Read the book: «Тотальный вызов. Кинороман»
© Светослов, 2018
ISBN 978-5-4493-8264-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Таинственное исчезновение нескольких военных самолетов в области Бермудского Треугольника влечёт за собой кругооборот невероятных и ошеломляющих событий. Один из пилотов – Джон Майстон в последний момент избегает фатального капкана Бермудского Треугольника, но он погружается в кому. Квалифицированный доктор-реаниматолог Ричард Грэффильд решает делать эксперимент для раскрытия причин комы Джона Майстона, выжившего в таинственной западне Бермудского Треугольника. Он приглашает из Майами профессора Хэдберга, прогрессивного новатора в области сенсорного сканирования и диагностики чувств. Профессор Хэдберг договаривается об эксперименте и прибывает в госпиталь. Но при первом использовании видео-навигационного сканера участники эксперимента делают невероятный скачок во времени и пространстве, они становятся свидетелями реальных событий, которые произошли в Цивилизации Атлантов много тысяч лет назад; чуть позже они также узнают полную причину катастрофы Атлантиды. Заинтригованный профессор Хэдберг решает закончить исследование, которое теперь проливает свет не только на причины комы Джона Майстона, но также и даёт некоторое предостережение от возможной катастрофы… Профессор Хэдберг и девушка-ассистентка Джейн прибывают в Тибет, где хранится по их мнению тайное послание Атлантов людям будущего… После некоторых чрезвычайных ситуаций они выясняют эту тайну и получают ключ для спасения от новой планетарной катастрофы, которая может произойти, поскольку стратегическая Сеть уже находится под угрозой запуска ядерного арсенала… В последний момент тайна великих Атлантов, а также их роковая ошибка раскрываются полностью. И люди нашей Цивилизации должны исправить эту ошибку…
© Светослов (Игорь Платонов), 2018
1. Из глубины воспоминаний
Дискообразная воздушная машина с прозрачным верхом плавно рассекала воздух, становившийся сумрачным, тягучим и плотным, что напоминало о приближении грозы… Молодой человек, управлявший этой виманой, напряжённо вглядывался вперёд.
Сидевшая рядом молодая красивая женщина произнесла:
– Давай снижаться, – идёт гроза…
– Да, – ответил он и пошёл на снижение.
Потоки воздуха охватили машину, и она скрылась в глубокой туманной дымке…
Яркий солнечный свет ударил в окно, озарив стены комнаты с ковром и картинами.
И тут же дверь открылась, и в пространстве комнаты прозвучал бодрый женский голос:
– Женька, вставай! Уже полвосьмого. У нас сегодня подготовка к отъезду.
Женька, семнадцатилетняя девчушка с русой прядью, спадавшей на высокий лоб, распахнула свои большие глаза и выдохнула:
– Сейчас…
Она привстала, глянула на будильник и быстро встала на ноги. Заправив постель, Женька подошла к окну и задумалась…
– Чего только не приснится… Фантастика какая-то, – тихо произнесла она, продолжая отрешённо смотреть в окно, открывавшее простор московской окраины с её пышным парком.
В комнату опять вошла её мама, – ухоженная женщина лет сорока, одетая в длинный шикарный халат с широким поясом. Она вновь обратилась к дочери:
– Жень, ты всё подготовила?
Женя повернулась и ответила:
– Да, мама. А когда улетаем?
– Завтра утром. А сегодня мы оформляем последние документы.
– Почему такая спешка? – вскинула брови Евгения.
Мама вздохнула и объяснила:
– Понимаешь, мы должны быть в Майами уже на этой неделе. У папы неотложные дела… И потом – ты ведь сама хотела пожить в Америке…
– Да, но… Как-то не совсем всё понятно, – заговорила Евгения, озабоченно глядя на мать, как бы желая побыть ещё немного в родных пенатах. – И что я там буду делать?
– Как что? Учиться. Ты ведь хотела получить достойное образование.
– Да, хотела.
– Ну вот тебе пожалуйста – университет. Какие проблемы? А с факультетом, надеюсь, определишься сама. Ты у нас уже вполне самостоятельная.
– Да уж. Постараюсь, – вздохнула Евгения, глядя на маму.
– Давай, одевайся – и завтракать.
Женя кивнула. Мама вышла из комнаты.
Евгения опять уставилась в окно… Где-то включили музыку…
Рингтон мобильного телефона вырвал из воспоминаний девушку Евгению, лежавшую в своей уютной спальне. Она вздрогнула и тут же взяла мобильный телефон, лежавший рядом; посмотрела на часы, было около семи утра. Она перевела будильник на мобильнике на семь пятнадцать, решив ещё немножко помечтать.
– Надо же, в такую рань проснуться и окунуться в воспоминания, – озвучила она свои мысли.
Затем отложила в сторонку мобильник, устроилась поудобней в своей постели и принялась рассуждать:
– Да, была Женя, стала Джейн; жила в России, теперь – в Америке. Ностальгия всегда оставляет след… В Вирджинии, конечно, хорошо. Хотя в Майами было как-то просторней, беззаботней… Но что поделаешь, сама отважилась. Теперь вот Хэмптон, работа, госпиталь… Сколько ж лет я уже в Америке? Пять. Да. Надо будет слетать на Родину… Скоро собираться на работу. Полежу ещё чуток. Хорошо, что папка «Форд» подарил, – пятнадцать минут – и на месте. Ну ладно, сейчас соберёмся…
И она опять в блаженстве закрыла глаза…
А в пространстве, совершенно свободном от всего, чем дышала реальность двадцать первого века со всей его оголтелой суетой и глобальным контролем системы, происходило нечто волшебно-трепетное и притягательно-умиротворяющее…
Мальчик лет двенадцати шёл по саду, озарённому солнечным светом.. В его небесного цвета глазах светилось чувство печали и тайной надежды… Он смотрел ввысь, затем вскинул руку, как бы приветствуя кого-то в небе… Через несколько мгновений к нему прилетела чудная птица. Мальчик с улыбкой посмотрел на неё и протянул ладонь. Птица села к нему на ладонь… Мальчик сосредоточенно смотрел на птицу, как будто безмолвно говоря ей что-то… А затем он запустил её ввысь. Птица эта воспарила над миром… Мальчик продолжал смотреть куда-то вдаль…
Через некоторое время в воздухе возникла небольшая вимана… Она плавно снизилась и мягко приземлилась в пространстве сада. Прозрачный верх воздушной машины открылся, и из этой виманы вышли мужчина и женщина. И они направились к мальчику, который так ждал их… Мальчик, увидев их, радостно побежал им навстречу… Спустя мгновенье всё застил туман…
Профессор Хэдберг резко проснулся в своём особняке и посмотрел куда-то в пространство… Он встал, тряханул головой, как бы приходя в себя; затем подошёл к окну. Раннее утро вздымало зарево над горизонтом Майами… Это потрясающее зрелище пробуждало в Хэдберге предчувствие чего-то необычайно важного и фантастически веселящего, отчего внезапный всплеск эйфории заставил его улыбнуться… Он смотрел в окно. Тучи надвигались на зарево, смешивая рубин и пепел… И вдруг молния взрезала рассветное небо… Профессор продолжал заворожённо смотреть в окно; затем вдруг резко повернулся и бросил взгляд на рабочий стол… На столе находился уникальный компактный прибор, представлявший собой небольшой кристалл, установленный на позолоченном отражателе.
Хэдберг подошёл к столу и потрогал этот прибор, но тут же отдёрнул руку, непроизвольно воскликнув:
– Почему он горячий? Что происходит?
Дэвид Хэдберг, импозантный сорокалетний интеллектуал, уставший от напряжённой работы и забывший даже раздеться перед сном, тяжело вздохнул и вдруг, изменившись в лице, произнёс:
– Феноменально! Но что всё это значит?..
Не иначе как он припомнил своё сновидение…
2. Бермудский Треугольник
А в это самое время над Атлантическим океаном летели пять стратегических истребителей. И, по всей видимости, они выполняли учебное задание.
На военной авиабазе штата Вирджиния, в Центре управления полётами, в этот момент произошло шокирующее оживление, вызванное необъяснимым явлением. Военный диспетчер Билл Джекинсон с напряжённым лицом сосредоточенно смотрел в дисплей видеолокатора, на котором один за другим исчезали объекты…
Диспетчер ошеломлённо воскликнул:
– Невероятно! Они исчезают!.. Что это значит?
В небе Атлантики происходило следующее: четыре боевых самолёта (те самые, что выполняли учебное задание), входя в призрачное марево, один за другим исчезали в воздухе, словно растворяясь в нём… Пятый же истребитель вдруг совершил внезапный резкий манёвр и на крутом вираже ушёл в сторону…
На авиабазе Вирджинии в Центре управления полётами диспетчер Джекинсон не отрывал взгляда от видеолокатора.
Второй диспетчер тоже вперил взгляд в видеолокатор.
– Это что-то непредвиденное… Они исчезли, – заторможенно вымолвил диспетчер Джекинсон. Его лоб покрылся испариной…
Второй диспетчер продолжал оцепенело смотреть на видеолокатор, словно пытаясь наладить связь мозга с событиями в небе Атлантики.
– Смотри! Один ушёл в сторону! – вдруг воскликнул он, глядя на экран видеолокатора.
Тут Джекинсон озадачился не на шутку:
– Быть может, они вошли в Треугольник?..
– Бывает всякое. Может и вошли. Но тогда… неизвестно что будет, – не менее озадаченно произнёс второй. Он осмотрелся, словно ища незримой поддержки. Но факт оставался реальным: самолёты исчезли. И нужно было что-то предпринимать…
Джекинсон выпалил:
– Давай срочное сообщение!
Второй диспетчер кинулся к пульту и тут же дал сообщение:
– Внимание! База! Говорит Центр управления полётами! Мы зафиксировали исчезновение четырёх объектов в районе Бермудского треугольника! Связь с ними потеряна. Пятый объект отклонился от Треугольника.
Спустя несколько мгновений в Центре управления полётами прозвучал ответ Базы:
– Зафиксируйте точные координаты этого места. Держите связь с объектом!
– Связь прервана! – крикнул второй диспетчер.
– Постарайтесь её восстановить, – беспристрастно ответил мужской голос на том конце связи.
И тут внезапно прозвучал сигнал с борта истребителя:
– Земля! Где вы?! Земля!
Билл Джекинсон мгновенно вошёл в контакт и ответил:
– Земля слушает!
Голос, сопровождаемый страшными помехами, продолжил:
– Земля! Я «Борт 202»! Я Джон Майстон! Все самолёты исчезли! Это чудовищная дыра! Это аномалия! Я падаю!..
Помехи заглушили голос. Связь прервалась…
Джекинсон растерянно смотрел в пространство, затем повернулся к помощнику и сдавленно произнёс:
– Вот она, Бермудская аномалия…
– Это конец… – трагически выдохнул второй диспетчер.
Это шоковое напряжение, вызванное неадекватным событием в небе Атлантики, произвело взрыв дремавших эмоций с последующим ускорением мыслей диспетчера.
И Билл Джекинсон дал указание:
– Нужно срочно вызывать спасателей.
Второй тут же передал экстренное сообщение вышестоящим структурам:
– Внимание! База! Говорит Центр управления полётами. Один из объектов учебных полётов – «борт 202» терпит катастрофу в районе Бермудского треугольника!..
В это время в небе Атлантики над океаном маневрировал стратегический истребитель, пытаясь выйти из пике… Страшная вибрация сотрясала воздушную машину. Пилот истребителя понял, что его машина обречёна; и в последний момент он катапультировался. А обречённый самолёт упал в океан…
Сколько прошло времени с момента падения истребителя в океан неизвестно, как не было пока известно и то, остался ли жив катапультировавшийся пилот. Но время всё проясняет. И вот, над Атлантическим океаном появился спасательный вертолёт…
Командир спасательной группы, глядя из вертолёта на океанский простор, произнёс, обращаясь к пилоту:
– Будь осторожней; где-то рядом это зловещее место… Красота-то какая! Просто жуть…
– У меня маршрут всегда выверен, – спокойно ответил пилот. Он глянул вниз и добавил: – Да. Вот он, Бермудский Треугольник…
– Мы не исчезнем? – вдруг спросил озабоченный командир, видимо вспомнив случаи внезапных исчезновений в этом таинственном Треугольнике.
– Нет. Мы туда не пойдём, – всё также спокойно ответил пилот вертолёта.
Командир спасателей вглядывался в океанский простор, пытаясь хоть что-то увидеть в нём. Он озадаченно вымолвил:
– Что-то не видать никого…
Пилот сообщил по связи:
– Алё, «Спутник»! Я «Спасатель» сто первый, нахожусь в районе Треугольника. Объект пока не обнаружен. Проверьте координаты.
Тут же прозвучал ответ:
– «Спасатель», вас понял. Объект, по всей видимости, снесло на северо-восток. Скорректируйте курс…
– Окей! Беру норд-ост…
Пилот изменил курс. Вертолёт, сделав крен, взмыл над океаном…
Да, командир спасателей неспроста волновался, вглядываясь в просторы Атлантики, – именно им предстояло выполнить эту нелёгкую операцию по спасению пропавшего пилота, и не где-нибудь, а в экстремальной зоне Бермудского треугольника… И хоть пилот сказал: «Мы туда не пойдём», теперь стало ясно: придётся идти туда, в эту шокирующую лавину марева и дикой пучины. Это была мрачная, безжалостная стихия, лишённая надежд на чудеса и помощь извне, это была свинцово-тягучая поверхность океана со свистом ветра и запредельной тоской… И войти в это беспощадное пространство мог лишь тот, кто лишён был жалости к себе, кто имел единственный путь лишь вперёд вопреки всем опасностям и ужасам воображения…
Вертолёт пошёл на снижение.
Пилот обратился к командиру:
– Я зависаю. Смотри внимательней…
Командир спасателей, вглядываясь в поверхность океана, воскликнул:
– Вижу! Вот он! Возьми чуть правей – и снижайся.
– Понял, – ответил пилот.
Он скорректировал курс. Вертолёт стал быстро снижаться…
Командир по внутренней связи дал команду своей группе, находившейся в спасательном отсеке вертолёта:
– Всем приготовиться! Подходим к Объекту…
На поверхности океана лежал катапультировавшийся пилот в спасательном жилете, стропы парашюта тянулись по океанской глади; он был неподвижен, глаза его были закрыты. Похоже, он пребывал в иной реальности…
Вертолёт завис над самой водой; спасательный отсек открылся, и оттуда выглянул внушительной внешности человек – сталкер.
Могучий сталкер осмотрелся; затем, обернувшись, дал команду другим спасателям:
– Приготовьтесь, я буду выходить! По-моему, он без сознания…
Сталкер пристегнул страховочные стропы к своей амуниции; затем дал команду пилоту вертолёта:
– Ближе!
Вертолёт плавно приблизился к лежавшему на воде пилоту.
Приблизившись к пострадавшему пилоту, сталкер вытащил его из воды; люди в вертолёте подтянули страховочные стропы, помогая сталкеру забраться в отсек… Затем они отсоединили ненужный парашют с катапультой и уложили лётчика в салоне вертолёта.
В спасательном отсеке вертолёта один из спасателей с изумлением смотрел на спасённого лётчика. Он вымолвил:
– Как его только акулы не съели…
– Вряд ли акулы сюда заплывают, – аномалия, – спокойно ответил сталкер.
Тем временем вертолёт быстро набрал высоту и взял курс на побережье. Операция по спасению прошла успешно. Ну а куда делись остальные самолёты? Пока это оставалось тайной за семью печатями…
2. Реанимация
Спустя некоторое время один из госпиталей Вирджинии был взбудоражен невероятным событием, описанным выше; и теперь в палате реанимации этого госпиталя доктор-реаниматолог Ричард Грэффильд, его помощник доктор Ален и девушка-ассистентка Джейн пытались привести в сознание лётчика Джона Майстона, доставленного спасателями из аномальной зоны Атлантики. Однако попытки были безуспешны. Пострадавший неподвижно лежал под кислородной маской, на его руках были закреплены датчики, фиксирующие состояние организма. А приборы показывали едва заметную линию кардиограммы…
Доктор Грэффильд тяжело вздохнул, напряжённо глядя на больного, и медленно произнёс:
– Не хотелось бы драматизировать… Но увы; это – кома.
– Из этого состояния очень тяжело выходить, – добавил помощник Ален.
Грэффильд опять вздохнул и резюмировал:
– Будем надеяться на лучшее…
Затем он обратился к ассистентке Джейн – той самой русской Евгении, изящной девушке с глубоким проницательным взглядом:
– Джейн, сколько времени прошло с момента его доставки?
– Ровно час, мистер Грэффильд, – ответила она.
– Для нас это много, – произнёс Грэффильд и задумался.
Грэффильд, глядя на Алена, задумчиво произнёс:
– Что же там произошло? Очень странно всё это…
– Центр управления полётами зафиксировал исчезновение нескольких самолётов в районе Бермудского треугольника, – ответил Ален.
– Вот как? А этот парень, похоже, не захотел исчезать…
Грэффильд горько усмехнулся и продолжил:
– К тому же он ещё и катапультировался, и каким-то чудом уцелел в океанском просторе.
– Воля к жизни пробуждает скрытые силы? – отреагировал доктор Ален.
Доктор задумался.
– Да, наверно. Очень интересная история…
Ещё раз глянув на приборы, главный врач философски произнёс:
– Да; исчезать нам нельзя.
Грэффильд поразмыслил и весомо добавил:
– Джейн, пока я буду знакомиться с досье пострадавшего, постарайтесь быть в полном внимании. В палату никого не впускать. Я скоро вернусь.
– Хорошо, мистер Грэффильд; вы можете не волноваться, – ответила Джейн.
Главный сделал жест помощнику, и оба врача покинули палату. А Джейн уселась возле больного…
В коридоре госпиталя доктор с ассистентом на ходу продолжили разговор.
– Вот так, Ален; одни люди попадают в тёплые места, а другие проваливаются в бездну, – изложил Ричард Грэффильд с ноткой досады. – Я должен детально выяснить всё, что касается этого инцидента. Но… Мой ассистент с завтрашнего дня уже в отпуске. Увы.
– Да; у меня отпуск не вовремя, – слегка сконфуженно произнёс Ален.
Грэффильд продолжил свои размышляя вслух:
– Однако наш пациент требует особого внимания. Почему он один успел вырваться из этого аномального капкана? И что произошло с ним в этот момент? Ведь он катапультировался, а значит – должен был остаться в сознании. Но он – в абсолютной прострации. Странно…
– Быть может повлиял инфразвук… В океане это обычное явление, – продолжил Ален домыслы доктора.
– Может, всё может быть…
Они свернули по коридору и подошли к кабинету Грэффильда.
Грэффильд, заходя в свой кабинет, напутствовал коллегу:
– Удачи, Ален. Если будут новости – звони.
– Спасибо. Хорошо.
И Ален пошёл дальше по коридору. А Ричард Грэффильд закрылся в своём кабинете…
Подойдя к рабочему столу, Грэффильд достал из ящика досье Джона Майстона, открыл его и, усевшись, принялся изучать этот документ, зачитывая некоторые пункты вслух:
– Так… Джон Майстон, пилот… Первое крыло истребителей… В звании майора, двадцать девять лет, имеет отличия… Женат, дети: дочь… Телефон, адрес…
Доктор оторвался от чтения досье и задумался.
Тем временем в одном из фешенебельных апартаментов, коих немало в городе Хэмптон, молодая обаятельная женщина – супруга Джона Майстона играла с пятилетней дочерью; они поочерёдно угадывали, в какой руке спрятана конфета. На этот раз дочь угадала.
Мама улыбнулась и сказала:
– Молодец, Санди. В следующий раз я тоже угадаю.
Санди засмеялась и, быстро развернув конфету, запихнула её в рот.
И она тут же спросила:
– Мама, а папа скоро вернётся со своих манёвров?
– Скоро, доченька, – ответила мама.
– А когда я подрасту, папа покатает меня на самолёте? – опять спросила весёлая Санди.
Её мама, слегка растерявшись, рассудительно изложила:
– Ну, я не знаю… Это надо у него спросить… Вообще-то лучше кататься на пассажирских самолётах.
Их разговор прервал телефонный звонок.
Миссис Майстон взяла трубку.
– Да, я слушаю…
– Алло! Здравствуйте! Это миссис Майстон? Катрин, если я не ошибаюсь? – прозвучал мягкий мужской баритон на том конце.
– Да, я миссис Майстон. Меня зовут Катрин. А с кем я говорю?
– Меня зовут Ричард Грэффильд, я врач реаниматолог Центрального госпиталя.
– Что случилось? – взволнованно спросила Катрин.
– Пока для паники поводов нет. Но есть время подумать. Сегодня к нам был доставлен ваш супруг – Джон Майстон. Сейчас он находится в палате реанимации.
– Что с ним?! – всполошилась Катрин.
– Вероятно, последствия шока. Его самолёт потерял управление, но сам он успел выжить. Я хотел бы узнать у вас, миссис Майстон, не было ли у вашего супруга каких-нибудь странностей или склонностей к затяжным внутренним переживаниям? Не было ли у него когда-нибудь влечения к наркотикам?
– Нет! Что вы! Он порядочный человек и никогда в жизни подобным не увлекался! – взволнованно ответила Катрин. – Ну а переживания… Они наверное есть у каждого… Но что с ним случилось? Вы скажете, наконец?!
Грэффильд в ответ тактично изложил:
– Прошу прощения, миссис Майстон, но я вынужден задавать эти вопросы. Дело в том, что ваш супруг сейчас находится в состоянии комы. И чтобы ему помочь, необходим предельно трезвый рассудок и полное понимание. И никаких негативных эмоций. Вы меня понимаете?
– Да-да, конечно. Я всё понимаю, – вымолвила Катрин, едва сдерживая рыдания. – Но я… Я должна его увидеть…
– Придётся пока подождать, – по-прежнему спокойно произнёс Грэффильд.
Миссис Майстон в ответ на это взбудораженно воскликнула:
– Я имею право увидеть своего мужа, тем более что он в тяжёлом состоянии! Этого ещё никто не запрещал!
– Я вас понимаю, миссис Майстон. Но у нас – случай особый, и он требует абсолютного контроля. Я вынужден придерживаться необходимых правил, действующих в экстремальных ситуациях. Я смогу вас принять лишь тогда, когда ситуация хоть немного сдвинется в лучшую сторону. Поймите это. Вы скоро увидите своего супруга, уверяю вас. Я буду держать вас в курсе событий.
Катрин, уже не сдерживая рыдания, вымолвила:
– Спасибо. Но я хотела бы быть рядом с Джоном…
– Вы будете с ним, но чуть позже. Я вам обещаю это. Я вам обязательно скоро позвоню. До свидания.
Закончив разговор, Катрин безутешно уставилась в одну точку…
К ней подошла дочь и спросила:
– Мама, почему ты такая грустная? И почему ты плачешь? А когда вернётся наш папа? Я уже соскучилась.
Катрин, прижимая к себе дочь, отрешённо ответила:
– Скоро, моя родная. Скоро…
Она быстро вытерла слёзы, глянула на Санди и, превозмогая свою внутреннюю горечь, быстро сказала:
– Санди, поиграй пока в комнате. А мне нужно кое-что подготовить…
– Хорошо, мама. Я пока сделаю тебе подарок…
И Санди ушла в детскую.
Катрин же вдруг погрузилась в воспоминания…
Это была идиллия. В саду – неподалёку от виллы Джон Майстон со своей молодой супругой лежали в траве, глядя куда-то ввысь…
Они мечтательно разговаривали.
– Джон, я скоро буду мамой…
Джон, повернувшись к возлюбленной, выпалил:
– Я люблю тебя, Кат! Как здорово! Нас теперь трое!
И они, обнявшись, сомкнулись устами в затяжном поцелуе…
Затем Катрин вскочила и принялась кружиться в танце. Джон любовался ею… А потом вдруг начался дождь. Влюблённые, смеясь, побежали в укрытие пышных крон… Они стояли в обнимку под высоким ветвистым деревом. Пространство озаряли вспышки молнии, сопровождаемые раскатами грозы…
Катрин, глядя на Джона, произнесла:
– Джон, ты помнишь, как мы познакомились?
– Да, я помню, – ответил Джон. – Это была река… Ты оступилась и упала в воду, а я услышал твой крик и вытащил тебя. Там было глубоко… Но если я буду тонуть, то меня спасать не нужно, – я сам себя вытащу.
Джон смотрел куда-то в пространство.
Катрин, с тревогой глядя на Джона, спросила:
– Почему ты это говоришь, Джон?
Всё окутала дымка, но сквозь неё ясен был взгляд Джона Майстона…
И опять прозвучал в её памяти голос, сопровождаемый эхом:
– Я сам себя вытащу!..
Вспышка света вырвала Катрин из воспоминаний. Она вздрогнула и осмотрелась… В комнату вошла дочь Санди.
Она вздохнула и сказала:
– Мама, а мы будем обедать? А то я уже проголодалась…
– Да, Санди, конечно будем. Сейчас я быстро приготовлю.
– Хорошо. Я буду пока у себя, – ответила Санди и ушла в детскую.
А Катрин прошла на кухню и занялась приготовлением обеда.
