Все он разит на сквозь,
Разряды молнии сверкают,
Видны аж от земных краев.
И вдруг на землю чуть упала,
Небесная вода с горох,
Стихия степи настигая,
Небесная гроза грядет.
И ветер бурею играет,
Могуществом грядет сполна,
Уже темно по всей вселенной,
Вода вдруг прорвала затменья берега.
От одного конца до края,
Прекрасным светом прорвало завесу штор,
И содрогаясь от удара,
Водою напаяет землю он.
В степи за всем прекрасным наблюдая,
Внутри изящный страх разит царем.
Прекрасен он сверх восхищенья,
И передать не кто не может, что творится в нем.
На землю он в сверх совершенье,
В раскатах грома чуть живет,
И бьет вода из водоема,
Небесное хранилище, как будто рвет.
В степи же за потоком водным,
В близи не видно ни чего,
И так земля, всей жаждою скорбящей,
Вся напиваться стало в сверх того.
И каждый кустик, жаждою палящий,
Воздал ему всю славу в полноте,
А, он грохочет и моргает,
Метая молнию в грозе.
С высот живое напоя,
Давая всем, ту ждущую мечту,
И в мире все насытилось живое,
С избытком все оно приобрело.
Грозою, проходя большою,
Все сверх было дано,
Затишье к нам уже подходит,
И гром уходит, в даль ему же суждено.
Вечерне время уж подходит,
И затихает шторм,
Озоном начинает пахнуть,
И тишиною свет несет нам он.
И возгласом своим щебечет,
Трезвонит где то соловей,
Земля наполнилась вновь жизнью,
Несет же запад солнце свой красней.
Дослуживает храм вечерню,
И завтра утро настает,
День этот все по-своему начинает,
В нем как бы новый мир нас ждет.
И духом новое все он преображает,
И как бы песнь хвалебную поет,
О что на свете будет лучше,
Как не явление, что он несет.
Где все,– гроза и пекло,
Слились в единое одно,
Там жизнь нам снова приоткроет,
Что было от начало творено.
Где все в единое восходит,
И славою своею налито,
В преображенье этом дивном,
Уже сегодня быть дано.