Железные пружины противно впивались в спину. Чтобы просушить выплеснутую мне в лицо воду, поставил матрас около стены. Задействовать энергию было опасно. Привыкнешь использовать в Доме – можешь ошибиться в походе. Кажется, что я только начал приспосабливаться к тому, что все не совершается движением пальца. Раздраженно поправил простынь, прикрывая вылезающие из-под нее железки. Почему они всегда психовали, требуя того, чего я дать не мог? Девушки, прелюбопытнейшие создания. С самого начала говоришь, что не ищешь привязанностей. Все прекрасно лишь пару недель. А потом оказывается, что она должна быть единственной в твоей жизни. Приехали. Мне восемнадцать, а не тридцать. Хотя их можно и понять. Дочерей благородных Осирис с пеленок готовили к замужеству. С другой стороны – зачем прыгать в кровать к тому, кто сразу сказал, что не собирается жениться?

Фамилия Крейнов, конечно, рано или поздно обяжет. Даже сейчас для всех я был условно помолвлен с Лилиан. Безмолвная, девчонке еще даже не исполнилось шестнадцати. Прик, как и всегда, торопился везде успеть. Если я в чем-то и был согласен с отцом, так это в отношении главы этой семьи. В чем была прелесть долгой жизни, так это в том, что никто не заставит «рано». Так что можно и потянуть.

С удовольствием размяв шею, я растянулся на кровати. Обучение в Доме подходило к концу, но я не торопился возвращаться в резиденцию Крейнов. Здесь было еще много всего интересного. Странно, что лицом к лицу с чудовищами было уютнее, чем в родных стенах. Да и если уж быть честным, воспитывать новое поколение воинов мне нравилось. Это в начале обучения ты не понимаешь, что делают здесь старшие. А сейчас, когда сам пробыл тут почти восемь лет, чувствуешь гордость за своих. Как-то внезапно озлобленные дети вдруг становились мне роднее. Я ощущал ответственность за их жизнь. И она нравилась мне гораздо больше, чем головная боль о состоянии Крейнов.

Дверь распахнулась, ударившись о стену. Я лениво повернулся, ожидая увидеть вернувшуюся Амелию. Они всегда возвращаются. Бьют все, что попадается под руку, психуют, а потом лезут обратно на нагретое место. Но вошедший здорово удивил меня.

Лавр был взволнован. Глаза Ра нервно блестели, взгляд беспокойно бегал по сторонам. То, что у этого парня не все в порядке с головой, было понятно с самого начала. Думаю, этим он мне и нравился. Отчаянный. Мы не раз были в походах вместе. Не знаю, мог ли я назвать его другом, но судя по тому, как тот врывался в мою комнату, у него сомнений на этот счет не было. Взлохмаченный, резкий, Ра был настоящим воином.

Выдохнув, парень осторожно прикрыл за собой дверь и быстрым шагом приблизился ко мне. Сел, уступая место рядом с собой. Хотя для благородных и были предоставлены более комфортные условия, но в этой комнатушке и стула не было. Да и зачем он мне здесь? Свободное время я все больше любил проводить в одиночестве на берегу Исиды. А тут достаточно и кровати.

– Крейн, мне нужна твоя помощь, – Макс заговорил, сцепив руки в замок и глядя в точку прямо перед собой.

Интересно. Семья Лавр была ничуть не менее влиятельной, чем моя. Более того, случаев, когда перворожденный обращался за помощью к Осирис, в истории по пальцем можно пересчитать. Это же вечное соперничество. Ра считали себя более достойными. Осирис же не уступали в этом. Прийти друг к другу за помощью – значит признать свое бессилие. И что же, интересно, привело его ко мне? Но задать вопрос я не успел.

– Василек не справится, – Лавр наконец повернулся ко мне, пока я пытался сообразить, о чем он говорит, – она не переплывет Исиду.

Испытание. Каждый Рабос должен пройти его и доказать, что стал Воином. Переплытие Исиды происходило каждый год, в середине весны. Когда воды уже отпускали лед, но считающийся наполняющим холод еще плотно пропитывал реку. После выжившие считались готовыми к походам. С одной стороны, неразумно топить, как котят, любую силу. С другой же, кормить в походах лишние рты – то еще удовольствие. Я помнил девчонку, о которой говорил Макс. Подружка его младшей сестры. Вполне себе забавная заноза в заднице.

– Так это же ваш домашний зверек. Я тут при чем? – удивленно вскинув брови, усмехнулся.

Неужели ей уже шестнадцать? Невольно начал считать. Что-то говорили в доме Лавр про ее день рождения, но разве все запомнишь? Было или будет? Точно, цифры на ее шее. Номер по дате обретения в доме – номер в очереди. Чем больше в дате нулей, тем меньше татуировка. Она лепетала что-то об этом Эли. Как я вообще обратил на это внимание? Но ее номер был ужасающе огромен. Отвратительный шрам на шее ребенка.

– Испытания проводят Осирис, – парень невольно пожал плечами, отводя взгляд, – говорят, что только вы можете говорить с Исидой.

– Но мы не можем в нее ступить, не забывай об этом, – со зловещим шепотом я толкнул парня, – какие сказки ты еще вспомнишь? Да, никто кроме них не может ее переплыть, но лишь потому, что нас с малых лет не закидывают в нее подальше. А Рабосов тренируют, как только те начинают ходить. Если бы так делали с нами – мы бы смогли.

Макс отпихнул меня обратно, а я засмеялся. Но Ра было не весело. Всевышний, да он правда переживает об этом ребенке? Да, немного цинизма точно пошли бы парню на пользу.

– Хорошо. Не будем про сказки, – Ра снова повернулся ко мне, – натаскай ее. Я не умею плавать. А ты умеешь и очень хорошо. Натаскай ее сейчас, в холодной воде, где неподготовленные мышцы сводит судорогой.

Поднял руки вверх в знак того, чтобы Ра остановился.

– Почему ты думаешь, что она не справится? Как бы хорошо я ни плавал – я не Рабос, Макс. Мои силы в водах Исиды не помогут – там не работает преобразователь. А она воспитана здесь. Как только сходит лед – их гоняют на эту реку чуть ли не каждый день. Пусть ее резерв и слабый, но я как-то не замечал, что ее легко обидеть, – успокаивающе похлопал парня по плечу, – пусть она и входит каким-то чудом в круг ваших друзей, но вы не будете всегда рядом с ней, Макс. Это ее испытание.

– Ты не понимаешь, Эрик, – парень сглотнул слюну и прикрыл глаза, – она не умеет плавать.

– Что? – сказать, что это меня удивило, ничего не сказать. – Но как?

– Она может плыть в любой другой воде, Эрик. Но Исида тащит Валери ко дну. Такое случается. А Рабосы, какими бы сложными ни были, своих не выдают. Кто поддерживал ее, плавая совсем рядом, кто подталкивал к берегу, где она спокойно плыла по мелководью, кто просто прикрывал, пока Вел пыталась справиться, – Лавр запустил руку в волосы, сжимая пальцы в кулак, – она рассказала об этом Эли только вчера. Сестра в истерике. У нас две недели, и мы не понимаем, кто еще может помочь, кроме тебя.

– Если ее никто не смог научить за пятнадцать лет, то как это сделаю я за две недели?

Макс молчал. Ра выглядел совершенно потерянным. А мне почему-то стало не по себе. Синие бездонные глаза девчонки на худющем лице. Всегда смотрящие с вызовом. Да как ты умудрилась? Вел. Ходячее недоразумение.

– Я сделаю все, что смогу.

Книга, лежащая на самом пороге комнаты, была раскрыта. Одним движением захлопнула ее, надеясь, что в преобразователе все еще сохранился след последних приказов Ра. Стерев с пальцев кровь, внимательно посмотрела в центр комнаты еще раз. Тело Анны распласталось около кровати Макса. Неестественно изогнувшись, она так и упала на спину с распахнутыми руками. Похоже, что у пожилой женщины был сломан позвоночник. Красные пятна покрывали все вокруг. Желтый халат задрался, оголял полные ноги Ра.

Присела рядом, внимательно ощупывая энергию. Как и всегда, убийца убрал за собой все следы. Но пузырь оставался плотным, естественным. Да, перворожденный никак не подойдет на роль донора. В темных глазах Ра навсегда застыл ужас. Мне стало стыдно перед ней. Сейчас, глядя на тело, чья душа уже давно в руках Безмолвной, очень хотелось извиниться за свои мысли. Мать, лишившаяся ребенка, отдала свою жизнь за сына его убийцы. Легонько погладила еще теплую ладонь. Все хорошо, Анна. Твои страдания закончены. Поток приятно покалывал пальцы в предвкушении. Но нужно ли?

Эрик осматривал каждый угол. Если бы это видела Елена, то Осирис явно не поздоровилось. Он вытаскивал ящики стола, выкидывая их на пол, отчего рисунки Макса летали по всей комнате. Один из них приземлился прямо в лужу крови. Я подхватила лист, рассматривая изображение. Собачка. Сын рисовал щенка, который сейчас уютно устроился на руках призванного, опершегося о дверной косяк. Чтобы пропустить его сюда, Эрику пришлось снимать с дома защиту, но сейчас в ней уже и так не было никакого смысла. Разве что оберегать Чика. Бедное животное сначала тряслось от прикосновения мертвого, но после успокоилось. Пытаясь стряхнуть с листа кровь, я всеми силами старалась спасти рисунок. Ведь он так долго хотел этого щенка. Очередной грохот заставил меня подскочить на месте. Гнев и ненависть наполняли пространство, отравляя все мои чувства.

– Крейн, перестань! – крикнула мужу, но тот не останавливался. – Хватит, Эрик! Ему еще тут жить.

Злые серые глаза смотрели на меня. Побелевшее от гнева лицо, испарина, выступившая на лбу. Пятна крови на одежде. Сейчас ему не стоило попадаться под руку, но я уже была здесь. Внутри все сжалось от боли. Очень не хотелось, чтобы он смотрел на меня так.

– Если бы ты рассказала все с самого начала, этого бы не произошло, Вел, – Крейн подошел вплотную, отчего вмиг стало нечем дышать, и я отвела взгляд в сторону, – поэтому в своем доме я буду вести себя так, как захочу. И если мне сейчас хочется разнести все тут к твоей Безмолвной – так и сделаю, – увидев мое выражение лица, Эрик немного смягчился. – Он должен был оставить послание. Потому что играет. С тобой, Вел. В догонялки. Ведь только ты знаешь, что и как он может сделать. Значит, сейчас вот тут есть что-то для тебя. Ищи! – Крейн резко отвернулся.

Взгляд невольно приковала лужа крови. Ставшая белой рука, неестественно вывернутая, лежавшая в ней. Для меня. Он играл с некромантом, хотел увести по ложному следу. А значит, должен продолжать думать, что мы по нему идем. Заглянув в широко распахнутые глаза Анны, я вздохнула.

– Тогда тем более нет смысла искать тут, – я кивнула на тело перед собой, – послание у нее.

Эрик снова повернулся, но вот его эмоции пошли на спад. Осирис успокаивался. Он с интересом взглянул на тело. Жалость. И надежда. Не знаю, каким чудом, но козырь в рукаве у нас был. Прислушавшись к потокам, довольно улыбнулась. Даже два.

– Он же хочет меня ослабить и выиграть время. Идеальный вариант, когда единственный, кто может мне помочь, по его мнению, сейчас в Башне Смотрящих, – усмехнулась, снова опускаясь в лужу крови, – только вот он занервничал и начал ошибаться, – глядя в недоуменные глаза Крейна, улыбнулась ему, – мне не нужен Лео, чтобы вернуть ее.

Осирис недоуменно смотрел на меня, а я пожала плечами. Призванный осторожно сделал шаг в комнату, присаживаясь на кровать рядом с телом. Опустив щенка на подушку, Ра посмотрел на меня.

– Что мне делать? – наконец-то я не дергалась при звуках этого голоса.

– Положите ее на кровать. И уберите с пола кровь. Иллюзию держать будет некому, так что надо все более-менее привести в порядок. А ты, – повернулась к призванному, – попробуй поймать образы в ее голове.

В этот раз остатки энергии пошли послушно, мягко вливаясь внутрь тела под влиянием потоков. Даже удивительно было, как быстро и просто удалось запустить биологию. Вот уже задрожало тело, запуская дыхание. Я мягко держала кисти женщины, передвигая потоками кровь в ее организме. Наконец Анна заморгала.

– Эрик, – женщина быстро окинула всех взглядом, – мальчик мой, прости старуху. Я не смогла.

Анна не пыталась двигаться, так же, как и мертвое внутри ее тела. Кажется, что за эти два дня я уже утратила способность удивляться. Ра определенно осознавала, что мертва. Но ни испуга, ни желания, естественного, возникающего у любого мертвого, вцепиться в потоки, не испытывала. Она просто спокойно лежала, позволяя мне делать свою работу.

– Это ты прости меня, Анна, – Крейн посмотрел на меня, а я кивнула, показывая, что бояться нечего, – что ты должна нам передать?

– Оно оставило только стишок. На считалочку похоже. Слушай внимательно, сынок. Масик не должен подстрадать, – Анна потянула руку, не разрывая связи со мной, и крепко сжала лежащие на кровати пальцы Крейна, – кроме вас двоих у меня никого нет. Слушай, благородный.

Раз, два, три, четыре, пять

Как же долго мне считать?

Шесть, семь, восемь, девять, десять —

Ведь так можно целый месяц!

Три по три и все, закрыли,

А ведь дело не раскрыли!

Ну а мы пошли считать,

Скоро встретимся опять!

Тело женщины прошло судорогой. Каким-то чудом удалось удержать то, что было когда-то Ра, а женщина повернулась к призванному, успокаивающе гладящего ее по голове. Пальцы Макса спокойно перебирали седые пряди, тихо напевая что-то под нос. То, что я чувствовала сейчас внутри тела Ра, было невероятно. Мертвое откликалось ему. Вернее, снова запущенные потоки. Ведь мертвое не имеет движения. Мои потоки, преобразованные в ее путем передвижения ее энергии внутри ее тела, лишь слегка соприкасались с мертвым. Оно не нападало, не пыталось захватить. Ощущая рядом своего, вернувшийся был спокоен. Такого эффекта обычный некромант достигал годами практики. Чтобы сойти за своего, старшие повторяли обряды инициации. Но я видела подобное впервые.

Чтобы стать некромантом, каждый пришедший после подготовки проходил обряд. Никто старался не вспоминать о том, как представал перед Безмолвной. Я тоже пыталась забыть. То, из-за чего нас все считали чудовищами. Ведь только лишившись энергии, мы могли управлять потоками. А избавиться от нее возможно лишь одним способом.

Тряхнув головой, я с восторгом смотрела, как Ра убаюкивает сознание. С нежностью, словно качая маленького ребенка, призванный туманил разум тела, не давая тому впасть в панику осознания. Поэтому она была спокойна. Все хорошо. Спокойное биение, не вырывающееся из управления, послушно стучало в мои запястья. Анна приподняла голову и улыбнулась Крейну.

– Ты вытащишь его, сынок, – Эрик опустил голову, – только ты и можешь это сделать. Я давно простила тебя. Ты спас всех нас так, как мог. А он, – Анна сглотнула красную слюну, начинающую вытекать тонкой дорожкой из ее рта, – он хотел, чтобы все были в безопасности. Они все хотели этого, сынок, – ободряюще улыбнувшись, Анна прикоснулась к щеке Крейна, – Мне пора, Эрик, там уже заждались.

И, проведя рукой по белым волосам Крейна, Анна повернулась ко мне.

– Делай что должна, манти. Мне не страшно.

Кашель и капли тягучей красной жидкости долетели до моего лица. Мертвое. Внезапно оказавшееся настолько живым. Нельзя даже допускать подобных мыслей, особенно во время ритуала. Но, Безмолвная, вот же оно. Мыслящее, говорящее. Чувствующее. Как же хотелось сейчас дать ей просто уснуть. Не вытаскивать навсегда из тела вот эти искры. Позволить закопать так, оставить в земле. Пока не придет кто-то, способный воззвать. Тряхнула головой и крепче сжала запястья. Бесконечная война. Вот что происходит, когда не отпускаешь. Мертвое, оставшееся в телах. Обезумевшее. Такое никогда не должно повториться. Не в будущем моего сына.

– Ты выполнила то, что предначертано тебе Безмолвной. Анна Эйр, ты исполнила долг. Возвращайся к покою, – послушная грязно-красная нить тянулась ко мне, сворачиваясь в клубок в моих руках, а Анна закрыла глаза, облегченно вздохнув, – ты больше не в моей власти и никто не будет иметь власти над тобой. Я отпускаю тебя. Покойся с Миром.

Все было кончено. Призванный убрал руки от головы женщины. Его пальцы подрагивали, а лицо ожесточилось. Мертвое смотрело на меня с непониманием и какой-то злостью. Я отвернулась.

– Ты так спокойно это делаешь. Даешь и отбираешь жизнь, Вел. А когда-то не понимала, как можно убить, – оно зло усмехнулось, – идеальный молчаливый убийца, в чьих руках есть все, для того, чтобы дать им шанс. Достигла совершенства?

Некромант не должен колебаться. Только уверенность, правильность своих действий. Я не сомневалась. Именно смерть делает нас живыми. Осознание конца, его неизбежность. И даже если представить, что мы не правы, то… что ждет Мир, в котором никто не умирает? Перенаселение, голод, болезни. Страдания и боль. Войны, которым не будет конца. Остановка развития. Мир ждет наполненная отчаявшимися, озверевшими и скучающими телами жизнь.

– Если бы я достигла его, призванный, тебя тут не было бы, – убирая руки от Анны, сказала я, – а если сейчас не заткнешься, то и не будет.

– Ты этого не сделаешь, Вел, – жесткий голос Крейна по ту сторону кровати заставил меня повернуться, – по крайней мере, до того момента, как мы не вытащим сына. Потом оба можете катиться туда, откуда вас принесла Безмолвная.

Макс засмеялся. Он подошел к Эрику и нагнулся к его уху. Крейн не шелохнулся. Окинув Осириса взглядом с ног до головы, посмотрел на меня.

– Не все гладко в семействе Крейна, друг? – четко выговаривая слова, чтобы я слышала, произнес призванный. – Не вижу колец и счастливых лиц. Ты гонишь свою Исиду?

Макс снова засмеялся, а я поднялась на ноги и отряхнула колени. Крейн одним движением разогнулся и сжал рукой горло призванного, вызывая у того еще больший приступ хохота.

– С каким удовольствием я бы убил тебя во второй раз, Лавр.

Во второй раз. Глупый стишок из послания всплыл в голове. Раз, два, три, четыре, пять… Три по три. Почему десять? Скоро – понятно, это завтра. Это третий день. Целый месяц. Если планируется десять жертв, то да, это тридцать дней. Что заставляет его сейчас торопиться? Убийца знает, что мы что-то нащупали. Хорошо бы и мы понимали, что именно. Времени терять нельзя. И я решительно взглянула на Макса. Пробуем.

– Призванный, – Эрик расцепил пальцы, отходя в сторону, – если предположить, что ты прав, и ты – Макс. То что с тобой произошло? – Лавр с непониманием посмотрел мне в глаза.

– Я воскрес.

Отрицательно помотала головой, прислушиваясь к себе. Пока вроде начиналось спокойно. Пусть и дальше идет так.

– Разве бы ты смог сделать это сам? – Крейн подхватил лежащий на столе лист и карандаш.

Эрик понял. Шаг, и он уже сидит на стуле, отсутствующим взглядом глядя в стену. Правильно, его тут как бы и нет. Я же не с ним говорю, а с мертвым, правда? Острие карандаша остановилось над листом бумаги. Правильно, повторить это снова я не смогу.

– Меня воскресили, – Лавр прищурился.

Мертвый тоже понял. Хорошо. Легкие спазмы внутри горла. Скорее всего, просто от страха. Нечего бояться, я же ничего не говорю, правда.

– Это же делали с тобой не в первый раз. Ты помнишь?

Макс кивнул, а в животе перевернулся комок. Слишком близко, но из-за того, что передо мной стояло мертвое, я могла ходить близко.

– Ритуал, которого не существует, Макс? – призванный послушно кивнул, а я продолжила: – И не могло существовать в мире Всевышнего.

Давай же. Лавр ты или кто бы ни был, более прозрачно не могу.

– Помнишь Дом Рабоса, Макс? Все люди, наделенные дарами Всевышнего из-за проступка наследников смешанной крови, не могут использовать энергию без преобразователя. Откуда он взялся, преобразователь? – и я кивнула на кровать, где валялась Книга Крейна.

– Книга со словом Всевышнего, – я снова кивнула.

– А что было в ней до того, как она упала к людям?

Я не узнавала своего голоса. Прямо сейчас передо мной стояло мертвое, которого пусть и косвенно, но посвящала в обряд Воскрешения. Призванный, чье сознание уже было там, и восприятие Мира неминуемо изменилось. К чему это могло привести? Но какая здесь должна быть осторожность у меня сейчас. Я лишь хотела спасти своего ребенка.

– Дневники Всевышнего. Там были его записи. Но это легенда, Вел.

Улыбнулась, поднимая голову.

– Как и то, что дневники вел не только он. Правда, призванный?

Макс сглотнул слюну, отчего его горло нервно дернулось. Крейн не отрываясь смотрел на меня. Карандаш проткнул бумагу, а я поспешно отвела взгляд. Не ему. Я рассказываю все это не ему.

– Если бы кто-то когда-то решил нарушить законы Всевышнего. Где бы он стал искать подсказки?

– Книга Безмолвной. Она существует?

Не в силах подтвердить или опровергнуть, я просто отвела взгляд. Дневники той, что принимала к себе всех. Слова, которые невозможно было прочесть. Смысл, который приходилось искать за каждой закорючкой. И все равно я что-то поняла неправильно. Святыня некромантов. Считавшаяся снова навсегда утерянной.

– Один мой друг решил как-то спрятать от меня вещь. Такую, без которой никто бы и никогда не смог сотворить с тобой то, что ты, как считаешь, с тобой произошло. Да так, чтобы и сам никогда не смог ее найти. Чтобы никто из ныне живущих не смог, – я посмотрела в глаза Макса, – куда он спрятал это? Не уничтожил, так как то, что было спрятано, невозможно стереть с лица земли? – непрошеные воспоминания лезли в голову, но я гнала их дальше.

Не сейчас. Единственный шанс спасти Макса – это добраться до Книги быстрее убийцы. Без нее у него ничего не получится. Мы выиграем время.

– Ты выкинула Книгу Безмолвной в Исиду, Вел? – удивленный голос Макса и теплая рука Крейна на моем плече.

– Раз оно мертвое, то воды не станут для него преградой, и Исида примет тело к себе, – Эрик все понял, и его пальцы сжались на моем плече, – можешь ничего больше не говорить. Я уверен, что знаю, где ты это сделала.