Глава 19
о слишком долгом ожидании
Мне необходимо было отдать подготовленные письма на подпись руководству Корпорации. И поскольку из руководителей нашего отдела присутствовал только Миронов, я направилась к нему.
Постучавшись, я вошла в кабинет. В кабинете у Миши уже был Андрей Степанов из технического отдела. Вдвоём они оживлённо обсуждали содержание какого-то документа, но, заметив моё присутствие, Миронов махнул рукой и сказал:
– Катя, проходи и садись.
Не теряя времени даром, я подошла к Мишиному столу и села на один из свободных стульев, предназначенных для посетителей.
Миронов и Степанов общались ещё, наверное, минут пятнадцать, и я терпеливо сидела и ждала, пока Михаил не освободится. И наконец-то это случилось! Забрав свои документы, Степанов ушёл, и я уже открыла рот, чтобы рассказать Миронову о тех письмах, которые необходимо просмотреть и отнести на подпись руководству Корпорации, как вдруг зазвонил городской телефон.
– Миронов. Слушаю Вас, – представился Миша абоненту, находящемуся по другую сторону телефонного провода.
Я же закрыла рот и выдохнула, приготовившись ждать окончания телефонного разговора, который, судя по его содержанию, грозил затянуться надолго.
– О, приветствую тебя Тимофей Петрович! – обрадованным голосом произнёс Миронов, услышав в телефонной трубке голос своего знакомого.
И начался разговор за жизнь. Я слушала, как Миша Миронов вместе с Тимофеем Петровичем обсудили все свои рабочие и семейные проблемы, затем перешли к финансовой обстановке в стране и под конец договорились вместе сходить на рыбалку в ближайшие выходные. Возможно, нашлось бы ещё несколько тем для беседы, но тут у Миронова зазвонил мобильный телефон.
Миша взял аппарат в руки и взглянул на экран мобильного телефона.
– Прости, Петрович, у меня тут важный звонок по мобильному, – ответил Миша, кладя трубку городского телефона.
– Приветствую тебя, Геннадий Викторович! – услышала я новое приветствие, адресованное очередному знакомому Миронова, и поняла, что моё ожидание снова затягивается.
И снова всё пошло по кругу. Телефонный разговор Миши Миронова со своим знакомым Геннадием Викторовичем начался с обсуждения рабочих и семейных проблем, потом перешёл к финансовой обстановке в стране, после чего они коснулись темы рыбалки, на которую неплохо было бы сходить вместе с Тимофеем Петровичем.
А тем временем моё терпение иссякло, а мозг закипел от вынужденного безделья, в то время как у меня на рабочем столе лежал ещё целый ряд неисполненных документов, но к которым я не могла вернуться из-за того, что моему начальнику не терпелось пообщаться со своими многочисленными знакомыми в течение рабочего дня. Поэтому я решила предпринять ход конём.
Вынув из кармана пиджака свой мобильный телефон, я тихонько положила его на колени и набрала номер городского телефона Миронова. Через несколько секунд раздалась очередная трель телефонного аппарата.
– Викторович, одну секунду, – тут же сказал Миша Миронов своему собеседнику, после чего снял трубку городского телефона. – Минуту подождите, – произнёс он в трубку и положил её на стол, чтобы успеть завершить свой разговор с Геннадием Викторовичем.
Я же мигом нажала на кнопку своего мобильного, чтобы сбросить компрометирующий звонок, и обрадованно улыбнулась. Моя хитрость удалась, и теперь Миша сможет, наконец-то, приступить к рассмотрению писем, которые я ему принесла.
– Викторович, меня тут уже ищут. Но мы с тобой договорились. В ближайшие выходные пойдём вместе с Петровичем на рыбалку и там уже нормально пообщаемся. Рад был слышать тебя. До встречи!
После этого Миша положил на стол свой смартфон и взял в руки трубку городского телефона.
– Миронов. Слушаю Вас, – произнёс он, но услышал в трубке лишь гудки. – Не дождались, – добавил он, кладя трубку на место. – Ладно. Ну что там у тебя? – наконец-то проговорил Миронов, поворачиваясь ко мне.
– Миша, у меня тут письма, которые нужно отнести руководству на подпись. Все письма срочные, поэтому посмотри их, пожалуйста, прямо сейчас.
Но договорить я не успела, потому что дверь кабинета открылась и в проёме показалась Лена Буроватых.
– Что у тебя, Лена? – подскакивая с места, произнёс Миронов, мгновенно забыв о моём существовании.
– Я целый день пытаюсь подготовить таблицу разногласий для встречи с представителями Министерства, и у меня не получается. Может быть, ты посмотришь? – ленивым голосом ответила Лена, проходя в кабинет и присаживаясь на свободный стул.
– Да, конечно. Тебе стоило прийти ко мне раньше, чтобы я мог помочь тебе, – тут же проговорил Миронов, забирая из рук Лены листы бумаги.
– Миша, а как же мои письма? Они срочные! – подскакивая со стула, воскликнула я, пытаясь снова привлечь к себе внимание Миронова, но тщетно.
Складывалось впечатление, что на меня внезапно накинули плащ-невидимку, потому что ни Миронов, ни Буроватых меня не замечали. Или делали вид, что не замечают. Они начали обсуждать документ, который Лене необходимо было подготовить, совершенно игнорируя моё присутствие.
– Миша, я уже целый час здесь сижу! У меня срочные документы, и я была первой! – продолжала голосить я, размахивая своими письмами, но бесполезно.
Миша и Лена продолжали делать вид, что меня нет в этой комнате, обсуждая свои вопросы.
Я подскакивала на месте, топала ногами до тех пор, пока Миронов не сказал:
– Катя, ты можешь успокоиться? Разве не видишь, мы с Леной обсуждаем важные вопросы. Посиди и подожди своей очереди.
– Но сейчас моя очередь, а не Лены! – воскликнула я, но, видимо, плащ-невидимка снова накрыл меня с головы до ног, потому что мои коллеги перестали замечать меня.
Я опустилась на стул, не зная, куда деть себя от досады. И стоило мне хитрить с телефоном, если всё равно Миша переключил всё своё внимание на Лену!
Я сидела, пыхтя от негодования, наверное, ещё полчаса. И, возможно, мне пришлось бы делать это ещё дольше, но тут в кабинет зашёл Алексей Веников, а за ним Пётр Лаушкин из аналитического отдела. И такое большое количество личного состава в своём кабинете Миронов вытерпеть уже не мог. Волей-неволей ему пришлось завершить общение с Леной и начать рассматривать мои письма, а также другие документы, которые принесли ему Веников и Лаушкин.
А я сделала для себя вывод, что Миша Миронов, при всех своих положительных качествах, совершенно не умеет правильно распределять рабочее время. Как своё, так и остальных сотрудников, потому что имеет неверные приоритеты. Те, сотрудники, чьи интересы должны быть у него на первом месте, а именно весь наш юридический отдел, и кому он в первую очередь должен уделять своё время, получают его по остаточному принципу, в урывках между его личными разговорами и помощью сотрудникам других отделов Корпорации. Исключение составляет лишь Лена Буроватых, ради которой Миша готов пожертвовать всем и вся и часто сам готовит вместо неё все документы, лишь бы увидеть во взгляде Лены хоть проблеск одобрения. Но она не балует Миронова своим вниманием и воспринимает как должное все его потуги стать для неё хорошим парнем.
И беда всей этой неприглядной ситуации состоит в том, что весь наш юридический отдел (исключая опять же Лену Буроватых) стал заложником Мишиного непрофессионализма как руководителя. Нам приходится терять кучу времени и постоянно задерживаться на работе из-за того, что, видите ли, Миронову хочется произвести положительное впечатление на всех своих знакомых, а также на другие отделы Корпорации, включая девушку своей мечты, чтобы они видели, какой он отзывчивый и безотказный. Тогда как те люди, ответственность за которых он обязан нести по долгу службы, вынуждены страдать и терпеть всю эту показуху, не имея возможности что-либо изменить.
Глава 20
о том, как неудачно купленные туфли могут лишить девушку личной жизни
Переобуваясь утром в туфли, я с сожалением посмотрела на их стёртые мысы и со вздохом сказала:
– Пора покупать новые туфли!
Услышав это горестное восклицание, Юля вторила мне:
– Я тоже в последние дни думаю об этом. Вроде бы хожу в этих туфлях лишь в помещении, а всё равно появляются царапины! Вон каблук как ободрался!
– Я о том же! – согласилась я с Юлей. – Как бы я не берегла свою обувь, она всё равно приходит в негодность и гораздо быстрее, чем этого бы хотелось!
В общем, посокрушались мы с Юлей и занялись работой. А вечером по дороге домой я зашла в сетевой обувной магазин и купила себе неплохие кожаные туфли с хорошей скидкой, заплатив за них 2 999 рублей. А утром следующего дня я пришла на работу со своей обновкой, в которую сразу же переобулась и принялась хвалиться перед Юлей.
– Смотри, какие туфли я себе вчера отхватила! – сказала я ей.
– Я тоже с обновкой! – сообщила мне Юля, показывая на свои ноги.
Она тоже была в новых чёрных кожаных туфлях, которые смотрелись даже более стильно, чем мои.
– За девять тысяч вчера купила, – добавила Юля. – В том магазине, который мы проходим, когда идём в метро.
– А почему ты не купила туфли где-нибудь поближе к дому? – удивилась я. – Уверена, что там есть какой-нибудь приличный обувной магазин, где цены гораздо ниже, чем в центре!
– А зачем? – невозмутимым голосом проговорила Юля. – Зачем я буду искать магазин на окраине, когда на свою зарплату я вполне могу позволить себе покупать обувь в центре города?
– Но зачем переплачивать? – сказала я, для которой постоянная экономия давно уже стала образом жизни. – А на разницу в цене ты можешь купить себе ещё что-нибудь!
– Но это у тебя дети каждый день есть просят! А я могу тратить деньги так, как захочу! – сказала Юля.
Что ж, с этим не поспоришь! И я хотела уже прекратить этот разговор, но Юля добавила:
– Красивые эти туфли, да только натирают так, что без пластыря в них ходить невозможно!
– А мои вроде не натирают! – сообщила в свою очередь я, радуясь тому, что мои недорогие туфли оказались более комфортными, чем дорогие туфли моей коллеги.
Но на этом история с нашими туфлями не закончилась. Буквально на следующий день Юля сообщила мне продолжение тех неудобств, которые ей пришлось пережить из-за своей обновки.
– Знаешь, – принялась она рассказывать мне, – вчера у меня было свидание.
– Поздравляю! – тут же ответила я.
– Не с чем! – горько сказала Юля. – Потому что оно ничем не закончилось.
– Что ж так? Парень не понравился?
– В том-то и дело, что понравился! И я была даже не прочь продолжить знакомство с ним гораздо ближе, но когда я пришла к нему домой и разулась, то поглядела на свои пятки. А они, представляешь, чёрные! Туфли, оказывается, красятся! Какой может быть интим с чёрными пятками? В итоге, посидели мы с ним, поговорили, выпили чаю, и я пошла домой!
– Может, тебе стоило попроситься в душ? – деликатно предложила я.
– Какой душ? Да мои пятки пемзой оттирать нужно было! – горестно сообщила Юля.
– Ну, может в следующий раз? – вежливо предположила я.
– Сомневаюсь! – со вздохом проговорила Юля, а я в очередной раз порадовалось тому, что стремление к экономии сыграло мне на руку. Ведь я не только сберегла свои деньги, но и сделала удачную покупку. Мне не нужно было разнашивать свои туфли, обклеивая всю ногу пластырем. Я просто надела их и пошла. Они не красили мои пятки, как у Юли, и не доставляли никаких других неудобств. А извечная погоня некоторых людей за брендом и желанием продемонстрировать свой финансовый достаток порой оборачиваются боком для них же самых, лишая их тех возможностей, которые они упустили, отказавшись снизить планку для своих амбиций.
Глава 21
о том, как все девушки нашего отдела получают неожиданные подарки, но не все им рады
Прихожу я утром на работу и вижу на своём рабочем столе шоколадку. И хотя это был всего лишь пятидесятиграммовый батончик «Бабаевский», мне стало жутко приятно.
Я взглянула на календарь и увидела, что сегодня – 14 февраля – День святого Валентина.
«Вау, – мелькнуло у меня в голове. – У меня появился тайный поклонник! Кто же это мог быть?» И я посмотрела на Юльку, которая не отрывала взгляд от компьютера. Я не решилась спросить её о том, кто заходил в наш кабинет до моего прихода. Пусть лучше это останется тайной. Так интереснее.
Моё настроение сразу улучшилось, и, переобувшись, я присела за стол, чтобы включить компьютер и приготовить своё рабочее место к началу трудового дня.
И тут к нам в кабинет влетела Лена Буроватых.
– Девчонки, Миша вам тоже по шоколадке подарил? – с ходу спросила она, раскрывая тайну незнакомого поклонника.
– Да, – кивнули мы с Юлькой.
И лёгкое сожаление тронуло мою душу. Вместо загадочной интриги, позволявшей помечтать и вообразить себя желанной, всё свелось к обычному знаку внимания со стороны коллеги. Но что хуже этого, я сразу же поняла, почему Миша так поступил. Ему хотелось поздравить лишь одного человека – Лену. Но если бы он это сделал, то Лена не только бы не приняла его подарок, но и подняла бы Михаила на смех. А так он поступил разумно. Подарив по небольшому сувениру всем девушкам отдела, Миша достиг своей цели – поздравил Лену, но и не вызвал при этом никаких подозрений. Так что я получила этот небольшой подарок всего лишь за компанию с более удачливой в любви сотрудницей нашего отдела. И это, с одной стороны, огорчало, а с другой, радовало тем, что хоть таким нехитрым образом мне удалось добиться мужского внимания со стороны своего коллеги.
– Не знаю, как вас, а меня взбесил этот Мишин поступок! – отчего-то начала возмущаться Лена. – Я снова почувствовала себя школьницей, когда на 8 марта мальчики оставляли нам на партах шоколадки!
– А что в этом плохого? – спросила Юлька.
– Да! – вступила в разговор я. – Шоколадка – хороший подарок, и я сегодня очень обрадовалась, увидев её у себя на столе.
– И я обрадовалась, – сказала Юлька. – Лена, тебе не угодишь! Миша хотел нам всем поднять настроение, а ты опять чем-то недовольна!
– Если он хотел нас порадовать, то ему следовало поступить по-другому! – продолжила Лена свои нападки на Мишу.
– А как он должен был поступить? Подарить тебе французские духи? Или серьги с бриллиантами? – начала заступаться за Миронова Юлька. – Не забывай, у него жена и ребёнок! И он должен тратить свою зарплату на них, а не на нас!
– Какая ты вредная, Юлька! – со злостью ответила Лена и, хлопнув дверью, выскочила прочь.
На какое-то время в нашем кабинете воцарилась пауза, которая грозила затянуться, оставив нас с Юлькой наедине со своими мыслями, поэтому я произнесла вслух:
– Не знаю, чем Лена недовольна. Может, ей не нравится этот вид шоколада? А я, наоборот, люблю такие батончики.
– И я люблю, – согласилась Юлька. – Нужно будет подойти к Мише и поблагодарить его за подарки.
– Да, ты права. Нужно будет это сделать, – произнесла я и чуть позже зашла в кабинет к Мише Миронову, чтобы сказать ему «спасибо».
– Я рад, Катя, что тебе понравилось, – обрадованно произнёс Михаил, когда услышал мою благодарность. – А Лена не оценила мой подарок. А ведь я просто хотел сделать вам приятное!
– И у тебя получилось! – поддержала я Мишу. – Мы с Юлей очень обрадовались твоим подаркам! К тому же я люблю шоколадные батончики.
– Я рад, что смог угодить вам, – с грустью в глазах произнёс Миша, которому, видно, уже досталось от Лены, которую раздражали любые знаки внимания со стороны Миронова.
Что ж, она сама в этом виновата. Сначала из кожи вон лезла, чтобы заинтересовать Михаила, используя для этого все свои выдающиеся внешние данные, а затем, когда он по уши влюбился в неё, принялась всячески унижать его, словно наказывая за любовь.
И мне было жаль Мишу. Но я не могла вырвать эту запретную любовь из его сердца, поэтому оставалось только ждать, пока он сам не осознает свою ошибку и не перестанет страдать от неразделённых чувств.
Глава 22,
которая в очередной раз доказывает, что слово – не воробей, и необходимо быть осторожным в своих высказываниях
Утром я по привычке зашла в соседний кабинет, чтобы поздороваться со своими товарищами. Там уже находились Миша Миронов, Лена Буроватых и Алексей Веников. Заметив нового слушателя, Миронов тут же поспешил поделиться свежими новостями.
– Катя, ты вчера такое шоу пропустила!
Вчера я была в суде, который затянулся до позднего вечера, и потому я не стала возвращаться на работу и пропустила кое-что интересное, что произошло в нашем коллективе.
– Мы с Леной поспорили на желание, – продолжил тем временем Михаил.
А уж о том, каким являлось его желание, несложно было догадаться. Поэтому я даже не поинтересовалась предметом спора, а сразу же спросила о его результатах.
– И кто же выиграл?
– Лена, – ответил Михаил.
– И что же тебе пришлось сделать? – поинтересовалась я, предвкушая нечто весьма пикантное.
– Я предложила Мише пройти по этажу руководства с воздушным шариком в руках, – вступила в разговор Лена. – Я же не зверь какой-нибудь, чтобы предлагать Мише делать что-то непристойное или заставлять его покупать мне что-то дорогое. Всё же у него семья!
– А зачем ты предложила Мише пройти по коридору с воздушным шариком? – недоумевая о причине столь странного желания, спросила я.
– Чтобы было весело! – ответила Лена, и довольная улыбка появилась у неё на лице.
– А я подумала для того, чтобы Мишу уволили, – в сердцах произнесла я, чувствуя обиду за своего доверчивого коллегу, которого влюблённость явно не доведёт до добра. – Но, полагаю, вчера Мише повезло, и в тот момент все руководители Корпорации сидели в своих кабинетах, плотно прикрыв двери.
– Да, – не замечая сарказма в моём голосе, подтвердил Миронов.
– Но можно было бы поступить проще, – продолжил логическую цепочку Алексей. – Нужно было дождаться окончания рабочего дня, и потом, когда все разошлись бы по домам, можно было бы спокойно разгуливать по коридорам Корпорации хоть с дюжиной шариков в руках.
– Нет, я всегда поступаю честно! – с гордостью заявил Миронов, бравируя своим поступком.
Хотя, думаю, предметом его гордости был не сам поход по этажу руководства с воздушным шариком в руках, а факт проигрыша Лене, и, как следствие этого, возможность доставить удовольствие понравившейся девушке.
– Я бы никогда так не поступила! Ходить по этажу руководства с воздушным шариком в руках – что может быть нелепее! – сказала я и поспешила покинуть своих коллег, пока они находились в благодушном настроении, и мне не пришлось стать свидетелем очередного выяснения отношений между Мишей и Леной, которые в последнее время стали случаться всё чаще и чаще.
По этому поводу Юля всё время твердила, что «скандал – заменитель секса». Но я старалась не думать об этом и не влезать во взаимоотношения своих коллег, тем более что история с воздушными шариками имела очень неожиданное продолжение. Как говорится, никогда не говори «никогда».
Приближался праздник 8 марта. И обычно к этой дате в Министерстве прогрессивных идей всегда организовывался праздничный концерт, на который сложно было попасть, если приглашались хорошие артисты, потому что в этом случае руководители всех уровней оставляли пригласительные билеты себе. Но если на концерте планировалось лишь выступление представителей местной самодеятельности, то, конечно же, пригласительные билеты раздавались всем желающим. Именно поэтому я не ходила на подобные мероприятия. И когда мне предложили два билета на предстоящий концерт, я хотела отказаться. Но когда вечером я сообщила эту новость дочери, она стала меня уговаривать.
– Мама, я никогда не была в настоящем Министерстве! Мне так хочется там побывать!
– Но ведь ты не сможешь увидеть там ничего, кроме концертного зала и туалета! – принялась я отговаривать дочь.
– Ну и что! Давай пойдём! А если концерт будет скучным, то мы сразу же уйдём! – продолжала настаивать дочь, и, разумеется, я не могла отказать ей в такой просьбе.
Получив в отделе кадров два пригласительных билета, в назначенный день мы с ней поехали в Министерство прогрессивных идей.
Как и положено, мы с дочерью приехали на концерт с солидным временным запасом, чтобы иметь возможность занять хорошие места в зале, но на этот раз нам это не удалось. Почему-то входные двери в зал были закрыты, а возле них уже стояла толпа народу. Мы, конечно же, пристроились рядом и простояли в очереди целый час. А когда двери открыли, мы с дочерью влетели в зал, но оказалось, что свободных мест уже нет.
В огромном зрительном зале было полно народу, который просочился сюда, по-видимому, со служебного входа. И даже те места, которые ещё были на первый взгляд свободными, оказались занятыми. В итоге, мне удалось пристроить дочь на седьмом ряду на крайнее место слева, сама же я осталась стоять рядом.
– Мы долго здесь не пробудем, – сообщила я дочери, чтобы она не переживала по поводу того, что маме придётся смотреть выступления артистов стоя. – Час, максимум полтора. А затем поедем домой.
Но в этот момент ко мне подбежала Виолетта Смирнова – девушка из секретариата, которая также работала в нашей Корпорации.
– Катя, что ты здесь стоишь? Тебе места не хватило? – спросила она меня.
– Да, – подтвердила я, удивляясь, как в таком скоплении народу Виолетта смогла разглядеть меня. – Вот, дочку усадила, а самой места не хватило, хотя мы пришли заранее.
– Пойдём со мной, – тут же предложила Виолетта. – Рядом со мной есть свободное место.
И я пошла за Виолеттой на другой конец зала, где сейчас сидела её мама.
Я познакомилась с мамой Виолетты и, поблагодарив их обеих за помощь, присела на свободное место. А между тем народу в зрительном зале было так много, что большинство людей стояло в проходах между рядами, что казалось мне крайне непривычным и подозрительным. А вскоре начался концерт.
Вначале, как обычно, выступали артисты из местной самодеятельности, и я стала подумывать о том, что следует как-нибудь сигнализировать дочери о том, что ей необходимо потихоньку пробираться к выходу. Но затем на сцене начали появляться известные артисты, и я решила повременить с уходом.
А тем временем концерт становился всё интереснее и интереснее. Зрители беспрестанно аплодировали и танцевали в проходах. Но мне не хотелось задерживаться, и я решила отправить дочери сообщение на телефон, чтобы она направилась к выходу из зала, где я бы с ней встретилась, потому что дойти до неё через зал у меня не было никакой возможности – так много было в зале народу. И единственным способом дойти до дочери являлась возможность пройти вдоль сцены на виду у всего зала и артистов. Но я не могла решиться на такую беспрецедентную акцию, поэтому решила связаться с дочерью по телефону, но сделать это мне не удалось, так как внезапно я обнаружила, что телефон разрядился. И стало очевидно, что нам с дочерью придётся сидеть на своих местах до окончания концерта, и только потом я смогу подойти к ней.
И в этот момент ведущая объявляет:
– А сейчас перед вами выступит Bosson.
Я подумала, что ослышалась, и остальные зрители, видимо, тоже, потому что аплодисментов не последовало. Все сидели, выжидающе глядя не сцену. И тут звуки знакомой мелодии заставили меня вздрогнуть. Несмотря на отсутствие музыкального образования, у меня абсолютный слух. Я всегда узнаю ранее услышанную мелодию с первых аккордов. И здесь я не могла ошибиться. Это был он – Bosson! Известный шведский певец и моя тайная любовь, которую я скрывала ото всех. И когда он вышел на сцену, я уже не могла сдерживать своих чувств. Я рыдала.
Bosson исполнял песню «One in a Million», которая хорошо всем известна по кинофильму «Мисс конгениальность». Когда я впервые услышала эту песню, то меня охватили какие-то странные чувства. Будто с этой песней у меня что-то связано, но только не могла понять, что. И каждый раз, когда я слышала её снова, меня охватывал трепет, и я пыталась понять, догадаться, почему так происходит. И вот теперь всё стало ясно.
Песня «One in a Million» предвещала мою встречу с её автором и исполнителем, выступающим под именем Bosson. И она должна была состояться во что бы то ни стало. Именно поэтому дочь уговорила меня пойти на этот концерт, а в отделе кадров остались два свободных пригласительных билета. Именно поэтому мы сидели с дочерью на разных местах в разных концах зрительного зала. Именно поэтому разрядился мой мобильный телефон, чтобы я не ушла раньше времени и могла дождаться этого выступления.
Бог знал это, а я – нет. И он вёл меня по этому извилистому пути, чтобы в конце его вручить свой дар, который превзошёл все мои самые дерзкие мечтания. И сейчас я сидела в зрительном зале, слушала слова любимой песни и рыдала.
А когда начался припев, сотни воздушных шариков посыпались с потолка прямо в зрительный зал.
Bosson же не стоял на месте. Он спустился в зрительный зал и пошёл в мою сторону. Дошёл до моего ряда и посмотрел в мою сторону. Наверное, нужно было встать и взять у него автограф или попросить Виолетту сфотографировать меня с ним, но в тот момент мои эмоции били через край, и я была не в состоянии что-либо делать. Я смотрела на этого красавца, который был в двух шагах от меня и пел мне, и слёзы счастья текли у меня из глаз.
Но тут какая-то прыткая девица, сидевшая передо мной, подскочила с места и начала танцевать прямо перед моим красавцем. А тот переключил своё внимание на длинноногую вертихвостку и продолжал петь, глядя на неё.
Что ж, этого и следовало ожидать.
Закончив петь «One in a Million», Bosson исполнил «I belive» и «Efharisto», после чего концерт закончился, и я смогла подняться с места и, попрощавшись с Виолеттой, подойти к дочери.
– Мама, давай возьмём шарик для брата. Он обрадуется! – предложила дочь, показывая на сотни разноцветных шариков, оставшихся лежать на полу зрительного зала.
– Давай, – согласилась я, подумав, что это неплохая идея.
Правда, мы решили не ограничиваться одним шариком, а взяли целых пять. Всё равно уборщицы завтра их выкинут, а так у моего ребёнка появится повод порадоваться небольшому сувениру от мамы.
И, держа в руках шарики, мы вышли из зрительного зала.
– Нужно сходить в туалет перед дорогой, – предложила я дочери, и она согласилась.
Но когда мы подошли к туалету, располагавшемуся на первом этаже, то увидели там такую очередь, что, пожалуй, было бы быстрее доехать до дома, чем ждать своей возможности справить нужду здесь.
Тогда я взяла дочь за руку и направилась к лестнице. Мы поднялись на второй этаж, но и там была огромная очередь в туалет.
И тут у меня мелькнула идея. Я вспомнила, где находится туалет, в который никогда не бывает очереди. На этаже руководства Министерства! Туда вёл специальный лифт, останавливавшийся только на четвёртом этаже, и именно туда я повела свою дочь.
И вот держа в руке охапку воздушных шариков, мы шли по этажу руководства Министерства прогрессивных идей в поисках женского туалета, который, как нарочно, располагался в самом дальнем конце коридора.
Кругом были установлены видеокамеры, но в тот момент мне было всё равно, что могли подумать о нас охранники. Я вела своего ребёнка в туалет, а остальное меня не беспокоило.
И тут я вспомнила историю про Мишу Миронова, который ходил с воздушным шариком в руках по этажу руководства нашей Корпорации. Да, в этот раз я его явно переплюнула! В отличие от своего коллеги я не стала мелочиться, расхаживая с одним единственным шариком по коридору какой-то Корпорации! Я прошла под прицелом множества видеокамер по этажу руководства Министерства прогрессивных идей с охапкой воздушных шариков, словно для меня это было абсолютно привычным делом.
Да, не стоило мне зарекаться, что я никогда бы так не поступила!
А на следующий день на работе мои дорогие коллеги стали интересоваться тем, понравился ли мне праздничный концерт. В ответ я сказала им лишь одну фразу:
– Я рыдала.
– Неужели всё было так плохо? – спрашивали меня.
– Наоборот, – ответила я и рассказала им историю про свою тайную любовь по имени Bosson, который вчера пел для меня и даже каким-то чудом подошёл ко мне во время своего выступления.
– Ты его своими флюидами привлекла, – резюмировал Антон, услышав мой эмоциональный рассказ.
– Пожалуй, ты прав, – ответила я, снова погружаясь в приятные воспоминания.