Вегетариане

Город

Двигаясь лесами, группа, которую вели Марк и Сергей, продвигалась в северо-восточном направлении. Прошло уже четыре месяца после вегетаризации. В группе, в которой они шли, было три тысячи восемьсот человек. Каждый, кроме детей, нёс по две-три бутылки с «жуками».

Из новомосковских лесов вышли три примерно одинаковые группы.

Одну из групп вёл на север Григорий, с которым у Сергея когда-то вышел спор. Он сам был с севера. Из Североморска. Он там родился и в молодости работал на подводных станциях.

Вторую группу в Сибирь, где, как он утверждал, осталось много дикого места, вёл Олег.

Олег был фотоохотником, долго путешествовал по Сибири и знал её.

Разделение на группы было добровольным. Даже никто никого не уговаривал. Никто и не знал, как оно там дальше будет.

Ушедшие от них тоже получили свою порцию бутылок с жуками и обещали за ними следить. Хотя Сергей и не был уверен, что это будет приоритетом этих групп.

Разделиться было необходимо. Для вегетариан, они не количеством представляли опасность. Их всё равно было очень мало. Но так, увеличивался шанс, что кто-нибудь выживет. Да и с едой для двенадцати тысяч человек, идущих в одном направлении, были серьёзные проблемы.

А в группе, оставшейся с Сергеем и Марком, все несли пластиковые полуторалитровые бутылки с жуками. Это не было тяжёлой ношей. Бутылки, клали под голову, ложась спать. Питание для жуков периодически обновлялось.

Да и четыре тысячи человек в их группе было много. Но так получилось. Возможно, потом они опять разделятся, но пока шли вместе, хотя и не толпой.

Марк, который сам был из Запорожья, устроил в группе военную организацию.

Главный отряд боевиков составляли 300 «казаков».

Это была молодёжь, которая всё своё время посвящала набегам и их подготовке.

У каждой сотни был свой командир – сотник. Далее деление шло на десятки. И во главе каждой был десятник. Марк говорил, что такая организация войска существовала в древние времена, когда не было техники. Сергей тоже об этом что-то читал, но в той жизни, даже при изучении истории, организация войск его мало интересовала

Кроме этого, некоторой воинской подготовкой занимались ещё 600 человек среднего возраста, которых Марк называл ополчением.

Ополчение по 20 человек было прикреплено к каждой десятке боевиков.

Остальные входили в обоз, который также был разделён на три группы, закреплённых за каждой сотней.

Все, кому было за тридцать пять, оказались в ополчении, и понятно почему. Никаких средств передвижения кроме ног пока не было, а молодые бегали быстрей.

Такая организация позволяла быстро разделяться на группы и точно сходиться в заранее указанном месте.

Сергей и ещё пятеро «стариков» составляли совет штаба. Они тоже разделялись и уходили с командирами их сотен.

В отличие от двух ушедших в Сибирь и Североморск групп, Сергей предложил не определять точную цель ухода на север. Но направление взяли на северный Урал. Промежуточным пунктом определили лес юго-западней Липецкой Усмани.

Сергей знал этот лес, как непроходимый. Он когда-то участвовал в его исследовании.

Благо, благодаря экологическим организациям, лес был почти повсюду.

Но всё-таки не везде.

Шли по ночам.

Если за ночь не успевали дойти до нового леса, разбредались по степи. И ложились на землю, наполовину укрыв чем-нибудь бутылки с жуками. Воду в бутылках несли только женщины с детьми до восьми лет. Но с водой в России проблем нет.

Вообще на бутылки с жуками смотрели по-разному. Мало кто в них по-настоящему верил. Но дисциплина, поддерживаемая штабом, не давала свернуть эту затею. Тем более, что все видели, как жуки действуют на вегетариан.

Сергей с Карлом особенно радовались, когда находили заброшенные картофельные поля. Самцы жуков, выжившие на корме из вегетариан, спаривались с любыми самками. А их потомство принимало вегетариан как обычный корм.

Все остальные, найдя картофельные поля, радовались совершенно по другому поводу. Картошка была для них драгоценным питанием.

Но картофельные поля, оставшиеся дикими с доисторического времени, встречались редко. В двадцать первом веке почти полностью перешли на гидропонику и большую часть поверхности планеты составляли леса, дикие фрукты, орехи, кедр, сосна, а иногда редкие, но красивые берест, дуб, липа, клён, ясень.

Болели редко. Но лечить болезни было нечем, и некоторые всё-таки умирали. Каждого умершего хоронили всей общиной. Все стали намного ближе, чем это было раньше. Сергея и его детей судьба хранила. Даже более того. Марго сообщила ему, что ждёт ребёнка от Марка. Не вовремя, конечно, но жизнь есть жизнь. Юлия почти не болела и была не по годам умной. Вообще она была весёлой и жизнерадостной девочкой, несмотря на то, что было вокруг. Она воспринимала всё как данность. Старалась походить то на Марго, то на Давида. Играла с другими детьми и собаками.

Рядом с Сергеем постоянно находились Алина и Ольга, закреплённые за ним Марком с подачи Марго. Обе девочки были спортивны и чрезвычайно хорошо сложены.

– Это тебе для постоянной связи с Марком и охраны твоей драгоценной личности, – отшучивалась Марго на однажды заданный вопрос Сергея.

– Доченька, но ты не учитываешь, что я – как бы это сказать – мужчина?

– А ты им тоже очень нравишься! – смеялась его старшенькая.

Девочки были очень молоды и очень привлекательны. Но Сергей старался не глядеть на них, как мужчина. Кто он он для них? Стареющий папа Марго?

Марго была дочерью от его первой жены и вторую его жену не очень любила. Наверное, было за что. Но сейчас это было не важно. На каком столбике погибла его первая жена, мама Марго? А вторая жена, мама Давида и Юлии? Сергей этого не знал.

Но, конечно, девочки – это скорее была охрана. Марк замечательно руководил общиной. Но он был тактик. Он знал «как», но Сергей (и это проявлялось постоянно) знал «зачем». И поэтому Марк очень ценил или делал вид, что ценил, взгляд Сергея, да и удобно ему было использовать имя Сергея, чтоб не вызывать раздражение у старшего поколения мужчин, вырасших в обществе поступательного карьерного роста. Ему, Марку, было только двадцать пять.

А то, что было бы, если бы не освободился Сергей и не освободил других, все уже видели на примере тех, кому они не успели помочь. И эта заслуга Сергея ценилась теперь намного выше, чем сразу. А кроме того, Сергей научил многих рыбачить. Как ихтиолог, знавший повадки рыбы, он руководил созданием рыболовной снасти, крючков, удочек, поплавков и блёсен. А во всех ручьях и реках, которые они проходили, было много рыбы.

А вот самоубийств больше не было.

И роль Сергея была очень удобна Марку, поскольку Сергей не требовал власти. И если он не был уверен в том, что надо делать, даже советами не вмешивался в оперативное управление. А Марк был прирождённым руководителем.

– Ты с Марком друзья не разлей вода. Тесть и зять из вас получатся что надо! – говорила Марго.

– Мы просто стараемся убрать всеобщую подавленность. – Отвечал Сергей. – Бог не выдаст, свинья не съест.

– Это не подавленность. Это растерянность. Они привыкли жить с искусственным микроклиматом, со сбалансированным витаминами питанием, с минеральной клизмой, а тут каменный век. А ходить после того, как оправился, с немытой задницей… большой стресс.

– А ты как?

– Ну, мы с Марком участвовали в ролевых играх. Там, правда, стресс тоже дозированный, но мы, в принципе, в своей тарелке. Просто игра стала явью. Делов-то… Ты тоже со своей ихтиологией и постоянными пешими прогулками по заповедникам и озёрам, не комнатное растение. А другим тяжело. Очень тяжело. Хорошо, что ты командуешь. Но знай меру.

– Командует Марк.

– Марк? Впрочем, наверное, это так и должно восприниматься.

– Ты хочешь сказать, что командуешь ты?

– Ну, Марком уж точно командую я.

Они смеялись.

Они шли и шли. А при этом шли и дни. Постепенно, но неотвратимо приближалась зима. Жуки потеряли активность, но Карл утверждал, что всё идёт нормально. Первые выжившие leptinotarsa decemlineata дали два новых поколения.

Проходили мимо городов, но в сами города заходили только группы захвата и только на окраины.

Септалёты вегетариан показывались всё реже, а самолётов и вертолётов вообще не видели ни разу. Рейды групп захвата в окраины городов были очень успешны. И свежее мясо вегетариан теперь было всегда. Находился какой-нибудь вегетарианин или парочка, жившие на отшибе, а дальше работали копья и колья.

Это была обычная охота на необычную дичь.

Видимо вегетариане, даже если они знали об их существовании, решили, что бессмысленно тратить силы на тех, кто и без этого обречён, и терпели незначительный урон, даже если догадывались, чем он вызван, как некоторое стихийное бедствие, серьёзно не угрожающее их обществу.

А возможно, без плотоядных людей у них таки были проблемы, которые отнимали их основное внимание.

Может вегетариане решили, что с плотоядными обитающими в лесах, покончит зима?

Лето ещё было в самом разгаре, но скоро оно закончится. Остатки плотоядных людей будут двигаться на север, а осень будет двигаться на юг.

И города с вегетарианами попадались всё реже и, наконец, исчезли совсем.

Ещё два – три месяца, и встанет вопрос о том, чтобы остановиться и рыть землянки.

Но мысли о рытье землянок предотвратила неожиданная находка – пустой посёлок.

Сергею разрешалось иногда ходить в составе групп казаков. По знакомству, как отцу Марго или другу Марка, хотя кондициями боевика он явно не обладал.

Вот и сейчас был очередной рейд.

Сергей в составе группы боевиков вошёл в посёлок.

Посёлок был пуст. Это уже определили раньше. Именно поэтому Сергею и разрешили сегодня «рискнуть». Вегетариан не было нигде. Но не было и «столбиков» вокруг городка. Посёлок состоял из трёх десятков обычных четырёх-этажек, когда два этажа сверху, два под землёй, и ещё десяток разнообразных зданий совершенно непонятного предназначения. Группа передвигалась от дома к дому быстро и тихо. Никаких признаков ни вегетариан, ни плотоядных людей не было.

Всё казалось стерильным.

Сергей с Алиной и Ольгой – девушками, приставленными к нему Марго как связь и охрана – начали осматривать второй дом от юго-западной опушки.

– Никаких приспособлений для приготовления пищи.

Дома были почти меблированы. Самое главное, в домах была вода. Были комнаты с маленькими бассейнами типа джакузи. Были душевые и маленькие солярии. В комнатах были кондиционеры. Ни туалетов, ни кухонь с их оборудованием не было вообще. Ни одежды, ни комнат для одежды не было. Было даже электричество. Но дома не выглядели так, как будто в них кто-то когда-то жил. Они были плотно закрыты, но замки, и сигнализация отсутствовали.

– Но если это дома только вегетариан, почему они не стеклянные? – спросила Ольга.

Сергей старался уходить от таких разговоров. Меньше говорить и больше думать. Раньше бы он сказал и первую и вторую часть фразы. Но сейчас, перед девочками он берёг авторитет. Сергей старался об этом не думать, но ему хотелось выглядеть значительнее.

А когда он это за собой замечал, то обзывал себя пижоном и мальчишкой.

Но именно благодаря возникшему в последнее время его авторитету девчонки и ждали его реакции.

– Стеклянное строительство возникло не сразу после начала клонирования вегетариан. Возможно, город строился именно тогда, и именно поэтому пуст. Домашние солярии, похоже об этом и говорят, – нехотя отреагировал Сергей.

– Но кто тогда мог строить города только для вегетариан? – задала вопрос Ольга. – Да и всё здесь выглядит не таким уж древним и запущенным.

Ольга была стройной, высокой, почти блондинкой. Она, как и Марго, занималась восточными единоборствами, которые когда-то распространились по всему миру. Вторая «охранница» Алина – невысокая самбистка с вьющимися светло-каштановыми волосами и зелёными глазами. Они знали Марка и Марго по ролевым играм, которыми когда-то занимались.

– Вопрос не мальчика, но мужа! – ехидно отшутился Сергей. – Надо осмотреть и другие дома.

Но все тридцать два дома были такими же, и вопрос остался висеть в воздухе.

В этом городе можно было хорошо отдохнуть. Все уже отвыкли от жизни под крышами, и упускать возможность обновить эти свои воспоминания никто не хотел.

Но что-то волновало Сергея. Город не выглядел старым, но и новым его назвать было трудно. А первое, что они обсудили с Марком и Марго: не западня ли это? Но почему город явно старше их побега и не оборудован кухнями и туалетами?

Более или менее удовлетворяющий логике ответ пришел в голову Юле.

– Это, наверно, город, где бы мы жили после того, как смогли бы перестать кушать, – сказала вдруг Юля, присутствующая при разговоре Сергея с Марго.

С тех пор, как, они освободились, и не нашли вторую жену Сергея, он стал одновременно и папой, и мамой, и Юля, когда он был в лагере, была его «хвостиком». Марго изредка помогала, но Алина помогала больше и чаще. А Юля взрослела и умнела очень быстро. Она была упряма и независима. Убедить её что-то делать, если она сама так не считала, было очень тяжело. Приходилось убеждать её очень серьёзно, как взрослую. И она, желали того взрослые или нет, присутствовала практически на всех разговорах, которые вёл Сергей. Она не привлекала к себе внимания, просто слушала. Но иногда, это случалось очень редко, высказывала своё мнение.

Она была немногословным ребёнком.

Ну что ж, если Юля права, то они попали-таки в этот построенный для них город. Но это одновременно говорило о том, что план привязать их к столбикам существовал уже минимум десять лет. А скорее всего, и больше.

Этот город создали, чтобы не сразу подвергать стрессу прозрачных стен.

Проверка подключения к электричеству показала, что источник был автономным и находился в городе. И вода была артезианская. Так что вероятность, что по потреблению электричества и воды вегетариане их обнаружат, отсутствовала. Спутники? Но за их записью в этом городе должен был кто-то постоянно наблюдать.

Решили прорыть туннели между нижними этажами домов и лесом. А до того, как они будут прорыты, жить в лесу. Пока тепло. Перемещаться между домами решили только ночью, надеясь на удачу и картонные зонты, скрывающие инфракрасное излучение тел.

Почти прямо от опушки рыли один, но достаточно большой туннель, и рыли его интенсивно.

Рыли его с двух сторон. А когда он был готов, начали рытьё туннелей между домами. Землю, вырытую в туннелях, разбрасывали в лесу между деревьями. Работали быстро и посменно по часу, днём и ночью, по десять человек на туннель.

Оставалось ещё не выдать себя включением освещения на надземных этажах и приготовлением пищи.

Но с приготовлением пищи вышло всё довольно просто. Поселок был достаточно большой, и удалось вынуть из стен некоторых апартаментов нагревательные элементы. А свет на надземных этажах просто запретили включать независимо от того, завешены окна или нет. При этом, на всякий пожарный, недалеко от города для страховки построили базу, где в случае чего нужно было собираться.

Набеги возле города запретили категорически. Да и не было тут на кого набегать. Нужно было просто пережить будущую зиму.

И пережить зиму в таких комфортных условиях теперь казалось просто замечательным. Ради этого стоило работать.

И началась спокойная жизнь. Люди быстро обустраивались, делали металлическое оружие, шили из постельного белья и найденной в спортзалах обивки спортивных снарядов и тренажёров нормальную одежду.

Важно было не допустить анархии.

Ольга, Марго и Алина ввели обязательный курс для всех бойцов по единоборствам и буквально принудили к этому Сергея.

Сначала шло не очень хорошо, но через некоторое время, когда он привык падать на ковёр, ему даже понравилось, и он стал делать некоторые успехи.

Девочки его хвалили очень своеобразно. Они говорили, что такого способного мешка они ещё не встречали.

С питанием для детей проблем давно не возникало. В отличие от взрослых, главными критериями подрастающего поколения было «съедобно – не съедобно» и «вкусно-невкусно». Философскими проблемами о каннибализме они свои головы ещё не успели занять.

Взрослые с неохотой и некоторым отвращением присоединялись к детям и тоже ели вегетариан. Хотя основным их питанием была рыба, грибы и растения.

Но для того, чтобы хорошо кормить население, эти вегетариане постоянно были нужны.

Охотиться на вегетариан решили в окрестностях уже пройденного маршрута, но не ближе чем в ста километрах, а потом и далее.

На самом острие атак была боевая группа самых ловких и сильных парней.

Они передавали добычу по цепочке, состоящей из десяти, а иногда и одиннадцати групп. В тот же день добыча была в городе.

Но такая система просуществовала неделю, потому что, когда одна из десяток атаковала небольшой посёлок, они утащили септалёт, и началась другая по качеству жизнь.

Септалёт давал мобильность. Даже переправить их всех на этом одном септалёте километров за двести было бы быстрее, чем пешком.

Но летали на септалёте исключительно ночью, на малой высоте и прямо к городу не подлетали. А поскольку обнаружились профессиональные пилоты и ещё человек четыреста, умеющих хорошо летать как любители, проблемы доставки мяса исчезли. Но кроме их самих разжиться каким-нибудь питанием у вегетариан было невозможно. Питание было им ни к чему.

Но септалёт, бравший кроме пилота до 400 кило полезного груза, дал возможность и другого источника питания. Этим источником стали склады и крупные магазины в близлежащих и теперь почти пустующих городах, особенно тех, которые были севернее. В эти города на септалёте постепенно перекочевала почти треть общины. Мужчины и женщины из обоза и ополчения. Они готовили продукты, которые прилетавший в эти города по очереди септалёте забирал для Города.

Название городу-поселку так и не дали. Так и называли его «Городом».

Совет рассматривал такое рассредоточение как новую тактику выживания.

Но переселиться в большие города всей общиной было опасно. Поскольку там, большое количество плотоядных людей могло быть замечено и отслежено вегетарианами. Все жилые города были оборудованы видеокамерами. Вероятность, что их кто-то просматривает и то, что в просмотренном материале мелькнёт плотоядный человек, была низкой. Тем более что принимались всевозможные меры предосторожности. Но в случае большого количества людей вероятность обнаружения их резко возрастала.

Но количество охот на вегетариан резко сократилось, хотя и не прекратилось совсем. Охоты были единичны, и производились они достаточно далеко.

Никогда два раза подряд не охотились в одном месте. Когда находили посёлки с несколькими десятками вегетариан, то их всех уничтожали, а само селение оставляли в полном порядке. Забирали с собой только то, что могли забрать сами вегетариане. Как будто из него вегетариане просто ушли.

Но в относительно больших городах или совсем не охотились или чуть – чуть, по ночам, партизанили на окраинах.

Из свежих овощей в город приходила картошка, одичавшие тыквы, лук, подсолнухи, орехи, крапива. Хрен был всегда. Он рос, где попало. Но хрена много не съешь. Была и конопля. А это всеми любимая и полезная конопляная каша. Но коноплю нужно молотить. А чем и как? Как это делали в древние времена, никто не знал, а фабричного оборудования не было. Коноплю и подорожник чаще использовали как лекарства.

К морю

В середине августа, когда добыли второй септалёт, Сергей не выдержал. Так хотелось полетать, что как говорили в Новороссии «аж свербело». И он уговорил, вернее, упросил Марка дать ему эту возможность.

Он с Ольгой и Алиной пошёл в ночной рейд. Не за продуктами, а так, в разведку.

Конечно, если бы Марк мог представить всё безрассудство Сергея, он никогда бы не дал на это добро. Но Сергей, время, которое Марк его знал, был таким рассудительным, а вовсе не рисковым мужчиной, нуждающимся в адреналине.

Но в самом Сергее зрело.

И вот он, в прошлом участник соревнований на септалётах, о чём он никогда не рассказывал, оказался в воздухе с девочками, впечатление которых уже стало ему очень небезразлично. Надоело быть самым «способным мешком».

Сумерки дошли до своей границы, передавая очередь ночи. Самое лучшее время, чтобы взлететь незамеченным.

Сергей круто взял вверх, под углом в 45 градусов.

Когда септалёт взлетел на километр, Алина заволновалась.

– Ты лихачишь?

– Всё в порядке. Воздух сегодня прекрасен. Оденьте маски.

Вместо пилотных шлемов у них были щитки из оргстекла от старых медицинских костюмов, найденных на какой-то свалке. А одеты они были в толстый кожзаменитель с синтетическим мехом внутри, ободранный со стен какой-то комнаты города.

Погода действительно была лётная. Сияли звезды. Падал метеоритный дождь. Можно было загадывать желания. У Сергея было одно желание, но произнести его, ни вслух, ни даже про себя, он бы никогда не решился. Это безумное желание, он даже не сформулировал.

Встречный поток воздуха едва не прерывал дыхание. Так, как сейчас Сергей вёл септалёт, им пользовались только на гонках.

– Может, не стоит изображать из себя самолёт? – сквозь поток ветра прокричала Алина.

Септалёт действительно самолётом не был. Он был открыт, как велосипед.

Пять винтов-пропеллеров по бокам аппарата диаметром по метру управляли его движением в высоту. Один – самый мощный – находился прямо по центру септалёта и был заключён в трубу, вокруг которой стояли, а вернее, сидели на стропах пассажиры.

Собственно, там был не один, а четыре винта, двигающиеся по-разному. По часовой, против часовой, каждый со своей скоростью, обеспечивающей максимальную тягу. По два винта было слева и справа.

Два полуметровых пропеллера в трубах по бокам обеспечивали движение вперёд или назад. Все винты управлялись отдельно, и правильно с этим справляться, собственно, и было сутью умения пилота, хотя основную работу делал специальный блок при электронном навигаторе.

Их септалёт достиг трёх километров, когда заволновалась и Ольга.

– У тебя нет высотной болезни? – прокричала она. – Холодно.

Действительно, хотя они были уже нормально одеты, на этой высоте было холодно.

– Ладно, идём на спуск. – прокричал в ответ Сергей.

Он почти выключил передние двигатели, завалив септалёт вперед, и по той же траектории 45 градусов пошёл вниз.

Это напоминало пике. Сергею самому было страшновато, но он с удовольствием смотрел, как глаза его девчонок наливаются ужасом. Это для них… ну, чтобы произвести впечатление, сидевший во взрослом рассудительном мужчине мальчишка устроил этот гоночный финт.

Летели, вернее, пикировали они на юг. Сначала Сергей не знал, куда он политит. Но сейчас, почувствовав себя свободным, он хотел в Крым – в заповедную зону восточного Крыма, где были горы, виноградники и почти никогда не было людей, даже когда людей было много. И плотоядные люди, и вегетариане предпочитали отдыхать в плавающих островах-отелях южнее Ялты и Алупки.

По его подсчетам, в Крым, это около 700 километров, которые он рассчитывал преодолеть за три с половиной часа.

Достигнув высоты в сто метров, когда крик отчаяния уже был готов сорваться с уст девочек, Сергей опять резко перешёл на подъём.

– Я сейчас уписаюсь от страха, – прокричала Алина.

– Уписывайся, – расхохотался Сергей, – тут можно.

«Я вам покажу, кто скрывается под прозвищем: – самый талантливый из мешков»».

– Смотрите на светлые точки городов, которые мы будем пролетать, и считайте их, – сказал Сергей девчонкам, как бы оправдывая собственное безрассудство какой-то, придуманной на ходу, целью. – Результаты потом сверим.

Второе и последующие пике, разгонявшие септалёт почти до 300 километров в час, уже не вызывали в девчонках такого ужаса. Но они злились.

Когда Сергею было семнадцать, и он пробовал всё, он участвовал в городских гонках и никогда не приходил последним. Но и в первую десятку ему пробиться не удавалась. И он оставил этот вид деятельности.

Но в глазах этих молодых девочек он хотел перестать быть мешком. И пусть злятся.

Гонки на септалётах в последнее время считались уделом тронутых. Зрелищным спортом они не были, да и несчастные случаи периодически случались.

Но всё это было в прошлой жизни, а в этой – он в одежде варвара, с самодельным топором за поясом выжимал все силы из этого замечательного аппарата.

Часа через четыре после старта, он посадил септалёт в восточном углу бухты Весёлое.

Он заметил, что девчонки, молчавшие последнюю часть дороги, дрожат.

– Замёрзли?

– Я всё ждала, когда мы разобьемся. Гад! – зло ответила Ольга. – Сейчас мы будем тебя бить. Медленно, флегматично и с удовольствием.

Затем вместо того, чтобы бить Сергея, они сбросили свои шкуры из искусственной кожи и нагишом забежали в море, которое было в нескольких метрах от аппарата.

Сергей последовал их примеру.

Море было тёплым и ласковым. Волн практически не было. Так, рябь.

В метрах десяти – двенадцати от берега были несколько скал, ниже уровня воды, покрытые мидиями.

– Надо будет набрать! – прокричал Сергей своим спутницам, отплывшим от него метров на пятнадцать – двадцать. Они хохотали и что-то говорили друг другу.

Но, расслабившись в море, он понял, как устал. Напряжение полета, хотя кроме движений рукоятками он не делал ничего, сказалось во всем теле.

Он вышел на берег и, расстелив свою одежду, улёгся на неё.

Приподняв голову, он смотрел, как выходят из моря его обнажённые спутницы, и любовался их телами.

Это, видимо, привело к физиологической реакции, на которую и обратили внимание вышедшие из моря девчонки.

– Не сопротивляйся. Иначе убью – сказала Алина

– Сдаюсь, – ответил Сергей,

Его насиловали в первый раз. Но это было прекрасно.

Примерно через час, когда всё закончилось, счастливый и опустошённый, преодолев свое расслабленное состояние, Сергей встал и провозгласил:

– Собираем мидии, – и первым, взяв пакет, вошёл в море.

Девчонки, опять хохотали и шептались. А потом пошли следом.

Сергей рвал почти все подряд мидии, наполнив пакет минут за пятнадцать.

– Тут рядом виноградное поле. Полетели на него, – сказал Сергей, когда они наполнили аквакультурой по несколько пакетов.

Положив в септалёт пакеты мидий не одеваясь, они перелетели к рядам виноградных лоз, которые находились в метрах двухстах от берега. Найдя кучу старых ящиков, они стали заполнять их почти созревшими виноградными гроздьями. И увлеклись этим занятием и поеданием почти созревшего винограда.

– Пора, – очнувшись от этого занятия, сказал Сергей. – К рассвету нужно вернуться.

– Мы не успеем, – сказала Ольга.

Сергей посмотрел на небо и понял, что она права.

Они осмотрелись.

К югу была роща в несколько высоких деревьев. Только там, если не улетать от моря, и можно было на день спрятать септалёт.

Так они и сделали.

Роща состояла из деревьев тута и двух огромных деревьев грецкого ореха.

Сбоку она была совершенно прозрачной, но сверху кроны должны были хорошо закрыть септалёт. Но они закрыли его старыми ветками, которые набросали на септалёт, укрыв винты своей одеждой и пакетами, а с оставшимися пакетами и в одной обуви, которая походила на нечто среднее между тапочками и валенками, отправились к морю.

Сергей, уже никак не скрывая, любовался телами своих спутниц, а те наигранно застенчиво улыбались.

День прошёл сказочно. Они купались, загорали, занимались любовью, ели виноград, тутовник и орехи, собирали мидии, виноград и даже собрали один кулёк тутовника. Ольга прекрасно лазала по деревьям и трясла их. Оставалось собрать поспевшие ягоды.

Чуть позже полудня они поспали несколько часов и к вечеру были свежи и готовы к новым подвигам.

Когда на небе сквозь наплывшие облака они увидели несколько звёзд, они взлетели.

Времени на возвращение у них было много и спешить было некуда. И Сергей, набрав высоту пятьсот метров, старался находиться под облаками, держа курс от облака к облаку.

Но когда они пролетали над Азовским морем, пошёл дождь.

Сергей хотел взять выше облаков, но тут они заметили, что к ним с разных сторон приближаются два септалёта.

Их септалёт был тяжело нагружен, и шансов уйти от этих септалётов с этим грузом не было никаких. Да и без груза, если признаться честно, их не было. Тем более что возможности сбросить груз у них в воздухе практически не было.

Сергей направил септалёт вертикально вверх и на полном ходу вошёл прямо в облако. И завис.

Но висеть долго было бессмысленно, потому что к двум замеченным ими септалётам могло прибавиться ещё несколько.

Сергей ругал себя последними словами, что втянул в это путешествие девчонок. Он признавался себе, что хотел именно того, что произошло на берегу, хоть и не думал об этом. На девчонок он старался не смотреть.

Он опять направил септалёт вертикально на самой большой скорости, надеясь проскочить незамеченным, в облако, которое было выше.

Это ему не удалось, хотя и принесло некоторую пользу.

Септалёты вегетариан пролетев облако в котором Сергей прятался, но не обнаружив никого сверху, в этот момент резко спускались вниз. Они не могли немедленно поменять спуск на подъем, поэтому расстояние между ними и септалётом Сергея резко возросло.

Проскочив следующее облако, Сергей направил септалёт к самому удаленному его краю, и когда достиг его, пустил септалёт в пике. То есть включил моторы, работающие на подъём, в обратную сторону. Отчего скорость падения многократно возросла по сравнению со свободным падением. При этом двигатели движения вперёд работали на полную мощность.

Септалёт влетел под грозовую тучу.

Но очень скоро Сергей увидел, что следом за ним движется один из септалётов вегетариан. Второго видно не было. Наверное, гроза мешала связи по коннектам.

Но септалёт вегетариан приближался, и приближался быстро. Он был более мощный.

«Если там есть парализаторы, нам хана», – подумал Сергей.

Сергей стал прижиматься к воде, рассчитывая, что вегетариане либо не рискнут опуститься так низко из-за довольно высоких волн, или в последний момент повторить финт с резким уходом вверх.

Но вегетариане не дали ему этого шанса. Их септалёт завис над септалётом Сергея, образовав для него воздушную яму и давя его потоком своих винтов. Сергей понял, что до того, как его септалёт упадет в море, осталось максимум пара минут.

Тут справа, на расстоянии около километра, в море ударила молния. Выждав секунды три, а время для него как будто растянулось, Сергей направил свой септалёт в сторону удара молнии в надежде, что сильный громовой раскат отвлечёт вегетариан, и он сумеет выскочить вверх и рвануться в грозовую тучу, надеясь, что вегетариане побоятся за ним последовать.

Не тут-то было. Вегетарианин, как будто разгадал мысли Сергея и точно в туже секунду сдвинул свой септалёт в ту же сторону, не дав ни единого шанса выскочить из-под его септалёта.