до колен с резинками, брюки мосшвейпрома в которых ходили еще деды наши, да и просто нормально поесть было никак – еду надо было достать. Эти вещи всегда «выбрасывали». Это значит, кто- то кидал клич – в магазине на Демидовском «выбросили» китайские плащи. Молва обегала город и спонтанное поведении было такое: видишь очередь – немедленно встань в нее, а потом уже спроси: « А что дают?».
В ходу было и такое: – я своего поставила за мясом, а сама побежала за польскими духами! Это означало, жена поставила мужа в очереди за мясом, а сама заняла очередь в другом магазине.
Достать можно было и по-другому. По знакомству, по блату, но не за деньги. Предположим, я врал. Зав. обувного магазина ведет меня в подсобку, где выделяет мне востребованные кроссовки, а я его жене делаю операцию, запись на которую растянулась на две ее жизни.
Ну и за деньги тоже бывало. Впрочем, деньги все получали почти одинаково. Зарплата в 120 рублей считалась средней и вполне достаточной, а разница между этой и более высокой была в десять- двадцать рублей. В конце карьеры- это если лет через сорок, к пенсии- то стал получать процентов на 30 больше. Как при этом наши жены умудрялись покупать зимние сапоги (достали!), за сто двадцать рублей, а потом еще жить месяц – большая советская загадка. Но было! Кстати, в холодильниках у большинства тоже все было. А в магазинах не было! Где они все доставали – хрен ее знает. Это был национальный вид спорта – «достать». И это занимало большую часть жизни. Это к слову. А так жить талантливо. И даже интересно. Партия и правительство нам не мешали. Мы их как- то не замечали.
А в остальном.… В остальном страна сонно катилась по незыблемым рельсам истории социализма. Ехавшие в этом поезде порой умирали, так и не зная, какие бури ждали бы их впереди. Страной правили старцы, время от времени тоже умиравшие, но один от другого отличались разве что анекдотическим идиотизмом.
Хрущев, плясавший гопака и стучавший ботинком по трибуне ООН. Брежнев, вместо
«систематический» шепелявил « сиси– масиси» и читавший все речи по бумаге.
Андропов, наводивший порядок в экономике тем, что в его время отлавливали всех, кто сбегал с работы. Скажем, в кино. Да именно так и было: на дневном сеансе вдруг в зале включали свет, входили милиционеры и шли по рядам, требуя заводской пропуск.
… И вдруг… Оборвались рельсы, стал в испуге поезд, люди высыпали из вагонов и побежали кто – куда…
Кажется казавшийся вечным Советский Союз! Не может быть! В один день! Да вы что! Это были девяностые! И все-таки попали в революцию! А потом в другую страну, а потом в другой век.… Ну, в общем весело! Никто не знает, куда бежать. Разрушились не только иллюзии, но и целые жизни.
*****
… Он не входил в число моих друзей, но входил в число близкого окружения. Или я – в число его окружения. Не важно. В ту пору было такое понятие – физики и лирики. Это понятие, состоявшие из технарей и гуманитариев.
Володя был технарь. Такой молодой ученый с горящими глазами, и так же как и мы, пытался писать, Впереди у него были научные открытия, и конечно, куда уж там! Нобелевская премия.
Их, группу молодых ученых из Харькова, как ученый десант бросили в наш город, создавать в стране головной институт электронной техники.
Два десятка талантливых ребят, новое неизвестное направление. Вечерние дискуссии, спорт, открытия …
Так прошло тридцать лет. Институт разросся, превратился в целый научный городок. Они
все дети его интеллекта, жили одной семьей. Хотя уже у всех были свои семьи, дети
Он стал доктором наук, у него была своя лаборатория. Жизнь состоялась.
А мы по-прежнему собирались с ним и его коллегами…., пили вино, курили на хрущевских кухнях, говорили о смысле жизни. Хотя у него, смысл был ,уже достигнут.
… Оказалось – нет. Оказалось, что и вся жизнь его была бессмыслицей.
Пал Советский Союз. И то, что эти ребята делали тридцать лет, оказалось не нужным. Пал государственный заказ. Пришел рынок. А на рынке гораздо дешевле, это же самое, да и лучшего качества, купить заграницей.
Институт встал. Разработчиками его больше никто не интересовался. Через год все куда-то тихо разбрелись. Но куда пойдет никому не нужный доктор наук? Семью надо было кормить. Он попробовал, как многие в то время, на своей машине стать таксистом. Но когда через неделю, какой – то явно уголовный мужичок заорал на него:
– Ты куда, сволочь, меня везешь? Вон по той улице короче! – и набил ему морду,
он навсегда оставил это занятие.
Месяц просидел, перебирая свои бумаги. Друзья не звонили. Они были заняты своими поисками жизни. Он крепко выпил, доехал на такси до леса, и там повесился. Так закончилась еще одна талантливая жизнь.
*****
… А Юрику мысль вешаться в голову не приходила. Еще никогда он не жил так хорошо. И в смысле неожиданно обрушенного достатка и в смысле интересного. Нельзя сказать, что жизнь его до этого была неинтересной. Как и все мы, он не переставал писать свой никогда не кончавшийся роман, но роман увядал, увядал вместе с ним и он – но это редкими вечерами дома. А днем как большинство из нас зарабатывал на жизнь журналистикой. Довольно скучной Советской журналистикой, но жизнь журналистская била ключом, во всяком случае – несравнима с заводской.
«Когда Советский Союз пал, и областная газета не получила больше финансирование от несуществующего уже государства, накрылась медным тазом. Юрик месяца два пролежал на диване, но встал и пошел искать себе применение. Применение было полно – все ниши в новой стране были не заняты. Во всю процветало « Купи-продай». Были в этом торговом поле и невиданные до сих пор товары, например – квартира. В Советском Союзе квартиры не покупали, их получали или не получали. А теперь оказалось, что это все можно купить. Или продать.
Юрик понятия не имел о таком слове, как недвижимость. Но бодро вошел курс. Зарегистрировал риэлтерское агентство и дело пошло. Настолько пошло, что они вечером с женой ломали голову, что б еще такое купить на внезапно свалившиеся деньги.
Конечно, роман был окончательно забыт, друзья, оставшиеся в неудачника – тоже.
Веселье продолжалось до одного дня. Все – таки на дворе были знаменитые девяностые.
В тот день сидел Юрик в своем хорошо обставленном офисе. Вошли двое. Ни слова не говоря один из них хорошим боксерским ударом двинул Юрику по морде. Юрик вместе со стулом отлетел в угол.
Ни то, чтобы он не знал о существовании «братков», но до сих пор бог миловал.
– И что надо?– сплевывая выбитый зуб и немея от ужаса, выдавил из себя Юрик.
– Деньги, – коротко ответил браток.
– Значит так, – дружески заговорил второй, по первым числам к тебе будет заходить посыльный – готовь три штуки.
Юрик стал соображать быстро. Три штуки – это три тысячи долларов – страна в то время считала в долларах, – рубли не котировались.
– У меня столько нет, – начал торговаться Юрик
– Не парь нам мозги, – опять по дружески сказал второй браток: – Еще раз вякнешь, найдут в канаве.