Все или ничего

– 4 —

Адам

Встретив панический взгляд Лексии Викандер, Адам увидел, как ее и без того белое как мел лицо побледнело еще больше. Девушка явно была в шоке. Адам же и виду не подал. Он пришел не за тем, чтобы симпатизировать сотрудникам, хотя в том, что она так ужасно выглядела сегодня, была отчасти и его вина. Даже через всю комнату видно было, что ее мучает похмелье. Вид у нее был такой, словно Лексия готова умереть на месте. Стиснутые челюсти, смертельная бледность, напряженная поза – все говорило о том, что сотруднице сейчас нужно лежать в темной тихой комнате и спать, а не сидеть здесь на собрании. Адам не выносил людей, безответственно относящихся к своей работе. Но почему-то Лексия вызывала у него сочувствие. Наверное, не стоило заказывать ей эти коктейли. В ее защиту можно сказать, что все-таки она приехала в офис, хотя с трудом держалась на ногах.

– Это наше самое большое помещение, – сообщил Лео Сандельман-младший Адаму. Он был сыном одного из учредителей компании – самого знаменитого рекламщика в истории их агентства. Тот давно был мертв, насколько было известно Адаму – спился. Лео легко взял на себя роль хозяина и показывал Адаму контору.

– Здесь мы принимаем самых важных клиентов и проводим утренние собрания.

– Какова цель собраний? – спросил Адам, ненавидящий бессмысленные совещания.

– Команды информируют о статусе проектов. Менеджмент, то есть теперь это ты, информирует о планах и клиентах. Ну и если нужно что-то сообщить всем сотрудникам, то это тоже делается по понедельникам.

– Понятно, – ответил Адам. – Он чувствовал себя по-дурацки в костюме. Ни на одном из присутствующих мужчин он даже рубашки не заметил, не говоря уже о пиджаке. Высокий, в хорошей спортивной форме, с растрепанными темными волосами, Лео был одет в полосатый джемпер и уродливые красные штаны по последней хипстерской моде. Лео выглядел именно так, как Адам его и представлял, получив краткое описание: медийная персона, представитель высшего сословия, уверенный в себе богатенький сынок. Вся его семья была занята в медиа (Адам ненавидел такой род занятий): старшая сестра вела блог, жена Жозефина, о которой, кажется, упоминала Лексия, записывала подкаст, мать Лео продюсировала развлекательные телепередачи, а отец, Сандельман-старший, был создателем одних из самых культовых рекламных кампаний в истории страны. Адам за годы работы в Швеции, Лондоне и Нью-Йорке усвоил, что таких, как Лео, на дюжину попадается тринадцать. Их можно встретить как в мире финансов, так и в сфере культуры. Дочери и сыновья богатых и знаменитых, внуки и правнуки высшего сословия, цепляющиеся за власть и привилегии. Они охотно рассказывали, как сложно им было добиться успеха своими силами, жаловались, что их оценивают только по статусу родителей, но беззастенчиво пользовались их именами ради собственной наживы. В университете Адам видел, как профессора отдают им предпочтение. Адам многое повидал за годы учебы и работы. Изнутри всегда видно, как обстоят дела на самом деле.

Он коротко поздоровался с сотрудниками. Их было около двадцати. Три арт-директора и три копирайтера. Лексия была одной из них. И единственной женщиной-креатором. Большинство подчиненных были молодыми мужчинами. Сложно было представить более однородную массу, чем здесь. На их фоне Адам казался стариком. О мире рекламы ему было известно, что это претенциозные джунгли, и один этот факт уже вызывал головную боль. По опыту Адам знал, что десять процентов расходов можно сокращать сразу. Это означает две рабочие единицы. Его взгляд задержался на Лексии Викандер. Сегодня она была одета во что-то черное, облегающее пышную грудь. Он быстро отвел взгляд, чтобы никто на застукал его за рассматриванием подчиненной. Несмотря на дурное настроение, его тело отреагировало на ее присутствие, что только еще больше разозлило Адама. Мало у него, что ли, поводов для раздражения? Просто неприемлемо, что он смотрит на ее пышные формы и мягкие губы, вместо того чтобы концентрироваться на работе. Но против воли его глаза снова и снова возвращались туда, где сидела Лексия. Адам наблюдал романы шефов с подчиненными почти на всех рабочих местах, которые ему доводилось посещать. В этом не было ничего необычного, но для него это было неприемлемо. Это шло вразрез с его ценностями и понятиями о том, каким человеком он хотел быть. Только плохие начальники переходят границы, а он – один из лучших. Стараясь не смотреть на Лексию, он начал изучать других сотрудников. Теперь он их руководитель. И если Лексия или кто-нибудь другой будет вести себя непрофессионально или плохо исполнять свои рабочие обязанности, его долг – уволить такого сотрудника, не раздумывая.

– Это наш веб-дизайнер, – сообщил Лео, показывая на молодого, модно одетого мужчину.

Голос у Лео был спокойный, полный самообладания, но мечущийся взгляд выдавал нервозность. Хорошо, пусть понервничает. Адам пожал руку сотрудникам без тени улыбки на лице. Он не видел никакой пользы от покупки этого агентства. Слишком маленькое, слишком бесполезное. От него можно не ждать прибыли. В восьмидесятые-девяностые они провели несколько успешных кампаний, но теперь коллектив представлял собой кучку богатеньких сынков, живущих за счет славы родителей и рассчитывающих только на свои контакты. Пока что все, что он видел, указывало на то, что только ежовые рукавицы могут заставить этих лодырей хотя бы окупить затраты на кофе для концерна.

Его взгляд снова остановился на бледной как полотно Лексии. Он просто не мог удержаться. Она ни с кем не разговаривала, и вид у нее был просто кошмарный. Кожа приобрела зеленый оттенок. И у нее что-то прилипло к волосам, заметил он, когда девушка подперла лоб рукой. Вчера вечером он не сразу узнал ее. Крошечное портретное фото в папке с информацией о персонале не передавало ее достоинств. На фото Лексия выглядела заурядной. Молодая блондинка с тонкими чертами лица и ярко-голубыми глазами. В реальности же она… была неординарной…Теплой, мягкой, сексуальной… С ней хотелось делать неприличные вещи. Он вспомнил, что прочитал о Лексии. Специального образования у нее не было, девушка только прошла несколько коротких курсов. Это было странно. Она тоже принадлежала к высшему сословию, ходила в школу в Юрсхольме и в гимназию «Энскильда» – там же учились трое королевских отпрысков. Работу она получила через отца – Дитера Дюра, одного из двоих учредителей фирмы, продавшего агентство Рою. Другими словами, Лексия тоже была избалованной богатенькой дочкой, получившей работу благодаря папе. Но почему у нее другая фамилия? Она замужем? Нет, она сказала, что нет, это он хорошо запомнил. Я не замужем.

– Начнем? – спросил он, и все затихли.

Лео моргнул. Адам кивнул ему, чтобы тот его представил.

– Адам Нюланд, наш новый директор. Как вам известно, агентство было продано концерну «Кастнэс», что… привело к изменениям в менеджменте, – начал Лео. Он почесал подбородок. – Адам незамедлительно приступает к своим обязанностям и…

Он умолк, не зная, что еще добавить.

– Как уже сказано, с этого дня я возглавляю агентство «Сандельман и Дюр», – начал Адам. Против воли его взгляд снова обратился к позеленевшей Лексии. Адам продолжил: – Я знаю, что для вас это стало сюрпризом. Вы ожидали директора из Дании. – При виде выражения лица Лексии он чуть не улыбнулся. «Датский придурок, тряпка». – Но теперь я здесь. Я запланирую беседу с каждым, чтобы мы могли узнать друг друга, а также хочу услышать, какую пользу вы приносите компании. – Адам сделал паузу. – Так что готовьтесь к серьезному разговору, – пригрозил он. Они еще не знают, что это не пустая угроза. Все, кто не показывает желаемого результата, могут собираться на выход. И они должны это знать.

Люди переглянулись. Было видно, что им страшно и что они испытывают к нему антипатию. Но ему как директору не было дела до симпатий и антипатий сотрудников. Адам был здесь не для того, чтобы им понравиться. Кивком он дал Лео понять, что речь окончена. Он сказал все, что хотел.

Лео вышел вперед. От его самоуверенности не осталось и следа. Он потер подбородок. Его можно было бы изобразить на рекламе современной шведской элиты: красивый, спортивный, самодовольный.

– Хорошо. Тогда мы продолжим собрание. Руководитель проекта Микке Вольгрен хотел доложить о жалобах клиента, но поскольку он опаздывает, я передаю слово моей коллеге – копирайтеру Лексии Викандер. Она расскажет, какой урок мы усвоили из этой истории. – Лео кивнул серо-зеленой Лексии.

Вот так сюрприз. Адам не ожидал, что Лексия будет способна сделать доклад. Она медленно поднялась, как заяц, завидевший петлю. Интересно, что сейчас будет.

– Спасибо, Лео, – протянула она слабым голосом. – Я…

Ее шея покрылась красными пятнами. Она прокашлялась. На лбу выступили капельки пота.

– …я могу рассказать о проекте, который мы с Микке недавно закончили. Подождите, я найду нужный файл.

Публика напряженно ждала, пока она водит пальцами по айпаду.

– Вот он. Ой, нет. Подождите.

Кто-то не выдержал и фыркнул. Люди старались не смотреть на нее, желая дистанцироваться от такой неудачницы. У Лео на лице промелькнуло злорадство. Они переглянулись с другим коллегой.

– Вот, – с облегчением выдохнула Лексия. – Начнем.

Она снова прокашлялась и вытерла пот.

– Итак, – продолжила девушка срывающимся голосом. Замолчала. Прокашлялась, снова начала. Кто-то зевнул. Невозможно было отрицать тот факт, что это был самый худший доклад в жизни Адама. Скучный и бессмысленный. Судя по всему, первое, что надо будет сделать, это уволить Лексию Викандер.

– 5 —

Лексия

В эту минуту Лексия предпочла бы умереть. Она была на грани паники. Это был худший кошмар в ее жизни. Она читала, что некоторые люди боятся выступлений на публике больше смерти, то есть они буквально предпочли бы смерть публичному выступлению. И в эту минуту она их прекрасно понимала. Лексия всегда ненавидела выступать, за это над ней насмехались в школе. Ей хватило этих насмешек на всю жизнь. Она поставила перед собой задачу преодолеть школьную травму и много тренировалась, чтобы освоить искусство ораторской речи. И она сделала большие успехи. Но речь шла о выступлениях, к которым она была готова. И когда не страдала от похмелья.

Лексии было известно, кто такой Адам Нюланд. Она прогуглила Роя Ханссона, когда «Кастнэс» купил их рекламное агентство, и прочитала длинное интервью с Роем в газете «Резюме» о его карьере. Там же упоминалось и имя Адама Нюланда. Правая рука. Правый кулак. Беспощадный ликвидатор маленьких компаний. Но она не подозревала, что он станет их новым директором. Адам играл в высшей лиге. Но теперь он здесь. Пришел, чтобы ликвидировать ее. Уничтожить.

Он сидел, похожий на главного злодея из фильма, скрестив руки на груди и буравя ее взглядом, он излучал глобальную эффективность. Начальник явно давал понять, что его время – деньги. И каждая минута, пока она там тряслась, стоила ему денег. Его уничижительный взгляд прожигал насквозь. Лексия стояла, покрывшись холодным потом. В ее голове воспоминания крутились на быстрой перемотке. Она вспомнила все, что наговорила этому мужчине ночью, когда думала, что перед ней обычный работяга, зашедший выпить пива, а не всемогущий директор, способный разрушить ее карьеру. Если Лексии когда-нибудь предложат отправиться в прошлое и стереть один день своей жизни, она прекрасно знает, что это будет за день. Она поцеловала его. Поцеловала по пьяни. Ее стошнило на его ботинки. Она болтала о своем весе и менеджменте компании. О своей сексуальной жизни. Ей хотелось лечь на стол и умереть. Конечно, «Сандельман и Дюр» был не самым прогрессивным местом работы, и корпоративная культура здесь больше была похожа на мужской клуб, но Лексии нужна была работа, нужны были деньги. У нее было слишком дорогое жилье в центре города. Она слишком много тратила на шопинг. Но самое главное – она обожала свою работу. Копирайтер – это работа ее мечты. Она пробовала разное: изучала экономику, подрабатывала в детском саду, на кассе, на ресепшен… И еще кучу всего. И единственное, что ей пришлось по сердцу, была работа копирайтера. И теперь ее карьера под угрозой. Это было так же очевидно, как если бы кто-то написал кровью на белых стокгольмских стенах, что Лексия неудачница. За высокими окнами хлестал дождь. Окна конференц-зала выходили на Салтшён. Паром на Юргорден преодолевал бурные волны. И Лексия отдала бы многое за то, чтобы быть сейчас там снаружи – на ветру, под промозглым осенним дождем.

Девушка в отчаянии листала папки в айпаде. Видно было, что она выставила себя на посмешище. Коллеги ерзали на стульях. Кто-то пялился в телефон. Кто-то уставился в окно. Лексия не отважилась поднять глаза на Адама Нюланда, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. Он пялился на нее с той минуты, как вошел в зал. И с каждой минутой выглядел все сердитей. Лексия чувствовала себя абсолютным ничтожеством. Хуже, чем ноль. Интересно, нарочно ли Лео ее подставил. От него можно было такое ожидать. Ему нравилось представлять других коллег в плохом свете, особенно ее. А теперь она забыла, о чем говорила, и пауза опасно затянулась. Лексия готова была разрыдаться. Наверняка заметно, что она вся красная и потная. Как же ей хотелось умереть!

– Лексия?

Голос Адама был как удар плеткой. Кожаной плеткой. Лексия чуть не дернулась от страха. Он унижает ее на глазах у всех коллег. Девушка хотела послать Лео злобный взгляд, но на это у нее не было сил. И в конце концов ей некого винить, кроме себя.

– Простите, не могу найти, – солгала она. Пот струился по спине. Их взгляды встретились. Взгляд Адама прожигал ее насквозь. Она склонила голову, признавая свое поражение. Для нее все кончено. Пусть только он прикончит ее быстро, взмолилась Лексия.

В комнате воцарилась тишина. Лексия ждала, когда люди начнут хихикать и гримасничать. Она снова чувствовала себя восьмилетней школьницей. Не хватало только Жозефины Сандельман, которая сказала бы, что Лексия слишком толстая, чтобы прийти к ней на день рождения.

– Давайте сделаем перерыв, – неожиданно заявил Адам.

Лексия не могла поверить, что правильно все расслышала. По какой-то необъяснимой причине он решил избавить ее от публичного унижения. Может, он только отложил его, но она не жаловалась. Люди встали и, демонстративно игнорируя Лексию, двинулись в сторону Адама. Она сделала глубокий вдох, подождала, пока приступ тошноты пройдет, и медленно побрела в сторону кофе. Кофе, ей нужен кофе. Но она была не единственной желающей. В кухню уже образовалась очередь. Лексия прислонилась к стене. У нее не было сил стоять в очереди. Она пообещала себе, что если ей удастся пережить этот день, она начнет новую жизнь: станет лучше, эффективнее, похудеет, будет есть овощи, заниматься спортом, задерживаться на работе допоздна, не тратить время впустую, откладывать деньги на пенсию, делать все идеально. И никогда больше не будет пить.

– Боже мой, какой кошмар. Если бы я знал, что так будет, то выступил бы сам. Что с тобой творится?

Лео возник перед ней внезапно. От резкого звука его голоса голову пронзила острая боль. Лексия дышала открытым ртом. Ей не хватало кислорода.

– Я неважно себя чувствую.

Лео ухмыльнулся:

– В такой день? У тебя пмс, что ли? Адама твоя речь не впечатлила. Я тоже ждал от тебя большего.

– Ты что-то хочешь мне сказать?

– Хочешь совет?

– От тебя? Разумеется.

Лео проигнорировал сарказм:

– Мой тебе совет: возьми себя в руки. Адам известен тем, что выставляет людей за порог в одну минуту.

Если ее уволят, отчасти это будет вина Лео.

– Спасибо за информацию. И спасибо, что мне пришлось выступать без подготовки. Очень мило с твоей стороны.

Лексия надеялась, что если ее еще стошнит сегодня, то это тоже будет на совести Лео. Глянув на его дорогие кеды, Лексия улыбнулась, зная, куда будет метить. Лео ненавидел такие вещи. Однажды они делали кампанию по рекламе прокладок, так он даже слово «месячные» произнести не мог.

– Он холодный, как лед. Тебе стоило…

Лексия подняла руку, показывая ему, что Адам Нюланд идет по направлению к ним, и Лео обернулся. Лексия вжалась в стену, чтобы стать невидимой. Может, если она будет молчать и не дышать, ее не заметят.

– Адам, привет, как здорово, что ты здесь, – с притворной радостью поприветствовал Лео.

Адам не ответил. Он стоял молча с напряженным лицом и хмурил брови. Ни тени улыбки в его серых глазах. Лексия ненавидела такое выражение лица. Лео хотел что-то сказать, но Адам отвернулся от него и уставился на Лексию. Это ей тоже не понравилось. Ей больше ничего в нем не нравилось. Ни его злобное выражение лица, ни напряженные плечи, ни ледяной взгляд. Она сглотнула. Ни его широкие плечи, ни его густые волосы, ни его плоский живот, продолжила она про себя.

Адам холодно обратился к ней:

– Лексия, можно тебя на пару слов?

Это был не вопрос, а приказ. Лексия вяло кивнула.

– Ты нас извинишь? – бросил Адам Лео через плечо.

Еще один приказ под видом вопроса. Видно было, что Адам Нюланд привык к полному повиновению.

– Конечно, – неохотно пробормотал Лео. Бросив на Лексию подозрительный взгляд, он оставил их одних.

Адам молча смотрел на девушку. Люди брали кофе, болтали и исподтишка бросали взгляды в их сторону.

– Ты не сказал, кто ты, – пробормотала Лексия, когда тишина стала невыносимой. Это ее не оправдывало. Но все равно она чувствовала себя обманутой. И ее все больше раздражало, как Адам сверлил ее суровым взглядом и возвышался над ней, словно мрачная гора. Лексия выпрямилась во весь рост, но даже на высоких каблуках она оставалась крошечной.

– Нет, – согласился он.

– Что произошло с другим директором? Датчанином?

Адам же не проглотил его на завтрак? А то он явно на это способен.

– Его уволили.

– Явно не его одного.

У нее кружилась голова. Давно у них в конторе не было такой драмы. Интересно, можно ли надеяться, что и Адама Нюланда уволят? Например, в ближайшие дни?

– Возможно. Но сейчас я здесь и буду работать в этом агентстве, – сказал он без тени улыбки, словно угадав ее мысли.

– Так ты не строительный рабочий?

Как ей вообще такое в голову пришло. Вокруг него была аура успешного бизнеса, больших денег, зарубежнего образования и международных связей.

Адам не понял вопроса:

– Почему строительный рабочий?

Разумеется, такое могло прийти в голову только ей.

– Ты выкачивал из меня информацию в «Стурехофе»?

– Нет.

Люди делали вид, что им совсем нелюбопытно, о чем говорят супер-Адам и заходящая звезда агентства Лексия, но она слышала, как ворочаются колесики в их мозгах. Они чувствуют, что ее уволят. Сама она уже морально уволилась. Ей придется искать новую работу.

– Я понимаю, что ты хочешь меня уволить. Но можешь сделать это побыстрее? У меня голова раскалывается.

«И скоро я разрыдаюсь, – подумала она, – и мне не хотелось бы, чтобы это произошло на глазах у тебя и всех остальных».

– Хм.

Глаза у него правда были серые. Как грозовое небо. Как свинец. Серый – это не цвет, это отсутствие цвета. Где она это слышала? Но у нее сейчас происходили вещи поважнее. Например, увольнение. Люди думают, что в Швеции людей сложно уволить. Может, в других отраслях это и так, но не в рекламе. Здесь сокращают или увольняют в одну секунду. За ошибку, плохую работу, поцелуй директора по пьяни. Все основания годятся. Ей снова придется искать работу. А знают ли люди, сколько вакансий на рынке для тех, кто не закончил «Бергс»? Она-то знает. Ноль. И не важно, что у нее есть опыт. Уволенный копирайтер из среднего агентства может рассчитывать только на позицию стажера. У нее не было громких имен в резюме, не было наград. Только талант, который она не умела демонстрировать. И ей было двадцать восемь лет. В этой отрасли, если ты не показал, на что способен, до тридцати, у тебя нет шансов.

«Только не плакать, только не плакать», – приказала себе Лексия.

Все смотрели на них. Коллеги перестали притворяться, что заняты чем-то другим. Ей придется собирать все свои вещи в коробку? Как в фильме?

– Лексия. – Он понизил голос и стал похож на человека. Почти. – Как ты себя чувствуешь? У тебя был такой вид, словно ты в обморок упадешь. Ты сможешь продолжать?

– Наверное, – прошептала Лексия, потому что не знала, что еще сказать.

– Что тебе нужно? – спросил Адам.

В вопросе не было заботы, только желание решить проблему.

Лексия прочистила горло. Поехать домой и хорошо поспать, пришло ей в голову, но она ответила:

– Кофеин. Большая доза.

Адам повернулся к шепчущимся в коридоре.

– Сделайте ей кофе, – приказал он.

Люди замолчали и неуверенно переглянулись.

– Кофе. Сейчас, – велел Адам и отвернулся, не утруждая себя проверкой, будет ли кто-то исполнять его приказ.

Кофе ей в итоге сделала Дина.

Адам смотрел, как Лексия пьет крепкий кофе маленькими глоточками.

– Тогда я с нетерпением жду продолжения, – сказал он.

Лексия пробормотала «спасибо». Судя по всему, ее еще не уволили. Адам исчез. Дина наградила ее сочувствующим взглядом. Годзилла присела у ее ног. Обе ей сочувствовали.

– Тяжело тебе?

– А что? Я разве была не на высоте? – неудачно пошутила Лексия.

Дина пробормотала что-то неразборчивое, похлопала ее по руке, взяла Годзиллу на руки и удалилась.

Вторая часть презентации прошла лучше. Впрочем, все что угодно было лучше, чем первая катастрофическая часть, но, по крайней мере, Лексии удалось сформулировать полные предложения с правильным порядком слов. В большинстве случаев. Закончив, она села вся потная, с пересохшим ртом и туманом в голове. Все присутствующие молчали.

– О’кей, – бросил Адам после нарочито выдержанной паузы и наградил ее мрачным взглядом.

Лексия кивнула. Невозможно было угадать мысли начальника.

Адам оглядел стол.

– Следующий пункт?

Кто-то другой взял слово, и Лексия обмякла на стуле. Она смотрела на строгое лицо Адама, на энергичные кивки коллег и думала, что ее песенка спета.

Когда пришло время обеденного перерыва, Лексия поспешила скрыться. Никто не пытался ее остановить. Коллеги сторонились ее, как заразной. Лео и другие парни позвали Адама обедать с ними в «Гондолу». Так типично с их стороны – подлизаться и показать, какие они шикарные. Она достала телефон и позвонила своей лучшей подруге Сири Стиллер.

– Это я, – сказала Лексия. – Моя жизнь ужасна.

Лексия встала в очередь к киоску с уличной едой. Даже похмелье не лишило ее аппетита. Как раз наоборот. Она была такой голодной, что вся тряслась.

– Что произошло? – спросила Сири.

– Тебя ночью не было, – сказала Лексия. Сири снимала верхний этаж на ее барже, училась на художественном и жила гораздо более увлекательной жизнью, чем сама Лексия.

– У меня было свидание. Я осталась у нее на ночь и поехала на учебу прямо оттуда, – ответила Сири.

Целыми днями Сири обсуждала цвет и форму, или чем они еще там занимаются в этих престижных учебных заведениях.

– Второе свидание будет? – спросила Лексия.

У Сири не было проблем с поиском партнеров. Если бы Лексия не любила Сири всем сердцем, она бы умерла от зависти. А так она только слегка ей завидовала. К тому же Сири встречалась с женщиной, что было на руку Лексии. Она была красивой, креативной, клевой. Если бы она была еще и гетеросексуалкой, Лексии оставалось бы только вырыть яму, прыгнуть в нее и там и остаться.

– Думаю, да, – задумчиво протянула Сири. – Может быть. Она хорошенькая. Спортивная. Профессионально катается на лыжах. Так что там с тобой приключилось?

Подошла очередь Лексии, и она быстро сделала заказ: «Хот-дог, картошка фри, салат с креветками, жареный лук и кола». Открыв банку, она сделала жадный глоток.

– Не знаю, с чего начать. Я вчера напилась. Встретила мужчину. Выставила себя на посмешище. Просто ужас. У нее не было смелости рассказать всю правду. –  А сегодня я узнаю, что это мой новый начальник. И Лео, этот козел, меня подставил.

– Козел Лео, – повторила Сири, которая никогда не видела Лео, но много слышала о нем и о Жозефине за эти годы.

– Да.

Лексия приняла свой заказ – пышущий жаром, залитый кетчупом, сладкой горчицей и усыпанный специями для гриля. Дрожащими руками она стала запихивать картошку в рот.

– Что ты делаешь?

– Ем фастфуд, – ответила она с набитым ртом. – У меня чудовищное похмелье. И мне хочется что-нибудь купить. Дорогое и ненужное.

– Да, шопинг всегда помогает при проблемах на работе.

– Но если меня уволят, лучше начать экономить.

Лексия не была богатой. Лодка была дорогой. Она целиком зависела от денег, которые Сири платила за аренду. От мысли о потере работы у нее разболелся живот. Ей придется съехать. Работа и лодка были главными радостями в ее жизни. Тем, что делало ее взрослой Лексией.

– Так тебя уволят? – прямо спросила Сири.

Подруга не жеманничала, всегда говорила прямо. Она была беднее Лексии, у которой все-таки была работа. Сири не хотела брать кредит на образование, чтобы не быть ни перед кем в долгу. Вместо этого она подрабатывала.

Лексия сглотнула.

– Понятия не имею. Возможно. Не знаю. Может быть. Но если уволят, то это будет кошмар. Работа в рекламной отрасли на дороге не валяется.

Обе замолчали, обдумывая мрачную перспективу. Лексия жевала картошку фри.

– Какой он? – спросила Сири.

– Кто?

– Новый начальник?

Лексия вытерла рот и подумала об Адаме Нюланде.

– Властный, – ответила она и сунула в рот сосиску. При одной мысли об Адаме ей становилось страшно. Что, если он расскажет о том, что произошло в «Стурехофе»? Лично она собирается делать вид, что ничего не произошло. – Боже, мне нужно как-то произвести на него хорошее впечатление?

– Например?

– Рекламная кампания. Новая, роскошная.

– Хм… Моя новая девушка… она делает нижнее белье. И она только что распустила свое агентство. Может, это тебе поможет?

– Ты же говорила, она спортсменка?

– Да, но у нее и марка нижнего белья есть.

– А кто она?

– Офелия Оскарссон.

Лексия от удивления забыла про еду.

– Ты шутишь? Ты встречалась с «Оффи О»? Которая выиграла Олимпийские игры и все прочие соревнования, которые только существуют?

– Ты же знаешь, что я не интересуюсь спортом.

– Я тоже. Но она же знаменита на весь мир. Как вы познакомились?

– В баре.

Это была одна из подработок Сири. Лесбийский бар в центре.

– Что ты сказала про ее рекламное агентство?

Лексия усиленно вспоминала, кто делал последнюю рекламную кампанию «Оффи О».

– Не помню. Но она делает нижнее белье. И им нужно новое, поскольку прошлое было сексистское и гомофобное.

Это было просто невероятно. Лексия боролась с желанием залезть в гугл прямо сейчас. Но Сири ненавидела, когда ее слушали невнимательно. Допивая колу, Лексия чувствовала, как мозг снова начинает работать.

– Знаешь, как она работает? Принимает питчи?

Многие предприятия принимали питчи – предложения кампаний – от нескольких агентств сразу, вынуждая их конкурировать друг с другом. Это была изнурительная работа. Но важная. Очень важная для отрасли. Ради питча агентства в лепешку готовы были разбиться. Сделать кампанию для «Оффи О»? Что может быть престижнее. Их агентство будет на страницах всех профизданий. Только это может ее спасти и произвести впечатление на Адама. Лексия облизнула губы. В голове шумело.

– Откуда ты знаешь? Я ничего об этом не слышала.

– Думаю, это только что произошло, – ответила Сири уклончиво.

Лексия словно видела ее перед собой. Длинные пальцы, всегда в глине и краске, черный паж, темно-красные губы.

– Офелия приятная женщина. Мы разговаривали. Помимо прочего. Это у нее я ночевала. Впрочем, мы почти не спали. Хихи.

Лексия судорожно размышляла.

– Слушай, я знаю, что много прошу. Что это неприлично. И непрофессионально. Но я в отчаянии. Можешь поговорить с ней? Обо мне? Ты можешь отказаться, но я очень тебя прошу. Пожалуйста!

Она уже не помнила, когда кого-нибудь так умоляла.

– Может быть. Могу попробовать. Я ей понравилась.

Это неудивительно. Лексия еще не встречала женщину, которой бы не понравилась Сири. Если она была лесбиянкой, конечно.

– Если нам удастся сделать питч «Оффи О», меня не уволят и мы сможем остаться на лодке.

– Я поговорю с ней.

– Можешь поговорить сейчас? Сразу?

– Вечно ты спешишь. Хорошо. Я позвоню. Сообщу тебе потом.

– Спасибо.

Ожидая звонка Сири, Лексия доела картошку и вытерла с лица все следы вредной еды. Стоило ей закончить, как раздался звонок.

– Я поговорила с Офелией. Ты можешь ей позвонить, – сообщила Сири.

– Напрямую? – удивилась Лексия.

Офелия Оскарссон была суперзвездой. Сири, видимо, была единственной, кто об этом не подозревал.

– Да, напрямую. Я пришлю тебе ее телефон. Она ничего не обещает, но готова выслушать твое предложение.

– Спасибо, спасибо, спасибо! Я перед тобой в вечном долгу! Приготовить тебе ужин?

– Нет, я встречаюсь с Офелией. Мы только что договорились. Может, завтра.

Закончив звонок, Лексия открыла сообщение и сразу набрала номер.

Боже милостивый.

– Офелия.

– Привет, меня зовут Лексия Викандер. Я подруга Сири, работаю на агентство «Сандельман и Дюр». – Лексия успокоила дыхание и продолжила более естественным тоном: – Сири сказала, что я могу позвонить. Может ли мое агентство сделать питч для вашей компании? Я думаю, нам есть что вам предложить.

На другом конце была тишина. Лексия успела прогуглить Офелию Оскарссон, пока ела. Олимпийская чемпионка ее возраста. Крупная, серьезная.

– Должна признаться, я никогда раньше не слышала про это агентство до разговора с Сири.

Голос у нее был необычный, глубокий, с хрипотцой. Без особого энтузиазма. Наверное, такие, как Лексия, звонили ей по десять раз на дню.

– Это маленькое агентство. Но мы сделали несколько заметных кампаний.

Это было не совсем правдой, но Лексия решила, что на войне все средства хороши.

– Я пришлю информацию. И обещаю, что это будет что-то новое, совсем другое.

– Это именно то, что мне нужно. Что-то новое.

– У меня куча идей. – Тут Лексия не преувеличивала.

Реклама нижнего белья нуждалась в инновациях. В этом смысле «Оффи О» была для Лексии клиенткой мечты.

– Ты знаешь Сири?

– Мы живем вместе. Мы близкие подруги, – бесстыдно добавила Лексия в надежде, что это поможет. Обычно она не прибегала к таким методам, но ситуация требовала отчаянных мер.

– Не знаю… Мне нужно все внимательно изучить. Я поговорю с коллегами. И попрошу связаться с твоим агентством. – Лексия ждала. – Я ничего не обещаю, – сказала Офелия, и по тону ее голоса было понятно, что разговор закончен.

Последние силы оставили Лексию. Ей сразу стало холодно. Она ощутила, как от нее пахнет луком и грилем. Холод пробирал до костей. Девушка запахнула куртку и пообещала себе, что вечером приготовит настоящую еду, что-нибудь полезное и питательное. В офисе коллеги будут рыть землю, чтобы доказать, что они нужны компании. У нее не было сил даже думать об этом. Нужно собраться с силами и быть готовой к унижениям со стороны нового начальника из ада – Адама Нюланда. Боже, как ей хотелось, чтобы этот кошмарный день закончился.