Read the book: «Пропавшая: Исчезновение Лорен Спирер. Правдивая история о том, как студентка исчезла у всех на виду»

Font:

Shawn Cohen

College Girl, Missing. The True Story of How a Young Woman Disappeared in Plain Sight

* * *

Книга содержит сведения, которые ранее не предавались огласке.

«Шон Коэн предлагает читателю поминутную реконструкцию вечера, когда Лорен Спирер видели в последний раз. Попутно он раскрывает новую информацию, демонстрируя непревзойденные навыки репортерской работы. От этой книги невозможно оторваться».
Джон Глэтт, автор бестселлеров New York Times

«В книге изложена душераздирающая история, столкнуться с которой боится каждый родитель: ребенок без вести пропал, и никто не знает, куда он исчез. Очевидно, что его нет в живых, но при этом виновный до сих пор не найден и не наказан. У семьи даже нет возможности должным с ней попрощаться и оплакать свое горе – это самое страшное, что только может пережить родитель. Шон Коэн становится неотъемлемой частью этой истории. Вы всем сердцем будете сопереживать Спирерам, начиная с первого телефонного звонка, сообщившего о пропаже Лорен, и заканчивая нынешним годом. Годом, где ответов до сих пор нет. Коэн проливает свет на события той ночи, после которой Лорен больше не видели».
Дэвид Кроу, автор книги «Бледнолицая ложь» (The Pale-Faced Lie)

«“Исчезновение Лорен Спирер” – это уникальное журналистское расследование. В своем захватывающем повествовании о реальном преступлении Шон Коэн отправляет читателей в горестное, запутанное путешествие, в ходе которого пытается выяснить, что же произошло с Лорен Спирер, исчезнувшей в 2011 году. В этой душераздирающей тайне Коэн обнаруживает множество новых улик, разрушает почти непроницаемые стены молчания и упорно преследует людей, которые могли быть причастны к страшному преступлению».
Кейси Шерман, автор бестселлеров New York Times «Адский город» (Helltown) и «Убийство в Голливуде» (A Murder in Hollywood).

Предисловие

Семья Спирер с нетерпением ждала возвращения своей дочери домой на летние каникулы. Но вдруг им поступил звонок. Лорен, второкурсница Университета Индианы, отправилась с друзьями на вечеринку, которая впоследствии обернулась полной неразберихой. Ранним утром 3 июня 2011 Лорен Спирер исчезла.

Новость повергла ее родителей в шок.

Все лето Роберт и Шарлин провели в Индиане, занимаясь поисками двадцатилетней дочери, но все их попытки так и не увенчались успехом – домой в Эджмонт, свой родной город в северном пригороде Нью-Йорка, они вернулись без нее.

Отныне жизнь родителей превратилась в кошмар: дневные страдания перетекали в бессонные ночи и нескончаемые размышления о событиях той роковой ночи. Они знали, что их дочь не просто исчезла; с ней произошло нечто ужасное.

Все это время они продолжали искать ответы, дав себе слово не сдаваться даже после прекращения полицейского расследования. Дни сменялись неделями, месяцами и годами, но никаких подвижек так и не происходило.

С делом Спирер я был знаком с самого начала: я работал старшим репортером отдела криминальной хроники в местной газете Journal News в округе Уэстчестер, Нью-Йорк, и освещал исчезновение Лорен. В 2011 году я обнародовал новость о ее пропаже, а потом отправился в Индиану, чтобы начать поиски истины.

Почти десять лет спустя, одним погожим августовским вечером, Спиреры пригласили меня на ужин в свой уютный дом. Построенный в тюдоровском стиле, он располагался на лесистом холме с видом на железнодорожную станцию Скарсдейл. В этом доме и выросла Лорен.

К тому моменту расследование уже несколько лет как затихло, да и я давно уволился из Journal News. Тишина продолжалась до тех пор, пока я не обратился к Спирерам с новым смелым предложением – возобновить дело Лорен.

Роберт и Шарлин с опаской относились к предложениям любых новостных агентств участвовать в бессмысленных проектах. Но я заверил их, что моя цель – это не очередной юбилейный репортаж, а серьезное, скрупулезное расследование, включающее повторные интервью с ключевыми фигурантами, поиск улик и новой информации. Меня не интересовала новостная статья. Я хотел написать книгу и наконец-то рассказать настоящую историю жизни и исчезновения Лорен.

Но чтобы осуществить задуманное, мне требовалась их помощь.

До сих пор Спиреры отказывались разглашать известные им подробности, в первую очередь из-за недоверия к СМИ, которые могли навредить всем участникам процесса. Именно по этой причине я постарался объяснить, что для дальнейшего продвижения в деле им придется максимально открыться, принять меня в свой мир и позволить ознакомиться с материалами, накопленными в ходе их негласного расследования.

Согласие они дали относительно недавно – в общем-то ужин в их доме и стал для меня отправной точкой. Наконец у меня появилась возможность побеседовать с Робом и Шарлин, заново обсудить детали, взглянуть на дело свежими глазами и подробно расспросить о их дочери. Это был крайне важный момент – выяснить как можно больше информации о девушке, о которой я столько писал, но никогда не встречал лично.

Мы расположились за столом в гостиной. На втором этаже, прямо над нами, находилась спальня Лорен – святилище, где родители по-прежнему ощущали присутствие дочери. Комната оставалась нетронутой с момента ее исчезновения. На полках, наряду с кубками за успехи в футболе и лакроссе, стояла целая коллекция Hello Kitty (фигурки кошек с красными бантами на ушах); лежали подвески, наклейки, леденцы на палочках; стояла бутылка с водой и даже аппарат для приготовления попкорна.

Доска для заметок изобиловала фотографиями с изображением Лорен и ее друзей; книжный шкаф ломился от книг о Гарри Поттере и школьных ежегодников. Один из них, выпущенный в 2009 году, включал страницу с посланием от родителей – коллаж из ее детских фотографий с цитатой Ральфа Уолдо Эмерсона: «Не иди туда, где проходит тропа; иди туда, где нет дороги, и оставь там свой след».

Внезапно меня посетила мысль: «А ведь за все годы знакомства со Спирерами я впервые увидел их дом изнутри». Впрочем, это неудивительно, учитывая историю нашего знакомства.

С тех пор прошло много времени, и сейчас наша первая встреча уже вспоминается с улыбкой. Но на тот момент было далеко не до шуток.

Мы познакомились на улицах Блумингтона спустя несколько дней после исчезновения Лорен. Роб, будучи настоящим отцом и защитником семейства, набросился на меня с обвинениями, когда я разгласил информацию о видеозаписи, где отчетливо видно, как его дочь выходила из квартиры в компании молодого человека, с которым она не состояла в романтических отношениях.

– Не мешайте полиции вести расследование! – кричал Роб.

Впоследствии, когда до меня дошла информация о запрещенных препаратах, которые употребляла Лорен в тот злополучный вечер, Роб позвонил моему редактору и пригрозил подать в суд, если я разглашу эти сведения.

Родители Лорен воспринимали меня как угрозу, потому что я публиковал нелестные подробности о поведении их дочери, и эти детали доставляли им массу неудобств. Спиреры, загнанные в ловушку самого страшного кошмара, считали, что я вмешивался не в свое дело и ранил их чувства. По их мнению, скрупулезное изучение поступков Лорен было равносильно обвинению жертвы.

Впрочем, с течением времени они все-таки оценили мою напористость: ведь, в конце концов, мы преследовали одну и ту же цель: добиться правды. И у меня была возможность докопаться до истины, поскольку я, как истинный журналист, не скрывал подробностей дела, называл имена и оказывал давление на «заинтересованных лиц», которые находились вместе с Лорен до момента ее исчезновения.

С годами мы становились ближе – напряженные интервью постепенно переросли в душевные беседы. Мы стали общаться не только на тему расследования, но и о жизни в целом. В итоге мы сблизились настолько, что Роб и Шарлин, растившие двух дочерей в том же пригороде, где я сам вырос, стали для меня семьей – пусть и не по крови, но по общей трагедии.

На ужин Шарлин приготовила любимое блюдо семьи – пасту «Болоньезе». Закончив с вкусной трапезой, они с Робом поднялись на второй этаж, достали из коробок бумаги и фотографии, а потом вернулись и разложили их рядом с моей тарелкой.

Обратив мое внимание на фотографии, развешанные на стенах комнаты, Шарлин указала на одну из них – ту, где юная Лорен в лагере «Таванда» играла в футбол. На снимке она запечатлена в моменте погони за мячом: ее белокурые волосы собраны в хвост, язык высунут и прижат к щеке.

Шарлин улыбнулась, прищурив глаза:

– Врач запретил Лорен играть в футбол, как и другие физические нагрузки. Но она все равно не слушалась.

– Уж если она играла, то играла на все сто процентов, – подхватил Роб. – Выйдя на поле, она всецело отдавалась матчу: врезалась в игроков, выбивала мяч за пределы площадки – такова была ее манера.

В восьмилетнем возрасте Лорен отправилась в лагерь вместе со своей старшей сестрой Ребеккой.

– Я никогда не увлекалась походами и даже не понимаю, за что так любят лагеря, – смеясь, покачала головой Шарлин. – Но Лорен их обожала. Она всегда говорила: «Я живу девять месяцев ради этих трех».

– Вот только смена, к сожалению, длилась не три месяца, – продолжил Роб, отметив, что лагерь работал всего семь недель.

Родители Лорен поделились яркими воспоминаниями о решительном настрое их дочери участвовать в проекте Habitat for Humanity («Жилье для человечества») – программе по восстановлению жилья в Новом Орлеане после урагана «Катрина».

– Я чуть не расплакался, когда она рассказала. Я так гордился дочерью, – поделился Роб.

В ту поездку он отправился вместе с Лорен. Роб показал мне фотографию, где он, обняв дочь, радостно улыбался, стоя на ступеньках недавно построенного дома.

Но тут атмосфера резко изменилась. Ностальгия сменилась тревогой.

Мы заговорили о ребятах, с которыми Лорен познакомилась в «Таванде». О тех, с кем впоследствии она поступила в Университет Индианы. Одна из них стала ее лучшей подругой и соседкой по комнате. Другой – ее парнем.

– Я всегда знала его только под одним именем – Вульф, – заметила Шарлин. – Когда мы познакомились, он показался мне милым. Было видно, что Лорен ему небезразлична.

– Он был вежлив, – подхватил Роб.

– Да, это так, – согласилась Шарлин.

– Он хорошо одевался – не как бродяга, – добавил Роб.

Когда Джесси и Лорен только начали встречаться, Спиреры были рады юноше. Вот только гармония продлилась недолго.

– Они без конца ругались по телефону, – вспоминал Роб. – Не каждый раз, конечно, но довольно часто. Джесси звонил, начинал кричать, а она его успокаивала.

– Мне кажется, Лорен отстаивала свою точку зрения, – отметила Шарлин. – Они то любили друг друга, то ненавидели. Когда дела шли хорошо, ребята жили дружно, но если отношения портились, то начинался бедлам.

Еще больше их отношения осложнились весной 2011 года, когда Лорен училась на втором курсе Университета Индианы, а Джесси – на последнем. В дни, предшествовавшие событиям 3 июня, у пары возник конфликт. И, как это обычно и происходило, Лорен стала подпускать к себе других парней.

– Он только начал отходить от последней ссоры, – рассказывал Роб. – За несколько дней до конфликта Лорен провела выходные с другими парнями. Один из них ее целовал – это со слов приятелей Джесси, – а другой хотел заняться с ней сексом. С какой-то стороны Вульфа можно понять: если тебе нравится девушка, как еще ты отреагируешь на подобные истории?

Со слов Шарлин, в последний раз она разговаривала с дочерью во второй половине дня того рокового июньского четверга и ничего необычного из беседы не услышала. Лорен рассказала, что планировала поужинать с приятелями, которые приехали в Блумингтон.

– «Вечером ужинаю с друзьями. Уже посмотрела меню», – повторила Шарлин сообщение Лорен. – Я ответила ей: «Здорово. Хорошего вечера!»

Однако этим планам не суждено было сбыться. Как и планам на свидание с Джесси.

– Вульф утверждал, что они договорились о встрече после баскетбольного матча, но Лорен так и не ответила на его сообщение, – поделилась Шарлин.

В тот вечер в доме Спиреров мы просмотрели некоторые материалы, собранные частными детективами, которые годами пытались распутать дело и устранить упущения полиции. Их возмущали многочисленные пробелы в деле и отказ от сотрудничества со стороны студентов университета, которых Лорен когда-то считала друзьями.

Стена молчания по-прежнему отделяла Спиреров от правды.

Мы условились, что я заново изучу собранные ими улики, вытяну дополнительную информацию из ключевых свидетелей, встречусь с «заинтересованными лицами» и буду искать любые другие зацепки. Результаты своих исследований я изложу в этой книге – даже если для этого придется вновь бередить старые раны.

И вот моя миссия началась.

Лорен Спирер пропала без вести.

Но что произошло?

Кто-то ведь точно знает ответ.

* * *

В 28-ой день рождения Лорен, Шарлин Спирер опубликовала в Facebook ¹еще одну просьбу о помощи в поиске информации о ее пропавшей дочери.

Чтобы выразить свои чувства, она процитировала слова немецко-американского раввина, который боролся с распространением нацистской идеологии:

«Самая насущная, самая позорная, самая постыдная и самая трагическая проблема – это молчание».

Часть первая. Жизнь Лорен

Глава 1

3 июня 2011 г.

В это время года в Блумингтоне, штат Индиана, царила непривычная атмосфера. На улицах, где обычно кипела студенческая жизнь, вечерами становилось до жути тихо. Сдав экзамены, большинство студентов разъехались, но были и те, кто остался в университете на летние занятия. На смену близким друзьям пришли новые знакомые и друзья друзей, в результате чего привычные и безопасные социальные связи ослабли.

Тем летом второкурсница Лорен Спирер не посещала занятия. Ее парень через две недели заканчивал учебу, поэтому она решила дождаться его, чтобы вместе с ним вернуться в Нью-Йорк. А пока она ждала, наслаждаясь долгими июньскими днями, она размышляла о решении, которое должно было навсегда изменить ее жизнь.

C Джесси Вульфом Лорен познакомилась три года назад в еврейском лагере среди озер и троп в горах Поконо. Семнадцатилетняя Лорен была вожатой-стажером; Вульфу на тот момент было девятнадцать, и он только что закончил первый курс университета.

Вульф был парнем застенчивым, с взъерошенными волосами, проникновенными темными глазами, мягким нравом и добрым характером. Лорен, миниатюрная голубоглазая блондинка, была более общительной и открытой. Находясь в лагере, она наслаждалась жизнью в кругу ребят, некоторые из которых впоследствии стали ее самыми близкими друзьями. На тот момент Лорен была старшеклассницей, и ей сразу приглянулся милый, зрелый, очаровательный Джесси. Однако вожатым запрещалось встречаться со стажерами, поэтому Лорен и Вульф виделись по ночам, держа в секрете свой зарождающийся роман.

Семья Вульфа жила в Порт-Вашингтоне на северном побережье Лонг-Айленда. После окончания смены парень отправился в часовую поездку до Эджмонта, где, к северу от Нью-Йорка, в состоятельном поселке Скарсдейл жила Лорен. Ее родители радушно приняли Джесси в своем доме. Зимой Лорен слетала в Индиану, чтобы побывать на официальном танцевальном мероприятии его братства, а уже весной звезды сошлись, и она получила прекрасную новость: ее приняли в тот же университет, где учился Вульф.

Однако после такого счастливого начала и двух лет проживания в Блумингтоне их отношения начали давать трещину. В месяцы, предшествовавшие исчезновению Лорен, между ребятами разгорелся новый конфликт.

Вульф, будучи старшекурсником, стремился к постоянству и уже задумывался о браке. Джесси по своей натуре был заботливым человеком, поэтому всегда хотел быть рядом и оберегать свою девушку. Но Лорен, студентка второго курса, в первую очередь думала о себе. Она вроде и любила его, но все чаще чувствовала себя в западне.

В тот вечер Лорен планировала встречу с Вульфом: они переписывались на протяжении всего дня, пока Джесси находился на занятиях. Но тут возникла проблема: за ее внимание боролся еще один симпатичный парень – новенький в их университете – и уговаривал ее встретиться с ним на вечеринке на соседней улице. С этим парнем сложностей не было. Для Лорен он олицетворял свободу. Страсть. Веселье. Его внимание вызывало чувство легкости и волнения.

Тем вечером Лорен получила сообщения от обоих молодых людей, каждый из которых назначил ей свидание.

Вроде бы ничего сложного – просто выбери, где провести жаркий вечер четверга. Но Лорен не знала, как поступить, потому что речь шла о ее будущем.

Что делать дальше? Наладить отношения со своим парнем или начать все с нуля?

Впрочем, выбор второй половины – это не единственное, о чем тревожилась Лорен. Из-за трудностей в семье и в учебе она чувствовала себя загнанной в угол.

Ее горячо любимая бабушка тяжело болела артритом, который обострился настолько, что матери пришлось срочно уехать в Алабаму. Лорен знала, что бабуле осталось недолго.

Но и это не все. С самого утра она пережила сильнейший стресс: ей позвонили из службы защиты студентов и известили о необходимости явиться на дисциплинарное слушание по обвинению в плагиате: в курсовой работе был написан абзац без указания источника, что сама Лорен назвала невинной ошибкой (она хорошо училась и привыкла к пятеркам и четверкам). Преподаватель разрешил ей переписать работу и указать источник, но все равно отправил письмо в деканат.

Лорен думала, что проблемы исчерпаны.

Но она еще не знала, какая на самом деле судьба ей уготовлена.

Накопившиеся переживания так и звенели у нее в голове, пока она надевала черные леггинсы и голубую полосатую кофту. Прихватив бутылку белого вина, Лорен отправилась на дружеский ужин к своему соседу. Ребята жили на одном этаже в «Смоллвуд-Плаза» – студенческом многоквартирном доме недалеко от кампуса. К Лорен присоединился ее друг и завсегдатай вечеринок Дэвид Рон – второкурсник с беспорядочными каштановыми волосами, который изучал менеджмент рекреационного спорта и мечтал стать тренером по баскетболу.

Мероприятие проходило в квартире их общего друга Скотта Шварца. Скотт собрал гостей, чтобы блеснуть кулинарными способностями перед друзьями из «Смоллвуда», которые пришли посмотреть вторую игру финала НБА между «Даллас Маверикс» и «Майами Хит».

По меркам университетских вечеринок эта тусовка скорее напоминала скромные будничные посиделки в самом начале летней сессии. Например, Скотт Шварц и его сосед по комнате делали домашнее задание и одновременно готовили ужин.

В 8 вечера, когда начался матч, некоторые гости наполнили свои тарелки «Курицей Пармиджано» – итальянским блюдом из куриного филе с хрустящей корочкой под слоем тянущегося сыра и густого томатного соуса. Лорен есть не стала. Вместо этого она достала бокал, устроилась на диване и налила себе вина из бутылки, которую принесла с собой.

Девушка не увлекалась баскетболом, поэтому сразу взяла в руки телефон. А в те моменты, когда она все-таки включалась в разговор с друзьями, речь шла вовсе не об игре, а о ее парне.

С которым она снова поссорилась.

Этой весной отношения накалились до предела, особенно после возвращения Лорен из волонтерской поездки в Израиль на весенних каникулах в марте. На фоне тяжелого учебного периода неделя, проведенная за границей, принесла ей долгожданную передышку и помогла найти себя. Ее энтузиазм хорошо прослеживается в серии электронных писем ее родителям, где она описывает свои душевные беседы с раввинами и солдатами и долгие рабочие дни, в ходе которых она собирала сорняки на ферме и перекрашивала стены в жилом комплексе для малоимущих.

Вот что она писала родителям:

«Я проникаюсь КАЖДЫМ событием и наслаждаюсь каждой секундой. Я бескрайне благодарна за эту поездку: она меня преображает. Скучаю и люблю вас обоих! Целую, Лорен».

Учитывая, что родители знали о трудностях дочери, подобные письма вызывали у них восторг.

«Только что прочитала твое письмо папе, – ответила ей Шарлин. – Похоже, ты прекрасно проводишь время! Я рада, что тебе ПОНРАВИЛСЯ Израиль! Надеюсь, он не отнимет тебя у нас!!!»

По возвращении в Блумингтон Лорен загорелась идеей поехать в Европу на один семестр и заняться изучением моды. Однако Вульф не разделил ее энтузиазма. Он жаловался, что ради нее отказался от возможности учиться за границей и выражал сомнения насчет способности Лорен к самостоятельной жизни. На самом же деле Джесси просто боялся ее потерять. Во время разговоров о совместном будущем Вульф чувствовал ее неуверенность.

– Я столько вложил в отношения, что теперь придется жениться на этой девушке, – подшучивал парень в разговорах с друзьями.

Но Лорен всегда находила способы ему отказать.

– Я слишком молода для брака, – отвечала она, стоило Вульфу затронуть эту тему.

Лорен всего два года назад закончила школу и даже не достигла возраста, когда можно законно пить алкоголь в баре. Недавно она все-таки попыталась развеять тревогу Джесси, предложив ему купить ей кольцо. Поводом послужила их предстоящая третья годовщина в августе месяце.

Тем вечером Вульф смотрел финал НБА в компании своих приятелей, которые состояли в Alpha Epsilon Pi, школьном еврейском братстве, расположенном в километре к востоку от «Смоллвуда» и занимающем несколько домов. Хотя формально их исключили, этот факт отнюдь не помешал их крепкой дружбе. Многие ребята из компании были родом из Нью-Йорка, поэтому однокурсники придумали им прозвище – ПЛА (Придурки с Лонг-Айленда). И оно совсем не вызывало у них неприязни.

Дом Вульфа находился в квартале от братства, где сегодня он и его друзья сидели перед телевизором, курили травку и пили пиво.

Вульф держался спокойно, хотя на самом деле очень переживал за свое будущее с Лорен.

Пока Вульфа не было в городе несколькими днями ранее, Лорен вместе с компанией однокурсников отправилась в Индианаполис на одно из крупнейших спортивных событий в мире – «Инди-500» ². Для команды университета это мероприятие представляло интерес еще по одной причине: здесь проходила самая грандиозная вечеринка года, на которую съезжались сотни тысяч людей. В начале недели в штате свирепствовали торнадо – Лорен восхищалась разгулом стихии, отправляя матери фотографии поваленных деревьев на территории кампуса, – но когда она вместе с подружками приехала на автодром Индианаполиса, то радость быстро сошла на нет: из-за дождей повсюду была грязь.

Вульф на тот момент гостил у друга в Атланте, и пока Лорен принимала участие в двухдневном мероприятии, он поддерживал связь и с ней, и с некоторыми из товарищей по братству, которые присутствовали на «Инди-500». «Обезьяны», как они себя называли, передавали Джесси все подробности происходящего. Именно от них он узнал, что на его девушке был довольно откровенный наряд: обрезанная синяя футболка с изображением Барака Обамы, из-под которой проглядывал бюстгальтер.

Будучи студенткой факультета текстильного мерчендайзинга, девушка в игривой форме выразила гордость за первого чернокожего президента, который несколькими неделями ранее отдал приказ «морским котикам» ликвидировать организатора терактов 11 сентября Усаму бен Ладена.

Лорен и раньше придумывала дерзкие образы для своих друзей, но в данном случае речь шла о ней, и Вульфу это не нравилось.

Хуже того, с ней флиртовал новый парень.

Джесси довольно часто ревновал свою девушку. Парни нередко заглядывались на миниатюрную голубоглазую блондинку с приветливой улыбкой, поэтому на вечеринках в братстве, когда Лорен куда-то отлучалась, Вульф следовал за ней и наблюдал за ее общением с другими ребятами. Позже Джесси рассказал частным детективам Спиреров, что ребята пытались напоить ее, чтобы заняться с ней сексом.

– Меня чертовски это бесило, – рассказывал он следователям.

О неверности Лорен поговаривали и раньше, а в прошлом году один из слухов оказался настолько конкретным, что Вульф решил лично разобраться с обидчиком. Однако слухи не подтвердились: молодой человек был таким же безобидным, как и большинство парней, с которыми общалась Лорен. Многие признавали свою симпатию к ней, но кроме флирта не предпринимали никаких действий, зная, что у нее есть парень.

Однако новый поклонник заметно отличался от остальных. Кори Россмен был дерзким, наглым парнем, и ему было плевать на отношения Лорен с Джесси Вульфом. Россмен входил в круг их общих друзей, поэтому на Инди-500 он отправился вместе с ребятами. «Обезьяны» доложили Вульфу, что Россмен предлагал Лорен спиртное и кокаин на грязной асфальтированной парковке, где, собственно, и проходила вечеринка. А еще он с ней заигрывал, и она его не отвергала.

В тот день на Facebook появилась фотография: Россмен и Лорен находятся в палатке вместе с другими студентами и передают по кругу стеклянную трубку с марихуаной; возле их ног стоит пивная банка Busch Light. Лорен, с двух сторон окруженная друзьями, с улыбкой сидит на земле; ее волосы завязаны синей банданой. Справа, склонившись над Лорен, стоит улыбчивый Россмен в белой футболке и с всклокоченными белокурыми волосами.

Именно таких парней Вульф не переносил на дух. Наглых. Обольстительных. Игроков.

«Говорят, ты вызывающе одета», – написал Вульф Лорен.

Лорен не понравилось, что за ней шпионят – она ринулась через площадку прямиком к друзьям Вульфа и обрушилась на них с криками. В результате началась бурная переписка, которая продолжалась два дня и насчитывала более 200 сообщений. Дошло до того, что ее соседка по комнате заявила друзьям Вульфа, что тот «ведет себя как псих», за что Вульф позже потребовал от Лорен извинений.

После возвращения в город Лорен и Вульф помирились, и он остался ночевать в ее квартире в попытке погасить пламя последней ссоры. Но и Россмен тоже не сдавался: пока Вульф переписывался с Лорен в первые минуты баскетбольного матча, договариваясь о ночевке, Кори отправлял ей сообщения с приглашением на предматчевую вечеринку, которая проходила в его таунхаусе у ее друга Джея Розенбаума.

В тот вечер девушка испытывала сильнейшее давление.

В перерыве между игрой счет оставался равным. Как только Лорен допила бутылку вина, парни предложили ей травку, которую сами курили. Но ей захотелось чего-нибудь покрепче, чтобы успокоиться и снять напряжение.

Несколькими этажами выше располагалась квартира Брайана О’Коннора, парня ее соседки Хадар Тамир. Именно Брайан периодически доставал ей запрещенные препараты.

В тот вечер О’Коннор и его сосед по комнате устраивали собственную вечеринку.

Лорен и Рон вошли в его квартиру, когда студенты разливали виски и водку из бутылок, расставленных на кухонной столешнице.

Там Лорен случайно встретила своего друга из Грейт-Нека, Лонг-Айленд, который платил за колледж путем продажи наркотиков – в частности, «Ксанакса», популярного препарата среди жителей «Смоллвуда». Днем Спирер и О’Коннор уже обменивались сообщениями. Она хотела купить у него рецептурное успокоительное, но поскольку летом спрос на них снижался, парень не смог получить поставку из Пакистана. Тем не менее, будучи другом Лорен, О’Коннор согласился подняться на шестой этаж и спросить у приятеля, не осталось ли у него запасов.

А пока О’Коннор предложил Лорен кокаин. Он уже продал ей дозу на «Инди-500» и сейчас был готов отдать ей грамм за 40 долларов – скидка из-за ее соседства с его девушкой.

Лорен и Рон прошли в одну из пустующих спален и вынюхали по две дорожки. Тамир, заглянувшая внутрь, выразила беспокойство по поводу того, что Лорен смешивала алкоголь и наркотики, но быстро отступила.

Обычно Лорен умела держать себя в руках. В компании она была единственная, кто мог «отрываться» вместе с людьми вдвое крупнее ее и при этом не терять рассудок. Ее друг назвал ее «одной из самых веселых и жизнерадостных девушек, которая всегда была не прочь потусоваться».

Но только самые близкие друзья знали реальное положение дел: предыдущей осенью полиция выписала ей штраф за публичное появление в нетрезвом виде и обязала посещать собрания анонимных алкоголиков. И мало кто знал, что перед поступлением в Университет Индианы родители отправили ее на шестинедельную реабилитационную программу, чтобы помочь ей справиться с пристрастием к алкоголю и наркотикам.

Однако в последние месяцы давление на Лорен неумолимо возрастало, и некоторые друзья стали замечать за ней признаки потери веса, бледность, не характерную для времени года, а также истончение волос. Так тревога и наркотики начали сказываться на ее здоровье.

В квартире О’ Коннора работал телевизор; шел третий период баскетбольного матча. Вернувшись, Брайан сообщил, что не смог найти «Ксанакс», но продал Лорен и Дэвиду Рону четыре таблетки «Клоназепама» (транквилизаторы).

Согласно показаниям, Лорен постоянно перемещалась из одной квартиры в другую, одновременно переписываясь с Вульфом. За 20 минут они обменялись 14 сообщениями.

Вернувшись на ужин к Шварцу, Лорен и Рон положили долларовую купюру поверх «Клоназепама», растолкли таблетки в порошок и разделили его на 8 дорожек. Вынюхав две, Рон отошел в туалет, а когда вернулся, Лорен уже успела принять все остальное.

«Даллас Маверикс» вырывался вперед. На последних секундах Дуэйн Уэйд упустил возможность выполнить победный трехочковый бросок, и «Майами Хит» проиграли со счетом 95:93.

В очередной раз проверив телефон, Лорен увидела два непрочитанных сообщения от своего парня и одно новое от Джея Розенбаума: «РУ придет».

Теперь Лорен предстояло принять решение.

Она могла встретиться с Вульфом и попытаться наладить отношения. Или ответить Розенбауму и подтвердить свое участие в предматчевой вечеринке в его таунхаусе на соседней улице. Там она могла встретиться с Джеем, но что еще важнее – с его соседом, симпатичным новичком, с которым она познакомилась на «Инди-500».

Это был тот самый парень, с которым она позировала на фото в Facebook. Тот, кто предлагал ей выпивку и флиртовал с ней, пока ее бойфренд бесновался за пределами штата. Кори Россмен, который по дороге домой после «Инди-500» заявил Рону:

– Я хочу трахнуть Лорен.

– У нее есть парень, – предупредил Рон.

– Мне плевать, – ответ Кори.

Все еще находясь в квартире Шварца, Лорен сделала окончательный выбор и спросила Рона, пойдет ли он с ней к Розенбауму.

Спирер была полна решимости встретиться с Кори Россменом.

1.Здесь и далее Facebook и Instagram (Meta) заблокированы на территории РФ.

2.Индианаполис-500 – ежегодная гонка на болидах, приводящаяся в США.