Мой чулан с надписью «Помощник помощника журналиста» находился в конце коридора на четвертом этаже. Дальше располагались кабинеты коллег. В офисе уже стояла атмосфера праздника. Все поздравляли друг друга и перемещались между кабинетами и этажами с бокалами Просекко. Солнцев не поскупился.
– Анжела? – я тихо позвала свою подругу, скромно протягивая коробочку трюфелей, которые она обожала. – С наступающим!
Я вошла в просторный кабинет и подошла к коллеге, чтобы посплетничать о начальстве и новеньком из отдела маркетинга, как вдруг заметила красные глаза подруги и черные потеки туши на ее щеках.
– Анж, что случилось? Вы с Борей поссорились?
Я тут же присела рядом и заключила её в объятия.
– Нет! – захныкала Анжела. – Помнишь книгу, к которой Богачева поручила написать аннотацию?
Я поморщилась, услышав фамилию. По какой такой иронии судьбы эту фифу занесло в книжное издательство? Держу пари, она ни одной книги и в руках-то не держала. Но больше всего нас с подругой раздражали ее откровенные наряды и приторный голосок, которым она охмуряет всех гамадрилов с пятого этажа. Я втайне опасалась, что ее обаяние распространится слишком быстро, как вспышка эпидемии, и доберется до восьмого, самого верхнего, где сидел Солнцев.
– Эта стерва вызвала меня сегодня и разнесла в пух и прах мою аннотацию при всех! Да еще обозвала бездарностью! Так обидно, что уволиться хочется!
– Что?! – мой голос сорвался на писклявый визг.
***
Двадцать минут спустя.
«Дорогой Владислав Сергеевич!» УДАЛЕНО.
«К черту условности, я тебя давно знаю, а ты – меня. Так что, просто Влад!» УДАЛЕНО.
«Главному редактору издательства.
Я Вас, конечно, люблю и все такое, но это уже ни в какие ворота не лезет! Почему Вы развязываете руки Богачевой? Да, она – ваш заместитель, но разве вы не видите методы ее работы? С каких пор оскорблять коллег стало входить в ее обязанности?! Почему Вы ей это позволяете? Анжела Склярова – один из талантливейших редакторов в этом издательстве. И если она уволится из-за разыгравшегося ПМС вашей помощницы, Вы потеряете ценный кадр! Она хотя бы прочитывает книгу, прежде чем написать аннотацию, в отличие от некоторых…»
Раздался очередной звонок, но на этот раз из моей сумочки, стоявшей на подоконнике. Все еще пребывая в праведном гневе, я с силой оттолкнулась от пола ногами и намеревалась изящно переместиться к окну. Колесики кресла тихо скрипнули и застряли.
Не буду вдаваться в подробности описания следующих позорных минут своей жизни. Скажу, что я еще легко отделалась. Только ушиб и пара ссадин на локтях.
– Кира? Милая, что-то случилось? Голос у тебя странный, – затараторила мама в трубку, и я поспешила оборвать нескончаемый поток ее речи.
– Всё в порядке, мам! Просто не в ладах с законами гравитации, – я потерла ушибленное колено.
– Ты отравилась в столовой? Мне Стасик рассказал! Хочешь, водитель приедет за тобой? Побудешь у нас в гостях, за городом. Не сидеть же одной в съемной квартире в такой праздник!
Стоит ли рассказывать, сколько времени мне потребовалось на то, чтобы заверить свою сердобольную маму в том, что я в полном порядке и все еще при наличии всех конечностей и здравого ума?
Хотя в последнем больше не стоит быть такой категоричной.
«Дорогой Влад.
Я знаю, как тяжело быть главным редактором (Хотя откуда мне знать?), но хочется верить, что тот Влад, которого я знала еще в детстве, тот Влад, который обзывал меня синичкой за то, что я была бледным и худеньким подростком, тот Влад, который приезжал со своей семьей к нам на каникулы, все еще живет в тебе! Ты был таким добрым и отзывчивым, таким справедливым и честным! Именно таким я до сих пор помню тебя и не хочу верить, что ты мог поддаться влиянию змеи-искусительницы-Богачевой! Я знаю, что это все влияние ее неотразимых форм, но черт тебя возьми, она по головам пойдет, появись у нее такой шанс, а ты…»
– Кира, Кира-а, бегом в конференц-зал! Там босс сейчас речь толкнет! Говорят, Буфера будут награждать еще до официального письма! – голос ворвавшегося Лехи испугал меня не на шутку. Широкоплечий здоровяк с такой же широченной улыбкой и глазами, горящими, как у человека, который вот-вот сорвет куш. В довершении к образу – зеленая мишура, обмотанная вокруг шеи.
– Я вообще-то немного занята, – я отвернула монитор от его любопытных глаз. – К тому же не хочу видеть очередное декольте Богачевой? Ты к ней неравнодушен, не я!
Улыбка Лехи сползла с лица. Он сокрушенно привалился к окну и тяжело выдохнул:
– А кто тогда будет пинать меня? Я и шага не сделаю, даже розы вон купил, а подарить не смогу.
– Ну и будешь тогда стоять с ними, как придурок! Пусть все решат, что они твои.
Здоровяк почесал затылок, Его извилины слегка поскрипывали. Совсем заржавели от неиспользования. Я Леху, конечно, люблю, но надо бы ему полегче с весами и протеинами.
– Ладно, твоя взяла. Но только никаких комментариев о ее формах!
– О, ну брось, Кир. – заныл парень и вяло поплелся вслед за мной. – Это все равно, что смотреть матч и залепить себе рот скотчем.
–И вообще, если она тебе так нравится, зачем ты со всеми подряд обсуждаешь ее достоинства? Со мной так вообще не стоит.