– Иван Сергеевич, Валерий Борисович, спасибо, я вас более не задерживаю. А вас, Штирлиц, – обратился он к Новицкой, – я попрошу остаться… Ну правда, Сим, подержи собаку, а? И ему, и мне спокойнее.

Этот случай прочно вошёл в историю клиники. Это потом он оброс подробностями, его рассказывали со смехом как байку, приукрашивали. Но в чудесном таланте ассистентки Серафимы Новицкой уже никто из персонала не сомневался. И часто можно было слышать:

– Сима в клинике?

– Да вроде здесь была. Позвать?

– Да, позовите, тут кошку неадекватную принесли – осмотреть себя не даёт. Боюсь, дело сердечным приступом закончится…

* * *

Серафима улыбнулась: всё у неё в жизни хорошо, даже отлично! Она подняла голову и посмотрела в сумеречное небо. Почему так спокойно и уютно на душе, когда она смотрит в него?..

Нужно было возвращаться в клинику и принимать ночное дежурство, и девушка вышла из парка.

– Там к тебе посетитель, – с порога предупредила Вика, уже собираясь домой.

– Экстренный случай?

Что-что, а на рабочий режим Новицкая переходила в секунды.

– Да нет, сказал, что по личному вопросу.

Серафима переоделась в медицинский костюм, взяла ключ от своего кабинета. На банкетке перед дверью, прислонившись к стене, спал Тарас, скрестив руки на груди, откинув голову. Девушка тихо подошла, присела на банкетку напротив и стала с любопытством разглядывать парня. Густые брови, волевой подбородок, резкие скулы. Такие лица очень нравятся женщинам. Выбрит, с причёской полный порядок, с фигурой тоже: широкоплечий, мускулистый – видно, что любит себя. Но что-то выбивалось из общего брутального образа. Ну конечно – улыбка! Детская улыбка, открытая и обезоруживающая.

Серафима засмотрелась. Что она знает о нём? Наглый и самодовольный карьерист? Тогда зачем таскается сюда? Сбитого пса оставил на снегу – чёрствость однозначно! Но почему тогда бросился за ней, незнакомой девушкой, на трассу?.. Она вдруг вспомнила его сильные руки, как нёс её на плече. И глаза! Зелёные, пронзительные, искажённые гневом глаза, когда орал на неё… Новицкая улыбнулась. Щемящая нотка нежности проснулась и робко отозвалась в груди. «Сумасбродок!»

Жалко будить, но надо. Через полчаса начнётся её смена, и им не удастся поговорить. А девушке было интересно: с чем всё-таки он пришёл?

Она тихо тронула его за руку:

– Тарас! Тара-а-ас!

Парень дёрнулся, на несколько секунд завис, очевидно соображая, где он. Посмотрел на Серафиму, узнал.

– Я, похоже, задремал тут у вас… – ничуть не смутившись, признался он.

– Есть такое, – с усмешкой подтвердила Новицкая, глядя в лицо неожиданного гостя.

Сейчас его глаза не были колючими, скорее изучающе-внимательными.

– С чем на этот раз пожаловали?

– Ну, если скажу, что мимо проезжал, всё равно ведь не поверишь.

– Не поверю, – подтвердила девушка.

С прошлой их встречи Остапенко действительно несколько раз вспоминал о ней. Он не думал о Серафиме как о женщине. Нет, само собой, все составляющие женской прелести были при ней: и высокая грудь, туго обтянутая медицинским халатом, и ладная фигурка, и красивые ноги, и особенно бархатные выразительные глаза. Как нормальный мужик, всё это он разглядел сразу. Эта девушка вызывала уважение, но не заводила его: слишком серьёзная, слишком правильная. И держалась на равных, ни флирта, ни кокетства – Тарас даже робел перед ней. Опять же ситуация с собакой… Если бы они познакомились при других обстоятельствах, всё могло быть иначе. А здесь – укол совести при каждом воспоминании!

Три дня назад Тарасу вернули долг. Он уже смирился с потерей этой суммы, а тут на тебе – приятная неожиданность! И Остапенко решил отдать деньги ветеринарше и больше не возвращаться к этой теме. Он открыл барсетку, достал пачку купюр.

– Здесь деньги на лечение собаки, возьми!

Серафима не ожидала, растерялась и не спешила забирать.

– Ну и что, обратно отвозить? Мужики чё, зря собирали? – разочарованно, с ноткой обиды произнёс гость.

Тарас почему-то постеснялся признаться, что деньги от него.

– Возьму конечно! Ты не представляешь, как они нужны. Спасибо! – забирая деньги, прошептала девушка, не веря в удачу.

Всю неделю она ломала голову, у кого бы занять денег на дорогостоящий препарат для Волчка, да и за стационар пора было вносить оплату. Так что помощь подоспела вовремя.

– У меня чай вкусный есть. Будешь? – предложила она, открывая ключом дверь своего кабинета.

Гость согласился. За чаем на обоих навалилось чувство неловкости. Общих тем не было, и они пили чай молча, изредка кидая друг на друга пристальные взгляды.

– Как собака?

– Лечимся… Кстати, можно пойти проведать.

Волчок их встретил радостным лаем.

– Тише, тише, вот разошёлся! – усмиряла его Сима.

Потом обратилась к Тарасу:

– Помоги, пожалуйста! Нужно подстилку с Волчком осторожно вытянуть из клетки – лапки ему буду мять.

Потом Остапенко с интересом наблюдал, как Сима массирует псу задние лапы, спину, живот.

– И так каждый день?

– Несколько раз в день.

– Ого! А зачем так часто? – удивился парень.

– Чтобы мышцы не атрофировались, пока спинной мозг восстанавливается.

– И как долго ты будешь делать Волчку массаж?

– Сколько потребуется, – пожала плечами девушка.

– А ты упёртая! – с уважением произнёс Тарас.

– Не без того, – отшутилась Серафима и украдкой посмотрела на парня.

Прежней холодности к нему как не бывало. Он ещё не стал для Симы другом, но Новицкой было приятно находиться рядом с ним. Девушка не могла объяснить зарождающуюся теплоту в глубине сердца и истолковывала её как благодарность за участие. После они обошли все клетки – у каждого обитателя была своя история, и, если Тарас просил, Серафима рассказывала её. Расстались и вовсе как старые знакомые: девушка проводила Остапенко до самой двери и тепло улыбнулась на прощание. А её уже звали – дежурство наступило, и мохнатым пациентам требовалась помощь.

Тарас подошёл к машине и закурил. Странное чувство испытывал он после визита в «Яранг». С одной стороны, на душе полегчало: дело сделано и нет необходимости ещё раз возвращаться сюда. А с другой стороны, облегчение носило привкус досады: он вдруг понял, что ему было приятно общество кареглазой докторши… Он усмехнулся своим мыслям, сел в машину и уехал.

* * *

Прошло два месяца. На ночь Сима вытаскивала Волчка из клетки, садилась рядом на свёрнутый плед и гладила любимца. Вот и сейчас её рука медленно скользила по холке, по спине, от ушей до колечка хвоста. Вдруг Волчок неожиданно звонко гавкнул, когда её ладонь поравнялась с местом травмы.

– Ты чего? – встревожилась она.

Потом лай повторился снова и снова, и всё на том же месте, словно пёс хотел что-то сказать своей хозяйке.

– Ты что-то чувствуешь? Тебе больно?

Девушка приблизилась к морде Волчка, и тот лизнул её щёку.

– Что же ты мне пытаешься сказать? – задумчиво спросила она.

Когда Серафима положила руку на хвост, пёс зарычал. Перенесла руку к холке – пёс снова зарычал. Вернула ладонь на место травмы – Волчок залаял и вновь лизнул её лицо.

– Кажется, я тебя поняла, умник, буду держать здесь.

От неудобной позы занемела нога, девушка стала растирать её, как вдруг почувствовала, как из центра ладони идёт тепло, да и сама ладонь покраснела в середине.

– Интересно, – пробормотала Новицкая, с удивлением рассматривая руки. – Очень интересно… Ну-ка, а так?

Решившись на эксперимент, закрыла рукой правый глаз – и снова пошло тепло и покалывание, но не такое, как в затёкшей ноге, а приятное. Отняла руку – то ли ей показалось, то ли глаз стал лучше видеть, причём гораздо лучше.

– М-да… дела! – изумилась экспериментаторша.

С того дня следующие четыре месяца Серафима ежедневно клала ладонь на спину Волчка и «лечила» его, свободной рукой набирая текст диссертации. Однажды в один из таких «сеансов» Сима смотрела на экран ноутбука, проверяя написанное, как вдруг хвост чуть поднялся, шлёпнув по экрану.

– Ну-ну, дружок, хорош хулиганить! Видишь, я работаю…

А сама уже с ликованием смотрела на собаку, не смея поверить: хвост! Хвост Волчка ожил! А это значит, восстановились нервные связи в спинном мозге. Ещё через день Волчок начал слабо шевелить задними лапами.

У Серафимы словно открылось второе дыхание: она водила собаку в специальный бассейн, на физиопроцедуры, стимулировала током, делала массаж, выгуливала по пятнадцать – двадцать минут три раза в день на специальной поддержке, снимающей излишнюю нагрузку, чтобы собака могла тихонечко перебирать задними лапами.

Волчок быстро пошёл на поправку, в стационаре он больше не нуждался. Нужно было решать проблему, где собака будет жить. Вопрос о пристрое Волчка в «добрые руки» отпадал сразу: это была её собака, и точка!

В один из рабочих дней Аркадий Ильич застал Серафиму грустной и задумчивой. Такой редко её видели в клинике, и поэтому он тут же поинтересовался:

– Что случилось? Почему наше солнышко выключили?

– Да вот думаю, где Волчок будет жить, – призналась она.

– Ты в общаге живёшь?

– В общаге.

– Понятно.

Шеф зашёл к себе в кабинет и позвонил ректору.

– Самойлов, приветствую, это Ярыгин. А, узнал? Тем лучше. Слу-у-ушай, Григорий Андреевич, дело у меня к тебе научной важности. Аспирантка одна твоя у меня работает, живёт в общаге. Ей для научной статьи нужно, чтоб собака, которую она курирует, была постоянно с ней рядом, так сказать, круглосуточно. Ну ты понял, да? Организуешь? Разумеется, если соседка по комнате будет не против. А с меня экскурсия по моей клинике – человек тридцать с пятого курса приму, ты ж меня знаешь. Считай, договорились.

* * *

Всемогущество утомляет. Эйфория длится недолго, быстро проходит, а после наваливается апатия и тоска, длящаяся веками! Яростное противоборство с дежурным ангелом привнесло заметное оживление в существование демона и очень даже развлекло его. И когда Серафима растворилась в мире людей, он словно что-то потерял…

Скука обрушилась на него со страшной силой. Цель была достигнута – ангел пал, но это был достойнейший соперник! Демон жалел, что всё закончилось слишком быстро… Несколько душ, уже после, стали лёгким трофеем. Это было слишком просто и неинтересно. Ему требовался сильный противник, а такого не было. И, кляня всё на свете, демон отправился за Ней: увидеть ещё раз, ощутить своё превосходство.

Он не знал, в чьём теле окажется её душа, он не знал, сколько будет искать Её, в его распоряжении была вечность. Десять лет нанятый им агент фильтровал особ женского пола с именем Серафима – безрезультатно. Но он даже представить не мог, что Судьба столкнёт их лбами.

Обосноваться с комфортом в мире людей ему не составило большого труда. Его искусства хватило стать наследником достаточно большого состояния. Огромное состояние привлекло бы излишнее внимание к его персоне, а это было не нужно. Его вполне устраивало, что он был акционером двух огромных фирм, ежегодно получающим отличные дивиденды, владельцем нескольких компаний, связанных с продажей и покупкой автомобилей, собственником сети авторемонтных мастерских и торговцем недвижимостью. Он мог себе позволить содержать профессиональную команду для ралли Fervor и быть спонсором и организатором местных соревнований.

Всё это забавляло его, Дмитрия Николаевича Забелина, единственного сына Николая Забелина, оставившего «наследнику» всё своё состояние. Откуда взялся сын у одинокого магната, никто не знал, но в подлинности завещания сомнений не было. Надо отдать должное молодому человеку, Забелин-сын оказался нерасточительным и дальновидным финансистом: часть денег вложил в бизнес, остальные разместил по банкам. Жил уединённо и скромно, позволил себе лишь небольшой загородный дом, к роскоши и дешёвым понтам был равнодушен, за что снискал уважение в определённых кругах. Знали бы его бизнес-партнёры, с кем они садятся за стол переговоров!..

Забелин пребывал в раздумьях. Мало того что душа ангела досталась девочке, которой от силы двадцать пять – двадцать семь лет, так она и не подозревает об этом. Она вообще ничего не помнит, он нашёл её медицинскую карту, диагноз – «частичная потеря памяти»! К такому тридцатипятилетний бывший «враг» не был готов. Он представлял, что они, два соперника, схлестнутся, как раньше, а она… Она даже не узнала Его!

После той встречи на гонках Забелин не приближался к ней, лишь наблюдал. Антон Соболев, механик из его команды, пару раз навещал «сбитыша» и его новую хозяйку в «Яранге» – подбивал клинья. Об этом как-то обмолвились мужики в курилке. Но девушка была занята то собакой, то работой, и в итоге парень переключился на её подругу и соседку по комнате. С Машей ему повезло больше: характер лёгкий, заботливая и уютная, она сразу оценила парня, ответила взаимностью. Антон-то и стал главным осведомителем Забелина. От него Дмитрий узнал, что собака выкарабкалась, что Серафима уже гуляет с ней, правда недолго. А потом Забелин сам увидел её через затонированное окно своей машины.

Сентябрьская погода радовала теплом, синоптики сулили осадки, но дожди всё откладывались. Они вышли на крыльцо общаги, девушка наклонилась к собаке и поправила лёгкий шарфик, поддерживающий собаку под брюхо. Потом они медленно побрели к небольшому скверику напротив. Было видно, как осторожно ступает пёс на задние лапы и как заботливо придерживает его хозяйка. Забелин хотел было выйти из машины и подойти, но передумал. О чём им разговаривать?! Спрашивать о том, что он и так знал, было нелепо… Так и наблюдал их недолгую прогулку, потом уехал.

На следующий день он был рассеян, Серафима никак не шла у него из головы. Из всего былого «небесного арсенала» у неё осталась только чистая душа… Этого было слишком мало, чтобы противостоять ему. Демон и человек! Забелин так не хотел. Мысль про честь и справедливость ему претила, но всё-таки было противно побеждать из-за явного преимущества. И что же получается?! Он зря затеял всё это? Зря искал её? И тут любопытная идея пришла ему в голову. Он уничтожит её! Как человек, не как демон. Он приручит, добьётся любви, а затем сломает её. Да, так будет честно, а ещё интересно: только как человек!

* * *

Через неделю Маша с ликованием размахивала пригласительными билетами перед лицом подруги:

– Сим! На пятнадцатое сентября ничего не планируй! У команды Fervor юбилей! Они базу отдыха снимают. И мы, и конкуренты приглашены!

Серафима внимательно посмотрела на сияющую Машку, потом с усмешкой спросила:

– Ты, понятно, с Антоном. Я-то тут при чём?!

– Как при чём? Забелин сам просил Антона приглашение тебе вручить, вы же общались.

– Ну, было один раз, на гонках, когда Волчок пострадал, – задумчиво произнесла Серафима. – Да это когда было! Он, наверное, и забыл.

– Как видишь, не забыл, – возразила, улыбаясь, подруга. Потом добавила: – Кстати, парень, что сбил Волчка, тоже там будет.

– Тарас?!

– Точно! Тарас! А то я его всё Остапенко да Остапенко… Он из команды Battle Skill. Это на соревнованиях они конкуренты, а так все прекрасно общаются.

Серафима почувствовала, как кровь жарко приливает к лицу.

«Хоть бы Маша не заметила!» – тут же подумала она.

– Ну что, идёшь?

– Маш, не знаю… Работы куча, да и надеть нечего.

– Ты погоди отказываться, ещё неделя впереди.

– Ладно, я подумаю, – сдалась под напором подруги Новицкая.

Про себя же подумала, что сейчас ей не хочется расстраивать хорошего человека, что, скорее всего, навалятся срочные дела в клинике и идея благополучно рассосётся.

Идея не рассосалась… На следующий день ей позвонил Забелин. «И откуда мой телефон узнал?!»

– Серафима Георгиевна! А можно просто Сима?

– Здравствуйте, – удивилась она. – Простите, а это кто?

– Дмитрий. Дмитрий Забелин. Не узнали?

Серафима немного помолчала.

– Сейчас узнала.

– Я вам пригласительный прислал, вы его получили?

– Да, спасибо. Но у меня, наверное, не получится…

– Вы сейчас в клинике?

– Да.

– Дождитесь меня, я приеду, и мы поговорим.

И Забелин отключился, а Серафима так и осталась стоять, недоумевая, с телефоном в руке. Приехал он быстро, вошёл уверенной походкой, никаких джинсов – строгий деловой костюм, элегантный и наверняка дорогой. Красивый респектабельный мужчина. Серафиме сразу стало не по себе, отчего-то она почувствовала себя безвкусно одетой простушкой, на которую случайно обратили внимание и ей от этого чрезвычайно неловко…

– Извините, что отрываю вас. Сложно уговаривать человека, не видя его глаз, а я намерен уговорить вас, Сима.

Он сказал это так просто, будто знал, что она согласится.

«Да, Забелин определённо умеет расположить к себе собеседника, обезоруживает своей прямотой», – отметила про себя Серафима, почему-то не решаясь взглянуть в его глаза. А ещё она вдруг подумала, что давно не надевала красивое платье, – брючный костюм врача каждый день. Ещё и Маша просила составить компанию. «Может, и Он там будет… Скорее всего, будет!» Последний довод перевесил все сомнения, и она согласилась.

– Хорошо, только я там никого не знаю. Да и в машинах не разбираюсь!

– Женщине не нужно разбираться в машинах. Ей достаточно просто быть женщиной – милой и симпатичной. Куда за тобой заехать? В общагу? – вдруг перешёл на «ты» Дмитрий.

Серафима кивнула, сама не понимая, как он уломал её.

– Я заеду в три.

И пристально посмотрел ей в глаза, когда она всё же решилась поднять голову и взглянуть на него. Потом развернулся, сразу пошёл к выходу, не оставляя ей шансов передумать.

* * *

Платье подогнала Серафиме, конечно же, Машка – коктейльное, бежево-кремовое, в меру открытое, севшее на девичью фигурку как влитое.

– Вау! – не сдержала восхищения подруга. – Прямо в точку! Я его напрокат взяла, но чёрт с ними, с деньгами, я тебе завтра его куплю! Ты не представляешь, как ты в нём хороша!..

Новицкая смотрела в зеркало и понимала: Машка права, платье определённо её! Лицо казалось свежее, сразу заиграл каштановый цвет волос, а глаза… Глаза были просто невероятные! Серафима улыбнулась своему отражению, и её щёки слегка порозовели.

– Нравится? – прыгала рядом довольная Машка.

– Нравится… – шёпотом ответила Сима и обняла подругу. – Спасибо тебе!

В субботу Антон увёз Машу ещё утром, у них были какие-то дела. Радуясь неожиданному и редкому выходному, Серафима хорошенько выгуляла Волчка, дольше, чем обычно, однако много ходить не разрешила, больше валялись на газоне, к удовольствию обоих. С двух часов Сима начала приводить себя в порядок, к трём была красотка: локоны легли как надо, макияж получился удачным. Подъехавший Забелин сверлил её взглядом, как ей показалось, минуты две.

– М-да-а, – протянул он вместо приветствия.

Она невольно сравнила его одежду со своей. Синие джинсы, синяя, им в тон, рубашка и светло-бежевый пиджак. Этакая лёгкая небрежность, никакого официоза. Ну и она одета без пафоса!

– Что-то не так? – вопросительно вскинула брови Новицкая.

– Да нет, просто привыкаю… Выгонят из ветеринаров – смело можешь идти в модельный бизнес, оторвут с руками-ногами. Хотя нет, не выгонят: ты специалист первоклассный, – озвучил он свои мысли. – Ладно, поехали… Пристегнись.

Ехать нужно было около часа. Чтобы как-то начать разговор, Серафима поблагодарила его за деньги для Волчка. Оказалось, Забелин был не в курсе.

– Тарас передавал? – с удивлением спросил он.

– Да, сказал, что ребята собрали. Я думала, что и вы…

– Я? Нет. А ребята молодцы! – похвалил Дмитрий, чувствуя укол ревности к Тарасу.

Он всегда был в курсе всех событий. Если бы мужики скидывались на лечение пса, он бы знал непременно! «Ай да Остапенко! Тот ещё тихушник!»

Потом Серафима попросила рассказать историю создания команды Fervor и о ралли. Тема разговора на всю дорогу была обеспечена.

База отдыха «Янтарная» весело приветствовала гостей. Когда очередная машина въезжала на территорию базы, небольшая пушка у входа с грохотом производила залп, осыпая машину конфетти. От неожиданности Серафима вздрогнула.

– Салют в твою честь, красавица, – рассмеялся Дмитрий.

Он помог ей выбраться из машины, их уже ждали, его команда окружила босса, все пожимали ему руку, что-то говорили, подходили ещё люди и тоже здоровались. Серафима выбралась из толпы мужчин и отошла в сторону. Сбылись её опасения: ни одного знакомого лица, она стояла как неприкаянная, совершенно одна в толпе чужих ей людей.

«И зачем я согласилась?! – ругала она себя на чём свет стоит. – Хоть бы Машу найти, что ли!» И Новицкая побрела, сама не зная куда, выискивая глазами подругу.

Когда страсти вокруг приезда Забелина поутихли и его оставили в покое, переключившись на новоприбывших, он вдруг вспомнил о девушке: её нигде не было.

«Нехорошо вышло… – досадовал он. – Надо найти её поскорей! А то может и уехать, с неё станется». И обеспокоенный Дмитрий пошёл искать пропажу.

Серафима шла уже минут пять, никому до неё не было дела. Встречались и девушки, но мужчин было больше. И те и другие стояли небольшими стайками, о чём-то оживлённо беседовали, смеялись. Её провожали взглядом, особенно мужчины, и вновь возвращались к своим компаниям и разговорам. Вот и сейчас она поравнялась с тремя парнями, которые что-то обсуждали. Все трое повернули головы к ней, потом, проводив её взглядом, отвернулись. Как вдруг…

– Сима?!

Что-то сказав парням, третий, высокий статный парень, одетый в чёрные джинсы, белую с рисунком футболку и серый приталенный пиджак, отделился от них и направился к ней. И чем ближе он подходил, тем сильнее стучало сердце девушки: в парне она узнала Тараса.

Остапенко тоже не чаял её здесь увидеть, эффект неожиданности сыграл свою роль, он словно увидел её заново. И эта новая Серафима будоражила его.

– Ты как здесь? – спросил Тарас, не переставая пристально разглядывать её.

– Забелин приглашение прислал мне и Маше. Вот я и…

Она не договорила, робко приблизилась к нему, уверенная, что он с неловкостью отодвинется от неё, восстанавливая дистанцию. Он не отодвинулся…

Отчаянно стесняясь, не зная, как вести себя с ним, Серафима прошептала:

– Проводи меня к выходу, я хочу уехать.

Упоминание о Дмитрии не понравилось Тарасу. «Странно… Что может быть общего у Забелина с Серафимой?» И только одно объяснение выдавала его сухая мужская логика, объяснение, которое ему очень не нравилось: «Она что, с ним?! С Забелиным?!» Тарас ещё раз внимательно посмотрел на девушку. От её поникшей головы, опущенных плеч и последних слов исходила потерянность и незащищённость.

«Будь она с ним, он бы ни за что не отпустил её от себя!» – усмехнулся он своим мыслям и осторожно взял её руку в свою.

– Вот ещё что надумала! Пошли давай, вроде все собрались, сейчас веселье начнётся, – скомандовал Остапенко и потянул Серафиму за собой.

Она сразу подчинилась, ожила, подняла не него свои бархатные карие глаза и тепло улыбнулась. Она была не одна! Теперь она была под защитой! Тарас не без удовольствия окинул взглядом свою трогательную спутницу, доверившуюся ему, и только крепче сжал её руку.

* * *

Найти Серафиму Забелину не дали: главный организатор праздника с ведущим взяли его в оборот – повели согласовывать время его выступления на торжественном открытии праздника. Затем была церемония открытия, где он поздравлял всех с юбилеем, потом поздравляли его. Дмитрий всё время просеивал взглядом толпу, чтобы убедиться, что девушка не уехала. Её нигде не было. Наконец начался фуршет, и толпа схлынула. Забелин побрёл туда же, ориентируясь на звуки музыки, в надежде, что она там. Но на фуршете он встретил только Машу, которая тоже потеряла подругу. Крайне разочарованный, Дмитрий покинул место фуршета, пошёл к машине, свернув на аллею, и тут увидел её. Она шла под руку с Тарасом, о чём-то смеясь. Забелин облегчённо вздохнул и направился к ним.

– Весь вечер тебя ищу! Боялся, что ты уедешь, – произнёс он и, пристально глядя в глаза, шагнул к ней, чтобы увести.

– Я бы так и сделала, если б не Тарас… – тихо ответила Серафима и нежно взглянула на Остапенко.

Тарас незаметно вытянул правую руку, обнял девушку за талию и притянул к себе. Взгляды мужчин встретились… Забелин понял: Тарас не собирается уступать ему Серафиму. Та тоже, прислонившись к плечу спутника, отталкивала Дмитрия взглядом. Глядя на эту парочку, он не понимал: как такое могло произойти? Как он, который всегда в курсе всех дел, проглядел ростки симпатии между ними? Его план трещал по швам: на месте Остапенко сейчас должен был быть он, Дмитрий Забелин! «Надо что-то срочно предпринять…» – метался в поисках выхода его мозг. А они прошли мимо него, уходя дальше от людей, от шума, от всего, что мешало им наслаждаться обществом друг друга…

* * *

Если Серафима просто шла за Тарасом, то Остапенко чётко знал, куда он идёт. Две совершенно новые гоночные машины Subaru Impreza стояли в самом конце базы. Обе в честь юбилея приобрёл Дмитрий. Это был сюрприз для всех. Одна поступала в автопарк их команды Fervor, другая – в автопарк конкурентов, в команду Остапенко. Это было сделано Забелиным с одной целью: обострить и без того сильную конкуренцию между командами. Поговаривали, что он тайно, под чужим именем, является владельцем команды Battle Skill. Но это были только догадки.

После шумной презентации о машинах забыли все, кроме Остапенко. Едва завидев двух красавиц, чёрную и оранжевую, он даже прибавил ходу. Ключи от оранжевой «субару» были у него по праву лучшего пилота их команды. Именно ему предстояло обкатывать её, привыкать, давать указания механикам для подготовки к ралли.

Серафима видела, как загорелись его глаза.

– Ты когда-нибудь каталась в такой?

– Нет, – призналась она.

Не спрашивая больше ничего, Тарас открыл двери, достал откуда-то два шлема, один надел сам, другой – на Серафиму. Она не успела даже возразить, как оказалась внутри машины справа, на месте штурмана. Внутри оказалось очень тесно, везде по периметру железные трубы – складывалось впечатление, что её посадили в стальную клетку.

– Тут всегда так тесно?

– Да, это каркас, – отозвался Тарас. – Он обеспечивает безопасность для гонщика, если тот, конечно, пристёгнут. А мы тебя пристегнём. Немного неудобно, что ты в платье…

С этими словами он пристегнул её ремнями сверху по плечам, потом с боков, затем бесцеремонно задрал платье, пропустил ремень безопасности между её ног и защёлкнул его. За что тут же получил по рукам. Сначала он удивился, потом понял, что получил бы оплеуху по лицу, если бы не шлем…

Тараса явно развеселила эта щекотливая ситуация, он скинул пиджак и накрыл оголённые ноги девушки:

– Пожалуй, прикрою такую красоту, а то глаза не на дорогу будут смотреть…

На базе разогнать спорткар было невозможно, Остапенко осторожно проехал до ворот и выбрался на трассу.

– Пожалуйста, только не быстро… – взмолилась Серафима, предчувствуя бесполезность своей просьбы.

– Ты что, мне не доверяешь?! Я же гонщик, Сим!

Машина взревела и понеслась с бешеной скоростью. На Серафиму накатил страх, прошлая авария ярко вспыхнула в её сознании, у неё началась паника. Между тем машина летела к стене какого-то кирпичного ангара, рисунок кладки неотвратимо приближался к лобовому стеклу. В глазах девушки застыл ужас.

– Останови-и-и! – закричала она.

Последнее, что она увидела перед тем, как потерять сознание, – как машина совершает резкий поворот влево, уходя от столкновения со стеной. «Субару» проехала несколько метров и остановилась.

– Сим, ты чего?

Девушка не отзывалась. Тарас резко сдёрнул шлем с себя, отстегнулся, вылетел из машины. Освободив Серафиму от шлема и ремней, вытащил из машины. На ногах она не стояла. Он взял её на руки и огляделся: куда бы положить? Дорога была пыльная, придорожная трава тоже. Тогда он прислонил её к машине и стал хлопать по щекам.

– Сима! Сима! Открой глаза!

Потихоньку девушка приходила в себя – бледные щёки порозовели, она открыла глаза.

– Ну слава богу, очнулась…

Минуту она стояла ничего не понимая, потом тихо заплакала, потом громче, ещё громче. И наконец обвила его за шею и разревелась на его груди. Тарас крепко прижал её к себе, чувствуя, как она дрожит.

– Тс-с-с… Всё хорошо, Сима. Я с тобой. Ну, не плачь, пожалуйста.

Он не знал, как успокоить, и гладил её по волосам, вытирая слёзы широкой ладонью. Плач уступил место всхлипам и судорожным вздохам, худенькие плечи ещё вздрагивали. Он чуть отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо. Она подняла на него огромные, распахнутые, совершенно восхитительные глаза, влажные от слёз… Что было дальше, Тарас помнил как в тумане. Ему почему-то захотелось прикоснуться к её припухлым губам. И он прикоснулся. Они были солоноватые на вкус и тёплые, мягкие. А потом она потянулась к нему и ответила на поцелуй…

Выходили из пике долго: время махнуло рукой на двух сумасшедших и оставило их в покое. Чувства неловкости не было, они улыбались друг другу в темноте, стоя там же, у машины.

– Напугала тебя? – спросила Серафима и нежно погладила его по щеке.

– Да уж, – усмехнулся Тарас. – Сначала я тебя – поворотом, потом ты меня – обмороком. Ты всегда такая трусиха?

– Я в аварии чудом выжила, страх остался, – грустно призналась она.

– Прости, не знал… В следующий раз буду аккуратнее, – сказал он, прижимая её снова и целуя в макушку.

Она пригревшимся котёнком замерла на его груди. Он тоже замер, замолчал, смотря куда-то в темноту. Потом, очнувшись, тихо произнёс:

– Надо возвращаться. Мне ещё тебя домой отвезти надо, а права и документы в моей машине остались.

Он посадил её на прежнее место, пристегнул только двумя ремнями, шлем надевать не стал ни на неё, ни на себя. До базы отдыха ехали молча, только бросали друг на друга взгляды. Обычная болтовня только бы разрушила тонкую ткань неизвестного им доселе состояния замкнутости друг на друге. Они просто боялись расплескать его.

Это их состояние считывали потом все, кому они попадались навстречу, – на них оборачивались, хотя они просто шли рядом, держась за руки.

– Как покатались? – спросил Дмитрий, прощупывая взглядом обоих.

– С ветерком, – ответил Тарас, посмотрел на Серафиму, и оба прыснули, едва сдерживая смех.

У них уже была тайна, и тайна касалась только их двоих! У Забелина сжались кулаки, когда Остапенко, вернув ему ключи от «субару», обнял девушку за плечи и повёл к своей машине, а она обернулась и на прощание сказала: