Читер, или… Предел высоты

Глава 3

– Гриша, – в отчаянии воскликнула Агата, поднимаясь из кресла навстречу своему бывшему шефу – директору рекламного агентства «Орбита» Григорию Рябову, – ты не представляешь! Мне кажется, вся эта затея с полицией – полная безнадёга. Ой, прости, пожалуйста! Здравствуй, – запоздало поприветствовала она Рябова. – Спасибо, что нашёл возможность приехать! Кофе будешь? – кивнула молодая женщина в сторону приоткрытой дверцы в крохотную, смежную с кабинетом руководителя, комнату, где ютились: небольшой холодильник, шкафчик с посудой, электрочайник и кофеварка.

– Не откажусь.

– Эспрессо средней крепости? – на всякий случай уточнила Агата.

– Угу, – согласился Рябов, занимая место в одном из кресел рядом с овальной приставкой к директорскому столу. – Вещь, – с наслаждением сделал глоток кофе Гриша. – Славка понимает толк в хорошем кофе, – подчеркнул он, в последний момент спешно проглотив окончание в слове «понимал» и заменив глагол настоящим временем. – Так что там с полицией?

– Моё заявление о пропаже они конечно приняли. Но, при этом заявили, будто Слава загулял перед Новым годом. Сказали, поверьте на слово, оттягивается ваш муж где-нибудь. Мужикам такое свойственно. И, вообще, полезно, от нервных перегрузок. Работа у всех нас нервная. Так что, не волнуйтесь! Вернётся ваш муж к Новому году. Чисто выбрит и слегка пьян.

– Философы, блин! – покрутил головой Рябов, следом протянув Агате чашку для второй порции кофе. – Ты не обращай на них внимания. Менты, как и врачи, своего рода, циники. Иначе, на такой работе действительно с ума сойдёшь. Главное, чтобы дело своё делали.

– Навскидку, вроде бы, шевелятся, – обернулась от кофеварки Агата, наливая кофе для Гриши. – Запрос в Нижнегорск сделали. Ну, то есть туда, откуда Слава последний раз выходил на связь. Ни на одном рейсе, вылетающем из Нижнегорска, начиная со дня пропажи, он не зарегистрирован.

– А мог Славка поездом поехать?

– Кто знает, – пожала плечами Агата, усаживаясь в директорское кресло. – Вполне возможно. Мог и на машине, если бы подвернулась какая-нибудь оказия. Ты не представляешь, Гриш, насколько Слава был взвинчен из-за этой задержки рейса. Звонил мне каждые полчаса, если не чаще.

– Как-то непохоже на Славку. А, может, его там кто-нибудь доставал или преследовал? Как думаешь?

– Вряд ли, – ответила Агата, подумав некоторое время. – Он просто соскучился. Иначе Слава сумел бы с собой совладать.

– Так-то да, – согласился Рябов. – А как обстоит дело с поездами?

– Всё ещё проверяют. Там же уйма маршрутов, и на Москву и на Липовск.

– Да, делов-то, проверить! – возмутился Гриша. – Все данные в компьютерной базе.

– Не знаю, Гриш, – погрустнела Агата. – В полиции ведь не только поиском Славы занимаются.

– Ну, да, ты права. Вот что мы сделаем. Для начала я губера попрошу, чтобы подстегнул мвдэшников. Уж ему-то отказать не посмеют. Ты ему, кстати, не звонила?

– Как-то не подумала. А зря. Ведь Слава в Сибирь по его наводке поехал. Вытаскивать из банкротства компанию приятеля.

– Как фамилия приятеля?

– Брадарский.

– Круто, – уважительно покрутил головой Рябов. – Может, оттуда ноги растут?

– Не поняла.

– Ну, кто там компанию до банкротства довёл? Вдруг это они решили Славке отомстить? Крис, я же не в этом смысле, – воскликнул Гриша, заметив расширяющиеся от ужаса глаза Агаты. – Убивать Славку точно не станут. Могут просто шантажировать, с целью перевербовать, ну, или что-то типа того.

– Успокоил, – иронично хмыкнула Агата.

– Нет, ну, ты ведь уже Бог знает что подумала!

– Ладно, проехали, Гриш.

– Так, кто там действовал, у Брадарского? Не знаешь?

– Слава сказал, что его личность ни о чём не говорит. Обычный наёмный менеджер. Через него невозможно выйти на рейдеров. Брадарский тоже не в теме. Это и понятно. Такие люди, как рейдеры, обычно не светятся, до поры.

– Ладно, мы тоже не будем сидеть, сложа руки. Надо Толика подключить, – назвал Рябов своего приятеля из полиции. – Ты мне дай, пожалуйста, контакты следователя, что делом Славы занимается. Толик сам на него выйдет. Информацию по поездам он быстрее, чем они, соберёт. Менты ему только спасибо скажут, что разгрузил их.

– Гриш, а как насчёт аварий на дорогах? Слава вполне способен взять такси из Нижнегорска. Мне кажется, кто-нибудь мог согласиться на такую поездку в пятьсот километров. Потому что на деньги Слава точно не поскупился бы. Он так рвался домой.

– Не волнуйся, проверит Толик и этот вариант.

– Я, как-то, больше к нему склоняюсь. Ну, что Слава в аварию по дороге попал. Лежит теперь где-нибудь в больнице. И, скорее всего, без сознания. Поэтому и на связь не выходит.

– Погоди, так паспорт же при нём, – заметил Гриша.

– В нём прописка московская.

– Значит, надо ещё и в Москву запрос сделать. Не обращались ли по тому адресу? Вдруг действительно из больницы пытались связаться. Крис, не волнуйся! Мы с Толиком всё проверим. И Славку обязательно найдём.

– Да я и не сомневаюсь, что найдём, – уверенно сказала Агата. – Только, сам понимаешь, сердце-то не на месте. Если Слава пострадал в аварии, то мне надо как можно скорее попасть к нему. О, кстати, удачная мысль! – воодушевилась молодая женщина. – Надо все больницы обзвонить, по пути из Нижнегорска в Липовск.

– Когда тебе? – усомнился Гриша. – У тебя на заводе куча дел. Толику поручу…

– У Толика не десять рук, Гриш. На нём и так московский адрес, аварии и поезда. А на заводе всё идёт своим чередом. Главное сейчас Славу отыскать. Завтра Люся приедет, – вспомнила Агата о приезде тётушки. – Вот с ней на пару и возьмёмся. Жаль, Милены нет в городе, – пожалела она об отъезде лучшей подруги, с которой помирилась несколько лет назад. – С её энергией она бы мне здорово помогла.

– Когда вернётся?

– По меньшей мере, через три года, – вздохнула Агата. – Одинцов пошёл в гору: скакнул из областной администрации на министерскую должность.

– Круто, – уважительно сказал Рябов. – Ну, да ладно. А я бы ещё в Нижнегорск смотался. Не лишне будет самому посмотреть на месте. Славка же тебе из аэропорта звонил? Или из отеля?

– Нет, в отель он не заселялся. Всё время в зале ожидания был. А потом обедать собирался. Но в какое именно место он пошёл, я не знаю. Там же наверняка уйма кафе и ресторанов.

– Ничего, все обойду. Не может быть, чтобы его никто из обслуги не запомнил.

– Гриш, – усомнилась Агата, – сомневаюсь, что тебе скажут, даже если видели. Служащие в таких заведениях обычно осторожны. Мало ли, с какой целью человек выспрашивает.

– Значит, придётся Толика задействовать, с его удостоверением.

– Кто же его с работы отпустит?

– Ничего, уж на пару дней точно вырвется. У меня есть выход на его начальника. Так что, отпустят Толика, никуда не денутся.

– Спасибо тебе, Гриш! – с чувством поблагодарила Агата.

– Крис, да ты что! Славка же мне друг. О, кстати, о друзьях. Надо будет Генке позвонить. Если у тебя телефона нет, я могу у Юлии взять. Просто не хотел ей пока говорить про Славу. А то начнёт охать, да ахать.

– Гриша, так я же Геннадию первым делом позвонила.

– И что он?

– Не получилось с ним поговорить. Телефон жена взяла. Сказала, что Генка пьяный в слюни. Вроде бы, неделю уже пьёт. Но пьёт дома. Никуда не уходил. И уверяла, что Слава у них не появлялся. Жена сильно обижена на Генку. Говорит, что пропадал где-то двое суток. Считает, что у любовницы.

– Погоди-ка, а когда пропадал?

– Ещё до вылета Славы из Северо-Сибирска.

– Понятно. Ну, ладно, Крис, поеду я. А то дело к вечеру. Сейчас рано темнеет.

– Конечно, поезжай. Может по пути к нам заедешь, пообедаем или уже… поужинаем?

– Нет, Крис, спасибо. Меня после еды в сон клонит, – улыбнулся Рябов. – Поэтому, пообедав, предпочитаю за руль не садиться. Водитель сегодня в отгуле. Пришлось самому.

– Будь осторожен! Ларе привет.

Возвращаясь в город, Рябов не мог надивиться самообладанию Агаты. Ему очень импонировало, что она не впадает в истерику и, главное, верит, что Слава найдётся, по крайней мере, живым. До приезда к Локотковой, положа руку на сердце, сам Гриша сильно в этом сомневался. Но Агате удалось вселить в него уверенность. Однако версия об автомобильной аварии прозвучала для Рябова неубедительно. За пять дней сведения о человеке, пусть даже находящемся без сознания, наверняка поступили бы. Ведь у Славы при себе документы и тот же сотовый. Тем не менее, Гриша не собирался опускать руки, намереваясь предпринять всё возможное для поиска друга.

***

Водитель, подвозивший Агату в посёлок в десяти километрах от районного центра, где располагался завод, с трудом подобрался к воротам дома. Начиная со второй недели декабря, снег валил ежедневно. Обслуживающий несколько посёлков трактор с трудом справлялся с объёмами работ.

– Ну, вот, Агата Леонидовна, – виновато произнёс водитель, – ближе не смогу. Проберётесь?

– Витя, да ты что, – вынырнула из тёплого нутра «Мицубиши Аутлендер» Агата. – Спасибо! И так почти к порогу подвёз. Я за тебя беспокоюсь. Как добираться будешь? В вашем отростке наверняка ещё не чистили, – предположила она, называя отростком ответвление улицы, где жил водитель.

– Доберусь, не волнуйтесь! Завтра пораньше заеду, – предложил доброжелательный парень, выбираясь из автомобиля вслед за Агатой. – Хотя бы дорожку от дома к воротам успею расчистить.

Обычно расчисткой снега на территории вокруг дома занимался Слава. Но снегопады прошедших трёх лет не шли ни в какое сравнение с объёмом снега, выпавшим этой зимой.

– Хозяюшка, – раздался за спиной Агаты хрипловатый голос, – помощь требуется?

Локоткова обернулась, запахивая на себе тонкую бежевую дублёнку, чтобы защититься от порывов ветра. Чуть ссутулившись и опираясь согнутыми руками на деревянный черенок пластмассовой лопаты, неподалёку стоял мужчина в камуфляжной фуфайке. Светло-русая, явно многодневная, щетина на нижней части лица, неожиданно бледного для морозной погоды; отстранённо-печальный взгляд из-под низко надвинутой вязаной шапочки.

– Не отказалась бы, – осмотрела его с головы до ног Агата, приподнимая воротник своей дублёнки.

Молодая женщина не любила головные уборы и крайне редко их надевала, пользуясь преимуществом поездок в автомобиле. Однако, изредка, как сейчас, ей очень хотелось накинуть капюшон, завернуться по плечи в тёплый палантин или хотя бы натянуть связанный из норковых полосок мягкий берет – подарок мамы, заботившейся о здоровье дочери. Поблагодарив маму, Агата в своё время засунула берет на дальнюю полку шкафа, пребывая в убеждении, что подобные изделия носят дамы, достигшие по меньшей мере семидесятилетнего возраста.

– Привет, Олег! – поздоровался водитель, подошедший вслед за хозяйкой.

– Привет, – покивал новоявленный помощник, не делая и шагу навстречу Виктору. – Не отбирай хлеб у бедного работяги, – с едва заметной улыбкой пожал он протянутую руку приблизившегося парня. – Дай заработать! Хозяйка, – снова обратился он к Локотковой, – наймите, не пожалеете. Я вам территорию расчищу на загляденье.

– Знакомый твой? – поинтересовалась Агата у Виктора, после того как мужчина принялся споро работать лопатой.

– Да его почти весь посёлок знает. Это племянник тёть Лены Ковалёвой, что на нашей улице живёт. Неделю назад с Алтая приехал. Говорят, чеченец. Ну, в смысле, в Чечне воевал. Олег всем снег чистит, кто ни попросит. Не хочу, говорит, на шее у тётки сидеть. Пенсия, что у него, что у неё, крохи. Вот он и подрабатывает.

– Вовремя он появился, – зябко поёжилась Агата. – А то совсем нас завалило.

– Ага, позавчера, когда к вам подъехал, видел, как ваши малыши вместе с Ириной Константиновной лопатками махали, – улыбнулся парень, бесхитростно желая подбодрить и отвлечь свою начальницу.

– Пойду я, Витя, а то что-то холодно.

– Конечно, идите. До свидания!

– До свидания, Витя!

Глава 4

Чуть согревшись, Агата уютно разместилась в окружении близнецов на диване в гостиной.

– Гриша приезжал, – сказала она матери.

– Есть что-нибудь новое? – осторожно спросила Ирина Константиновна, имея в виду сведения о зяте.

– Пока ничего. Обещал поехать в Нижнегорск, вместе со своим приятелем из полиции.

– Мам, – потеребил её за руку сынишка, – а когда папа приедет?

– Если получится, то к Новому году.

– А почему он мне по скайпу не звонит?

– Тёма, он просто переехал работать в другой город. Там связь очень плохая. Даже телефон не ловит, не то что скайп.

– Пойдём играть в пиратов, – потянула братишку Алёнка. – Только, чур, я буду Джеком Воробьём.

– Нет, – соскочил с дивана Артём, – я! А ты будешь отважной пираткой.

Близнецы заспорили, но, вскоре, придя к согласию, устремились в игровую комнату, в унисон распевая строчки собственного сочинения:

«Мы пираты! Мы пираты!

Мы бросаем паскираты!»

– Что это за штуки? – с улыбкой удивилась Агата.

– Не знаю, – тепло улыбнулась мать. – Сами придумали. Второй день поют. Должно быть, какое-нибудь оружие.

– Ой, – вспомнила Агата, – я же совсем про мужчину забыла, что у нас вокруг дома снег чистит. Уже закончил наверное. Надо пойти ему заплатить.

– Что за мужчина? – почему-то обеспокоилась Ирина Константиновна.

– Приезжий. На той же улице живёт, где и Виктор. Витя сказал, он неделю назад с Алтая к тёте приехал. Теперь вот ходит по посёлку, снег чистит.

– Сиди, я сама заплачу. А то ты и так продрогла вся. Как его зовут?

– Олег.

– Сколько нужно заплатить?

– Пятьсот рублей.

Вернувшись, мать возвестила:

– Отлично почистил. И на удивление быстро. Может надо было дать больше?

– В следующий раз заплатим тысячу, – задумчиво произнесла Агата, глядя в одну точку. – По прогнозу нас ждёт усиление снегопада. И нам поневоле придётся пользоваться его услугами. Если, конечно, ему самому не надоест.

– Дочур, – мягко спросила Ирина Константиновна, – а ты родителям Славы так и не позвонила?

– Нет, – слегка беспомощно глянула на мать молодая женщина. – Незачем их понапрасну беспокоить.

– Но ведь, рано или поздно, они всё равно узнают. Им же не скажешь, как детям, что Слава в отдалённом районе, где нет связи.

– Почему? – удивилась Агата. – Если сказать уверенно, они поверят.

– Но это же обман…

– Я никого не обманываю, – вспылила Агата. – Слава жив! Найти его – вопрос времени.

– Дочь, и всё-таки, мне кажется, ты не права, что берёшь на себя весь груз ответственности. К тому же, у Светы с Аркашей могут оказаться какие-нибудь знакомые. Ну, мало ли, из тех, кто может помочь…

– Знакомые! Ну, конечно! Вот Паше надо позвонить обязательно, – воодушевилась Агата, имея в виду Славиного старшего брата, что жил с семьёй, как и родители, в Санкт-Петербурге. – Он же врач. А я как раз собираюсь обзвонить все больницы, начиная с Нижнегорской, до нашей области.

– Это же огромное количество!

– Ну, и что? Завтра Люся приедет, поможет мне. И Паша, надеюсь, подскажет, как ускорить процесс. Вдруг есть какая-нибудь общая база данных, с пациентами по всей России.

– Тогда надо обязательно запрашивать информацию о неизвестных больных.

– Маловероятно, что Слава окажется в их числе. У него же с собой паспорт.

– Будем надеяться, – вздохнула мать. – Может, – воодушевилась женщина, – Милене в Москву позвонить?

– Зачем? – удивилась Агата.

– Ну, … у Сергея Одинцова теперь столько возможностей на его новой работе.

– Мам, – вздохнула Агата, – он же не в МВД работает. К тому же, Гриша через свои каналы озадачил всех, кого только возможно.

Женщины умолкли, сохраняя молчание довольно долго.

– Агата, – мягко начала тяжёлый для неё разговор Ирина Константиновна, – доченька, послушай меня, пожалуйста. Сейчас ты выглядишь совершенно неуязвимой. Твоё сердце покрыто панцирем, об который разбиваются, не только домыслы по поводу Славы, но и вполне разумные предположения. Агата, но я очень боюсь, что в момент получения неблагоприятных известий, не дай Бог конечно, этот панцирь может расколоться, смертельно ранив твоё сердце. А тебе ещё детей растить. Послушай меня, доченька! Попробуй, понемногу себя подготовить. Безусловно, надо обязательно довести до конца эту затею с больницами. Но, всё же, давай, будем реалистами. Если человек не подаёт о себе вестей больше пяти дней… Знаешь, жизнь это не сериал, где герой теряет память и…

Мать внезапно умолкла, наткнувшись на ледяной взгляд Агаты. В нём не наблюдалось неприятия слов говорившей, не было ни следа озлобленности, и расстроенной дочь тоже не выглядела. Оставалась только, граничившая с упрямством, уверенность, что её любимый жив, невзирая ни на какие домыслы и разумные предположения, упомянутые матерью.

– Что же ты остановилась? – глухо произнесла молодая женщина. – Продолжай. Я же тебя не перебивала…

– Девочка моя, – навернулись слёзы у Ирины Константиновны, – прости меня, дорогая… Я так тебя люблю, доченька…

– Мамуль, – стремительно пересела ближе к матери Агата, – не плачь, пожалуйста! Я тоже очень – очень тебя люблю! – пылко проговорила она, обнимая мать руками за плечи. – Просто у меня не получается быть реалистом, понимаешь? Это невозможно объяснить с точки зрения здравого смысла, к которому ты меня призываешь.

Тон молодой женщины сделался спокойнее. К изумлению матери, в голосе Агаты совсем не слышалось одержимости.

– Скорее, это что-то из области мистики, – тихо продолжала дочь. – Раньше я относилась к ней немного скептически. Точнее сказать, это было параллельное существование. Я – сама по себе, мистическое – само по себе. Вся эта так называемая телепатия прошла мимо меня, не вызвав ни интереса, ни отторжения. В общем, когда-то я была закоренелым реалистом, – горько усмехнулась Агата. – А сейчас внезапно сама оказалась под властью той самой мистики, которую раньше некоторым образом презирала, что-ли… И сериальные страсти, с потерявшими память героями, здесь совершенно ни при чём. Единственное, чего я боюсь, это опоздать… Поэтому мне так важно побыстрее отыскать Славу. Знаешь, я буквально физически чувствую, что ему невероятно трудно. Надо как можно скорее оказаться рядом, чтобы вытащить его…

Сообразив, что к ней возвращается горячность, Агата погладила ладонью руку матери, тем самым, словно утихомиривая саму себя.

– И то, что ты сказала про осколки панциря, не соответствует действительности. Не будет никаких осколков, мама, как нет и самого панциря. Есть только моя любовь. Есть стойкое ощущение, что связывающая нас нить цела. И не утерян ни один процент её прочности.

***

Взглянув утром в окно кухни, Агата с неудовольствием обнаружила Виктора, который жестикулировал, оживлённо рассказывая что-то вчерашнему помощнику. Чуть ссутулившись, мужчина опирался согнутыми в локте руками на черенок лопаты. Он стоял вполоборота. Выражения лица было не разглядеть. Собственно, Агата и не пыталась. Как и накануне, она обратила внимание на покрытое светло-русой растительностью лицо. Облик непрошенного помощника парадоксальным образом напомнил молодой женщине мужа, несмотря на то, что лицо Славы выглядело на редкость стильно и ухоженно. Поймав себя на мысли, что пытается сравнивать любимого мужчину с первым встречным, как она мстительно окрестила его, Агата расстроилась. Вслед за неудовольствием подступило раздражение, моментально обратившееся на водителя. У Виктора имелся ключ от ворот. Но это совершенно не означало, что он вправе пускать на территорию жилища, кого ему заблагорассудится.

– Мам, – не оборачиваясь к Ирине Константиновне, заканчивающей приготовление завтрака для внуков, – я тебя попрошу, в моё отсутствие, не пускай, пожалуйста, к нам во двор никого из посторонних. Прежде всего это касается помощника по уборке снега.

– Конечно, дочь. Мне такое и в голову не пришло бы. Я, кстати, ещё вчера удивилась, что ты воспользовалась услугами незнакомого человека. Лучше было попросить Витю, и заплатить тоже ему.

– Ты права, – допила остававшийся глоток кофе Агата, не отрывая взгляд от окна, – не стоило его нанимать. Просто меня подкупило его знакомство с Виктором. И, по словам Вити, этого Олега знает уже весь посёлок. Ну, всё, пора отправляться.

Расцеловав выбежавших проводить её в прихожую близнецов, сосредоточенная Агата вышла на улицу.

– Здравствуйте! – произнесла она общее приветствие. – Спасибо вам за работу, – следом Локоткова протянула Олегу тысячную купюру.

– Да я же не из-за денег, – как показалось молодой женщине, смутился тот. – Просто подумал, что за ночь снегу навалило, будь здоров. И вся моя вчерашняя работа насмарку.

– Ну, я же не милостыню вам подаю, – строго сказала Агата, – а плачу за работу. Кстати, очень качественную, – моментально оценив объём, добавила Локоткова. – Отдельное спасибо, что расчистили детскую площадку. Поэтому, будьте добры, возьмите деньги.

– И вам спасибо, – всё-таки протянул руку за купюрой Олег.

Можно было приписать это растерянности с его стороны, или совсем не придавать значения. Однако Агата заметила, вернее, почувствовала, что необычное касание мужчины было намеренным. Забирая деньги, он обхватил её кисть на удивление горячими пальцами, задержав ладонь в руке чуть дольше, чем требовалось для взятия купюры. Это вызвало очередной всплеск раздражения, который Локоткова не преминула выплеснуть на водителя.

– Виктор, – обратилась она к нему, после того как все трое оказались на улице, по другую сторону ограды, – тебя не затруднит запереть калитку?

– Конечно, – оторопев от строгости хозяйки, пробормотал парень, торопливо вставляя снаружи ключ, который он держал в руке.

– Всего доброго, – попрощалась с Олегом Локоткова. – Ещё раз спасибо за помощь.

– До свидания, – тихо прозвучало вслед, с небольшим опозданием.

– Виктор, – возобновила разговор Агата, едва они тронулись, – убедительно тебя прошу, не пускать на территорию дома посторонних в отсутствие Вячеслава Аркадьевича, либо моё. Если тебе доверены ключи от ворот, это вовсе не означает, что подобным доверием пользуется кто-то ещё.

– Извините, Агата Леонидовна, – густо покраснел круглолицый, коротко стриженый, двадцатидвухлетний парень. – Больше такого не повторится. Просто, когда я выезжал к вам, Олег проходил мимо и предложил помощь. Я ещё и подвёз его. Подумал, что вы будете довольны, когда увидите, что он убрал всю территорию. И, потом, вы же были дома. Ну, то есть, не отсутствовали. Или я не прав?

– Хотел, как лучше, получилось, как всегда, – хмыкнула Агата, слегка оттаивая. – Конечно, Витя, я имела в виду, что кто-то из хозяев непременно должен находиться во дворе, около дома. Кстати, на Ирину Константиновну это не распространяется. Когда она одна дома, с детьми, о посторонних не может быть и речи. При этом не важно, гуляют они во дворе или сидят дома.

– Я понял, Агата Леонидовна, – с осторожной улыбкой глянул на неё водитель. – Хорошо, что вы уже не сердитесь.

– А с чего ты взял, что я сердилась? – невольно улыбнулась Локоткова.

– Когда вы сердитесь, то называете меня «Виктор», а не «Витя», как сейчас.

– Понятно, – откинулась в кресле Агата, глядя прямо перед собой на дорогу. – Буду иметь в виду, – добавила она, теряя интерес к разговору и погружаясь в свои невесёлые мысли.