Неформальная любовь

Глава 8. Готический образ жизни против общественности.

Амалия

Мне принесли обед, потом в комнату перетащили все мои вещи, которые с легкостью уместились в небольшом рюкзачке, и я стала думать, чем бы себя развлечь. Скука смертная. Поговорить не с кем, и обиды на всех вокруг росли как снежный ком. Накрутила я себя так, что к вечеру ненависть накрыла меня с головой.

Когда уже солнце окрасило небо над крышами многоэтажек в алый цвет, и все вокруг говорило о том, что приближается вечер, обо мне вспомнили. Пришел Профессор.

Увидев его, мне захотелось вытолкать его за дверь, но в руках он держал поднос с моим ужином, и я пропустила Сергея. Едва прихрамывая, он прошел в комнату и поставил поднос на стол.

– Где мои деньги, Профессор? – тут же весьма грубо спросила я.

– Кто я? – тут же ответил вопросом на вопрос Сергей, и на его лице появилась насмешливая улыбка.

– Профессор.

– Я для тебя Холодов Сергей.

– Окей, Холодильник так холодильник. Деньги гони.

– Нет, поправишься, придешь в нашу комнату и нормально попросишь. Тогда и отдам.

– Верни деньги, я Тимуру все скажу, очкарик.

– Да как хочешь. Я от тебя многого не прошу, но хочу, чтобы научилась по-человечески разговаривать с людьми, а то на дикарку похожа,  – плохо он меня знает. Это война. А как еще? Деньги мои? Еще как мои. И я догнала Сергея, когда он почти вышел за дверь, и быстро достала бумажные купюры из его кармана. Действовала как профессиональный щипач. Дверь тут же закрыла на замок, и Сергей не успел среагировать.

– Привет Терминатору! Скажи, мы в расчете! А ты еще получишь свое, – я бросила купюры на стол и выдохнула. За дверями послышались удаляющиеся шаги, и почему-то с этого момента у нас начался с Профессором взаимный игнор. Он делал вид, что я пустое место, а я так же относилась к нему. Где-то глубоко в душе меня задевало его отношение, но в целом все вернулось на круги своя.

Я исправно отбывала свой срок в стерильной комнате для заразных больных, а еду мне приносила кухонная работница. Друзей у меня не было, да и боялись ко мне заходить, а Сергей Холодов остался в прошлом.

Я немного успокоилась, пребывая в одиночестве, и когда меня, наконец, выпустили, я выглядела довольно неплохо. Местами еще виднелась зеленка на коже, но это мелочи. Начался учебный год, и время потянулось.

Этот год стал для меня как скрытая игра под названием «Сделай подлянку для Профессора» и так, чтобы никто не понял. И пока мне удавалось.

***

Учились мы в разных классах и не пересекаться в детском доме и в школе получалось. Я стала готом, и теперь, встретив меня, многие шарахались.

Круто, не то слово, и я целый год не попадалась на глаза Холодову. Мастер маскировки. Между тем в его постели в скором времени оказалась дохлая крыса, часто пропадала обувь и его очки. Терминатор, когда вычислял меня, то наказывал. Конечно, не отсидкой на чердаке. Я делала рефераты для Тимура.

В июне все отправились в летний лагерь, а я осталась в детском доме. Осталась одна из всех, но мне разрешили. И таким образом, я отметила свое четырнадцатилетние тем, что целый месяц помогала делать ремонт в спальне для малышей.

Я не знаю, что происходило со мной, но одиночество, казалось, стало осязаемым. И почему-то из головы не выходил Сергей. Я погрузилась в изучение загробного мира, и это отвлекало.

Мы много времени проводили на кладбище, и вроде бы моя жизнь стала стабильно нормальной, хоть и неформальной. Мое окружение это Марта, ее звали Мрак; Антон, его звали Тень; Георгий – гроб. Еще были Санек и Виталик, но они то тусовались с нами, то становились эмо и примыкали к другим ребятам.

Терминатор ко мне почти не лез, а я потеряла интерес к его компании и Сергею. Еще один год, и еще один. Я не встречала Сергея, а точнее избегала. Кто-то вскользь говорил, что парень сильно вырос и теперь его не узнать. Я же видела его издалека в компании Пикассо и Дакоты.

Летом я оставалась в детском доме, и снова мне удавалось вести свой обособленный теневой образ жизни. Не приставали ко мне и в школе. Кто-то сказал, что я могу наложить проклятие. Знала бы раньше, что мой новый образ отпугнет всех, кто до этого приставал, давно бы преобразилась. С четырнадцати лет я подрабатывала в ночном клубе ди-джеем. Вот что-что, а в музыке я разбиралась. А то, что я была готом, привлекало внимание. Я с переменным успехом перешла в одиннадцатый класс, и вот приближалось первое сентября. Мне уже семнадцать, и в этом году судьба решила, что хватит с меня спокойной жизни. И тут, как говорится, закрутилось.

Глава 9. Пересечение судеб.

Сергей

Жизнь потекла своим чередом. Амалия еще год строила мне козни, но, по большей части, я старался про эту дерзкую девчонку Терминатору не рассказывать. Когда уж совсем не удавалось скрыть ее проделок, и Тимур сам узнавал, то наказывал Лию, но так сильно как тогда, ни разу.

Еще через год я перестал не замечал, чтобы мои тетради пропадали, а кроссовки больше не висели на дереве напротив моего окна. Рубашки оставались с пуговицами, а не как раньше, когда они россыпью лежали на столе. Тогда она просто делала это, но причины оставались мне непонятны. Несколько раз видел ее в компании готов, и сама она теперь выглядела под стать им. Вероятно, Амалия ненавидит меня. Возможно, своими поступками пыталась выжить из детского дома, но у нее не получилось.

В классе я стал отличником, и ко мне обращались за помощью девчонки, да и парни тоже. Помогал. Терпения, конечно, не хватало, по сто раз объяснять как решается уравнение с дискриминантом или разобраться с лабораторными по физике. Я технарь. Гуманитарные науки давались, но больше любил точные.

Амалия избегала меня. Все со мной общались, и друзей появилось много, а эта голубоглазая странная девчонка так и не стала мне другом. Я стал ее врагом с первых дней моего появления в детском доме, а после того, как она несколько раз пыталась кинуться в драку, так и вовсе отбила охотку хоть как-то с ней взаимодействовать. Драться я с ней точно не стал бы, но ведь даже удерживая ее, уклоняясь от укусов и царапин, можно наставить синяков на руках. У девчонок кожа нежная, чуть что, и синяка не избежать. Поэтому мы больше практически не общались. Да что там почти. Вообще не общались. От слова совсем.

Не нравлюсь я ей, и все тут. Часто задавал себе вопрос, а зачем тебе ей нравиться? И что бы я сказал, попроси она меня о помощи? От других учеников услышал, что Амалию чуть не оставили на второй год, а значит, учеба не клеилась.

Я перешел в одиннадцатый класс, как и Амалия. Говорят, что из-за меня она не стала ездить в летний лагерь. Хотел поговорить с ней об этом, но она либо не открывала мне дверь, либо просто убегала. Мне не удавалось с ней поговорить. Хотел сказать, что не буду в лагере к ней приставать или даже подходить, но в итоге Амалия в конце учебного года пропадала. Да и вообще стала скрытной, странной. Вот так моя жизнь в детском доме стала похожей на жизнь нормального человека. Я полностью восстановился, а посещение спортзала сделало меня более сильным и уверенным в себе.

И вот сегодня первое сентября и неожиданная новость.

– Ребята, у нас в школе многие дети после девятого и десятого класса пошли учиться в другие учебные заведения, а еще многих отчислили. Поэтому на педсовете принято решение о слиянии трех классов в один, и ученики с «б» и «в» классов добавляются к вашему, и теперь вас будет тридцать человек ровно. Так что я надеюсь, вы примите в ряды своего «а» класса новеньких. Конечно, вы с ними хорошо знакомы, и тем не менее, – в наш поредевший класс из десяти человек вливались еще два таких же поредевших класса. Сейчас они по одному проходили и занимали свои места. Пикассо и Дакота учились в моем классе и сидели вместе сразу за мной. Все рассаживались по двое, а вот со мной никто не садился. Детдомовских сторонились. Но это мелочи. Класс оказался заполнен, и свободное место осталось только рядом со мной на первой парте.

Прозвенел звонок и через десять минут после начала в дверь постучали.

– Войдите, кто там еще? – учитель литературы была очень недовольна тем, что ее отвлекали от такого важного анализа по произведению «Мастер и Маргарита», которое мы должны были прочитать летом.

Дверь распахнулась и вошла… Амалия. С трудом узнал в неформальной девушке ту Мальвину, которой она когда-то была.

– Можно пройти на свое место? Я не знала, что классы слили и расписание изменилось.

– Амалия Василевская, я уж думала, что ты за время летних каникул повзрослела, изменилась, а нет. Все та же ужасная внешность. У нас одно свободное место, рядом с Холодовым Сергеем. Проходи, садись.

– Да как так-то вообще? Единственное место рядом с ним? – и мы впервые за последние несколько лет наконец посмотрели друг другу в глаза. Я едва улыбнулся, и Пикассо шепнула.

– На ловца и зверь бежит, – разговаривали про Мальвину на перемене, и девчонки предположили, что она будет учиться в нашем классе.

– Ты опоздала, девочка моя, – отозвалась учительница, поправляя свои очки и заправляя за ухо прядку волос. Учительница была уже немолодой. Прическа каре придавала ей строгости, а деловой костюм темно-вишневого цвета наводил какой-то страх. Я замечал, что одноклассники робели, когда Анна Ивановна на них смотрела. Женственности в ней осталось очень мало.

– А можно мне другого соседа по парте? – выпалила Мальвина. – Ну не могу я сидеть на первой парте, да еще и с Профессором. Проще застрелиться. – Амалия так просто призналась в своей ненависти ко мне перед всем классом, а мне стало интересно, поможет ей это или нет.

– Амалия, ты мешаешь вести урок. Ну, хорошо. Ребятки, кто хочет сидеть с девочкой-готом. Есть желающие?

Все отрицательно покачали головой, только Дакота с Пикассо пожали плечами. Эти вообще как сиамские близнецы, всегда вместе. Я победоносно посмотрел на Лию.

– Да почему так везет то? – она еще секунду посмотрела на одноклассников и осторожно прошла и села за парту рядом со мной.

«Сколько от судьбы не бегай, а она все равно сведет». От нее пахло цветами. Не знаю, видимо, пользуется духами. Мне очень понравился этот сладковатый букет.

Девушка всячески пыталась увеличить расстояние между нами. Словно я не обычный ученик одиннадцатого класса, а этакий жирдяй, которому катастрофически мало места и одному. Ей явно было неудобно, но она не придвинулась ближе ни на миллиметр.

Шел урок, и в классе работали я и еще двое домашних ребят, которые с трудом меня терпели, так как им приходилось удерживаться в лидерах, прибегая к помощи репетиторов, а мне все это давалось достаточно легко.

Амалия никак не проявила себя на уроке, а на требование учителя встать и ответить проговорила:

– Я не знаю, – и даже не стала подниматься с места. В итоге я заметил как Анна Ивановна поставила ей оценку в журнале. Не сложно догадаться, какую оценку получила Амалия за урок. Мне захотелось ей помочь, но как это сделать?

Девушка напоминала сейчас электрический разряд. Когда она лишь мельком взглянула на меня, вставая со своего места, я заметил румянец на ее щеках, и взгляд… Нет. Да быть не может! Но Лия скрылась, и когда я вышел из класса, то не нашел ее.

– Куда она делась?

– Что, Сергей, теперь будешь сидеть за одной партой со своим заклятым врагом? – усмехнулась Пикассо.

– Куда она делась? Поговорить с ней хочу, – оглядывался по сторонам. Даже в окно выглянул, но девушку не обнаружил.

– А что не так?

– Да показалась, что …

– Что тебе показалось, Сережа? – спросила тут же Дакота.

– Нет, ничего. Идемте на следующий урок. Перемена скоро закончится, – заключил я и в сопровождении Дакоты и Пикассо отправился вдоль коридора, только вот думал совсем не об уроках, а о голубых глазах Мальвины, и теперь в каждой пробегающей мимо брюнетке мне мерещилась она…

Глава 10. Прогульщица.

Амалия.

   Да почему я так смущаюсь? Как первоклассница. Нет, нужно найти способ не реагировать на него. Может легкие наркотики? Нужно расслабиться. Мрак поступила в техникум в прошлом году и в школу больше не ходила, но мы созвонились, и она достала для меня сигареты. Не простые. Они вводили человека в полное безэмоциональное состояние.

Техникум находился через два дома от нашей школы, и я сама сбегала до подруги. Покурили вместе за техникумом, на заднем дворе. Никто нас там не видел. А потом я ощутила, как разум словно сковало свинцовыми оковами. Но волнение прошло, и я решила вернуться на уроки. Курила такое впервые, и пока все было хорошо. Дошла до класса. Еще шла перемена, и я села за парту рядом с Сергеем. Тут же ощутила на себе его пристальный взгляд, но средство подруги подействовало, и я ничего не почувствовала. Ни тебе смущения, ни волнения.

– Лия, от тебя веет прохладой. А еще присутствует странный запах дыма. Только не говори, что ты теперь куришь.

– Не твое дело. Отстань, – проговорила я, но голос свой не узнала. Голова кружилась. В глазах двоилось. Зачем я вообще на урок вернулась? Но прозвенел звонок, и учитель по химии начал рассказывать то, что я и так никогда не понимала. Попыталась сделать вид, что пишу. Получалось с трудом. Уже решила, что на следующий урок не пойду. Но настоящим испытанием оставалось этот-то урок досидеть.

К концу урока стало только хуже, и я после звонка покачнулась и неуверенно шагнула к выходу. Идти быстро не получилось, а вскоре я осознала, что меня на руках несёт Сергей. Как так получилось, не поняла. Какой-то провал в памяти. Причем несет он меня уже по лестнице в нашем детском доме, и вскоре я оказалась в его комнате. Положил на свою постель и присел рядом.

– Амалия, я врача уже вызвал. Скоро приедет. Ты слышишь меня? Отвечай, что ты принимала? Я по запаху чувствую, что это не простые сигареты.

   Слышать я, конечно, его слышала, но ответить не смогла. Слова растягивались. Хотелось ответить, что-то сказать, но в итоге провал. Потом помню, что в этой комнате находился фельдшер скорой помощи. Какой-то укол острой болью ощутила в руке и снова провал.

  Проснулась от солнечного света, который освещал комнату. Мое лицо так согревало, что я открыла глаза. Я потеряла счет времени. Лежала в комнате Сергея на его кровати под покрывалом, но одетая в то, в чем была еще в школе.

Голова ужасно болела. Зря я покурила эту травку. Еще хуже стало. Посмотрела на время. Вероятно, уроки уже закончились. Поднялась, выпила три стакана воды из графина, который стоял на тумбочке, и отправилась в свою комнату.

Жила я с Варварой и Кристиной. Варя – заучка. Русые волосы, серые глаза. Носила неброскую одежду и очки. Волосы стягивала излишне туго и привлекательной не выглядела. За глаза ее называли Мышка, а в глаза – Варварой Петровной. Кристина – девочка-девочка. Волосы перекрашивала по сто раз в году. Одевалась ярко и со вкусом. Учеба не была для нее чем-то важным. Ее все мысли только о том, где бы погулять и кого бы подцепить. Кристина тоже училась в нашем классе, и, конечно, сидела с самым красивым мальчиком, и не собиралась никому его уступать.

Я попыталась вспомнить, что произошло, когда я находилась в школе, но не получилось. Точно знаю, что Сергей нес меня на руках. Чувствовала, что его руки дарили тепло и мне понравился его парфюм. Я даже сильнее прижалась к груди парня, чтобы лучше чувствовать аромат.

Первый день в школе не удался.

Голова ужасно болела, и я отправилась в медпункт, чтобы попросить таблетку от головы. После сразу отправилась на ужин. Почувствовала на себе взгляд Холодова и быстро пошла в сторону своего столика, но он остановил меня, преградив путь.

Сергей заставил меня посмотреть ему в глаза, слегка приподняв мое лицо за подбородок.

– Лийка, ты на кривую дорожку ступила. Нельзя так. – я хотела отвести взгляд, но он не позволил. Этот Профессор явно стал более уверенным и сильным. Мой враг заметно вырос и возмужал.

– Профессор, отойди. Я не хочу с тобой разговаривать. Это все ты. Это все из-за тебя, – вдруг выпалила я и поняла, что это было лишним. Растерянно прикусила нижнюю губу под его внимательным взглядом, а потом с силой наступила ему на ногу, от чего он ослабил хватку, и быстро пошла к своему столику.

Все мои мрачные друзья оказались на месте. Мрак тоже явно мучилась головной болью. Оглянулась и заметила, что Сергей вернулся за свой столик. Зачем я ему так сказала? Что он подумает? Нужно теперь переходить в стадию отрицания.

Сидела и боялась посмотреть в сторону стола, где сидел Холодов. Знала, что подойдет. Так, успокоилась, Лия. Как я делала всегда? Прийти позже всех или раньше всех уйти и скрыться. Сейчас выпила чай и взяла свой пирожок. Еще только расставляли тарелки, а я банально сбежала. Куда? В ночной клуб.

Сергей не бывал тут никогда, а я здесь работала. До утра я буду включать разную музыку. Все веселились, и вдруг я заметила Терминатора. Он тоже здесь никогда не бывал, а вот сегодня танцевал вместе с друзьями. И Сергей, он тоже пришел. Вот же невезение.

     Оставаться незамеченной было невозможно. Он увидел меня. Вот же черт. С ночного клуба не сбежишь. Это моя работа, и деньги мне нужны. Пикассо и Дакота тоже пришли с ними. Почувствовала неприятный укол ревности. Я его ненавижу. Мне все равно, с кем он там дружит и кого любит. Любит?

    Понимание того, что Профессор кого-то может любить отравляло. Он напоминал мне болезнь, от которой так долго и удачно удавалось скрываться, а теперь я попала в зону заражения.

   Поставила трек «Деспасито», и парни стали приглашать девушек на танец. А я села на небольшой крутящийся стул, похожий на барный, и добавила немного эффектов для акустики и большей зрелищности. Сергей танцевал с Пикассо и Дакотой, как и Терминатор. Кто знает, может они все вместе дружат. А потом я увидела Мрак, и она шла ко мне.

– Привет, Мальвина, сегодня в два часа ритуал. Ты до скольки работаешь? – спросила моя готическая подруга по загробным ритуалам и прочей ритуальной деятельности на кладбище, проходящей в ночное время.

– До пяти утра, – обреченно заявила я и пожала плечами.

– Подмениться сможешь? – спросила меня Мрак. – Будет жертвоприношение. Надо, чтобы ты пришла.

– Не отпустят меня. Марат уволить может.

– Ты смотри, из-за твоей работы можем и исключить тебя из нашего общества за прогулы, – Мрак посмотрела мне в глаза. Ее черные волосы походили на мои, но она была выше, а темно-синяя помада производила на прохожих такой эффект, что люди отступали на несколько шагов назад, когда она проходила мимо.

Работать в ночном клубе мне нравилось. Только вот тяжело потом сидеть на уроках на следующий день после работы. Работала я три раза в неделю и давно уже заработала себе хронический недосып. Поэтому бледный цвет лица был естественным результатом моего образа жизни. Ближе к двум часам ночи все стали расходиться. Рабочий день, оно и понятно. Сергей дошел до выхода со всеми вместе, а потом развернулся и уверенно пошел ко мне.

Черные брюки, темно-синяя рубашка с коротким рукавом и кожаная куртка. На ногах – белые кроссовки. Русые волосы были волнистыми. Он подошел ко мне ближе и окинул меня каким-то загадочным взглядом.

– Лия, ты долго собираешься еще тут торчать? – проговорил он озадаченно. Какое ему вообще дело?

– Профессор, иди с Терминатором, а то опять на грубость нарвешься.

– Ты думаешь, я боюсь тебя? Поздно уже. Как завтра на уроках будешь сидеть? – добавил Сергей, сделав еще несколько шагов в мою сторону. Поняла по выражению его лица, что никуда уходить он не собирается.

– Тебя это не касается, – музыка стихла, а Сергей помахал рукой, отрицательно покачал головой, и показал знак креста руками. Это на нашем языке означало «Я пас». Он показал Тимуру, чтобы его не ждали. Терминатор посмотрел на меня, снова на Сергея, едва улыбнулся и ушел, как и остальные. И до меня, наконец, дошло. Профессор что, решил здесь остаться? Еще не легче.

– Лия, я с тобой тут посижу, чтобы ты в неприятности не попала, – проговорил Профессор, с интересом разглядывая аппаратуру, которой я управляла.

– Послушай меня, Профессор, я гот и работаю ди-джеем давно. Проваливай, говорю. Не нужна мне твоя защита. Никому из прохожих даже в голову не придет ко мне близко подойти. Готы пугают простых смертных.

– Не уйду, упрямица. Если тебе раньше везло, то это не означает, что в будущем все будет так же.

– Что, чувствуешь ответственность за соседку по парте? В чем мотивация? Раньше ты плевать на меня хотел и сторонился.

– Никогда я не сторонился тебя. Это ты меня избегала. Ты скажи мне, признайся. В летний лагерь из-за меня не ездила?

– Профессор, отстань. Мне хватит и того, что ты за одной партой со мной сидишь. Это и так перебор, – я поставила новый трек, а Сергей повернул меня к себе. Удобное для таких маневров оказалось мое рабочее место. Пришлось посмотреть на него. Вот приставучий.

– Не уйду, пока мы не поговорим.

– Нам не о чем разговаривать.

– А почему голос такой неуверенный? И румянец на щеках. Я смущаю тебя?

– Много чести. Уйди, сказала. Ты меня бесишь. И мешаешь работать, – Сергей окинул задумчивым взглядом танцпол, потом посмотрел на меня и добавил.

– Уходи ты с этой работы. Учиться надо.

– Ты сам работаешь. Никто же тебе не запрещает.

– Откуда знаешь? Кто сказал?

– Никто не говорил. Видела тебя в магазине компьютерной техники. Ты там ремонтом и настройкой компьютеров и ноутбуков занимаешься.

– Когда видела? Я не помню, чтобы ты приходила в тот магазин.

– Я умею быть незаметной, – отозвалась я и повернулась к своей аппаратуре, чтобы поставить новый трек.

– С этим не поспоришь. Скрываешься отлично. Только вот зачем избегаешь, Лия? – Холодов сейчас стоял так близко, что я чувствовала его дыхание на своей шее. Сидела к нему спиной и не могла повернуться. Занималась регулировкой звука. – А ты знаешь, что от судьбы не уйдешь?

– Сергей, уйди по-хорошему, прошу. Ты никакая не судьба. А уйти я не могу, потому что на работе, а так бы стала бы терпеть тебя, ага, размечтался… – добавила я, но чувствовала себя как-то неуверенно рядом с ним.

– О, мы перешли на новый уровень. Я Сергей, а не Профессор, – усмехнулся парень. Неожиданно погас свет в клубе. Видимо, что-то с электросчетчиком, а еще густой дым потянулся из служебного помещения…