Не могу сказать, сколько мне удалось проспать, но проснулась я от странных звуков, раздававшихся рядом с моей палаткой.
Я открыла глаза, и дикий ужас охватил моё сердце. Я даже не могла дрожать, потому что настолько оцепенела, что перестала дышать.
Я увидела огненные шары, перемещавшиеся в хаотичном беспорядке за стенами моей палатки, прямо как в те дни, когда трагически погибла группа Виктора Ястребова. А ещё мой слух уловил странный гул, сопровождавший движение огней.
Я даже не могла крикнуть, чтобы позвать на помощь. Я не могла думать, чтобы попытаться мысленно найти рациональное объяснение происходящему. Я готовилась к худшему.
Но секунды шли, превращаясь в минуты, но кроме того, что уже было мною замечено, ничего не происходило. Огни и гул. И тогда моё дыхание снова пришло в норму, а мозг продолжил функционировать.
Неужели версия об НЛО была верной? Вот будет обидно убедиться в этом и так и не получить возможность поведать о такой сногсшибательной новости миру! И я рассудила так. Что бы сейчас не происходило за стенами моей палатки, лучшим решением будет выяснить это, чем лежать без движения и находиться в неведении, позволяя воображению строить самые немыслимые предположения.
И я собрала всё своё мужество в кулак, взяла в руки смартфон и включила на нём режим видеосъёмки, после чего тихонько вылезла из спального мешка и стала пробираться к выходу из палатки. Но покидать своё укрытие я не стала, а лишь прислонила к щели выхода объектив смартфона, чтобы заснять то, что творилось сейчас за стенами палатки. И когда я увидела то, что сняла, то чуть не подпрыгнула от злости.
Мак и Илья стояли рядом с моей палаткой и размахивали включёнными фонариками, издавая при этом странные звуки, напоминавшие гудение турбины.
Вот хулиганы! Напугали меня до чёртиков!
Так и хотелось выйти и наподдавать им, чтобы впредь думали, прежде чем стращать меня посреди ночи.
Но потом я решила, что лучшим ответом на их детскую выходку будет вообще никак не реагировать на это безобразие. Пусть думают, что впустую устроили весь этот спектакль, потому что их самый главный зритель благополучно проспал всё представление.
И мне так понравилась эта идея, что я снова забралась в свой спальник, закрыла глаза и моментально уснула.
Утром я вышла из палатки и сразу же наткнулась на пристальный взгляд Мака, который всегда поднимался на ноги ни свет ни заря. Видимо, сказывалась привычка рано вставать, чтобы выгуливать своих питомцев.
– Как спалось? – тут же поинтересовался Мак, надеясь вынудить из меня признание о тех волнениях, которые мне довелось пережить этой ночью.
– Великолепно! – не моргнув глазом, ответила я. – Отлично выспалась.
– Да? – подозрительно произнёс Мак. – А ты не врёшь? Потому что когда я ночью ходил в туалет, то заметил, как тряслись стены твоей палатки. Я ещё подумал, что наша храбрая журналистка, наверное, по ночам дрожит от страха из-за того, что призраки убитых альпинистов не дают ей покоя.
– Нет, – невозмутимо покачала я головой. – Никакие призраки сегодня ночью меня не беспокоили.
– Странно, – с досадой проговорил Мак, а я лишь ухмыльнулась про себя.
Мой план прекрасно сработал, и в этом раунде счёт был в мою пользу. Но долго наслаждаться победой мне не пришлось, так как в этот момент из своей палатки вышел Виктор и сразу же начал давать распоряжения по поводу планов на сегодняшний день.
Вероятно, вчера, когда я завалилась спать, у ребят состоялась серьёзная беседа, в ходе которой Виктор рассказал о воинской части, которую мы вчера обнаружили, и объяснил, что нам необходимо исследовать, потому что все вели себя так послушно, не выказывая ни тени обиды или недовольства, что я невольно поразилась и порадовалась. По крайней мере, этот факт мог избавить меня от выслушивания дополнительных упрёков в свой адрес, что уже было неплохо.
Мы позавтракали, сложили вещи в рюкзаки и снова пустились в путь, по которому вчера шли вдвоём с Виктором. Мы подошли к воинской части, прошли через ворота и направились к ближайшему от нас зданию.
– Чтобы сэкономить время, можем разделиться. К примеру, мы с Кларой можем пойти дальше, а вы втроём осмотритесь тут, – сразу же предложил Мак, подмигивая своей спутнице.
Выслушав это предложение, Виктор не торопился с ответом.
– Не уверен, что стоит разделяться. Будет быстрее, если мы станем вместе осматривать каждое сооружение по очереди, чтобы не заблудиться. А уже внутри здания можно будет разойтись в разные стороны. И тот, кто заметит что-то интересное и достойное внимания, позовёт остальных.
Виктор был как всегда прав, и даже Мак не стал с ним спорить. Поэтому мы дружно вошли через главный вход здания и только внутри позволили себе выбрать наиболее подходящий маршрут для исследования.
Я думала, будет страшно ходить по пустым коридорам, заглядывая по пути во все внутренние помещения, где уже несколько десятилетий не ступала нога живого человека, но на самом деле всё оказалось не так грустно. При дневном свете всё выглядело будничным и нестрашным. Просто грязные кабинеты. Где-то имелась мебель, где-то – нет. Где-то валялись сломанные стулья, а где-то в целости и сохранности стоял целый книжный шкаф, заполненный сверху донизу сочинениями Ленина и Маркса.
На одной из стен я даже заметила вымпел с изображением Ильича и подумала о том, что его можно было бы неплохо продать коллекционерам. Но я не стала ничего брать с собой. Мой рюкзак был и без того достаточно тяжёл, и я не знала, что ещё мне предстоит найти в этой заброшенной воинской части.
Таким образом мы осмотрели одно здание и не нашли в нём ничего, что указывало бы на проводимые здесь полвека назад эксперименты.
Затем подобным образом мы осмотрели другое здание. Потом третье. Потом четвёртое. Потом пятое. И ничего такого, что заслуживало бы права появиться на страницах журнала «Светские хроники», мы не нашли.
Затем мы прошли плац и стадион, за которым начинался лесок. Но поскольку вряд ли на огороженной территории советской воинской части специально вырастили деревья и кустарник, чтобы предоставить военнослужащим возможность собирать в свободное время грибы и ягоды, то можно было предположить, что этот лесок является лишь маскировкой для чего-то. И мы пошли дальше.
Через несколько сотен метров мы заметили небольшие сооружения наподобие землянок. И я знала, что это такое, потому что уже видела их раньше, только в другом месте. Это были бомбоубежища на случай военной атаки.
Мы подошли к первому бомбоубежищу, и я дёрнула на себя ручку двери, и она легко открылась.
Странно! Не думала, что это будет так легко.
Осматривать бомбоубежища мы тоже решили все вместе, поэтому впятером вереницей спустились вниз, освещая себе путь налобными фонариками.
Внизу мы увидели узкое подземное помещение, длина которого составляла метров десять. Оно напоминало вагон метро, только без окон. Вдоль стен стояли скамейки, и это было всё.
Мы дошли до конца помещения, тщательно простучали все стены, осмотрели пол и потолок, попрыгали, покричали, но никаких тайных ходов или дополнительных функций, которые могло бы выполнять данное подземное сооружение, не смогли найти.
Тогда мы вышли из этого бомбоубежища и отправились к следующему.
Второе бомбоубежище было копией первого. С тем же усердием мы осмотрели и его и испытали такое же разочарование, как и раньше.
Затем настал черёд третьего бомбоубежища и четвёртого, и отчаяние стало охватывать меня. Столько усилий было потрачено! Столько времени и нервов, и всё впустую! И я уже стала думать, что все обвинения Мака в мой адрес были вполне заслуженными. Да сейчас я и сама была бы не прочь отхлестать себя за самонадеянность и беспечность, с которой пустилась в эту экспедицию!
Мне было стыдно перед ребятами, которых я заманила сюда ложными обещаниями, и ещё я с ужасом думала о том, что ждёт меня после возращения домой. Шеф наверняка обвинит меня в некомпетентности, и в ближайшем будущем можно уже не рассчитывать ни на один эксклюзив. Отныне их будут получать другие, более успешные сотрудники. А тебе, Анна Слепцова, до пенсии будут поручать только написание некрологов. Вот до чего ты докатилась!
И когда мы принялись осматривать пятое, и последнее, бомбоубежище, я мысленно готовилась к очередному облому.
С первого взгляда это подземное сооружение ничем не отличалось от предыдущих, и потому мы, на автомате, стали простукивать его стены и прыгать по полу. И когда все уже собирались покинуть его, Виктор тихо произнёс:
– Здесь что-то не так!
Для меня эти слова прозвучали как самая прекрасная мелодия на свете.
– Что ты заметил? – нетерпеливо спросила я у Виктора.
– Звук в стене. Он здесь не такой, как в других бомбоубежищах!
И после этих слов все тут же стали ощупывать стены, не заботясь о том, что полувековая пыль может изрядно испачкать их руки и одежду. И вскоре мы обнаружили потайную дверь, располагавшуюся в дальней стене бомбоубежища.
У всех раздался вздох облегчения и радости. А уж какова была моя радость от этого открытия сложно передать словами. Я чувствовала себя словно приговорённый к смертной казни, которому в последнюю секунду перед приведением приговора в исполнение прочитали акт о помиловании. И чтобы вскрыть эту дверь я готова была потратить не один день своей жизни, если в результате этого открылась бы возможность получить достаточно материала для будущей статьи.
– Интересно, что там? – заговорщическим тоном проговорила Клара, оглядывая всех нас.
– Сейчас узнаем! – ответил за всех Виктор и достал из своего рюкзака армейский нож или какой-то другой металлический инструмент, который я не успела разглядеть, потому что единственным освещением в этом подземном помещении, как и прежде, оставался свет от наших налобных фонариков.
Мак и Илья тотчас присоединились к Виктору, и вместе они принялись вскрывать дверь. Мы с Кларой не стали им мешать и отошли в сторону, потому не могу сказать точно, каким образом ребятам это удалось сделать, но они всё-таки смогли открыть потайную дверь.
Когда в кинофильмах происходит нечто подобное, то обычно герои дружно отстраняются от входа в тайное подземелье, стараясь делегировать эту неприятную обязанность кому-то другому. Или, в крайнем случае, тянут на спичках право избежать данной участи.
У нас всё было наоборот.
Едва дверь открылась, и на нас пахнуло сыростью и затхлостью, как все мы в едином порыве устремились навстречу неизвестности.
Да, экстремал – он и в Африке экстремал. Когда нужно совершить смелый и отчаянный поступок, настоящего альпиниста просить дважды не нужно. Он совершит его, не раздумывая, и даже не обратит внимания на то, что обычный здравомыслящий человек совсем не спешит следовать его примеру, продолжая спокойно курить в сторонке и ждать, пока переполох не закончится.
Пройдя через дверь, мы оказались в очередном подземном тоннеле, но только в этот раз его длина была гораздо больше предыдущей. Более того, конца-края этому тоннелю совершенно не было видно.
Мы шли несколько минут, прежде чем заметили первую боковую дверь. По счастью, она была незакрыта, и мы вошли внутрь, но увидели не секретную лабораторию, а кабинет.
Половину пространства занимал огромный письменный стол, за которым стояло кресло внушительных размеров. На одной из стен висела карта уральского региона, и некоторые населённые пункты и территории были отмечены на ней красным цветом. И пока ребята исследовали ящики письменного стола, я сняла карту со стены, свернула её и убрала в рюкзак.
В столе оказался поржавевший канцелярский хлам, но несколько пожелтевших листочков мне определённо понравились, потому что на них были написаны какие-то расчёты.
И хотя чернила на бумаге практически выцвели, я всё равно решила приобщить эти листы к своим трофеям.
Больше ничего интересного в этом кабинете не было, поэтому мы отправились дальше.
Вскоре нам посчастливилось наткнуться ещё на одно подземное помещение, но в нём вообще нечем было поживиться: лишь длинный пустой стол, да такой же пустой шкаф.
Затем мы посетили ещё несколько абсолютно пустых помещения. Все они были незапертыми, и попасть туда не составило труда. Да только в этом не было необходимости, потому что всё ценное оттуда, надо полагать, уже давно вывезли.
Но вот мы подошли к ещё одной двери, на которой под толстым слоем пыли мы разглядели надпись «Вход запрещён!», и это снова придало нам сил, убедив, что мы движемся в правильном направлении.
Парни тут же приступили к взлому входного замка, а мы с Кларой терпеливо ждали поодаль, боясь перемолвиться даже словом, чтобы не отвлекать наших товарищей от важного дела. И когда дверь наконец распахнулась, и мы вошли внутрь, то оказались в просторном зале, который, надо полагать, и являлся экспериментальным центром всей этой секретной базы, потому что здесь была куча оборудования, которое, на наше счастье, не успели или не стали вывозить отсюда.
В центре зала стояло хитроумное устройство, напоминавшее аппарат МРТ, но только вместо стола, на который должен был ложиться пациент, здесь стояло откидное кресло. Сверху располагалась полусфера, похожая на сушилку для волос в парикмахерских, но только здесь она была гораздо больше и мощнее, и от неё отходило множество шнуров и проводов к металлическому шкафчику, стоящему рядом. На шкафчике располагалась панель управления с множеством рычагов и кнопок. И тут же стоял огромный генератор, который, естественно, не работал.
Увидев всё это добро, мы начали с любопытством здесь всё рассматривать, трогать, крутить и нажимать. Но, к сожалению, ничего не работало.
– Интересно, что это? – словно заворожённая, проговорила Клара.
– Машина времени, – со смешком в голосе ответил Мак.
– Не похоже, – возразил Виктор. – Скорее, это какой-то медицинский пробор.
– В таком случае он бы сейчас находился в каком-нибудь научно-исследовательском медицинском центре, а не на секретной военной базе, – не согласился с ним Мак.
– Возможно, это прототип какого-то медицинского оборудования, которое сейчас исправно функционирует в каждой поликлинике. И всё потому, что полвека назад его успешно испытали здесь, в этом самом месте, – продолжил свою мысль Виктор.
– Вот бы проверить, что это, – всё ещё пытался запустить неведомый агрегат Мак.
От рычагов и кнопок он перешёл проводам и начал вытаскивать их и всовывать обратно, словно что-то проверял.
Мак тщательно осмотрел генератор и заявил, что без электричества его не запустить, что не стало для нас новостью. Никто и не рассчитывал, что в этом подземелье мы найдём хоть один работающий прибор.
Но внезапно у Мака вырвался восторженный крик.
– Ребята! – довольным голосом позвал он нас. – Здесь есть ещё один генератор! И он с ручным приводом!
Услышав это, мы поспешили подойти к Маку и направили свои фонарики на устройство, которое он нам демонстрировал. В темноте мы не разглядели ещё один агрегат небольшого размера, который стоял рядом с автономным генератором. У второго генератора по обе стороны располагались две металлические ручки, похожие на педали велосипеда. И Мак тут же начал действовать.
Он присоединил провода от обнаруженного нами устройства к этому генератору, после чего начал усердно крутить обе ручки.
Все с нетерпением ждали результата. Но минуты шли, и ничего не происходило. Ни искры, ни звука. Но Мак продолжал крутить, надеясь добиться результата.
Так прошло минут пятнадцать-двадцать. Даже не знаю, как у Мака хватило сил продержаться так долго.
Потом Мака сменил Виктор, потом Илья, которые уже не были так ревностны в своём рвении. Но затем и они оставили эту бесполезную затею.
Ради интереса и я попробовала покрутить ручки генератора, но, естественно, ничего не добилась.
Потом и Клара тоже приобщиться к процессу запуска неведомого устройства, но её хватило лишь на пару минут.
Было очень жаль, что мы так и не смогли выяснить, что за оборудование было перед нами, и какие испытания здесь проводились. Но я успокоила себя мыслью о том, что моя поездка всё равно была результативной, так как кое-что я всё-таки смогла отыскать. А что именно я нашла, пусть выясняет шеф.
И я достала свой смартфон, включила на нём фонарик и принялась делать фотоснимки всех приборов, которые здесь находились.
Однако Мак не желал сдаваться. Когда все обречённо отошли от генератора, он снова подошёл к нему и продолжил крутить ручки. Но поскольку никто ничего уже не ждал, все просто отошли в сторону и ждали, пока я закончу фотографировать, чтобы покинуть этот зал. Мне же пришла в голову неожиданная мысль. Я решила сделать селфи внутри таинственного прибора. Пусть Валентин Петрович оценит моё рвение!
И я забралась на кресло, просунула голову внутрь полусферы и направила на себя фонарь смартфона, после чего нажала на сенсорную кнопку, чтобы сфотографироваться. И в этот самый миг на экране смартфона вместе со своим лицом я увидела искры, побежавшие по полусфере.
«Вот я вляпалась!» – мелькнуло у меня в голове, и я зажмурилась, ожидая худшего.
Когда я вновь открыла глаза, то невольно сощурилась от яркого света, бьющего в окно. Ещё секунду назад я была в подземелье, но сейчас я стояла посреди просторной чистой кухни и держала в руках чайник с кипятком.
– О чём задумалась? – услышала я позади себя знакомый голос и обернулась.
Сергей Соломатин, мой бывший парень, ставший старше на пятнадцать лет, сидел за кухонным столом, пил кофе и смотрел на меня.
Чайник чуть не выпал у меня из рук, но я вовремя прислонилась к столу и успела поставить его на прихватку.
– Серёжа, это – ты? – еле слышно произнесла я, опускаясь на табуретку.
– А ты надеялась увидеть вместо меня Бреда Питта? – ответил Сергей и улыбнулся своей фирменной улыбкой.
От удивления и радости я почти не владела собой. Глупо улыбаясь в ответ, я произнесла:
– Конечно же, нет.
– Согласись, я лучше Бреда Питта, – продолжил Сергей.
– Я в этом никогда не сомневалась.
– Приятно утром слышать такое. Особенно от жены.
Услышав это, я чуть не рухнула с табуретки. Сергей тотчас подскочил со своего места.
– Дорогая, с тобой всё в порядке?
– Не совсем, – ответила я.
– Плохо себя чувствуешь? – поинтересовался Сергей, и серьёзная озабоченность отразилась на его лице.
– Пожалуй, – ответила я. – Мне нужно прилечь. И нашатырь тоже не помешал бы. Разумеется, если он есть.
– Конечно, есть, – ответил Сергей и, взяв меня под руку, вывел из кухни и повёл в спальню. – Ложись, дорогая, отдыхай. А мальчиков я сам в школу соберу.
– Мальчиков? – переспросила я, полагая, что ослышалась.
– Конечно, Олега и Артёма, наших сыновей.
Если бы к этому моменту я не успела прилечь на кровать, то, наверное, просто рухнула на пол.
Видимо, моё лицо было красноречивее любых слов, потому что Сергей произнёс:
– Я смотрю, тебе совсем худо. Нужно вызвать скорую.
– Нет! – воскликнула я, хватая Сергея за руку. – Мне просто нужно прийти в себя. Принеси, пожалуйста, нашатырь и дай мне немного отдохнуть. Надеюсь, сегодня я могу не спешить на работу?
– Аня, ты уволилась с работы после рождения Артёма, – произнёс Сергей, глядя на меня с недоверием. – Или я чего-то не знаю?
– Ну что ты! – ответила я, пытаясь улыбнуться. – Я всегда была честной девушкой. Уж ты-то это точно знаешь!
– Да, – ответил Сергей, но тень недоверия осталась в его взгляде. – Отдыхай, а я схожу за аптечкой.
Сергей вышел из комнаты, а я откинулась на подушку и закрыла глаза.
«Это всё сон, – думала я. – Очень яркий, правдоподобный сон. И мне не следует ни о чём волноваться, потому что рано или поздно сновидение закончится. Нужно лишь плыть по течению».
От этих мыслей стало легче. Когда Сергей вернулся в комнату с аптечкой в руках, я встретила его своей самой широкой улыбкой.
– Смотрю, тебе лучше, – сказал он. – Цвет лица вернулся. Может, и нашатырь не нужен?
– Нет, нужен, – ответила я, забирая из рук Сергея аптечку.
Растерев виски, я снова ощутила, как сфокусировалось моё зрение, и позволила себе как следует рассмотреть Сергея, неожиданно ставшего моим мужем.
Коренастый от природы, сейчас он казался ещё более крепким и приземистым, так как, видимо, каждый год после нашего знакомства он набирал по килограмму. Светло-русые волосы по-прежнему обрамляли его голову косматой шевелюрой, и лишь небольшие морщинки вокруг носа и глаз выдавали его истинный возраст. А его прекрасные зубы совершенно не испортились за эти годы. Значит, он до сих пор не курит и следит за своим здоровьем. И если признаваться честно, Сергей, как и в ранней юности, был чертовски хорош собой. Жаль, что я тогда упустила его, и как хорошо, что сейчас, в этой виртуальной реальности, я была его женой.
– Я люблю тебя, – неожиданно произнесла я вслух. – И всегда любила.
– И я тебя люблю, – ответил Сергей и поцеловал меня. – Поправляйся, – добавил он и вышел из комнаты.
Я снова откинулась на подушку и закрыла глаза.
«Вот оно – счастье! – думала я. – Прекрасный любящий муж, двое сыновей, дом – полная чаша. Что ещё нужно женщине? Ничего».
После этих мыслей я решила встать и пойти познакомиться со своими детьми. Наверное, один из сыновей похож на меня, а другой на Сергея. Так было бы правильно и справедливо. Нужно пойти обнять их и поцеловать перед школой.
С такими радужными планами я поднялась с кровати и автоматически подошла к зеркалу, чтобы убедиться, что с причёской и макияжем всё в порядке. Но едва я взглянула на своё отражение, как мои ноги снова подкосились, и, чтобы не рухнуть на пол, пришлось снова прилечь на кровать.
То, что я увидела в зеркале, никак не могло быть мной. Это был бред, галлюцинация, от которой холодело сердце.
Тётечка, толстая, с двойным подбородком, с немытыми несколько дней волосами и полным отсутствием макияжа на лице, была явно результатом оптического обмана, иллюзии, но никак не реальностью.
В обычной жизни мой вес никогда не превышал пятидесяти килограммов, и малейшее движение стрелки весов в большую сторону тут же становилось поводом для строжайшей диеты. Поэтому я и в страшном сне не смогла бы вообразить, как бы выглядела, если бы мой вес перевалил этот рубикон. И уж тем более недопустима ситуация, при которой я позволила бы себе показаться на людях с грязной головой и без макияжа! Это просто нонсенс! А тут увидеть такое безобразие в зеркале! Чёрт подери, это точно не я.
Отдышавшись, я собралась с духом и снова взглянула на своё отражение. Да, за прошедшие несколько минут не случилось никаких изменений. На месте остались и двойной подбородок и неухоженная физиономия. Да, Сергей просто герой, если живёт с такой безобразной женщиной и продолжает смотреть на неё любящими глазами, а не с брезгливостью и отвращением.
А ведь мне всего тридцать четыре. Что будет через десять лет? Тройной подбородок и жировые складки на спине и ногах? По счастью, это всего лишь сон, иначе бы я, наверное, руки на себя наложила.
Появиться в подобном виде перед мужем и сыновьями было стыдно, поэтому я решила немного отсидеться в комнате и подождать, пока все уйдут, а затем привести себя в порядок, чтобы вечером встретить своих любимых мужчин во всеоружии.
Выждав некоторое время, я поднялась с постели, подошла к двери и прислушалась. В квартире было тихо, а значит, все уже ушли, и наступило время приниматься за дело.
Для начала я обошла квартиру, которая состояла из двух комнат: детской и супружеской спальни. Всё было чисто и аккуратно, как и в любом другом жилище, в котором все бытовые заботы лежат на плечах женщины-домохозяйки. Здесь всё было пресно и скучно, словно вещи и предметы интерьера покупались на дешёвой распродаже. Совсем не то, что в моей реальной жизни, где моё скромное жилище было украшено оригинальными и уникальными вещицами, привезёнными из далёких стран, а на стенах висели картины талантливых художников из разных уголков мира. Всё это вносило тепло и одухотворённость в мою одинокую жизнь. И глядя на свою коллекцию, я уже не была одна. Далёкие творцы этих рукотворных шедевров через свои полотна были со мной. Я чувствовала их мысли, я видела их душу, чистую и незапятнанную жизненными невзгодами. И мне была приятна их компания, потому что мы были похожи. Мы одинаково остро чувствовали жизнь, мы умели видеть красоту и продолжали мечтать.
Но в этой тихой семейной обители не было подобных изысков и странностей. Мой взгляд скользил по стандартной и безыскусной обстановке дома и ни на чём не мог остановиться. Всё это было не моё. Чужое.
Затем я заглянула в гардероб и еле сдержалась, чтобы не выкинуть всю одежду сразу. Безликие серые и чёрные платья, юбки и рубашки так и просились на помойку. Боже, до чего семейная жизнь может довести женщину! Нужно было срочно что-то менять и начинать следовало с себя. Я пошла в душ и первым делом вымыла голову, сбрила лишнюю растительность со своего тела и подстригла чёлку. А взглянув на своё тело в ванной, я поняла, что на самом деле ситуация ещё более плачевна, чем показалось вначале. Без фитнеса здесь явно не обойтись.
Затем я попыталась найти косметичку, но ничего, кроме губной помады бледно-розового цвета, не нашла. Пришлось спешно одеваться и бежать в торговый центр, чтобы купить самое необходимое: от подводки для глаз до краски для волос и, конечно же, новое бельё, потому что старое годилось лишь для того, чтобы им щели в стенах затыкать.
И тут вскрылась ещё одна неприятная вещь. От быстрого шага у меня появилась одышка, о существовании которой я до сей поры и не подозревала. Неужели в этой реальности я никогда не занималась спортом? Бедный Сергей! Не удивлюсь, если окажется, что, имея такую жену, у него начались проблемы с потенцией.
Вернувшись домой, я перекрасила волосы в каштановый цвет, нанесла на лицо макияж и переоделась. Затем снова взглянула на себя в зеркале. Что ж, по сравнению с тем существом, отражение которого было там утром, это было уже не таким пугающим. Теперь следовало отправиться на кухню и приготовить поесть моим мужчинам, чтобы вечером порадовать их не только своим обновлённым внешним видом, но и кулинарными изысками.
И когда я открыла холодильник, то в очередной раз испытала шок. Обычно мой холодильник бывает полупустым и единственное, что в нём можно найти, это полуфабрикаты и замороженные овощи. Но этот холодильник просто ломился от продуктов. Здесь было всё как в супермаркете: от молочных продуктов, свежих овощей и фруктов до парного мяса. Никаких замороженных котлеток или пиццы.
Теперь понятно, почему в этой жизни я не работаю, а сижу дома и занимаюсь домашним хозяйством. Ведь если каждый день приползать домой после работы в еле живом состоянии, то совсем не останется ни сил ни времени на приготовление полноценного домашнего ужина для твоих мужчин. А Сергею, видимо, важнее есть по вечерам хорошо прожаренный стейк, чем иметь преуспевающую в карьерной плане жену, но питаться разогретыми полуфабрикатами.
Ну да ладно. Раз уж я окуналась в эти дебри, то следует играть по установленным правилам. По крайней мере, до тех пор, пока не сумею их изменить.
И я достала мясо на косточке, промыла его и поставила варить. Затем отыскала в холодильнике свёклу и тоже поставила её варить, задумав приготовить борщ. Надо же и себя немного побаловать домашней едой!
А затем я решила замесить тесто и напечь ватрушек. Я ведь так их люблю, но только практически никогда сама не пеку, потому что этот процесс занимает слишком много времени. Но сегодня оно у меня было.
И вот когда мясо закипело в кастрюле, да и свёкла тоже, а дрожжевое тесто мирно подходило в глубокой миске, я вдруг вспомнила, что мои дети сейчас в школе, и уроки у них, наверное, уже закончились, и потому мальчиков нужно привести домой. А я даже не знаю, в какой школе они учатся и куда за ними следует идти!
И в ту же секунду мои занятия кулинарией отошли на задний план. Я побежала в комнату детей, чтобы выяснить, в какой школе они учатся. Да и в каких классах тоже.
Открыв ящик их письменного стола, я нашла школьные тетрадки Олега и Артёма. Олег учился в четвёртом классе, Артём во втором. В школе номер три.
Отлично! Если бы ещё знать, где эта школа расположена и как до неё дойти. Или доехать.
Тогда я стала искать мобильный телефон, чтобы выяснить это с помощью Интернета. Поиски заняли у меня минут десять, и за это время я так изнервничалась, что чуть не расплакалась от досады. Ведь обычно мой телефон всегда лежит на видном месте, и потерять его невозможно в принципе. Но сейчас я отыскала его в первом ящике комода среди документов, денег и расчёсок. И поначалу я даже и не подумала, что простенький бабушкофон и есть мой мобильный. Я подумала, что это – неработающая старая модель одного из предыдущих телефонов Сергея, которую он почему-то не пожелал выкинуть. Наверное, решив приберечь для одного из мальчиков.
И увидев этот аппарат, я даже не стала проверять, работает ли он, а продолжила свои поиски дальше. Но поскольку ничего другого не нашлось, пришлось вернуться к старой модели телефона и попробовать включить его. И оказалось, что он заряжен и у него внутри действующая СИМ-карта. Но это открытие совершенно не помогло мне, так как никакого Интернета в телефоне не было. Правда, в комнате мальчиков имелся стационарный компьютер прошлого поколения. Но и он был без доступа к Интернету и предназначался, видимо, лишь для подготовки школьных презентаций и простеньких компьютерных игр.
Искать другие возможные источники Интернета времени у меня уже не было. Нужно было срочно позвонить Сергею и признаться, что я не могу забрать мальчиков из школы, не раскрывая ему причины этого. И я открыла список своих контактов, чтобы найти телефон мужа, что оказалось несложным, так как этот список был совсем невелик и состоял из незнакомых мне имён. И лишь одно имя выделялось на этом фоне. Сергунечка. Так был записан мой муж, потому что вряд ли кого-либо из знакомых я бы осмелилась именовать подобным образом.
И я нажала на клавишу соединения с абонентом.
– Слушаю тебя, милая, – услышала я в трубке до боли знакомый голос Сергея, и моё сердце замерло от волны нежности и воспоминаний, связанных с этим голосом.
– Я люблю тебя, – невольно вдохнула я снова, прежде чем обрела дар речи.
– И я тебя, – ответил Сергей, и я почувствовала, как он улыбнулся при этих словах.
– Понимаешь, Серёженька, я всё ещё не очень хорошо себя чувствую, голова кружится и слабость в ногах. И поэтому я хотела попросить тебя сегодня самому забрать мальчиков из школы, если, конечно, начальство позволит тебе отлучиться. А если нет, то я сама за ними схожу.
– Аня, о каком начальстве ты говоришь? – переспросил Сергей, и неподдельная тревога сквозила в его голосе. – Ты шутишь? Уже второй год я сам себе начальник. Мне не нужно ни у кого отпрашиваться, чтобы уехать чуть раньше.