Каждый одессит рождается с маленьким запальчиком, внутренним зажиганием, термоядерным устройством, минкой замедленного действия. Этот запальчик – часть энергии города. Так город запрограммировал своих жителей на служение людям.

Каждый одессит расходует свой запальчик по-своему. Один одессит шипит и шипит всю жизнь – то на жену, то на соседей. Другой – устраивает праздник с фейерверком и потрясает всех, но сам полностью выдыхается на этом празднике. Третий – регулярно занимается маленькими представлениями и заставляет окружающих улыбаться и улыбаться, продлевая этим самым им жизнь…

Способов расхода запалов столько, сколько в городе одесситов. И водители – не исключение. Возможность общения с публикой у них ограничена. Водитель прикован к баранке многими-многими условностями, правилами, требованиями. Ему некогда отвлекаться, а участвовать в людском круговороте, а сказать свое «я» хочется. Вот и находят водители различные формы общения. Один водитель троллейбуса непременно уезжает из-под носа догоняющего его потенциального пассажира. Но сзади на троллейбусе он честно написал «Не уверен – не догоняй». Водитель частного такси пренебрегает желтым светом светофора, а иногда – даже красным. На замечание же пассажира высокомерно заявляет: «Не волнуйтесь, Вас везет шофер с высшим образованием. Папа – грузин, мама- русская, а я – одессит».

Водители трамваев и троллейбусов регулярно уплотняют пассажиров с помощью внезапных остановок. Троллейбус как бы спотыкается, пассажиры по инерции прижимаются друг к другу, прессуются, образуя монолит. Все бы ничего! Только как потом этому монолиту рассредоточиться на разных остановках? Вот и выходят не где нужно, а где получается, выговаривая водителю все, что придумали во время езды. А водитель огрызается: «Все ехать хотят, не ты один!» И все соглашаются.

Он где-то прав, этот водитель. Не научились еще у нас о людях заботиться.

А водители микроавтобусов!..

Едет такой-то вот мини-автобусик с массива Котовского до Пересыпского моста. Перед мостом – в районе 1-го, 2-го Заливного – дорога представляет собой волнообразную линию с постепенным чередованием подъемов и спусков. Водитель как бы невзначай предупреждает: «самолетик» или, соответственно, «воздушная яма». Затем разгоняет машину, взлетает на горку, пролетая какие-то секунды в воздухе, и мягко приземляет машину на асфальт, испытывая при этом блаженство летчика или горнолыжника. В салоне – смех. Потому что водитель, во-первых, предупредил, и каждый должен был за что-нибудь ухватиться, во-вторых, – водитель следит за возрастом пассажиров – уважает старческое нежелание летать.

Но иногда:

– Я т-те покажу самолетик! Я т-те покажу воздушную яму! – кричит какой-то дядька.

Водитель удивленно уставился на него: «Так старался…»

Но тут на дядьку налетают остальные участники шоу.

– Ты что, шуток не понимаешь? Ты что, не в Одессе живешь?

– Скорей геморрой рассосется, – убеждает какой-то толстяк.

– Да он не одессит, товарищи! – вдруг озаряет какую-то дамочку.

– Да ну вас, – и дядька выходит.

Все с сочувствием и пониманием смотрят ему вслед.

Счастливой дороги, дорогие мои! Хорошего вам водителя! И если вам случится встретить человека, устраивающего для вас маленький праздник, маленькое шоу – не за деньги, а просто так, – улыбнитесь ему, и вы восполните его энергию, его термоядерный запальчик.

Уникальный город

Наш город… Наш любимый город, конечно же, совершенно неподражаем, совершенно уникален. Если мы уж что-то делаем, то делаем как никто… «…Что бы мы ни делали, за что бы ни брались…»

Мы растим таланты, чтобы они блистали на лучших сценах мира, на худой конец – украшали хотя бы сцены Киева и Москвы.

А в Одессе остаются только фанаты, которые пришиты к городу суровыми нитками, которым для свободного полета и нормального дыхания нужен только одесский смог, висящий над городом. Фанаты становятся учителями, которые в свою очередь растят новые таланты.

Хотя, и не совсем бескорыстно мы расстаемся с талантами – это наша реклама. Отъезжающие – полномочные представители нашего города. А как бы еще мир узнал о кузнице талантов?!

С другой стороны, не отпускай мы их, и Одесса очень скоро стала бы столицей талантов. А сегодня Одесса – просто уникальный город с живородящим таланты родником.

И так во всем, начиная от мелочи до великого – и наоборот. Например. Закупаем заграничный линолеум при наличии хорошего отечественного, но предупреждаем: главное, не мыть, и тогда продержится – все-таки, на картонной основе.

Свои мыловаренные заводы закрываем, чтобы поддержать экономику дружественных стран. И закупаем, закупаем стиральные средства. Уму непостижимо, производным чего являются эти «Тайд» и прочие!.. Из золота они, что ли?! Какие такие черноземы и ливни нужны для создания таких порошков, если цена килограмма порошка равна цене шести, а то и восьми килограммов нашей пшенички?

Но закупаем, потому что город у нас уникальный.

А птица… Уничтожили свою, закрыли птицефабрики. И все это для того, чтобы пароходами, поездами и самолетами завозить птицу, птицу, птицу – американскую и польскую, болгарскую, турецкую и немецкую… Народ у нас работящий. Питаться хорошо надо. Вот и не успевают всякие там американцы поставлять птицу в наш уникальный город.

А мухи! Даже мухи в нашем городе уникальные и привередливые. Покажите нам одесскую муху, которая бы села на американский куриный окорочок. Мухи себе цену знают! Они вам всякой падалью питаться не станут. Вынь да положь одесской мухе отечественную продукцию.

… «Рекбус-кроксворд», – как говорил Райкин.

Мухи брезгуют, собаки отворачиваются… а народ ест. Вот и выходит, что и народ в нашем городе тоже уникальный!

Недолго музыка играла

Фонтан заработал. Фонтан, молчавший столько лет, вдруг зажурчал. Вдруг взвились струи и рассыпались сотнями брызг.

– Радуга, радуга, дети, смотрите! – закричали мамаши.

И тут же с радостным недоумением уставились друг на друга, – не может быть, откуда взялись деньги на ремонт? Может, это ЧМП, а может, богатый «Черноморец», ведь фонтан прямо рядом с их основной базой – стадионом «Черноморец»?

– Соня, приходи скорее в парк, – звонил мужчина, – фонтан заработал. Такой праздник. Наверное, в парке сменили директора.

Новые директора всегда месяц-другой, демонстрируя кипучую деятельность, предпринимали новые шаги. Один обновил аллею деревьев, ведущую к морю, подрезал деревья, они дали новые ветви и сейчас новая аллея. Другой помогал установить памятник. Может, и по всему парку обновят деревья. На старых только вороны плодятся, и трава под ними уже не растет. В городе столько научно-исследовательских институтов – Ботанический сад, университет с его кафедрами. Неужели никому нет дела до места отдыха тысяч и тысяч трудящихся… Ведь почти для всех эти прогулки по парку – единственный способ оздоровления. Но вот, кажется, все-таки вспомнили о людях – фонтан заработал. Ровно через две недели фонтан замолчал. Но у одесситов еще долго будут в памяти яркие струи и крики: «Соня, Соня, приходи скорее в парк – фонтан заработал, такой праздник!».

Обычно директора сменяются в мае. Май – месяц оживления, месяц обновления. Может, директорам парка зарплату только за май и дают, а все остальное время они где-нибудь калымят? Выходит, так.

Эй, вы там…

Ждите, к вам обязательно постучат.

Вы, молодой человек, едущий по Среднефонтанской под «кирпич», сбивший мужчину и не предложивший ему помощь.

Вы, мама с бабушкой, увидевшие, как скромно живет мужчина и предложившие 200 гривень его жене, а в ответ услышавшие: черепно-мозговые травмы цитрамоном не лечатся.

Конечно, вы купили и следователей, и прокуратуру. Конечно, вы отправили сына снова в рейс. Но все тайное когда-нибудь становится явным. Ждите, ждите, к вам постучат.

Ты, молодая девушка, сбившая двух пенсионеров и не поинтересовавшаяся их дальнейшей судьбой, не принесшая им даже яблока в больницу. А ведь эти люди до сих пор на больничной койке – операция за операцией, инвалидность. Тебе удалось избежать ответа, тебе удалось стереть это из памяти. Но жди, в твою дверь обязательно постучат.

Эй, вы там, нелюди! И вам придется снять маски благодушия, порядочности, которые вы носили столько лет. И придется предстать перед судом в своем уродливом обличии. И неминуемо грядет расплата, ждите.

Вы, тетя, работавшая кладовщицей в детском доме на 16-й Фонтана, помните, как пришли к вам строители и подарили детям мешок сахара? Они строили дом неподалеку и жалели детдомовских детишек. Говорят, смотрели телевизионную передачу. У детдомовского мальчика спросили: «Что ты любишь больше всего?». А он сказал: «Сладкий чай с сахаром». Строители купили мешок сахара и подарили его детишкам. В конце дня вы, тетя кладовщица и ваш напарник, честно поделили мешок и понесли по полмешка сахара домой. Эти строители, работавшие на крыше, увидели вас с мешками, заставили вернуться в детдом и отдать сахар на кухню. Но вы подарили безверие целой бригаде строителей. Теперь они покупают бананы, конфеты, но отдают их ребятам в руки. Не верят они в то, что деньги и продукты дойдут до детей. Вы, и кладовщик, и заведующая – ждите, к вам придут.

Вы всплеснете ручками и будете кричать:

– Что, мне сахара не хватало, черт попутал?!

Вот к нему, скорее всего, вы и отправитесь.

Невеста – дело щепетильное
Юморина в Одессе

Движется, движется праздничная толпа по Дерибасовской. То тут, то там останавливаются герои в костюмах, взрывают толпу смехом и радостными возгласами. Вот идет группка парней в пачках и тапочках вместо пуант.

– А «Танец маленьких лебедей» исполнить можете?

– Пятьдесят гривень, – говорит один.

Быстро сбрасываются. Ребята начинают танцевать «тра-та-та», перебирают ножками мальчишки. Счастливая публика сталкивает мешающих на бордюр, делает круг, помогает ребятам возгласами и сыплются копеечки в фартучек с кармашком, предварительно одетый одной из «балерин».

– А партию белого лебедя не станцуете?

– Стольник, – говорит один из лебедей.

В Горсаду стоит маленькая будка с окошечком. В окне вывеска «Брачное агентство „Скороспелые браки“. Всего за десять минут и всего за двадцать гривень вы найдете счастье на всю свою жизнь». Перед будкой уже выстраивается очередь. Пары уже встречающихся и вновь созданные торопятся «расписаться». После «росписи» и вручения «документа» им и гостям предлагают, за дополнительную плату, угоститься шампанским и конфетами. На лицах брачующихся – восторг и счастье. Какую-то минуту возле окошка стоят только парни.

– Невесты, невесты! – выкрикивает девушка из окошка.

Мужчина говорит:

– Женихов много, а невеста – дело щепетильное, не каждая согласится.

Тут решает одна девушка:

– Эх, была не была, может, повезет?

К очереди пристраиваются новые пары, брачное агентство будет сегодня работать очень долго.

Салют, салют! Салют раньше времени. Ребята в колпаках раздают хлопушки с конфетти и предупреждают: «После слова „салют“ выстреливаете в воздух».

– Одессе салют! Одессе салют! Одессе салют!

И все вокруг в конфетти. Хотя салют придется повторить еще раз в назначенное время, дневной салют тоже приятен.

Завтра мы снова будет обивать пороги в поисках работы, стоять в очереди за субсидиями, а сегодня в Одессе Юморина. И никто не отнимет у одесситов это право на смех.

Ругательное слово «елки»

Если человек не одессит, он стесняется своих чувств, комплексует. Если одессит, он уже при первом знакомстве заболеет вашими проблемами, поделится своим опытом, окунет вас в ласковое море доброжелательности и заботы. Вот от радости он изобразит что-то вроде игры на ударных инструментах – па-па-па или па-ра-па-па-пам и посоветует вам, например, купить у него пуделя.

– Я вижу вы хороший человек, будете ему зубы по утрам чистить. Забота, она на земле держит.

И вы из благодарности за комплимент и отчасти из-за желания пожить подольше на земле таки купите у него этого пуделя. А потом полюбите этого же пуделя так, как любят собак только в Одессе. Пройдет немного времени, и вы будете кричать на весь парк:

– Марсик, ты мне сделал инфаркт, иди к папе.

И неважно, что степень отцовства у некоторых вызывает сомнение. Тревоги и огорчения, радость и гордость слышатся в словах хозяев собак.

– Ой, что я не знаю, из-за моей Молли пол-Одессы на ушах стоит. Приезжаю в Москву, а они там как зомби, ничего не видят, ничего не слышат. У них запрограммированы только дорога в метро, утром на работу, а вечером в том же метро дорога домой. И никаких восторгов. А мы? А мы еще видим, как растут наши собаки. И слава Богу, что в Одессе нет метро, – рассказывала хозяйка Молли Володе.

А любимой породой Володи всегда были фокстерьеры. В них Володя души не чаял. Да и было за что любить этих умных и преданных, отважных и ласковых собак. Много лет подряд Володя ездил на охоту с верным фокстерьером Бомом. Находившись за день, Володя засыпал у костра, а верный Бом глаз не смыкал, сторожил сон хозяина. Усталые, но довольные, они возвращались домой, гордо несли в рюкзаке пару зайцев или пару уток. Но Бом состарился и уже не отходил далеко от дома. А Володя гулял в парке с фокстерьершей Майей и маленькой пуделихой Лялей. Кукольная внешность Ляли и определила ее имя. Стрижка, прически, ошейнички, ленточки. Кукла, на украинском, – лялька. Изящная, кокетливая, капризная Лялечка требовала к себе постоянного внимания. Немного побегав с Майей, она капризно просилась на ручки, став перед хозяином на задние лапки. Посидев на ручках, Ляля снова просилась погулять. В холодную погоду Ляля гуляла в комбинезончике, она была очень нежной. Зимой комбинезончик был уже утепленным. Разговаривал Володя с собаками только ласково. Самостоятельная Майя не доставляла забот, зато Ляля – это хлопоты, хлопоты и хлопоты. Зато очень скоро Ляля завоевала звание первой красавицы. И вот уже Ляля несется к большой и грозной собаке – ротвейлеру. Ей интересно, но она знает, что ею все восхищаются.

– Ляля, елки! – кричит Володя.

Ляля мгновенно останавливается. Слово «елки» ругательное, это значит, хозяин возмущен до предела. Ляля, виновато опустив голову, возвращается к хозяину.

– Как с тобой разговаривать, как тебе объяснять? Ты этому борову на один зуб будешь, он не поймет твоей поэтичности, не оценит изящества, – выговаривал Володя.

«Говори, говори, – думает легкомысленная Лялечка. – Говори много слов, только не повторяй этого ужасного слова „елки“».

А Володя, переживший столько страха за Лялечку, и сам уже понял, что зря так ее поволновал.

Экспромт

Одесса – город, совершенно немыслимый без поэтов!

Поэты – люди, огромное богатство которых в любви к людям, своей земле. А сегодня многие одесские поэты «сделали ноги», то есть, разбежались в разные стороны. Один, очень талантливый, добежал до Австралии. И я вам скажу, почему. Потому, что у Гурвица нет золотого запасу! А ежели б он был?…

То поэтов вылавливали бы сачками, как собак в предутренние часы. И сажали бы их в золоченые клетки, квартиры улучшенной планировки, по-нашему.

И приносили бы им… как это: осетрину в банановых листьях. Или бананы в осетрине… И просили бы:

– Пиши, дорогой… Город ждет… Одесса!

И на каждого поэта, используя опыт КГБ, было бы заведено личное дело. Чтобы знать кто в чем нуждается. И чего от кого можно ждать, какого шедевра, чтобы успеть отредактировать и зарегистрировать в печати.

Конечно, сегодня они (уехавшие) еще пишут, но все больше воспоминания… Так как все они уже живут прошлым, так как настоящая жизнь была тут.

И посещая супермаркеты, и отдыхая на Гавайях, они ловили себя на мысли: «Как она там, Одесса?!»

А приехав погостить в Одессу, они думают: «Хорошо, что я уехал! Здесь уже все чужое».

Да, для того чтобы это было родным, здесь нужно жить! И выживать- несмотря на пренебрежение власть имущих, выполнять свой долг летописца, художника…

И служить, служить людям в том качестве, которым одарила тебе одесская природа!

…Но если и дальше никаких просветов, я тоже разбегусь в разные стороны…

Потому что и моя тонкая душевная структура содрогается от обыденной грубости… Кстати, вот слово «обыденная» произошло от чего? Не от слова быдло? Не знаете… Я тоже.

Поэт, которому приходится писать прозой, – Тихон Смирный.

Талант – он везде талант

И он всегда пробьет себе дорогу.

Так получите фокусы в каждом доме! Но говорить о нем вы будете! И удивляться… И восхищаться!..

Разнообразие спичечных эффектов наводит на мысль о том, что министр спичечной промышленности – человек несомненно талантливый, но не состоявшийся… фокусник или пиротехник. А ох как хочется!!!

Талант в землю не зароешь. Вот отсюда и появляется великое множество разновидностей спичек.

1. Спички не возгорающиеся – осколки, отлетая, вспыхивают друг за другом.

2. Спички противопожарные. Горят как бенгальские огни. Светят, но не греют.

3. Спички учебные – не высекают огня, но тренироваться можно.

4. Спички «пшик» – в одно мгновение спички успевают вспыхнуть и погаснуть, издав короткий писк. Дерево спички загореться не успевает, так как сера мгновенно сгорает, издав только звук пшик.

5. Спички – береги ручки. Ручки беречь советуют справедливо, так как момент возгорания серы и сгорание деревянной части спички – 1 момент.

6. Спички семейные – это когда по одной их зажечь нельзя – серы не хватает и приходится складывать 3–4 спички.

7. Спички-ломалки. Дерево спички настолько хрупкое и нежное, что от прикосновения к коробке спички ломаются.

И у кого еще после этого возникнут сомнения, что министр спичечной промышленности – человек, несомненно, талантливый, а талант, как говорится, в землю не зароешь!

Дурачок

В квартиру позвонили. Хозяйка открыла дверь. Перед ней стоял высокий парень в кожаной куртке, вязаной шапке.

– Здравствуйте, у меня умерла бабушка, не найдется ли у вас чем-нибудь ее помянуть?

Хозяйка, поняв, что полноценный человек просить не будет, собрала, чем могла поделиться: и колбаску, и сырок, и хлеб.

– А вина у вас нет?

– Ах да, есть, сейчас погляжу.

Вынесла пол-литра вина и отдала парню. Парень ушел. После хозяйка вышла на балкон и увидела, что к парню подошла девушка, он показал ей пакет с едой и обнял девушку. Они пошли в сторону парка. Потом этот парень звонил не раз в эту квартиру, где ему заботливо собрали сумку.

– У меня бабушка умерла, – снова говорил он.

Хозяйка, оценив ситуацию, поняла, что попалась на крючок.

– А когда умерла твоя бабушка? – спросила хозяйка.

– Полгода назад. А из одежды у вас что-то найдется: свитер, брюки, куртки? Зима скоро, – сказал парень.

– Знаете, кто у меня есть? У меня есть муж-милиционер, – сказала хозяйка. – Он поможет вам устроиться в ЛТП на два месяца. Гособеспечение.

– Спасибо, не надо, – понял парень.

Больше он не приходил. А хозяйка задумалась, почему милиции нет дела до шатающихся по всему городу тунеядцев, нет дела до покоя и здоровья граждан. Да, они же не человекозащищающие, а правоохранительные органы.

«И дольше века длится день»

Какие неподъемно тяжелые эти дни, какие однообразно серые и безысходные, как звенья цепи огромного якоря, медленно погружаемого в воду… Где найти силы ждать? «Дольше века длится день». Эти слова Чингиза Айтматова можно отнести к каждому писателю. И даже более – к каждому ждущему человеку. К человеку, ждущему даже не признания, нет. Человеку, ждущему быть представленному миру или хотя бы широкому кругу читателей. Среди писателей есть люди, печатающие свои книги тиражом пятьдесят, сто экземпляров. И чаще эти экземпляры оседают на полках у людей, от которых зависит судьба писателей, – у чиновников. Человеку пишущему необходимо быть услышанным. И вот писательница дошла до басни. Трудно найти человека, не знающего басню о стрекозе и муравье. Так как басня – это непреложный атрибут воспитания личности. Многие пишут побасенки, но за настоящую басню берутся единицы. А тут из разных басенок складывается сборник и на этот сборник снова не обращают внимания. А может, все-таки дать человеку возможность и напечатать пять-шесть басен и позволить людям самим решать, нужен ли им этот автор. Она повторяла и повторяла: «И дольше века длится день».

Талант

Талант – это девяносто процентов труда. Она познакомилась с этой художницей на выставке. Узнав, что девушка работает художником-оформителем, она восприняла это как счастье. Сказала о том, что мечтает о цветной детской книге. У них началось творческое общение. Художница жила на другом конце города, но недаром она повторяла это слово – «богема». Ия Ивлева. «Видно родители знали, что дочь станет известной художницей и ей нужно красивое имя». Ия Ивлева вставала не раньше двенадцати. Кофе, раздумья утренние… Но первая книга все-таки вышла. Она покорила сердца детей замечательными рисунками, правда, дети сразу стали раскрашивать черно-белые рисунки цветными карандашами, фломастерами. Восемьдесят процентов успеха книги обеспечили рисунки. Какое счастье – найти такого художник! Сразу было договорено об оформлении следующей книги. Ия даже сделала несколько набросков. Потрясающе! Автор была влюблена и в рисунки, и в художницу. Но меланхолия, депрессия, уныние не настраивали художницу на рабочий лад. Во время частых встреч с автором она рассказывала о планах, о взятых обязательствах, о незаконченных панно и несостоявшихся выставках. Художница была в своем амплуа – уставшая от суеты аристократка. Действительно, подумала автор, талант – это девяносто процентов труда. Иначе как же заметят его несомненные достоинства… И автор стала искать других художников.