Read the book: «Обычное искусство»
Бывают моменты, когда ему нужно выплеснуть эмоции. Нет, ни злость и ни безграничную радость. Эту эмоцию нельзя описать – ещё нет, да и вряд ли будут, подходящие слова. Именно она заставляет делать до исступления странные вещи. Но странность только внешняя. В душе в такие моменты, наоборот, наступает покой.
Когда он чувствует это, то садится за пианино. Не всегда пальцы бегают по клавишам: иногда неуклюже ползают в тщетных попытках найти заветное звучание. Иногда он напевает странный набор звуков, стараясь переплести их в более-менее сносную мелодию. А иногда он просто встаёт, ходит кругами и издаёт странные звуки, издали похожие на отчаянные вопли кайота. Порой, даже приходится ложиться на ледяной пол. Будто так думается лучше. И, по правде сказать, думается так действительно лучше.
В эти периоды она не тревожит его, лишь молча сидит в соседней комнате и иногда, отрываясь от ноутбука, снимает очки и вслушивается в события за стенкой. Она устало прикрывает глаза и будто уплывает в сказку. В соседней комнате случается вопиющий акт искусства. За стеной он – творец. Громкие вскрики, несуразные, но чарующие взрывы звуков – всё доносится из-за тонкой стены и сплетается во что-то удивительное.
И она терпеливо ждёт. Ждёт, пока он трансформирует те эмоции, которые буйствуют внутри, в музыку, а после вернётся в кровать, особенно крепко и отчаянно прижмётся к её груди и заснёт, не думая ни о чём.
За семнадцать лет совместной жизни она так и не привыкла к этим всплескам. Каждый божий раз, когда в его глазах мелькает тот взгляд, она знает, что муж сейчас сольётся с пианино в неразрывно связанное целое. Для неё этот процесс так и остаётся загадкой, всегда будет неким обрядовым таинством, не желающим сбросить с себя тонкую вуаль.
