили и фекалий. Толпа наблюдавших за наказанием женщин издала сдавленный стон, прикрывая рты и носы. По сигналу несколько охранников опустили рычаг. Сидение кресла с грохотом упало прямиком в чан. По всему помещению прогремел голос Герра:

– Один…

Двое охранников подняли рычаг, и из чана вынырнуло источающее зловоние существо. Нескольким женщинам в толпе стало дурно, и они не смогли сдержать подступившую рвоту. Некоторые ревели. Но охрана не выпускала никого из зала: все должны были смотреть публичное наказание от начала и до конца.

– Два…

Снова чан. Вонь. В силуэте на кресле невозможно разглядеть человека.

– Три…

Лиза не находила сил смотреть на это. Взгляд её переместился на директора. Он стоял в нескольких метрах от чана и с упоением наблюдал за происходящим. Его не смущали ни запах, ни само зрелище. По его плотоядной улыбке становилось понятно, что происходящее доставляет ему невероятное наслаждение.

– Четыре…

Он довольно потирал руки, словно сам хотел нажать на рычаг.

– Пять…

Толпа облегчённо выдохнула. Действие с нечистотами закончилось, и охрана поспешила подогнать следующий чан: на этот раз с ледяной водой. Тело вновь погрузили, и по помещению пронёсся оглушительный крик боли.

– Шесть…

Кресло медленно поднялось. Большая часть грязи смылась, и теперь перед присутствующими предстало изуродованное хрупкое тело Столетовой, бившееся в предсмертных конвульсиях.

– Семь…

Из воды вынырнуло неживое тело: голова повисла на груди, руки будто примерзли, врезавшись ногтями в кресло.

– Восемь…

И снова та же картина. Женщина в кресле не издавала ни звука и не двигалась. Охранники повернули головы в сторону директора. Откуда-то из толпы вынырнул Денис и подбежал к креслу. Лицо его побледнело, брови сошлись в одну линию, лоб исказила напряжённая морщина. Глаза всех присутствующих обратились к врачу.

Не смущаясь смрада, исходящего от заключённой, и внешнего вида, он нежно обхватил руками её запястье и замер. На минуту в зале воцарилась гробовая тишина. Не проронив ни слова, врач плавно уложил ослабевшую руку на место. Развернувшись к директору, он сочувственно поджал губы и покачал головой из стороны в сторону.

Лицо директора посерело. Не скрывая разочарования, он резким движением повернулся на месте и быстро прошёл на выход. Как только его фигура скрылась за дверью, зал оживился. Растерянные и ошарашенные женщины стали громко переговариваться и обсуждать увиденное между собой. Головастики приступили к приборке: кто-то разгонял заключённых по камерам, кто-то разбирал кресло и увозил чан, кому-то достались хлопоты с убитой.

Глядя на растерзанное полуобнажённое тело Столетовой, Лиза не испытывала ни жалости, ни страха. В её голове крутилась лишь одна мысль: во чтобы то ни стало ей нужно сбежать из Ферра.

______________________________

Он ворвался в свой кабинет и со всей силы ударил ладонью по столу. Мирно стоявшая на краю лампа угрожающе затряслась и, не удержавшись, рухнула на пол. Осколки разбитого плафона разлетелись по углам комнаты.

Он упёрся руками в стол и склонился над ним в попытке собрать мысли в порядок. Под напряжёнными пальцами, вонзившимся в дубовую столешницу, проступил влажный след. Он поднял глаза и увидел своё отражение в висящем напротив зеркале: голова побагровела от лысины до подбородка, на лбу и над губой выступили капли пота. Красные от злости глаза выдавали отчаяние. Весь его вид вызывал жалость. Взмах руки – и всё содержимое со стола полетело в стену.

– Сука! – слова вылетали как пули. – Даже умереть нормально не смогла!

Образ обмякшей в кресле Столетовой снова возник в сознании.

– Что за дурацкая шутка? Я так готовился. Мне не дали насладиться тем, что я заслужил. Прямо как в детстве. – Он капризно поджал губы и до боли сжал кисти в кулаки. – Но теперь я главный! Мне решать, когда ей сдохнуть.

Размеренным шагом он подошёл к зеркалу. Уголки губ потянулись наверх, злобная улыбка расплылась по лицу. Он приподнял подбородок и с гордостью посмотрел на своё отражение.

– Всё так. – Он поправил съехавший на бок узел галстука. – Я главный. Мне решать, когда им всем сдохнуть.

Он провёл рукой по взмокшей лысине, вытирая пот.

– Я добился главного: стерва получила по заслугам, – успокаивал он себя.

С чувством выполненного долга Герр подошёл к мягкому креслу и сел в него, запрокинув ногу на ногу и сложив руки на подлокотники. Покачивая ступней в такт мыслям, он продолжил:

– Чёрного кобеля не отмыть добела. Хотя почему кобеля? Суку не отмыть. – Его нога резко остановилась. – Женщины. Бестолковые создания. Ничего кроме манипуляций своей промежностью не умеют. Будь у них возможность, каждая стала бы потаскухой. И каждая из них заслужила бы наказание.

Последнее слово успокаивающей волной пробежало по телу. Не в силах больше терпеть, он расстегнул ширинку брюк и вытащил член. Скользя пальцами по горячей плоти, он запрокинул голову на спинку кресла и умиротворённо закрыл глаза.

Глава 6

Выдержка из Нового закона существования женщин:

«п. 13. Дети, рождённые женщиной, пребывающей в колонии Ферр, являются собственностью государства».

Холод каменного пола пробирал до костей. Лиза потёрла окоченевшими пальцами правой ноги левую ступню, чтобы согреться. Синие руки прикрывали оголённый лобок, от шума льющейся воды нестерпимо хотелось писать. Обнажённая грудь замёрзла, потемневшие соски затвердели. Ожидать своей очереди приходилось в коридоре, в душ запускали по одной. Без команды входить было запрещено. Выходить из очереди – тоже. Оставалось только терпеть и ждать.

– Следующая, – скомандовал головастик из глубины душевой, и девушка перед Лизой скрылась за двойными белыми дверьми, раскачивающимися на петлях словно маятники. Лиза сделала шаг вперёд и встала на цыпочки, чтобы рассмотреть происходящее внутри через смотровые окна в двери. Ничего не было видно: душевую заволокло густым паром. По словам сокамерниц, на мытьё отправляли каждое первое число месяца, и для Лизы это был первый раз.

Женский крик и громкий мужской хохот заставили Лизу отпрянуть от двери.

– Следующая, – вновь скомандовал головастик.

Испуганная Лиза осталась стоять на месте.

– Я сказал, следующая, – раздражённо повторил голос из душевой.

– Иди, – девушка позади Лизы с силой толкнула её в спину, – а то нам всем влетит.

Лиза навалилась на тяжёлую дверь и прошла внутрь. Густое облако пара окутало её нагое тело, покрывая кожу водяной плёнкой. Лиза сделала несколько осторожных шагов по мокрому кафельному полу и остановилась. Сквозь пар проступили несколько фигур, облачённых в белые костюмы.

– Сюда иди! – один из головастиков поманил её рукой, призывая подойти ближе.

Лиза положила одну руку на лобок, второй прикрыла грудь и подошла к нему.

– Первый раз, что ли? Вставай в центр зала.

Лиза послушно проследовала в центр. Сильная струя еле тёплой воды ударила ей в спину и сбила с ног. Поскользнувшись на мокром полу, она больно ударилась коленом. Убегающая по кафелю вода окрасилась в розовой цвет. Охранники за спиной рассмеялись. Сдерживая слёзы, Лиза прикусила губу и поднялась. Прикрывая грудь и пах, она развернулась лицом к охранникам. Их было пятеро: все с уродливыми лицами, не отражающими ни грамма интеллекта. Самый высокий и долговязый держал в руках шланг.

– Руки по швам, – приказал он.

Лиза замотала головой и крепче сжала руки. Бритый здоровый охранник, стоявший с краю, хмыкнул:

– Мы можем и по-плохому попросить, – и он стал до хруста разминать пальцы и шею. – Выбирай сама.

Руки Лизы дёрнулись, и струя воды, выскочив из шланга, ударила ей в лицо. Беспомощно закрываясь от неё, Лиза попятилась назад.

– Хватит! – закричала она, захлебываясь водой. – Прошу!

Поток воды прекратился, и по душевой разнёсся дикий гогот. Лиза еле разлепила распухшие веки.

– Отличные сиськи!

Лиза оторопела, а затем, спохватившись, прикрыла грудь и испуганно побежала на выход.

– И попка тоже огонь! – кинул ей в спину бритый.

* * *

– Сбежать? Ты с ума сошла! – Марго едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. Шум работающих стиральных машин заглушал их разговор для окружающих. – Я себе не доверяю, а ты предлагаешь побег вместе замутить?

Тон Марго явно не предвещал ничего хорошего. Она рывком подняла с пола массивную корзину с мокрым бельём и понесла в сторону сушильных машин. Лиза последовала её примеру. Загружая барабан, Марго продолжала бурчать, но так, чтобы Лиза слышала:

– Думает, первая такая бежать решила. Нет, только не в мою смену. Никому не удавалось такое провернуть толково. Безумная идея, безумная…

В прачечной, как и всегда, стояла духота. Это и не мудрено, так как располагалась она на нулевом этаже Ферра, фактически – под землей. Лиза вытерла тыльной стороной ладони пот, стекающий со лба. Затем, сложив губы трубочкой, обдула лицо потоком горячего воздуха изо рта. Напрочь промокшее от влаги и пота платье противно прилипало к ногам и спине. Лиза нервно одёрнула его, запуская под подол прохладную волну свежести. Кожа в благодарность тут же покрылась мелкими мурашками. Повернувшись к Марго, она упёрлась в бесцветные глаза, внимательно следившие за ней всё это время.

– Откуда вообще такая идея возникла в твоей голове? – Лиза нервно сглотнула. Вопрос повис в воздухе. – Тебе сидеть-то всего год, – бросила Марго через плечо, отвернувшись обратно к барабану. – Выйдешь отсюда и живи спокойно.

Лиза беспомощно раскрыла рот, но Марго прервала её резким движением руки.

– Не надо. И так знаю, что это всё Старуха. Только она могла такое сболтнуть.

– Ну хоть кто-то… – парировала Лиза. Марго смерила её грозным взглядом. – Что? – обиженно ответила Лиза. – Вы постоянно что-то не договариваете. Думаешь, я не замечаю? По-твоему, молчание позволит избежать мне проблем? Может, стоит, наоборот, всё рассказать, чтобы я знала, к чему готовиться.

Последние слова прозвучали на удивление звонко и эхом пронеслись по прачечной. Стоявший в углу охранник перевёл взгляд на Лизу с Марго и, вцепившись глазами в их лица, словно крюком, решительным шагом направился к ним. Мгновенно сообразив, Лиза взяла пустую корзину для белья и отошла в сторону от Марго, отводя от них обеих лишние подозрения. Когда она поравнялась с охранником, тяжёлая рука притормозила её за локоть.

– О чём вы там говорили? – угрожающе спросил охранник.

Лиза перевела взгляд с охранника на Марго, гордо приподняла подбородок и проговорила сквозь зубы:

– Ничего особенного. Тару не поделили. Но, как видишь, – она приподняла корзину, демонстрируя свой трофей, – победа осталась за мной.

Вероятно, ответ охранника вполне устроил, потому как в следующую секунду он отпустил локоть Лизы, повернулся к Марго, погрозил пальцем и крикнул, чтобы слышали все:

– Больше не попадайся мне на глаза.

Едва скрывая ликование, Лиза развернулась, намереваясь уйти, когда охранник за спиной бросил:

– А ты следующую неделю работаешь в «отбеливателе».

«Отбеливателем» называли участок прачечной, где с вещей оттирали сложнейшие пятна. Чаще всего это были пятна крови. Здесь постоянно витал едкий химический пар, раздражающий глаза, нос и кожу по всему телу. Лиза, как и все женщины в Ферре, терпеть не могла отрабатывать смену в «отбеливателе». Но это куда лучше, чем вновь оказаться в карцере или подвергнуться публичному наказанию.

По приказу бдительного охранника всю следующую неделю Лиза отрабатывала в «отбеливателе». За это время ей так и не удалось вновь поговорить с Марго, которая будто нарочно избегала разговора. Даже ночью, когда в камерах гас свет, охранники удалялись на свой пост, а девчонки обсуждали прошедший день, Марго молча отворачивалась к стене и притворялась спящей.

В последний день отработки в «отбеливателе» Лиза, натянув защитную маску для лица и согнувшись над огромной ванной для стирки, приступила к работе. Лёгкое, словно проведённое пером по спине, ощущение заставило её прерваться. Лиза чуть повернула голову и прислушалась. Мимо с тележкой, полной одежды, шла Марго. Она задержалась лишь на мгновение, подняла ненароком сползающую с лица маску и едва слышно прошептала:

– Я в деле.

Высоко натянутая маска скрыла торжествующую улыбку Лизы.

Последующий месяц Лиза и Марго обсуждали план побега. Чтобы никто не заподозрил их сговора, встречаться приходилось после отбоя, когда остальные сокамерницы давно спали. Лиза дожидалась наступления темноты и, отсчитав десятый проход охранника мимо их решетки, тихонько подкрадывалась к койке Марго, заползала под тяжёлое ватное одеяло и накрывалась им с головой. На обсуждение у них было ровно три минуты, пока охранник вновь не появлялся в решетчатом проёме камеры.

– Окна первого этажа везде заперты. Замков нет. Скорее всего, они открываются с одного пульта. Если его отключить…

– Мы будем искать этот пульт дольше, чем тут сидеть. Брось, это не вариант.

– Может быть, устроить пожар? От сирены окна откроются автоматически.

– Скорее они захлопнутся на ещё один замок. Нет, окна – гиблое дело, не трать на это время.

Лиза печально вздохнула.

– Хотя… – задумчиво протянула Марго.

– Что?

– Погоди-ка. Есть одно окно, что открывается с замка́. – Марго потёрла лоб, будто вспоминая. – В кабинете…

В Лизином сознании мелькнула догадка:

– …врача.

– И смею предположить, я знаю владельца ключа.

Лиза задумалась.

– Если втереться в доверие к этому докторишке, то, считай, полдела сделано.

– Да, но это же третий этаж. Нам нужна верёвка или лестница…

– Или мягкое приземление.

Совсем близко с камерой послышались глухие шаги. Лиза ловко выскользнула из-под одеяла Марго и в два прыжка оказалась в своей койке. Едва она успела лечь на матрас, в тускло освещённом луной коридоре показалась тень охранника.

На следующий день случилось неприятное событие. Лиза как раз сортировала бельё и размышляла над словами Марго, когда в прачечной послышался шум и женские вопли. Вместе с остальными девушками она немедля двинулась в сторону источника шума. Прорвавшись сквозь толпу зрителей, беспомощно глазевших вперёд, Лиза, к своему удивлению, обнаружила Машу, лежавшую на полу без признаков жизни. Хоть и небольшой, но всё же медицинский опыт подсказал Лизе измерить у Маши пульс. Она присела на колени и приложила руку к её шее. Пальцы едва поймали слабый удар, когда мощным рывком кто-то дёрнул Лизу за шиворот вверх, заставляя её тело послушно вспорхнуть и подняться на ноги. Глаза Лизы встретились с холодным тёмным стеклом защитного шлема.

– Отошла от неё! – взревел головастик и грубо толкнул Лизу прямиком в первые ряды зрителей. – Никому не подходить, пока не придёт врач!

– Я здесь, командир. Не стоит так кричать.

Денис протиснулся через первые ряды зрителей и опустился на пол возле Маши. Он приложил ладонь сначала к её руке, потом к шее, проверил зрачки. Он обвёл изучающим взглядом лица собравшихся, затем опустил голову и чётко произнёс:

– У девушки обморок. Нужно отнести её в больничное крыло.

– Как скажешь, док, – ответил ему головастик. Мощными руками, больше походившими на лапы медведя, охранник соскрёб безжизненное тело Маши с пола и уверенно понёс к выходу. Денис тоже поднялся.

– Попова, за мной, – бросил врач и торопливо покинул помещение.

Лиза не сразу поняла, что последние слова адресовались ей. Она продолжала стоять на месте, пока одна из женщин, стоявших рядом, не толкнула её больно в плечо:

– Оглохла, что ли? Тебя звал.

Вырвавшись из паутины собственных мыслей, Лиза выбежала из прачечной, спеша догнать охранника с Машей на руках. Поравнявшись с Денисом, она сбавила шаг до его темпа и пошла рядом. Заговорить не рискнула. Да и до разговоров ли тут было? Сердце, то ли от совершённой короткой пробежки, то ли от наступившей негаданно встречи с Денисом, забилось в несколько раз быстрее, и, кажется, громче. В голове шумно пульсировала кровь. Щёки вспыхнули предательским румянцем. От волнения Лиза начала нервно разминать онемевшие пальцы рук. Денис бросил короткий взгляд на её руки:

– Не переживай, всё будет в порядке с твоей подругой.

Лиза застенчиво улыбнулась и кивнула. Теперь ей было стыдно: про подругу она думала сейчас меньше всего. Тем временем Денис, значительно ускорив шаг, изящным движением обошёл на повороте охранника и первым оказался возле медицинского кабинета. Распахнув дверь, он сначала пропустил всех спутников, затем зашёл сам и направился к умывальнику.

– Положи её на кресло, – обратился Денис к охраннику.

Лиза прошла в угол и наблюдала за всем со стороны. Пока охранник бережно укладывал Машу в кресло, словно боялся её разбудить, Денис закатал рукава по локоть, открыл кран и тщательно намылил руки, готовясь к осмотру.

– Ещё что-то нужно, док? – спросил охранник.

– Пока нет, спасибо. Можешь идти, – Денис выключил кран и вытер руки. – Попова, достань из буфета инструменты и перчатки.

– Она остаётся? – охранник мотнул головой в сторону Лизы.

– Да. Мне нужна будет её помощь. Она тоже медик.

Лиза опустила глаза, прикрывая ложь Дениса. Охранник перевёл взгляд с врача на неё, затем обратно, кивнул и вышел из кабинета. Как только он закрыл за собой дверь, Денис вновь обратился к Лизе:

– Помоги мне разместить её на кресле для осмотра.

Лиза поспешила выполнить поручение: закатала Маше платье по пояс, затем уложила каждую её ногу на подставку и, крепко обхватив руками бёдра, аккуратно потянула их на себя так, чтобы ягодицы Маши оказались на краю кресла.

– Готово, – довольная собой отчиталась Лиза и обернулась: Денис стоял прямо у неё за спиной. Его глаза, единственная не скрытая медицинской маской часть лица, улыбались, и это заставило Лизу покраснеть.

– Отлично. Теперь, будь добра, подожди в сторонке.

Лиза послушно сделала несколько шагов и упёрлась спиной в холодную каменную стену. Прикрыв глаза, она три раза глубоко вдохнула и выдохнула. Одно присутствие Дениса рядом кружило ей голову. Ей казалось за гранью возможного сохранять сейчас спокойствие и трезвость ума.

– Так я и думал, – грустно резюмировал Денис, срывая перчатки. – Давай-ка приведём в чувство нашу пациентку и всё ей расскажем.

Лиза быстро нашла на полках буфета нашатырный спирт и опрокинула его на кусочек ваты. Размахивая перед носом Маши отрезвляющим пучком, Лиза заметила, как близко к ней подошёл Денис. Его ладонь едва коснулась её руки, запуская лёгкую дрожь во всём теле. Тонкие волоски на руках встрепенулись и, как по приказу, встали торчком. Она слышала, как лёгкий древесный аромат одеколона коснулся кожи, впитался в неё, проник вглубь тела. Как он скользнул по внутренностям и сосудам, как смешался с кровью и вместе с ней, достигнув мозга, врезался в него, оставив стойкий отпечаток в памяти. Опьянев от такой близости тел, Лиза пропустила, когда Маша пришла в себя:

– Денис Валерьевич? Что со мной?

Прежде, чем ответить, Денис бережно положил Машину руку в свою широкую ладонь. Лиза поёжилась, задетая уколом ревности.

– Маша, не буду скрывать от тебя правду. Возможно, ты и сама знала это: ты беременна.

В кабинете повисло молчание. Маша закрыла глаза руками и горько заплакала. Денис подождал некоторое время, затем положил ладонь ей на плечо и, едва поглаживая его большим пальцем, продолжил:

– Пока не могу сказать тебе, всё ли хорошо с плодом. Нужны дополнительные анализы. С сегодняшнего дня ты находишься под моим наблюдением. Сейчас мне нужно отлучиться. Позже я вернусь и проведу тебя в палату. Пока лежи, не вставай. Оставляю Лизу проследить за тобой, хорошо?

Маша кивнула. Сочувственно поджав губы, Денис вышел, оставив девушек наедине.

– Ты как? – спросила Лиза.

Маша отвела руки от лица и ответила долгим грустным взглядом.

– Всё будет хорошо, – продолжила Лиза.

– Откуда тебе знать?

– Я и не знаю. Просто верю в это. Если думать о плохом, оно обязательно сбудется.

– А если плохое уже сбылось? Что тогда? – Маша яростно задышала, раздувая ноздри, злые глаза заблестели. – Разве ребёнок от какого-то ублюдка из охраны, лицо которого я даже не видела, это хорошо?

Лиза прикусила губу.

– Вот видишь. Ничего хорошего. Пусть уж лучше этот ребёнок сразу сдохнет.

Последние слова резанули Лизе слух. Она не нашлась, что ответить, хоть и не разделяла Машиной позиции. До того, как попасть в Ферр, она слышала, что ребёнок, рождённый в стенах колонии, становится чем-то вроде собственности государства. Ходили слухи, что слабых малышей при рождении умерщвляли, а здоровых – отдавали на усыновление. Кто-то травил байки о том, что детей Ферра продавали на органы или оставляли для опытов. Но единственное, что было известно доподлинно всем: ни одна мать не знала судьбу своего новорожденного ребёнка.

Долгое молчание прервало возвращение Дениса. Он помог спуститься Маше с кресла и провёл её в соседнее помещение, где стояло несколько не застеленных кушеток и пара прикроватных тумб. Разместив Машу на кровати, он велел ей отдыхать, а сам в сопровождении Лизы вышел в коридор.

– Я попросил директора на некоторое время отлучить тебя от работы в прачечной и закрепить за мной. Мне нужна будет помощь в уходе за Машей. Думаю, ты отлично с этим справишься. Ведь ты училась на медицинском, верно?

Лиза коротко кивнула, но всей душой мечтала кинуться Денису на шею.

– Вечером попрошу охрану привести тебя сюда. Расскажу, что нужно будет делать. А теперь иди, – он кивнул стоявшему рядом охраннику. – До вечера.

– До вечера, – повторила Лиза и помахала рукой.

Охранник дёрнул Лизу за руку и потянул в направлении выхода. Неохотно, но она подчинилась. Уходя, она чувствовала, как волнующий сердце взгляд скользит по её спине.

Вечером после ужина, как и планировалось, охрана отвела Лизу обратно в больничное крыло. Приоткрытая дверь кабинета врача манила заглянуть в неё, и Лиза поддалась этому соблазну. Денис сидел, склонившись, за столом, и энергично заполнял какие-то бумаги. Лиза тихонько постучала, желая обратить на себя внимание. Но Денис продолжал заниматься делами, не отрываясь. Тогда Лиза решилась зайти в кабинет и подойти к нему ближе. Теперь она могла разглядеть его широкую крепкую спину, резкие движения напряжённых мышц под белым халатом. Взгляд её ненароком упал на беззащитный участок шеи чуть ниже основания черепа, где уже не растут волосы, а ворот рубашки не дотягивается, чтобы его прикрыть. Если бы только она могла прикоснуться к нему. Дотронуться подушечками пальцев до горячей шеи, прильнуть грудью к мужественной спине, вдохнуть всем телом запах его кожи и оставить лёгкий поцелуй. Лиза явственно представила, как она целует этот кусочек кожи, каждый её миллиметр, лижет, кусает, вдыхает аромат, трётся до красноты, щекочет… Она со стыдом опустила голову, признавая свое поражение перед возбуждением внизу живота. В этот момент Денис заметил её присутствие и развернулся на стуле.

– Я ждал тебя, – как всегда обворожительно улыбнулся он. – Присаживайся.

Он указал ей на стул рядом, и Лиза присела, готовая внимательно слушать.

– Не буду от тебя скрывать, состояние Маши сейчас не из лучших. За ней требуется постоянный уход. У меня нет возможности оказать ей должное внимание, поэтому я попросил тебя о помощи. Ты должна будешь приходить каждый день сразу после завтрака. С утра в твои задачи будет входить сбор необходимых анализов: список я буду оставлять в палате накануне. После – подготовка к осмотру. Да, – он поднял вверх указательный палец, обращая особое внимание Лизы на следующее условие. Но она заметила лишь, какие длинные и стройные у него пальцы, – будь готова в случае чего ассистировать. Во второй половине дня следи за её состоянием. Если что, незамедлительно сообщай мне. Охрана будет забирать тебя ровно в половину восьмого от дверей моего кабинета. Всё понятно?

– Да, – Лиза нервно облизнула губы.

– Отлично! Тогда с завтрашнего дня приступаем, – Денис довольно хлопнул ладонями себе по коленям, а затем протянул Лизе руку. Она робко подала ему свою, и они скрепили договор долгим рукопожатием.

– Денис Валерьевич, – Лиза приятно потянула на языке его имя, – я могу навестить её сейчас?

В ответ он кокетливо отвёл глаза:

– Лиза, я же просил тебя называть меня просто Денис. Можешь, конечно. Если понадоблюсь, я буду здесь.

Лиза поблагодарила его и вышла. Будучи в дверях, она обернулась: Денис вновь сидел за столом, занимаясь своими делами, словно и не отвлекался на её визит. Она направилась к палате Маши, возле которой дежурил головастик. Вероятно, его предупредили о Лизином приходе, потому что он беспрепятственно впустил её внутрь.

Маша лежала на кровати лицом к стене. Скрип открывшейся двери едва ли заинтересовал её, и она неохотно развернулась, встретив Лизу сначала холодным тёмным взглядом, а затем, будто признав в ней старого друга, радостно заговорила:

– Ну наконец-то, хоть одна живая душа в этой больничной темнице!

Лиза улыбнулась и подошла к кровати.

– Да садись ты, – Маша схватила её за руку и потянула на себя. Лиза неуклюже приземлилась на край кровати.

– Я с ума схожу одна. Здесь, конечно, курорт по сравнению с прачечной, но так не хватает хоть какого-то общения.

– Как ты?

– Пока без особых изменений. Врач сказал лежать, не вставать. Немного мутит, словно вот-вот выйдет весь завтрак. В остальном нормально. Вы как? Как девчонки? – неожиданно она застыла, с подозрением глядя на Лизу. – Погоди-ка, а как тебя пустили сюда?

– Это всё Денис… – спохватившись, Лиза добавила, – Валерьевич. Он отмазал меня от прачечной, чтобы я помогала тебе.

– Серьёзно? Как тебе удалось?

Лиза неопределённо пожала плечами. Маша обиженно пробурчала:

– Что за секреты? Колись давай!

Лиза многозначительно посмотрела в ответ:

– У всех у нас секреты, не так ли?

Глаза Лизы сверкнули, от чего Маша еле заметно поёжилась:

– У меня нет от тебя секретов.

– Точно? – Лиза прищурила глаза.

– Мне нечего тебе сказать, – ответила Маша и вновь отвернулась к стене, давая Лизе понять, что дальнейшего разговора не состоится.

Лиза не стала задерживаться и покинула палату.

Новость о том, что теперь Лиза будет постоянным гостем в медицинском крыле, невероятно порадовала Марго:

– Это просто подарок богов! – в который раз повторила она. – Поверить не могу такой удаче! Теперь, малышка, всё в твоих руках. Разведай обстановку: сколько окон мы сможем открыть? Где лежат ключи? Что под окнами?

Лиза задумчиво кивнула. Вдалеке снова послышались шаги охраны, три минуты истекали, и ей пора было уходить. Лиза одёрнула одеяло, но крепкая рука Марго неожиданно остановила её: