Тараканьи бега.
Вы относите себя к карьеристам? Если «да», то рассказ для Вас. А если вы лентяй или мечтатель, то лучше не читайте далее, вам этого не надо.
Я, например, амбициозен и хочу быть ТОП-менеджером. Хочу ездить в большой машине, которая потребляет бензин тоннами, хочу отдыхать в Ницце, хочу, чтобы ботинки были новые, а разнашивать их было бы не надо, так как куплены они в брендовом магазине. Одним словом, надо делать карьеру. Я её и делаю, или делал…
И так, дело происходит в одном большом сказочном городе, в котором крутятся бешеные бабки. Ещё точнее, в парке культуры имени «Максима Горького».
– Дамы и Господа! Дамы и Господа, скорее подходите к нашему балагану! Здесь и сейчас вы увидите несравненное зрелище – забег белых воротничков по маршруту «Карьера»! Обратите внимание на подготовленную трассу «От работяг в ТОП-менеджеры крупной компании». Посмотрите, сколько на ней виражей, ответвлений с тупиками, закольцованных маршрутов, и просто ловушек. На старте собрались амбициозные сливки нашего общества. – Кричит на всю площадь зазывала у балагана.
– Дядя, а почему амбициозные? Не амбициозных вы не берете? – спрашивает зазывалу маленький мальчик с мороженным в руке и пальцем в носу.
– Мальчик, где же ты видел, чтобы не амбициозные бежали быстро? Да они даже до старта дойти не в состоянии, только и могут, что есть сладости и ковыряться в чем не положено. Мальчик, а у тебя денежки есть? Хочешь посмотреть шоу?
– Денежки есть, но я вам их не дам, мне папа подарил контрамарку. Он у меня крутой перец.
Внутри балаганчика, в зале медленно гаснет свет. Освещён только маршрут. В начале пути мы видим молодых и розовощёких юношей и девушек. Сейчас прогремит гонг, и они понесутся вперёд, к деньгам, положению и финишу.
Ведущий:
– Первый раунд! Что делает типовой белый воротничок для успеха в офисной жизни? Ясно же, получает высшее образование, затем второе высшее, затем годами учит английский язык. То есть трудится на поприще внедрения в свою единственную и бесценную голову тысячи терабайт экспертных знаний. В голове всё должно быть рассортировано по полочкам, всё структурировано и упорядочено, а в портфеле стопка дипломов и сертификатов.
– Что, у Вас нет высшего образований? Извините. – Говорит менеджер по подбору персонала, и перед неудачником закрываются двери перехода на следующий этап.
Ведущий показывает публике содержимое портфельчиков состязающихся.
– Коля, что это у тебя за диплом? А, вижу, ты получил степень manager, окончив The Open University. Молодец, Коля!
– Да я не только манагер, я ещё и в других вузах учился. – Радостно сообщает Коля.
– Коля, что я слышу? Какой ещё манагер? У тебя же английский язык как был в пассиве, так там и остался. – Ведущий поднимает Колю за шиворот и переносит в секцию: «Маршрут для спринтеров российского незамысловатого бизнеса».
Первый этап завершён. Обучения и знания сократили состав гонщиков на шестьдесят процентов. Только десять процентов прорвались в высшую лигу – лигу инофирм. Остальные тридцать могут к ним присоединиться, если завершат штрафной круг изучения английского языка с носителем. В случае неудачи придётся им довольствоваться российским криминальным бездорожьем.
Второй раунд! – Сообщает Ведущий.
Мальчик успел сменить мороженное на попкорн и отправился смотреть на группу российского забега. Видимо, иностранный язык в школе он прогуливал, и от английского у него изжога. Ого, к попкорну он приобрёл бинокль, и теперь рассматривает во всех подробностях Ваню Прутикова – участника под номером тринадцать.
– Ваня, представьте мне отчёт с аналитическим заключением по рынку и графиками роста продаж по товарным направлениям, – говорит Босс, – и, надеюсь, он действительно будет аналитическим, а не скачанным в Интернет рефератом третьекурсника.
Вот вам и второй вираж, без мозгов его не пройти, никто не спрашивает, умеете ли вы в Excel делать сводные таблицы. Само собой, вперёд вырываются умные. Один…, два…, три! Те, кто не успел, остаются за дверьми третьего этапа.
Ваня Крутиков продолжает вычислять квадратуру круга тренда региональных продаж. Не повезло Ване, видимо у него число «пи» равняется четырём.
– Эй, вы, которые умные. Поздравляем, переходите к третьему этапу. – Говорит ведущий.
– Третий раунд! Настоящее испытание для начинающих управленцев. – Ведущий предлагает всем разбиться на пары, причём просит выбирать в напарники друга или самого симпатичного коллегу.
– Сейчас вы пройдёте боевое крещение, – продолжает ведущий, – вам необходимо уволить своего напарника. И сделать это надо без выходного пособия, шума и юридического риска. Настоящими руководителями становятся только после первого увольнения подчинённого. Ну что, обагрим руки кровушкой?!
На арене начинаются азартные управленческие поединки. «Начальники» мочат «подчинённых». Выигрывают те, кто придумает больше аргументов, которые озвучиваются в беседе с увольняемым бывшим приятелем. Из статьи восемьдесят один трудового кодекса Российской Федерации применяются все двенадцать параграфов. Но не подумайте плохого о начальниках – ничего личного по отношению к жертвам.
Кажется, лидеры успешно справились с заданием, количество карьеристов сократилось в два раза. Санитары уносят трупики раздавленных неудачников.
– Четвёртый раунд! Мы называем его «Гладиаторские бои». – Сообщает ведущий.
И действительно, оставшиеся участники состязания облачены в доспехи и помещены в ограниченное офисными стенами пространство. Петя одет в строгий деловой костюм, так сказать офисная униформа. Женя, повязал галстук, ценой в ползарплаты. Таня одета как настоящая бизнес-леди. А Ирина выделяется короткой юбчонкой и ярко накрашенными, искусственно увеличенными губами.
– Никак не меньше пятого номера…. – Сообщает ведущий, представляя Ирину.
– Смысл нашего задания следующий – состязающимся в честном рыцарском поединке предстоит подсидеть…, ой, извините, оговорился – одолеть соперника.
В это время наш малыш делает ставки на Женю и его галстук. Хороший у малыша папа, денег ребёнку не жалеет. Главное, растить дитя повелителем, умеющим жертвовать пешками.
Заканчиваются несколько раундов офисного подковёрного турнира. Как и положено, побеждают самые ушлые, хитрые и самые беспринципные. Чаще, почему-то, выигрывают женщины. Хотя, что тут странного, женщины в большей мере ориентированы на отношения. А ещё, в них больше артистизма, да и ассортимент средств у них шире.
Ого, малыш вытянул вперёд руку с большим пальцем, указывающим вниз. Только что он ставил на Женю, а теперь, когда тот повержен, требует его смерти через повешение на галстуке. Это несравненная Ира победила Женю. Увидав требования толпы, она засасывает Женю своими губами. Тот исчезает в её глубокой глотке, а затем, ещё живой начинает перевариваться в пищеводе. Змеиный желудочный сок крайне ядовитая жидкость.
В антракте победители смакуют подробности своей победы, ковыряются в зубах и мирно сплетничают.
Голос Ведущего опять проносится по залу.
– Пятый раунд! У нас остались самые образованные, самые умные, самые ушлые. Пришло время испытать участников на выносливость. Кульминация – марафон! Выиграют самые долгоиграющие трудоголики.
Через полчаса мальчик перестал смотреть состязание, начал зевать и отправился в кассу требовать возврата денег за билет. И это притом, что у него контрамарка. Видите ли, ему обещали искромётное шоу, а показывают канцелярских белочек в колесе, которые работают, работают и работают.
Карьеристы, не спят, не едят, не ходят в отпуск. Их задача, дать как можно больше результата. Некоторые из них работают по 12 часов в сутки. Такой ритм требует лошадиного здоровья.
– Посмотрите, что с Андреем, – говорит ведущий, – да его же сажают на больничный на полтора месяца, у Андрея микроинфаркт. А вот Инну выносят вперёд ногами. И только Кира, пашет без остановок, продолжает конвертировать конверты. Хотя и у неё, похоже, появляются судороги мышц лица и раздражение в голосе.
– Ура, определились победители!
Хор офисного планктона исполняет корпоративный гимн. Десятке сильнейших присуждают титул «ТОП-менеджер». Генеральный директор выдаёт победителям пухлые конверты. Новоявленные Топики, не решаясь на публике заглянуть внутрь, ощупывают толщину конверта и прикидывают сумму.
Соревнующиеся расползаются кто куда. Одни едут на Багамы. Другие в подмосковный санаторий поправлять здоровье минеральными клизмами. Третьи всё бросают и идут в домохозяйки, в конце концов, такие губы могут не только засасывать, но и целовать. А четвёртые …
А, что четвёртые? Четвёртые, это те, кто хотят стать миллионерами, требуют суперигры!!!
На следующее утро, ровно в девять часов, ведущий опять появляется на сцене. Он берёт в руки микрофон и произносит:
– Дамы и господа, неуёмная и амбициозная натура карьеристов требует продолжения шоу. Так сказать «Шоу должно продолжаться». Суперигра! Мы понимаем, денег всегда не хватает и наши повзрослевшие победители опять на арене.
– Что значит повзрослевшие? – Слышится голос из зала.
– Разве вы не заметили, что пять пройденных этапов заняли много времени? – Отвечает ведущий. – Посмотрите на эти толстые животики победителей, посмотрите на их лысины и целлюлитные ляжки. Да, они поседели, но получили бесценный опыт, который не пропьёшь. Мы даём им возможность удвоить выигрыш – суперигра!
– Суть суперигры такова, – продолжает ведущий, – вы увидите повторение этапов номер четыре и пять. То есть, наши чемпионы опять будут соревноваться в хитрости и выносливости. Для создания интриги мы введём в состав участников свежую струю, добавим молодую поросль, которая только что прошла отборочные соревнования. Смешаем, так сказать, молодую энергию с проверенным опытом. Уверен, у чемпионов есть шанс…
P.S.
– Пап, скажи, что случилось с чемпионами? – это наш мальчик на кухне разговаривает с ведущим.
– В суперигре два чемпиона выиграли. Но их амбиции не знали границ, они проиграли в следующей супер-пупер игре. Так что никто из первого забега не выжил. Зато как взлетели рейтинги и акции нашего балаганчика.
– Тебе их не жалко? И кто же продолжит приносить нам дивиденды?
– Сынок, не думай о них, новые абитуриенты уже сдают вступительные экзамены в вузы…
Туман – дурман.
Раннее утро на даче, точнее в деревенском доме. В окно пробиваются лучи Солнца. Слышится, как вдали жужжит циркулярная пила. Куда подевалось пение петухов и мычание коров? Я проснулся и думаю о том, что на другом конце деревни таджики, нанятые местным барином, строят дом, стараются, торопятся. Им хочется как можно скорее закончить свою работу и отослать деньги на родину. А ещё торопятся, потому что скоро Солнце поднимется высоко в небо, начнёт палить так сильно, что работать будет невозможно.
Встаю с кровати, гляжу на улицу через занавески, потягиваюсь. Прошло уже две недели, как я на даче. Уже две недели я дышу дымом горящего торфа Мещёрских болот и не хожу на работу. Это самое лучшее время жизни.
За дверью дядя Толя и тётя Рима обсуждают сложнейшие вопросы поливного цветоводства и пьют чай с мармеладом. Они всегда встают раньше всех и начинают заниматься сельским хозяйством. Говорят, что все пожилые люди не могут спать по утрам, торопятся жить и хотят успеть вкусить все прелести бытия без остатка.
Я тоже эти две недели встаю не позже восьми утра. Встаю сам, без будильника, но не тороплюсь жить, а растягиваю удовольствие беззаботной жизни до предела. Москва и карьера, деньги и крупные корпорации остались в бесконечной дали прошлого на бесконечно далёкой планете. Только вечерами, когда семья садится у телевизора, я слышу непрерывный поток новостей, в котором рассказывают о том, как дым торфяных пожаров Подмосковья накрыл маревом мегаполис. Эти новости напоминают мне, что цивилизация есть и люди продолжают свой бег. Диктор сообщает, на сколько процентов повысилось число вызовов скорой помощи к сердечникам и гипертоникам. Слышу, что некоторые из москвичей падают в обмороки на работе или не ходят на неё совсем – берут больничные листы. Деловая активность замерла, так как состоятельные владельцы бизнеса и ТОП-менеджеры, подобно перелётным птицам, потянулись в заморские края, переждать катаклизмы с комфортом.
Представляю, как тяжело тем, кто не может распоряжаться своим расписанием и определять, чем он займётся завтра. Почему люди хотят работать в жёстких корпоративных клетках, почему они отвернулись от себя, семейных ценностей, жизни на земле и перестали любить природу?
В Мещёре сейчас не сахар. Днём жара становится невыносимой, и дым начинает щипать горло. Дым везде, от него невозможно спрятаться даже в доме. В голове появляется туман и сладковатый дурман. Я же пытаюсь понять, от чего мне так сладко жить, от кислородного голодания или от того, что я вкушаю свободу, оставив поприще корпоративного HR менеджера высшего звена. Наверное, те кто нюхает клей или травят себя токсическими препаратами, испытывают аналогичное состояние. Но мне это не ведомо, я не наркоман и не дегустатор подобных препаратов. Я всего лишь человек, который погрузился в долгожданный сон наяву.
Часть корпоративного планктона в период реабилитации едет на Бали и там зализывает раны, а другая часть выбирает деревню и погружает свои руки в землю грядок и морковную ботву, отправляется на бесконечную рыбалку или сонно слушает чириканье воробьёв под крышей дома. Я выбрал деревню. Могу позволить себе лежать на кровати целыми днями и смотреть в окно, но не лежу.
Две недели назад начал осуществлять проект с названием: «Утеплю второй этаж бани». Отличный проект, отличное занятие о котором мечтал несколько лет. Вам должно быть известно действенное средство от депрессии – трудотерапия? Оно лучше всего лечит душевные раны. Именно его я потребляю в полной мере.
На первый взгляд утеплить второй этаж очень просто, но учтите, я пятнадцать лет не держал молотка в руках. Несложная технология заключается в том, что надо снять вагонку со стен второго этажа, сделать короб, положить утеплитель и опять прибить вагонку. Видимая простота замысла на практике превратилась в проект века.
В отличие от таджиков, я делаю это для себя, а значит медленно и на совесть. Щелей в стенах не остаётся совсем, получается замечательный термос. Если раньше ветер гулял между рейками, и лежа на кровати можно было наблюдать кусочек луны через стену над окном, то теперь стена похожа на слоёный пирог. Дерево, пергамин в два слоя, пенопласт, опять пергамин и опять дерево. Работаю не один, а в компании с дядей Толей. Он пенсионер и народный писатель. Я тоже фантазёр и начинающий блогер. Вот мы и стучим вдвоём молотками да кувалдами с девяти утра и до восьми вечера. Стягиваем топором и ломиком вагонку и половую доску.
Крыша бани покрыта шифером, который прибили на подложку из рубероида. Уже в двенадцать часов дня становится невозможно работать, жара как в парнике. На мне только майка и широченные штаны с подтяжками, но это не спасает от перегрева. Я чувствую, как пот струйками стекает по спине и щекочет впадинку между половинками попы. Хочется почесаться, но руки покрытые грязью не позволяют этого сделать. Пот застилает глаза, дым же заставляет их слезиться. Толя периодически намекает на то, что надо сделать перерыв в работе, но я упёрт, как бык, говорю, что надо работать и нести свой крест. Работаем день, второй и уже две недели, с тех пор как идея сделать шедевр архитектуры овладела моим умом.
Обед. За столом я, Толя и женщины. Жена наливает всем щи из свежей капусты со сметаной. На столе нежные полевые цветы, свежий хлеб, огурцы и помидоры, сорванные с грядки. Толя капает в чайную ложку десять капель кудесана и запивает его водой. В одной из телевизионных передач сказали, что кудесан продлевает жизнь. С экрана демонстрировали мышей, которых кормили кудесаном, после чего они продолжали размножаться даже через четыре года после своего рождения, это при том, что живут мыши в среднем всего два года. Очень даже может быть это правда, кудесан разводят в витамине «Е», который сам по себе позитивно влияет на энергетические процессы в клетках нашего тела. Я тоже достаю свой флакон кудесана и облагораживаю себя его действием.
Нина, тётка жены, ест уже вторую тарелку щей и лопочет, что ничего вкуснее за последние годы своей жизни не пробовала. Она всегда так говорит, готовить не может, да и не хочет, а вот есть и хвалить у неё получается хорошо. Я же не испытываю аппетита – не хочу и всё. Мой организм в прошедшие две недели объявил забастовку, голодовку и великий пост. Так и должно быть, всё новое должно начинаться после поста. Если вы думаете, что я испытываю дискомфорт от недостатка еды, то ошибаетесь, я просто не хочу есть. За две недели поста и жары сбросил примерно десять килограммов. Живот втянулся, ещё немного и станут видны кирпичики пресса. Это хорошо, я рад эффекту, но при этом знаю – как только жизнь войдёт в свою колею, наберу опять. Не человек, а маятник.
Женщины разговаривают без умолку, Толя комментирует их высказывания, а я не могу говорить, вернее, мне лень общаться. За последние годы так много говорил, что теперь хочу помолчать. Хочу быстро поесть и бежать в баню, продолжать вгонять гвозди с визгом в дерево и потеть как самогонный аппарат.
– Давайте поедем на озеро, – говорит Жена, и вся честная компания начинает вторить ей хором.
Проходит пять минут презентации выгод подобного предложения, после которых взоры коллектива устремляются на меня. Ещё бы, я единственный, кто умеет водить машину, а без машины до озера не добраться.
– Хорошо, едем, – отвечаю я, – и мы действительно едем на озеро.
В конце концов, сегодня можно отложить деятельность в бане. Утром я и Толя закончили красить стены второго этажа акватексом и теперь желательно подождать пока он высохнет.
Через час мы всей толпой втискиваемся в чёрный внедорожник и отправляемся в путь. Дорога до озера не близка, надо проехать двадцать пять километров в один конец. В багажнике лежат коврики, купальники, закуска в виде баранок, шахматы и сочный арбуз, который мы купили по дороге. Моя спина прилипает к кожаному сиденью автомобиля, руль обжигает руки своей температурой. Только представьте, что бывает с машиной, которая стоит на солнцепёке. Через пятнадцать минут пути кондиционер делает своё морозное дело, все вздыхают с облегчением – в машине можно жить. Мы мчимся со скоростью в сто пятьдесят километров час по затерянному в лесах шоссе. Пассажиры молчат, понимают, что это очень опасно, наверное, читают про себя молитвы.
Вот и озеро. Большое озеро длиной в километр и шириной метров в двести прячется среди соснового леса. Озеро возникло на месте песчаного котлована, так что его берега состоят из мелкого золотистого песка. На песке молодые девушки и юноши раскидали свои обнажённые тела и наслаждаются жизнью. Дым от торфяных пожаров создаёт иллюзию тумана, который стелется по воде. Между дымом и водой остаётся прослойка чистого воздуха толщиной в десять сантиметров. В этой прослойке время от времени появляются головы пловцов, и над озером начинают разноситься слова их разговора. Туннельный эффект распространяет слова на многие метры. Те, кто в воде, похожи на актёров театра, которых не видно из-за пиротехнического дыма, но слышно зрителям, расположившимся амфитеатром по берегам.
Наша компания вываливается из машины на берег между соснами. Набольшая заводь, покрытая ряской, становится обетованным прибежищем. Через пятнадцать минут переодевания, раскатывания ковриков и рассматривания окружающих мы лезем купаться в озеро. Вода резко обжигает прохладой раскалённые тела, а затем мы понимаем, что она в большей степени похожа на парное молоко. Я плыву по собачьему, рассекаю ряску и думаю о том, смогу ли доплыть до другого берега, где, как известно, вода чище, берег лучше и дыма меньше.
Проходит ещё пятнадцать минут, и я лежу на коврике с баранкой в руках. Рядом дядя Толя, между нами шахматы, мы состязаемся в хитрости, упрямстве и желании победить. Каждая наша партия заканчивается тем, что мы ругаемся. Дядя Толя требует вернуть ему съеденного слона, так как присутствует явная несправедливость – он практически выиграл партию, но совершенно случайно просмотрел острый выпад с моей стороны. Я же упираюсь и не разрешаю переигрывать, так как правила едины для всех и должны неукоснительно выполняться. Вот мы и ругаемся, отстаивая свои интересы и свои амбиции.
Головы Нины и Светланы, торчащие из воды, пытаются нас примерить словом и сообщить о том, что, конечно же, прав Толя, так как его надо беречь, а я – плохой человек, оказываю на него моральное давление. Кто бы мог подумать, что шахматы такой эмоциональный вид времяпрепровождения. Самое интересное, что десять сыгранных партий приводят нас к ничейному результату, так что удовлетворение амбиций не получают обе стороны.
Игра и купание закончены. Все рассаживаются кружком на покрывале. Я режу арбуз, корка арбуза хрустит под лезвием ножа, сок стекает на покрывало, оставляя мокрые пятна. В этом году удивительно сладкие арбузы. Я гадаю, от чего такая сладость, от удобрений или от того, что в Астрахани ещё жарче и арбузы успевают налиться соком и естественными минералами.
Арбуз съеден, приходит время очередного заплыва, затем все жуют баранки, после начинается очередной шахматный матч и так по кругу до девяти вечера. Когда Солнце начинает заходить за лес, а мы остываем от жары, женщины собирают наши вещи, и мы едем домой. Только дым от торфяных пожарищ никуда не уходит и продолжает щекотать ноздри.
Хорошо в деревне. Ночь, улица, колодец, горланящая молодёжь с банками пива в руках и поющий магнитофон.
Скажите, зачем же люди парятся в Москве? Зачем они ходят на работу, стараются обскакать других в карьере и зарплате, а не стремятся на природу? Зачем нужна цивилизация, если она не даёт ничего кроме злобы, стрессов и ускоренного приближения старости?
Я, лежа в кровати, погружаюсь в вечерний дурман усталости, дыма, мыслей о гвоздях и арбузах. Глаза закрываются, и морфей переносит моё сознание в мир снов и иллюзий.
Какое же это сладкое слово – «Свобода»!