–Пфф… Завернем. Положим обратно.
–Испортится.
–Да не должен, – сказал Дима с сомнением. Потом добавил. – Или я доем. Телятину я тоже люблю.
–Нож тогда нужен, – сказала Таня, уже примеряясь, сколько она готова отрезать.
–Зачем?
–Ну… – Таня кивнула на надкусанный край.
–А, это… – Дима закатил глаза. – Придумываете вечно заморочки, зумеры. Ничего страшного, доем так. Я не брезгую.
–Сам ты зумер, – Таня сказала это искренней обидой. Ей стало очень неловко из-за того что он так просто готов был за ней доедать, а она не смогла бы объяснить, почему это неправильно.
Пару минут они ели молча. Потом она спросила:
–А у тебя другой какой-то сендвич?
–Свинина с тмином. – Он помолчал и предложил. – Хочешь куснуть?
–Хочу, – неожиданно для себя сказала Таня.
Хотелось не столько попробовать, сколько забрать хоть часть его сендвича. Просто из вредности.
У Димы оставалась еще треть чиабаты, и он с легкой озабоченностью повертел ее. Примерился и протянул Тане нетронутым уголком вперед:
–На вот, тут кусни.
–Ага, конечно. Один хлеб. – Таня повернула его руку, перегнулась и откусила там, где он уже ел.
Она жевала и почти не чувствовала вкуса. Ей стало стыдно за этот укус. К счастью, Дима смутился не меньше.
–Я тебе что-то должна? В смысле… сколько я тебе должна?
Дима ответил с явным облегчением:
–Да ну, оставь… Это за счет перевозчика. Комплимент от компании Блек Даймон Эирлайн.
Таня улыбнулась. Потом поняла игру слов: Чернин Дмитрий – Блэк Даймон, и усмехнулась. Посмотрела на свой сендвич – оставалось чуть меньше половины.
–А ты столько доешь?
–Аааааск.
–Тогда я все. Спасибо… Блэк Даймон. Пойду кофе принесу.
***
Кофе они пили не за столиком. Переставили стулья из-под тени зонта, сидели, щурясь, со стаканчиками. Дима в свободной руке держал остатки Таниного сендвича – доедал слегка через силу, но все же охотно. Таня второй рукой копалась в телефоне.
Помимо приятных переписок и пары ответов на рабочие письма – Катя неплохо разгребала все за нее – опять написал Паша. Пришлось отвечать. Хотела отправить ему фото аэродрома с этими самолетиками, но подумала, что потом надо будет объяснять, что, где, почему… А этого делать не хотелось
–Дим, а зачем тебе самолет? Ты прости, если прозвучит грубо, я правда… мне так здорово, что ты меня взял. Но… Это же неудобно: вот так летать.
Он с удовольствием вдохнул, щурясь, и сказал:
–Так тут не пункт назначения важен, а сам путь. Как у самурая. Это… Это хобби, Тань. Время потрачено с пользой, если тебе было хорошо в процессе. А мне… Мне очень хорошо. – Он даже покивал с каким-то тихим удовольствием, не то ностальгическим, не то предвкушая. – Тебе разве не понравилось там? – Он кивнул вверх, на небо.
–Понравилось.
–Вот и мне нравится. В жизни нужна отдушина. Работа, чтобы реализоваться. Семья, чтобы… Чтобы было… Уютно что ли, не знаю. И хобби, чтобы отключиться. – Он задумчиво отпил из стакана и продолжил. – У тебя же тоже есть что-то, наверное? Танцы там какие-нибудь.
Таня чуть опустила глаза: она сочла предположение про танцы комплиментом фигуре, а еще было стыдно признаться, что увлечений у нее нет.
–Танцевала недолго. Хотела на латиноамериканские ходить, но как-то времени не хватало. Да и не так здорово это было, как думала.
Дима кивнул с легким понимающим разочарованием и снова отпил кофе.
Таня посмотрела на него внимательнее. Было в нем что-то суровое, как во всех взрослых мужиках. Но при этом была и мягкость, какое-то понимание ощущалось. И ей захотелось продолжить:
–Я вязала раньше. На спицах. – Она знала, что Дима не подшутит, но все равно добавила опережая очевидную подколку. – Как бабуля.
–Чего же как бабуля… У меня знакомый есть, тоже вяжет. Игрушки всякие. Только крючком. Говорит, медитативное занятие. То, что надо, чтоб перезагрузиться… Что вязала-то?
Таня немного помешкалась, но все же вошла в галерею. Стала листать, потом вспомнила, что нужное фото есть в другой папке. Зашла туда.
–Вот, смотри. – Она протянула Диме телефон.
Он не стал его брать, только повернул чуть ее руку, чтобы удобнее было смотреть.
Это было прошлогоднее фото, апрельское. Они тогда праздновали юбилей Карины. Было холодно, Таня гуляла в сапогах на шпильке, длинной юбке и своей весенней куртке.
–Сумочка что ли? – Догадался Дима, зажимая стакан между колен.
–Ага.
–Аааафигеть… Я… Да? – Он развел в стороны кончики указательного и большого пальца, прося разрешения приблизить фото. Таня кивнула, и Дима коснулся экрана. – Оооочень круто. Прям… Шикарная сумка. – Эмоции он выражал немного преувеличено, но фальши не чувствовалось. Ему действительно понравилось, просто не так сильно, как он показывал. – Сама всю связала?
Таня кивнула.
Дима уважительно покачал головой.
–Классно. Очень. У меня б даже дочка от такой не отказалась. Она сейчас мадама взрослая, нам, понимаешь, четырнадцать уже, мы капризничаем по поводу и без… Но такую сумку б носила, наверное. – Он еще раз пригляделся к фото, словно на прощание, потом отвел взгляд от телефона. – Очень круто. Очень. Для себя вязала только или продавала еще?
–Да ну… Так, дарила пару раз. Такое… Шарфы, перчатки.
–Хороший подарок. – Дима покивал. – А сейчас не вяжешь? Времени нет?
–Нет.
–Ну… Может еще… Или другое хобби найдешь. Пока душа не требует – оно и не надо.
Они оба замолчали, задумавшись, и сидели так, пока Дима не засунул остатки сендвича в рот сразу одним большим куском, словно торопясь куда-то, и стал жевать, запивая кофе. Таня поняла, что скоро лететь.
***
В этот раз взлет ее не сильно впечатлил. Она уже знала, что будет. Сомневалась, правда, нужно ли все это второй раз за день, но в кабине Дима снова прочел по бумажке свою «молитву», прервавшись один раз, когда Таня достала телефон: ей как раз пришло что-то.
–Телефон убираем, уважаемые пассажиры, – строго сказал он в гарнитуру. И потом уже чуть мягче. – Сейчас поедем. Если тормозить придется – то и телефон разобьешь, и приборку.
–Простите, – чуть дурачась ответила Таня и убрала телефон в карман. Не удержалась и добавила. – Капитан Блэк Даймонд.
Дима не обратил внимания и продолжил взлет.
И была полоса, мчащаяся под колесами, и ощущение приятного давления снизу, и аэродром, разом вдруг отвалившийся от шасси и начавший планировать вниз… И они полетели.
В этот раз Дима уже ни на что не указывал. Просто иногда что-то говорил, эдакий смолл-толк через гарнитуру. Таня смотрела в окно, вниз, на ползущую под ними землю, и что-то ощущала. Какое-то смутное желание. Все было хорошо, но она чувствовала, что есть что-то, что может сделать еще лучше. Что-то, чего не хватило в прошлый раз… А потом поняла и испугалась. Хотела было прогнать эту идею из головы, но посмотрела на Диму и поняла, что ничего страшного не случится, если он откажется. Чуть поправила пальцами микрофон своей гарнитуры, хоть в этом не было нужны, выдержала небольшую паузу и сказала:
–Дима.
–На связи.
–А ты… ты правда учился летать с выключенным двигателем?
Он не понял, и поэтому сказал опять как ребенку:
–Конеееечно, Танюш. Сами выключали двигатель и садились спокойно. Тут запас… эм… хода – ого-го.
–Прям на этом самолете?
–На этом нет. Не садился.
–Но выключить можно?
И тут он понял:
–Можно. Ты хочешь?
Таня торопливо кивнула.
–Хорошо. – Он тепло улыбнулся. – Сними наушники тогда. Послушай… Как это. – И потянулся к приборной доске.
Таня откинулась на спинку кресла, закрыв глаза, и сняла гарнитуру. Положила, все еще не открывая глаз, на колени. И услышала, что двигатель замолчал.
Совсем тихо не стало: в стекла бил ветер. И все же… Она открыла глаза, увидела, что винт, вопреки ожиданиям не замер, а вяло крутится на холостом ходу. Посмотрела в боковое стекло, и поняла, что теперь все, как надо: словно до этого мотор своим шумом создавал какой-то барьер, который не давал ощутить полет в полной мере. Теперь его не стало, и Таня чувствовала себя так, словно летит сама. Как в снах, которые она не видела уже много лет.
Дима, похоже, и сам любил так летать, либо очень хорошо понял ее ощущения, но сидел он максимально незаметно. Ничего не говорил, ни о чем не спрашивал, даже не смотрел на нее. Пару раз коротко поговорил с диспетчерами. Вопреки ожиданиям Тани – не про то, что он выключил двигатель, если она правильно поняла сказанное им. А его визави она слышать не могла – гарнитура так и лежала у нее на коленях.
Время она не засекла, а переговоры показательными для нее не были – она не знала, сколько продолжался этот полет без двигателей. Но в определенный момент Дима предупредил, все еще не поворачиваясь к ней:
–Танюш, я запускаю. Пора уже.
Таня энергично закивала и словно вышла из оцепенения:
–Да-да, конечно, – сказала она, хоть Дима и вряд ли ее слышал. Торопливо подняла гарнитуру, по остановилась. Осторожно поднесла микрофон к губам и спросила:
–Дим, а я посижу еще без наушников?
–Хоть до конца, – ответил он и потянул руку к приборной панели.
***
Но наушники она надела почти сразу, после того, как двигатель вновь заработал. После тишины холостого полета рев мотора не мешал даже, а злил.
–Понравилось? – по-доброму сразу спросил Дима.
–Да, очень. Спасибо.
Дима кивнул и больше ничего не спрашивал. Было в этом много тактичности с его стороны.
–Нам чуть меньше часа лететь, – снова обратился он к Тане после очередных переговоров с диспетчером. – Мы тут тоже не… в большой аэропорт, как ты понимаешь. Можно будет такси вызвать. Или там транспорт есть… не метро, но… Но я на машине, на стоянке ее оставил. Там, правда, еще часик придется повозиться мне с самолетом, но если посидишь в здании – довезу до дома.
–Да не надо наверное, – Таня сказала это с такой неуверенностью, что самой неприятно стало. Нельзя же так очевидно.
–Нормально все. У Блэк Даймонд высокие стандарты. Доставляем от дома до аэродрома.
–Наоборот же.
–И наоборот. Не, серьезно, если хочешь – вообще не проблема.
–Точно?
–Даааа…
–Тогда я бы хотела.
–Договорились, – бодро сказал Дима. Потом показал ей на горизонт. – Вон там уже можно полосу увидеть.
Таня ничего не могла рассмотреть и потому не поняла, шутит он или нет.
***
Они сели и правда через час, это Таня засекла. Доставая вещи из багажника, Дима залез в рюкзак. Достал оттуда бумажный пакет и бросил в кабину. Потом стал охлопывать толстовку и джинсы:
–Где же он у меня… А, точно.
Полез в боковой карман своей сумки и достал оттуда свой карандаш. Написал на пакете быстро: «Привет из Питера».
–Это у нас такая традиция, – пояснил он, продолжая писать. – Презентик из полета друг другу оставляем. Со вторым владельцем.
Говоря это, он дописал «P. S. Ты, кстати, пидор».
Таня поморщилась, а Дима только развел руками:
–Бумерский юмор, – сказал он небрежно, убирая карандаш в карман толстовки. – Пойдем.
***
Он донес свои и ее вещи до административного здания, оставил все там и вернулся к самолету, на ходу вызванивая кого-то, а Таня осталась в просторном помещении. Проверила телефон – ничего интересного, только Паша написал, но она даже читать не стала. Пробежала по новостям – тоже ничего. Подошла к карте региона на стене. Поизучала, ничего не понимая, как абстрактную картину в музее. Села на диван.
Вечер только начинался, а в мае темнело непривычно поздно, но спать хотелось как глубокой ночью, причем, сонливость навалилась как-то внезапно. Диван был чистый, и пусть и незнакомый, но сейчас он казался вполне пригодным для того, чтобы прилечь. Правда, были вещи, Димина сумка и ее чемодан, но Таня подумала, что воровать их тут никто не станет и плавно, почти как кошка, опустилась телом на диван, оставив обутые ноги на полу. Закрыла глаза и почти сразу провалилась в дремоту.
Один раз ее вытянули оттуда двое мужчин, которые громко говорили, заходя к помещение. Но один сказал другому что-то совсем тихо. Тот, первый, который громко говорил, ответил «Ой, бл…» и продолжил свой рассказ уже тише. Даже нельзя было разобрать слов.
Потом были еще люди, а может они Тане уже приснились. И они заходили по одному, а потому не будили ее окончательно. Проснулась Таня сама. Не стала вставать, осталась лежать и думать, не понимая, о чем именно.
А потом пришел Дима. Таня не открывала глаз, но узнала его по походке к своему удивлению. Впрочем, он и так быстро выдал себя:
–Спишь что ли, – сказал он с каким то удивленным умилением, и продолжил уже тише. – Умаялась, девочка.
Он подошел ближе, и Таня еле сдержалась чтобы не зажмуриться. Она вдруг захотела, чтобы Дима ее разбудил.
Услышала, как он присел. Вновь почувствовала на лице свет от окна, который Дима прикрыл было, подойдя.
–Таня… – Позвал он очень ласково. – Пора ехать.
Она продолжила лежать, думая, как же он станет ее будить, если и дальше притворяться. Она не была уверенна, что делает это правдоподобно, но раскрываться теперь было было бы совсем глупо.
–Чудо, – сказал Дима тихим выдохом. И Таня почувствовала, как он бережно взял ее за ухо и стал нежно тереть его кончиками пальцев. – Вставааааай…
Таня открыла глаза и тут же зажмурилась, притворяясь, что он ее разбудил.