Quotes from the book «Колдун и кристалл»
Молодые видят то, на что им указывают.
Настоящая любовь, как любой другой тяжелый наркотик, к которому развивается привыкание, скучна... И как любой другой наркотик, настоящая первая любовь опасна.
Как сказал скорпион умирающей девушке: "Ты знала, что я ядовитый, когда брала меня в руки."
На конце своей жизни она чувствовала тепло — не боль.
Ей хватило времени, чтобы вспомнить его глаза того оттенка синевы, каким бывает небо на рассвете. Ей хватило времени, чтобы вспомнить его мчащимся на Быстром по Спуску, с черными волосами, выбивающимися из-под шляпы. Ей хватило времени, чтобы вспомнить, как легко и беззаботно он смеялся, чего уже никогда не будет в той долгой жизни, которую он проживет без нее, и этот смех она взяла с собой, когда светом и жаром вознеслась в черное небо, вновь и вновь восклицая его имя, призывая птичек и рыбок, медведей и заек.
Я подметил одну особенность человеческой натуры: люди предпочитают говорить с теми, кто не высовывается, а не с шумливыми весельчаками, которые всегда готовы угостить тебя выпивкой.
Тогда у него разбилось сердце. И теперь, по прошествии стольких лет, ему вроде бы открылась истина: разбитые сердца склеиваются вновь, и ничего ужаснее не может выпасть на долю человека.
Нет большего дурака, чем старый дурак!
Папа?! Если ты здесь, дай мне силы, помоги мне постоять за него, за память о нем. Помоги мне постоять и за себя. Не ради моего спасения, не ради избавления от смерти, но для того, чтобы не радовать их, не дать им насладиться моими болью и страхом. И ему, пожалуйста, помоги и ему… – Сохрани его целым и невредимым, – шептала она. – Сохрани моего любимого. Пусть он всегда добирается до того места, куда идет, пусть радуется тому, что видит, пусть радует тех, кто видит его.
...а синицы в руке клевали тебя в пальцы, гадили в ладонь, а потом улетали.
Разбитые сердца склеиваются вновь, и ничего ужаснее не может выпасть на долю человека.
