Reviews of the book «Кысь», page 3, 349 reviews
Очень классная, со своим юмором антиутопия. Тема: что будет если отнять у людей возможность, читать, развиваться и тд, а потом резко вернуть уже потерянному обществу эту возможность....прямо напоминает наше настоящее. У нас есть столько книг в доступе, столько возможностей, но мы абсолютно не умеем пользоваться этими ресурсами.
С творчеством Татьяны Толстой я не знаком, но про эту книгу я был наслышан давно. Написана она аж в 2001 году, сколько лет уже прошло, а она все наслуху и переиздается. Вот собственно новое издание книги я себе и заказал. Оценки и отзывы у книги спорные, кому то книга очень понравилась, а для кого то оказалась полным провалом. Это наверное меня и зацепило, захотелось сложить какое то свое мнение. Перед нами, "многими любимый" (судя по "1984"), жанр антиутопии. Я лично к этому жанру отношусь с опаской, потому что натыкался на произведения, которые мне не зашли, хотя и очень популярны (да я все про тот же "1984" Оруэлла). Сюжет книги мне очень и очень зашел. Перед нами будущее после катастрофы, в котором некоторые люди выжили и стали долгожителями, а новые рождаются с некоторыми дефектами. Мир в своем развитии откатился назад, а люди жившие до катастрофы вытворяют такое... ну об этом вы уже сами прочитаете... Главные герои очень калоритные и интересные, интересно понаблюдать за образом жизни каждого из них. Повествование в книге своебразное, создающее нужный антураж, но к нему быстро привыкаешь и понимаешь, что без этого было бы уже не то. По итогу могу сказать что книга мне понравилась, но чего то прям цепляющего я в ней не нашел. Уверенные четыре балла из пяти возможных.
"Завтра жизнь иную я начну, Завтра многое начну сначала, Завтра с прошлым я порвать рискну, Завтра брошу все, что мне мешало." Юрий Антонов
Книгу прочла лет десять назад, но помню до сих пор. Толстая вообще так хорошо пишет, что даже рецепт яичницы из ее уст – это шедевр.
В «Кыси», несмотря на простое и некрасивое название, так много важных мыслей и идей, что впору их записывать в блокнотик. А богатство языка! С тех пор грибы только и называем грибышами
В книге много отсылов к другим антиутопиям, но это – наша, русская, посконная.
"Ты Кысь-то и есть!" – пожалуй, каждый может себе это сказать.
Слабо. Юмора с напёрсток. Сюжет примитивный. Задолбала мышами и тупостью Бенедикта. Зря потраченное время на чтение.
Слишком много повторяющихся нудных примитивных рассуждений о дрянной народной еде.
Интересная и необычная книга. Любителям фантастики рекомендую к прочтению. Интересная атмосфера, загадочные персонажи, необычный сюжет.
Живая классика, взятая в одном отдельном постапокалипсисе. Хорошая книга надолго заставляет задуматься о многих вещах, и после прочтения подобных книг твое отношение к этим самым вещам, хоть немного, но всегда меняется. Браво.
А зовётся наш город, родная сторонка, — Фёдор-Кузьмичск, а до того, говорит матушка, звался Иван-Порфирьичск, а ещё до того — Сергей-Сергеичск, а прежде имя ему было Южные Склады, а совсем прежде — Москва.
Много лет назад, уже и не вспомню сколько, «Кысь» была у меня в виде распечатки и тогда она произвела на меня какое-то невероятное впечатление, потому что до неё ничего подобного я не читала. Москва после какой-то глобальной катастрофы именуемой взрывом. Осталось ли что-то где-то, кроме Москвы, — вроде нет, но при этом изредка приходят чеченцы, обмен совершить, на людей посмотреть, себя показать, историями поделиться. Слова все какие-то замудрённые произносят, сказки рассказывают, но им верят, потому как и в Фёдор-Кузьмичске дела творятся нарочно не придумаешь.
Перерожденцы на четырёх конечностях телеги тянут, на руках валенки, сами косматые, гогочут. Но этих утихомирить можно тычком по рёбрам, наподдать так, что понесут, как миленькие. То ли дело санитары, от этих не спрятаться, не скрыться. В красных балахонах, с крюками в руках и никогда не узнать заранее, кого следующим на лечении утянут, кто вопреки указам книги старые, печатные, у себя прячет? А от книг этих все болезни и приключаются, начитаются — зараза и распространится. Но страшнее всего Она.
… качается на ветках, — вверх-вниз, — незримая кысь: перебирает лапами, вытягивает шею, прижимает невидимые уши к плоской невидимой голове, и плачет, голодная, и тянется, вся тянется к жилью, к теплой крови, постукивающей в человечьей шее: кы-ысь! кы-ысь!
Бенедикт с виду без последствий: руки две, ноги две, уши-глаза на месте, жабры отсутствуют, гребешков куриных не наблюдается нигде, живёт в старой избе, на работу ходит регулярно, на девок заглядывается, особливо на Оленьку, — вот бы смелости набраться да предложить ей руку, сердце и ещё чего-нибудь, чем Кысь не шутит? А Оленька возьми да согласись. На этом и кончилась для Бенедикта спокойная да размеренная жизнь, хвостом и тем не повиляешь.
Это она там, на ветвях, в северных лесах, в непролазной чащобе, — плачет, поворачивается, принюхивается, перебирает лапами, прижимает уши, выбирает... выбрала!..
История циклична, видимо даже после взрыва, поэтому они переписывают те же книги, что и до, правда уже под другим авторством, рисуют картины, придумывают праздники, Международный женский день, например, високосный год наступает согласно указам, колесо изобретают, коромысло, всё, что угодно, лишь бы книг старых не прятали, иначе встречи с санитарами не избежать, а жить ещё несколько сот лет, потому как умирают теперь не часто.
Вот так начитаешься и грустно становится: вдруг и правда никого ничего уже не спасёт, даже взрыв?
Мы тут за неделю в чатике СЧ прочитали "Кысь" Татьяны Толстой. Книгу, до которой я не добралась на филфаке, и правильно сделала, потому что вряд ли смогла бы оценить тогда. Зато сейчас десяток лет спустя, вполне. Это совершенно точно было необычно, неоднозначно, странно. Не могу сказать, что мне прям понравилось, но спасибо, что это было.
- Язык книги, конечно, песня, только ради него стоило читать. Давно я так не кайфовала. Старые, местечковые слова + придуманные стилизованные под устаревшие. Новый фольклор нового мира после взрыва
- Антиутопия, идущая по сценарию "как же так, ты должен был бороться со злом, а не примкуть к нему"
- Не каждой книге удаётся рассмешить своего читателя, здесь же мы как кони ржали всем чатиком
- С осторожностью тем, кого триггерит мысль о разрыве между народом и интеллигенцией с оглядкой на Запад
- А ещё это о том, как можно читать. Много читать. Очень много читать. Но не понимать ничего из прочитанного. Книги, как страсть, которая никак не помогает гг справиться со своим невежеством
- Особая любовь Кысь. Которая совсем не то, чем кажется в начале
"В тех лесах, старые люди сказывают, живет кысь. Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: «Кы-ысь! Кы-ысь!» — а видеть ее никто не может. Пойдет человек так вот в лес, а она ему на шею-то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! — а когтем главную-то жилочку нащупает и перервет, и весь разум из человека и выйдет. Вернется такой назад, а он уж не тот, и глаза не те, и идет не разбирая дороги, ... .
Вот чего кысь-то делает"
Правда живёт она, кысь эта, не в лесу, а в головах у людей
- Это сатира и чем дальше в книгу, тем злее она становится. Думаю, точно понравится тем, кому нравится Гоголь с его "Мёртвыми душами". И по русскому колориту, и по языку, и по юмору
Нет, вы только представьте себе. Ядерный постапокалипсис, случившийся после того, как "люди играли и доигрались с АРУЖЫЕМ". Русская деревня. На печи закипают щи из мышей, за окном заяц пролетает, где-то в доме припрятана старопечатная книга, зараженная радиацией. Правда, хранить её строго запрещено, иначе приедут санитары в красных санях и непременно станут вас "лечить".
Действие происходит в Фёдор-Кузьмичске, ранее звался он Иван-Порфирьичск, до того - Сергей-Сергеичск, а еще прежде - Москва. Часть людей, выживших после ядерного взрыва, так называемые "прежние", перестала стареть. Такое у них "последствие". Их, правда, мало. Другая часть стала "перерожденцами", этих держат за вроде скота. Они тоже жили до взрыва, много чего помнят, да толку от этого. А новые люди — "голубчики" — чаще всего рождаются с мутациями, которые они называют «последствия». И вот они-то как раз и отвечают в этом мире за норму.
Если условно поделить книгу на 2 части. До брака и после, то первая мне однозначно понравилась гораздо больше. Она забавная, как и сам главный герой Бенедикт, этакий увалень с претензией. И ты, читатель, позволяешь ему таким быть, он тебе таким даже нравится. Но потом случается женитьба и все идёт куда-то совершено не туда, читателя отворачивает от героя, да и от всех остальных персонажей тоже, если честно, уровень сатиры начинает зашкаливать, а сам ты читаешь уже лишь бы дочитать. Количество закладок и пометок говорит само за себя, одна на другой в первой половине книги и практически полное их отсутствие на последних 100 стр. Лично я списываю это на то, что книга писалась 14 лет, долго и мучительно как будто, вот и вышло все из-под контроля в конце концов.
У книги есть аудиоверсия. Даже две. Я начинала озвучку Дубровского. Аудиоспектакль с сокращениями и аудиоэффектами. Многие в чатике приколюхи начитки не оценили, громко, отвлекает, мол, но мне эта лубочность показалась прикольной и вполне в духе книги, хотя надо признать воспринимать действительно тяжеловато. Информация скорее к сведению, нежели горячая рекомендация
Внезапная для меня книга, даже не из виша, но я всегда готова на любые приключения, так что вперед. Я, конечно же, была наслышана про книгу еще лет 20 назад, когда она гремела из каждого утюга. Ну как наслышана, знала, что есть такая книга, дико популярная в дни моей юности, а ни сюжета, ни о чем она понятия не имела. Теперь имею.
Тут у нас пост-ап в России, или вернее, на территории бывшей России, бывшей, потому что на то и пост-ап, чтобы человечество практически вымерло. Что-то там случилось, большой радиоактивный бум, и цивилизация исчезла, вместо Москвы у нас Федор-Кузьмичск, большинство населения, как я уже сказала, вымерло, оставшиеся в живых живут долго, им уже лет по 200, а дети их и внуки все рождаются с последствиями. У кого хвостик, и это еще минорное последствие, а кто петушиными гребешками по всему телу пошел. Но так как повсеместно, но и не так противно, что ли, хотя читать и представлять было неприятно.
Прежней жизни нет, но олды помнят и пытаются хоть как-то сохранить остатки культуры, правда, весьма интересным способом. Федор Кузьмич захватил власть в Федор-Кузьмичске, и теперь типа главный и типа пишет литературу. А пишет он разнообразно: от "Посадил дед репку" до "Я вас любил, любовь еще быть может". А так как книгопечатания тоже больше нет, то в сем государстве работают писцы, перебеляющие сии шедевры для масс. Некоторые из писцов как-то даже призадумались, почему же главный пишет таким разным стилем, и даже пришли к выводу, что что-то тут не так, может быть, главный не один...
Но вообще много будешь думать, и за тобой, свят-свят-свят, приедут Санитары на красной повозке и будут лечить от мыслей (ну, и искать книги в твоем подполе). Так что лучше не читать от греха подальше, а что прочитал или перебелил, тут же забыть. Ни в коем случае не думать. Показательно, что в заглавие книги Толстая поместила фантастическую сущность, которую никто не видел, но все ее боятся. Ведь Кысь - это совесть, Кысь - это грусть, Кысь - это любое чувство, которые выводит на размышления. А вот Кысь нападет, в лес уведет, и пропадешь, навсегда в лесу сгинет.
И во всем этом обчестве живет Бенедикт. Мать его, из Прежних, недавно умерла в возрасте 250 лет, а отец, из нынешних, ну, типа условный лесоруб. Как-то мать-интеллектуал уживалась вот с лесорубом. Ругались, но жили, видимо, скучно было одной бессмертствовать. Бенедикт вырос и тоже хотел пойти то ли в лесорубы, то ли в истопники, очень хорошая работа, по крайней мере в тепле работаешь, угли всегда будут опять же, но мама настояла - только в писцы. Вот и сидит Бенедикт перебеляет стихи главного. При этом лишней мысли себе не позволял.
А потом повзрослел, женился, да не абы на ком, а на дочери главного санитара, подсел на книги, а те... И начался сюююююр. Все предыдущее в Бенедикте переворачивается, и вот уже Бенедикт мчится на красной карете освобождать этих тупых людишек от книжек, ведь не поймут же ни черта. Все тупые, кроме я. А книжек для себя же хочется, все больше, все больше, и невозможно же, чтобы однажды книжки кончились?.. В чем-то я его понимаю, книжная наркомания меня тоже не отпускает и не отпустит никогда. И если я останусь без книжек, лучше я сразу вздернусь.
Толстая сатирически показывает нам персонажа. И как его книжная наркомания мучила, и как влюбился, а потом как жена красным взглядом сверкнет наследственным, как когти поточит об лавку, так и разлюбил, и как пришел к мысли гос переворота, и как он проходил испытание властью, и... Да, неприятная он сущность целых половину книги, но все же он прошел это испытание, а многие не проходят. Авторитаризм, тоталитаризм внушают мысль "государство это я", все дела. Ведь и Бенедикт стал на волне санитарского путча на минуточку по сути замом императора по книжным вопросам (безопасность!)
Автор также обрисовывает общество, социальная составляющая тут очень сильная, ну, как почти во всех сатирах. На деле автор, как мне кажется, пыталась показать нам Россию текущую (2000х). Либо текущую, либо это идея о том, что ничего не меняется. И в будущем все также власть имущие будут диктовать нам что читать, что писать, чем мыться и от чего лечиться. Бороться между собой за лишнюю книжку. Ну, короче, вы и сами все знаете про власть, Толстая только подтвердит.
В заключение скажу про язык. Повествование ведется от лица Бенедикта крайне своеобразным стилем, почти лубочным сказанием. Непривычно и вызывает тик. Но ко второй главе уже можно вчитаться и стиль уходит на второй план, на первом остаются только всяческие выдуманные неологизмы. Автор постаралась придумать лексикон под свой мир, почти как Берджесс, но без его russkogo.
Не очень приятно читать антиутопии в разгар праздников, но раз прочитал, то что уж там. Конечно, книга мрачная. Она повествует о России будущего, которая откатилась в прошлое. Язык книги состаренный, напишу следующий абзац, используя язык этого романа. Случился большой взрыв, как в начале веков, но не происки то супостатов заморских, а по недосмотру случилося, али оказия какая произошла. Стали люди русские жить как в пору древнюю, мышами да червями погаными питаться, ибо не было другой пищи, всё ядовитым стало. Суеверия и заговоры всякие поперёд Бога ставить начали. И телеса иметь мутированные, непривычные современному читателю. А мурза их, Фёдор Кузьмич, стал для людей аки Бог.
Так. Опять мышиный супчик. Государственная еда, конечно, не чета домашней. И вроде мыши те же, а вкус, конечно, не тот. Жидковато. Зато червырей в супчик бабахнуто, — скулы свернешь. Вот червырей не жалеют. Пересаливают супчик. А так ложкой повозишь-повозишь, — один хвостик мышиный. Ну, глазки. Ребрышки. Конечно, и повара понять надо. Он, небось, тушки припрятывает, лучшие кусочки оттяпает и домой несет, детишкам. А и всякий бы так сделал. Ведь одно дело на чужого варить, на незнакомого: кто его знает, что за человек такой? А другое дело на свое дитятко. Некоторые говорят: на всех, дескать, варить надо одинаково. Да где ж это видано? Чужой он и есть чужой. Что в нем хорошего? Если не девушка, конечно. Что хорошего? А может ему и не так голодно, чужому. Может, он как-нибудь так, обойдется. Передумает есть. А свой — он теплый. У него и глаза другие. Смотришь — и видишь: кушать хочет. Прямо чувствуешь, как у него нутро свело. Свой — он немножко как ты сам.
Вот об этом и рассказывается в книге, мыши стали деликатесом и люди дерутся за мышиный хвостик.
А действие происходит в том, что осталось от Москвы и это селение называется Фёдор-Кузмичск, в честь диктатора самого великого человека современности, который написал бессмертные стихи, типа "Мороз и Солнце день чудесный" и много других, большое количество замечательных сказок: "Колобок" и т. д., придумал "колесо" и всё в этом духе.
Читая, воспринимаешь героев, как обычных людей, вот Варвара Лукинишна, например, женщина, как женщина, самая обычная, а потом оказывается, что у неё вся голова в петушиных гребешках, и глаз всего один, а в укромном месте полуметровая борода. Хотя нет, борода не у неё, но тоже в тексте упоминается:)
Произведение Татьяны Никитичны, довольно самобытное, постмодернизм в действии, как говорится.
Тут есть почти бессмертные герои, есть безумные (ставшие такими не по своей воле), которых используют заместо скота, есть те, кто пользуется необразованностью народа и, собственно, народ, который мыкается в поисках червяков и мышиных хвостиков, а по праздникам, с барского стола им может и кусочек мышатины перепасть, за который они весь год благодарят своего благодетеля.
Немалую роль здесь играет истопник, который хранит огонь (опять же дарованный богоподобным Фёдором Кузмичём), и этот истопник из "бессмертных", на которых последствия взрыва сказались не худшим образом.
Глядишь, — говорит, — через тыщу-другую лет вы наконец вступите на цивилизованный путь развития, язви вас в душу, свет знания развеет беспробудную тьму вашего невежества, о народ жестоковыйный, и бальзам просвещения прольется на заскорузлые ваши нравы, пути и привычки
Не менее важен Бенедикт, которого можно назвать "маленьким почти человеком", он хотел стать истопником, как Никита Иваныч, но стал писцом и у него на работе сложился своеобразный любовный треугольник с Оленькой и упоминаемой Варварой Лукинишной, которая первая поддалась инакомыслию и засомневалась.
Все жители Фёдор-Кузмичска боятся Кыси, которая высасывает у людей мозги и силы, превращая их в скот. Если в начале есть налёт "451 градуса по Фаренгейту", то тут уже чувствуются нотки "Повелителя мух".
Как и во многих антиутопиях, автор ведёт быдло героев к пониманию, что главное зло не мифические чудовища, а люди или конкретный человек. Здесь можно вспомнить произведения Оруэлла, но не будем углубляться в дебри.
Роман можно разделить на части: Потеря Бога, Неведение, Прозрение, Жертвенность, Восстановление справедливости.
Но это всё очень схематично, может Вам покажется по-другому, но я так себе представляю структуру романа.
Мне импонируют смелые решения писательницы, которая представила мучающийся народ мутантами с ноздрями на коленках или ушами под мышками (ох уж эти мышки:), такой себе трешовый юморок)
С одной стороны, читать такое зимой правильно, в книге есть и снег, и холод, но с другой стороны, на праздники лучше читать более лёгкие и приятные произведения, которые согревают своим теплом душу читателя. А от "Кыси" теплом не веет, разве что может подгореть одно место, позади срамного уда, как говорит Бенедикт.
Не советовал бы эту книгу до совершеннолетия, но если Вам уже 18 лет или Вы скороспелка, то почему бы и да! Берите книгу в руки и читайте про будущее, которое откатилось в прошлое, и всё больше становится похожим на настоящее.
