Read the book: «Заставь меня влюбиться», page 4
Глава 5
Сабрина
– Сабрина, латте, пожалуйста, – раздался голос моего начальника из динамика офисного телефона.
– Будет сделано.
Я встала и поспешила сделать кофе для мистера Брауна.
Новый босс оказался начальником куда лучше Конрада, даже лучше Джоанны. Проработав вместе всего неделю, я уже понимала, что мы поладим. Он был добр, терпелив, спокоен: я ни разу не видела, чтобы мистер Браун вышел из себя или бросил на кого-то из сотрудников взгляд, означающий, что провинившийся бедняга – полное ничтожество. Обедал он в ресторане при отеле, а не просил носить обед ему в кабинет. Когда я была занята документами, он мог сам сделать себе кофе, в первый день это так сильно обескуражило меня, что я чуть не побежала отбирать у него чашку.
Он не придумывал бредовых задач и не заставлял меня все утро бегать по городу, выполняя их. А еще Браун сразу заявил: он отдыхает стабильно два дня в неделю, а это значит, что отдыхать два дня в неделю буду и я. Но самое главное во всем этом, он ни разу не сделал мне скользкого комплимента, ни разу не взглянул так, как распущенные мужчины смотрят на миленьких сотрудниц. Так что да. Мой начальник был ангелом и, конечно, мысли об увольнении покинули меня прямо тогда, когда из города отбыл Хэтфилд.
– Держите, – я прошла в кабинет Брауна и поставила на стол чашечку кофе, мужчина улыбнулся мне и протянул папку с документами.
– Спасибо, отправь приложение к договору в Лондон, сделай еще один экземпляр, он для Морель.
– Будет сделано. – Я шла к двери, как вдруг меня словно по голове ударило: «он для Морель». Я обернулась и взглянула на Брауна.
– Вы сказали, что второй экземпляр для Морель. Конрад собирается приехать?
– Он уже здесь, прилетел совсем недавно. Направляется в отель.
– Крысиные хвостики, – забывшись, выдала я.
Брови мистера Брауна собрались на переносице.
– Не понял.
– Простите, я оговорилась. А зачем он приезжает? – Браун окинул меня подозрительным взглядом. Подобные вопросы не должны волновать ассистентку. – Ну, я имею в виду, есть какие-то проблемы?
– Нет. Это что-то личное.
Черт. Черт. Черт!
– Поняла, пойду заниматься документами, – чуть ли не пропищала я, покидая кабинет начальника.
Я выбежала в приемную, кинула папку на принтер, сама уперлась руками в столешницу стола. Мою голову стягивало от тупой боли, кровь шумела в ушах.
Кажется, здесь катастрофически не хватает воздуха.
Зачем он вернулся? Конрад не должен был так скоро приехать. Прошла всего неделя!
«Что-то личное».
Дерьмо!
Задумавшись, я не заметила, как схватила в руки карандаш и принялась его грызть, пыталась успокоить себя, считала до десяти и обратно, пыталась думать о хорошем, но мое спокойствие трещало по швам.
Нет, он не из-за меня возвращается. Это паранойя. Ему не узнать об Авроре. Даже если он поднял все документы, а делать ему это незачем, в свидетельстве не указан отец, и никто кроме Розы и теперь Зевса не знает об их родстве с Авророй. У него своя жизнь и полным-полно личного. Обо мне он даже не вспомнит.
Я рухнула в кресло, расправила серую юбку, которая болталась на мне, словно обрезанный мешок. Расстегнула верхнюю пуговицу бледно-розовой блузки и принялась выполнять поручение Брауна. Я так погрузилась в мысли и работу, что не заметила, как надо мной сгустились тучи.
– Здравствуй, Сабрина, – холодный голос заполнил собой все пространство и заставил меня вздрогнуть.
Я вскинула голову, замечая в дверном проеме Конрада, который стоял, спрятав руки в карманы, и с присущей ему хмуростью наблюдал за мной. На нем была черная поло со знакомой мне маленькой эмблемой «Лакост», в тон ей расстегнутая куртка и джинсы.
Гребаный всадник апокалипсиса.
– Добрый день, мистер Хэтфилд.
На щеке Конрада дернулась мышца, затем он как-то злобно усмехнулся и, не проронив ни слова, вошел в кабинет Брауна. Не знаю, о чем они толковали, но вышел Конрад быстро. Его губы были сжаты так сильно, что представляли собой одну светлую линию. Волосы явно были уложены гелем, однако некоторые пряди небрежно спадали на его лоб. Создавалось впечатление, что Конрад без конца трогал волосы, зачесывал их назад, как бывает, когда сильно нервничаешь.
Я думала, он уйдет, ведь босс всего бизнеса «Хэтфилд» явно не был настроен на беседу. Но Конрад подошел ко мне, схватил мою куртку и бросил ее на стол передо мной.
– Одевайся, – твердо сказал он.
По моему позвоночнику пробежал колючий страх. Конрад зол и, кажется, я была тому причиной.
– З-зачем?
– Одевайся и не задавай лишних вопросов.
Я в панике окинула кабинет беглым взглядом и, заметив толстую папку документов, которые сегодня мне нужно было отправить, уверено выдала:
– Я не могу. Мне нужно работать.
Его плечи подскочили в негодовании.
– Сегодня нет, Брауну я сказал.
Я встала, но куртку не взяла. Замерла, чувствуя безмерную тревогу от прямого взгляда потемневших синих глаз. Конрад едва сдерживался, чтобы не превратиться в Халка и не начать крушить все, что попадется ему под руку.
– Я никуда не пойду…
Конрад выдохнул через нос, словно разъяренный бык, взял мою куртку, бесцеремонно обхватил пальцами мою руку выше локтя и потащил меня к выходу. Я засеменила за ним, пребывая в ужасе от того, что происходит. Опомнилась только у лифта.
– Куда ты тащишь меня? Я что-то сделала не так? Неправильно заполнила документы?
Он снова злобно усмехнулся, но на вопрос не ответил. В лифте отпустил меня, чтобы я могла одеться.
– Я никуда с тобой не пойду, – словно попугай повторяла я, надевая куртку. Видимо с первого раза он не понял этого.
– Ты не пойдешь, мы поедем, – с хладнокровным спокойствием сказал он.
– Куда?
– К тебе домой.
Лифт прибыл на первый этаж. Конрад снова схватил меня за руку, но я не сдвинулась с места. Темно-синие глаза, в которых плясал дьявольский огонь, обратились ко мне и едва не подожгли мою голову. Но я решила проявить стойкость и, держась одной рукой за поручень в лифте, самодовольно вздернула подбородок.
– Я. Сказала. Нет! – отчеканила я, с вызовом глядя на его покрасневшее от гнева лицо.
Он сузил глаза и одним резким движением перекинул меня через свое плечо. Я даже не успела осознать, как это произошло, настолько он был быстр. Когда опомнилась, поняла, что его плечо упирается в мой живот, я повисла вверх ногами и уставилась на его подтянутую задницу в джинсах, а мои волосы болтались из стороны в сторону от каждого его шага.
Он нес меня через весь холл к выходу. Любопытные взгляды заскользили по нам, зеваки перешептывались и показывали на нас пальцем, но Хэтфилду было абсолютно все равно на каждого из них. Его не интересовали эти люди. В обычный день я моментально сгорела бы от неловкости, но пока я была на его плече, чувствовала лишь страх, ведь совершенно ясно, что мне пришел конец.
– Что ты себе позволяешь? Немедленно поставь меня на пол! – зарычала я, ударяя его сжатым кулаком в поясницу, Конрад даже не дернулся. Я выглядела как маленький моллюск, оставшийся на песке во время отлива, обреченный и слабый, который уже никогда не найдет дорогу к большой воде и встретит свою смерть от палящего солнца. – Я не собираюсь еще домой. У меня работа!
Мы вышли на улицу и только тогда он соизволил поставить меня на землю. Перед входом стояла тонированная черная машина, Конрад открыл передо мной заднюю дверь и выжидающе посмотрел на меня. Я не двигалась, упрямо вскинула голову, глядя в его глаза.
Игра в гляделки продолжались ровно пять секунд, пока ему не надоело это.
– Сядь в машину. Не заставляй меня помогать, тебе это не понравится, – стальным голосом сказал он.
Я была в безвыходном положении, поэтому, наступив на горло гордости, послушала его и села в машину. За рулем сидел водитель, который старательно делал вид, будто меня и Конрада не существует, однако, когда Хэтфилд занял место рядом со мной, машина тронулась.
Если мы едем ко мне домой, значит, это точно связано с Авророй, однако я успокаивала себя тем, что он никак не мог узнать правду, выходит, кроме догадок у него нет ничего. Все что он скажет или в чем обвинит меня, не имеет оснований.
– Кто, говоришь, отец девочки? – с угрожающим спокойствием спросил он.
Я нервно сглотнула и вцепилась пальцами в ткань юбки.
– Чак – мой бывший любовник, – словно мантру повторила я. Господи, эти вопросы добивали меня. Все точно связано с Авророй. Но откуда в его голове эти мысли? Почему бы просто не оставить все как есть?
– Неверный ответ, Сабрина. Спрошу еще раз, кто отец ребенка?
Я вжалась в сиденье и беспомощно обхватила себя руками.
– Не знаю я, ясно? Но точно не ты. Если бы отцом Авроры был богатый парень вроде тебя, разве я не попыталась бы вытянуть из него как можно больше денег? – На меня вдруг накатило такое сильное отчаяние. Кажется, он знает.
Нет. Он совершенно точно знает!
Если он вдруг на секунду – на малюсенькую секунду решит поиграть в отца, то он просто заберет ее у меня. Дочь ему может быть нужна, я – нет.
Он сузил глаза, явно теряя всякое терпение, и отвернулся к окну.
На мои колени опустилась тонкая папка.
Трясущимися руками я достала документы и начала читать: «Тест на установление отцовства… Лаборатория Ленокс Хилл, Нью-Йорк… с вероятностью в девяносто девять процентов… отцовство подтверждено».
Мои глаза бегали от строчки к строчке. Здесь было полное имя моей дочери, которого он не знал, дата ее рождения и место рождения. Каким-то образом он провел тест на отцовство, который подтвердил их родство.
Нет. Невозможно.
– Ты наглая лгунья, – прогремел его голос. – Ты скрыла от меня, что родила ребенка – моего ребенка, ты лгала мне в глаза, когда я задал прямой вопрос. И я все еще не понимаю зачем. На что ты рассчитывала, Сабрина?
Я отшвырнула от себя бумаги, словно была крайне оскорблена его выводами, хотя внутри меня все органы скручивало от волнения.
– Это абсурд. Возможно, ты откопал ее свидетельство, ведь у тебя столько связей, но чтобы установить отцовство, нужен материал моей дочери, которого у тебя не было.
– Я взял материал у девочки, когда ты вышла из комнаты, – прямо сказал он.
Я усмехнулась.
– И как же ты это сделал?
– Ватной палочкой из пачки, которая стояла на твоем трюмо. Ее слюны было достаточно.
– Это бред, Аврора не твоя дочь!
С его губ сорвался злобный смешок, который моментально заставил мои пальцы заледенеть.
– Значит, я отец ватной палочки, что звучит еще более бредово. Ты знала об этом!
– Нет!
– Не лги мне, ты не умеешь врать. Пускаешь пыль в глаза и отводишь взгляд как провинившаяся школьница, – зарычал он.
Надменный тон его голоса обезоруживал, лишал меня так необходимого в этот момент кислорода. Я сжала свои предплечья до боли в надежде, что кошмар кончится, но Конрад не исчезал.
– Откуда тебе вообще знать, как проводятся тесты ДНК? Часто устанавливаешь отцовство?
Он громко фыркнул.
– Не нужно менять тему, Сабрина. Все еще будешь говорить, что не знала кто отец?
Отрицать глупо, ведь тест ДНК не опровергнуть, а даже если я начну отрицать, он проведет новый, он проведет еще сотню новых. Это же Конрад, мальчик из богатой семьи, который привык получать все, что захочет. Упертый и категоричный: он всегда добивается своего.
Водитель привез нас к моему дому. Так и не дождавшись моего ответа, Конрад вышел из машины и направился в дом. Я побежала следом, едва поспевая за ним. Дверь распахнула Роза, Хэтфилд беспардонно оттеснил ее и прошел в квартиру. Напор, который исходил от него, мог даже стены разрушить, наверное, поэтому Роза не могла найти слов, чтобы выразить свое ошеломление.
– Стой! Я не приглашала тебя! – закричала я.
Конрад даже не взглянул на меня, не обернулся.
– Как ты смеешь врываться сюда? Сабрина, я немедленно зову Зевса с братьями! – закричала Роза.
– Давай, сделай это, большая мамочка4, каждый из них уедет в Нью-Мексико и сядет за решетку, где ты и твои родственники сможете их навещать, – обернувшись, бросил Конрад. – Но не так часто, как тебе хотелось бы.
Боже, он выглядел так воинственно, что мне моментально захотелось спрятаться в собственный панцирь. Только сейчас на меня свалилось осознание всего ужаса произошедшего. Конрад Хэтфилд не просто парень, с которым я переспала в прошлом, он очень влиятельный человек, которого следует опасаться. И сейчас я играла с огнем. Нужно поступить по-умному, узнать, что он планирует делать с этой информацией, а уже после действовать.
– Ты считаешь… – гневно начала Роза, но я оборвала ее одним взмахом руки.
– Нет, всем нам нужно успокоиться. Роза, спасибо тебе огромное, но на сегодня ты свободна.
– Не нужно стелиться перед этим белозадым ублюдком!
– Это наши дела, пожалуйста, – взмолилась я, глядя на женщину.
Роза взглянула на меня с осуждением, затем фыркнула и направилась к выходу.
– Ты в любой момент можешь обратиться к Зевсу, помни об этом, – сказала она и ушла, громко хлопая дверью. Сомневаюсь, что Зевс способен противостоять Конраду.
Аврора играла в маленькой гостиной на разноцветном ковре на полу. Вокруг нее были разбросаны игрушки и любимые кубики. Конрад встал рядом с ней, его внимательный взгляд обвел каждый сантиметр ее лица, каждый краешек велюрового комбинезона с капюшоном с кошачьими ушками, каждую игрушку, лежащую рядом. Аврора вскинула голову и взглянула на Хэтфилда надменным взглядом. Это было не специально, просто она часто использовала подобный взгляд: смотрела с легким прищуром, из-за чего и складывалось такое впечатление. Слишком мала моя дочь, чтобы быть надменной.
– Продолжишь твердить, что она не моя? – усмехнулся он.
– Не имеет смысла… Аврора твоя дочь.
В глазах его что-то переменилось. Он уже знал это, но будто хотел услышать эти слова именно от меня.
Конрад окинул взглядом гостиную: косметический ремонт стен и старые полы, мебель не первой свежести и тот самый разноцветный ковер, который был словно лопнувшей банкой с краской в серой комнате. Придирчиво оглядел диван, чистый, но потертый, обратил внимание на ее игрушки и скривился, как если бы увидел что-то поистине отвратительное. Ему не нравилось это место, он презирал бедность, в которой мы существовали.
Как же я боялась, что он решит забрать ее, настолько сильно, что всячески отталкивала от себя эту мысль. Он узнал, что у него есть дочь, и я страшилась того, что он может сделать с этим знанием. Я хотела верить, что он просто исчезнет, будет присылать ей дорогие подарки, как все «нормальные» богатые отцы, которым нет дела до своих отпрысков, но сам ввиду сильной занятости больше не покажется здесь. Он не заберет ее. Какой холостяк, едва достигший тридцати лет, решит взвалить на себя подобную ответственность?
– Почему ты решила дать ей такое имя? – вдруг спросил он.
Нет. Не заберет. Он не заберет ее.
– Не важно, – бросила я. – Ты увидел ее, теперь прошу удалиться, ей уже нужно спать.
Конрад шагнул ближе, угрожающе нависая надо мной и заставляя меня моментально сжаться от страха. Запах его парфюма: цитрус и табак моментально заполонил все пространство вокруг, но сейчас мне не казалось это притягательным, так пах мой самый страшный кошмар.
– Сабрина.
Я сглотнула, еще раз напоминая себе о такте и спокойствии.
– Мою бабушку звали Авророй, – принимая поражение, сказала я.
Он посмотрел на малышку, и его взгляд мгновенно смягчился. Заметив это, я заволновалась.
– Аврора, – медленно произнес он ее имя, словно слышал его впервые. – Имя очень красивое.
Конрад опустился на пол и протянул руку. Моя доверчивая Аврора потянулась в ответ и сжала своей ручкой его палец. Она улыбнулась, затем отстранилась, чтобы через секунду вручить Конраду тряпичную куклу без глаза. Он встал, хмурым взглядом изучил подношение.
Кукла была черного цвета, Роза подарила ее Авроре в день рождения, с тех пор дочь не расставалась с любимой игрушкой. Это были вудуистские штучки, по словам женщины, эта кукла будет оберегать Аврору от всего плохого, что встретится на ее пути, но перед Конрадом бессильно даже вуду.
Он взглянул на меня. И заметив в его глазах твердую решительность, я готова была провалиться сквозь землю. Все, чего я так сильно опасалась, обрушилось на меня неконтролируемым потоком в лице Хэтфилда.
– Аврора здесь не останется.
Глава 6
Сабрина
Он хочет ее забрать. Господи.
– Вот еще! – огрызнулась я, выдвигаясь вперед. – Я не отдам тебе ее. Она моя.
– Она такая же твоя, как и моя, – спокойно парировал он.
– Нет! Ты узнал о ее существовании неделю назад. Аврора моя, и не смей протягивать к ней свои мерзкие лапы!
Он приблизился, моментально отнимая у меня весь кислород, личное пространство и выбивая весь боевой настрой из моего дрожащего тела.
– Хочешь поспорить со мной? Ты хоть понимаешь, с кем собираешься бороться, Сабрина? – Я прикусила щеки, чтобы не расплакаться. Ситуация обернулась против меня, я могла потерять все. Заметив сильное потрясение, застывшее на моем лице, Конрад смягчился и добавил: – К тому же я не буду забирать ее одну, вы обе поедете со мной.
– Черта с два!
– У тебя нет выбора.
– Но почему? Зачем она тебе?
– Не нужно задавать таких глупых вопросов. Аврора моя дочь, и ты забрала ее у меня. Я не позволю ей жить в этих трущобах.
– Это не трущобы.
– Да? Черные парни, проживающие на первом этаже этого дома, тебя не смущают? Здесь же небезопасно.
– Это племянники Розы, они не навредят мне.
Самым старшим был Зевс. Далее шли двадцатидвухлетние двойняшки Джексон и Элиот, с которыми у меня были замечательные отношения. Единственный опасный человек в радиусе ста метров – Конрад Хэтфилд.
– Собирай свои вещи, вещи девочки ты можешь выбросить, она не будет носить эти тряпки.
Он всерьез настроен забрать нас. Он не шутил.
Я попыталась запрятать подальше подступающую панику и взглянула на него.
– Нет, будет лучше, если мы с ней останемся здесь, а ты сможешь навещать ее иногда, – спокойно сказала я.
Так ведь делают все нормальные пары не живущие вместе.
Конрад покачал головой:
– Это не обсуждается.
– Я не могу уехать с тобой, я не знаю о тебе ни-че-го. Совершенно. Кроме того, что у тебя аллергия на слова «пожалуйста», «спасибо» и улыбку.
– Однако это не помешало тебе переспать со мной.
– Откуда мне знать, что ты не больной извращенец или придурок, который пристегнет нас обеих наручниками к стене в своем подвале?
Конрад усмехнулся.
– Не утрируй, разве я похож на извращенца?
Я окинула его скептическим взглядом и дернула головой:
– Обязательно отвечать?
– Язвишь, значит, не так уж тебе и страшно.
– У меня аренда на год, я только недавно оплатила ее.
– Предупреди владельца и оставь все барахло здесь.
Я закипала. Как он мог так обращаться со мной? Нельзя просто взять и увезти кого-то на другой конец страны.
– Но я потеряю все, что у меня есть. И ради чего? Дать тебе поиграть в папашу? – мой голос почти срывался на крик.
На ковре сидела Аврора, которая с широко распахнутыми глазами наблюдала за нами. Кинув быстрый взгляд на дочку, я приложила руку ко лбу и заставила себя успокоиться.
– Вы будете жить в моем доме. Я буду вас обеих обеспечивать, тебе просто нужно делать то, что ты и так делала – заниматься девочкой.
– Когда ты наиграешься и поймешь, что больше не хочешь видеть в доме питомцев, где я возьму жилье, где мне брать деньги, работу?
Его верхняя губа дернулась от раздражения, словно слово, которое я выделила особой интонацией, совершенно не понравилось ему. Но разве я была неправа? Мы с Авророй просто зверюшки для него. Попугайчики в клетке, которые нужны только для того, чтобы развлекать хозяина чириканьем.
– Можешь не переживать по этому поводу. Я не откажусь от нее, что бы ни случилось.
– Я не привыкла сидеть дома, тем более за счет постороннего мне человека.
Конрад выдохнул сквозь стиснутые зубы.
– Моя сестра трудоголик, она работает шесть дней в неделю, и как я полагаю, ты тоже работала. С кем была наша дочь?
– С няней, – ответила я. – Роза ее няня, неужели ты еще не понял?
Обрадованным он не выглядел.
– Черная агрессивная женщина, которая угрожала мне своими племянниками, которые по пятницам варят мет, а в остальное время грабят местных бедолаг, не способных постоять за себя, – кивнул он.
Она вовсе не была агрессивной. Роза лучший человек, которого я когда-либо встречала. И ее племянники тоже.
– Они не такие, а Роза любит Аврору. Она заботится о ней с рождения.
– И тебя это устраивает?
Меня многое не устраивало. Но я не могла ничего поделать. Роза стала членом нашей семьи. Ее прислали из социальной службы, когда дедушке было совсем плохо. Что-то между ними произошло, и вскоре я заметила странные взгляды дедушки в сторону харизматичной Розы. Была ли я против? Нет.
Роза стала частью нашей жизни. Она поддерживала меня, когда я была беременна. Стала для меня феей-крестной. Поэтому я никогда не дала бы Розу в обиду. Но Конрад прав в одном. Была бы у меня возможность, я не отходила бы от дочки.
– Нет. Не устраивает, – вздохнула я.
– Вот и славно. Собирайся, вечером самолет, мы летим в Лос-Анджелес.
Я не могу уехать. Не могу потерять здесь все. Я не доверяю ему и совсем не знаю Конрада.
– Сколько раз мне повторить, чтобы ты понял? Я никуда с тобой не полечу!
Он поджал губы, его плечи подскочили, а тело источало темную ярость. Кажется, у кого-то окончательно сдали нервы. Я боялась, что он схватит меня как в кабинете, но он даже и не думал касаться меня. Интерес, который я заметила в его взгляде ранее, пропал. В его глазах не было ненависти, но вместо нее там танцевала ничем неприкрытая злость. Мистер Хэтфилд не любил когда ему перечили. А мне же хотелось делать это без выходных и перерывов на обед. Поэтому я считала, что небезопаснее всего мне находиться именно рядом с ним.
– Полетишь, Сабрина.
– Да пошел ты! Сейчас же позову Зевса, он вышвырнет тебя к отелю.
Конрад усмехнулся.
– Если ты не поедешь, то мы уедем с ней вдвоем.
Мое сердце пропустило удар.
– Ты не посмеешь, – прошептала я. – У тебя нет на нее никаких прав!
Это то, чего я так боялась. Отчаяние захлестнуло меня. Я самая настоящая дура. Он мог все что угодно, в его руках были деньги и власть. В моих руках не было ничего.
– Как скоро окружной судья Хэндрикс – хороший друг моего отчима поможет мне вступить в права? – прозвучал холодный голос отца моего ребенка.
О нет.
Крысиные хвостики. Крысиные хвостики! Дерьмо!
Горло свело судорогой, к глазам подступали слезы, но я снова и снова моргала, чтобы остановить их. Мне не стоило увольняться после того, как он поцеловал меня в кабинете. Нужно было пойти на любые жертвы: позволить ему трахнуть меня, сделать все, чего бы ни потребовало его больное воображение, но держать его как можно дальше от моего дома. Это моя вина.
– Это так ничтожно…
Я была беспомощна. У меня не было денег на хорошего адвоката, не было влиятельных родственников и связей. Это состояние убивало меня.
– Ничтожно то, что ты лишила меня года отцовства, – небрежно бросил он.
С одного моего глаза сорвалась маленькая слезинка, которую я быстро стерла со щеки. Мне было ненавистно смотреть на Конрада. Месяц я терпела его унижения, а сейчас мне придется стать его пленницей.
– Хочешь сказать, что женился бы на мне, узнав о беременности? Ты просто лицемер.
– Не женился бы. Но дело не в тебе, Сабрина. Ты мне не нужна. Дело в ней.
Я тяжело дышала, ноги не хотели меня слушаться, поэтому мне пришлось опуститься на пол рядом с Авророй.
Он победил.
– Но как же моя мебель? – Вопрос казался таким абсурдным. С чего-то я решила, что это как-то могло остановить его. Я просто была в отчаянии.
Конрад лениво улыбнулся.
– Не переживай, в своем доме я не сплю на полу и не готовлю на солнце. Если так сильно нуждаешься в диване полном клопов, то съездишь на блошиный рынок и выберешь что-нибудь новое, гораздо лучше того, что есть у тебя сейчас.
Он подал мне руку и помог встать. В этом жесте не было ни капли заботы, он сделал это механически, резко.
Я могла бы сбежать, спрятать Аврору от него. В Эрфурте, в Германии живет моя тетка – родная сестра отца. Она не самый приятный человек, но все же моя родственница. Я могла бы уехать к ней, она приняла бы нас с Авророй.
– Дай нам сутки, мне нужно кое-что уладить, попрощаться с друзьями.
Он долго изучал мое лицо внимательным взглядом, будто выискивал подвох.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. И скажу сразу, сбежать не выйдет. Я всегда буду на один шаг впереди тебя. Не делай глупостей, Сабрина. Я не обладаю железным терпением, – предупредил он.
Мне-то об этом не знать.
– Я и не собиралась.
Чтобы надавить сильнее, он жестом обвел комнату, уголок его губ дрогнул, я так и не поняла, хотел он скривиться или улыбнуться.
– Оглянись, ты в бедственном положении, хоть и отрицаешь это. На твоем столе скопились счета, – сказал он, кивая на маленький стол у дивана. Конрад медленно подошел и схватил один из квитков. – Вижу, ближайшие пять лет тебе не расплатиться. Поэтому не совершай ошибок.
– Мне нужно время, – упрямо твердила я.
– Хорошо, сутки. Не будешь сопротивляться, все пройдет мирно. Вдобавок, я закрою все твои долги.
Я хмыкнула: это прямо подарок с небес, да вот только мне не нужен был такой подарок. Я сама справилась бы.
Объявившийся папаша в последний раз взглянул на малышку и ушел. На несколько секунд я провалилась в мысли, но услышав громкий лепет дочери, поспешила к ней.
Я подхватила Аврору и принялась суетиться, собирая самые нужные вещи с собой. Куда я могу сбежать? К тетке? Нет, это невозможно сделать за один день, мне нужно оформить кучу документов. Таскать дочь по всей Америке в надежде спрятать от него? Нет, на такое я тоже не могу пойти.
Прижимая к себе Аврору, я грузно опустилась на диван. Дочка улыбнулась, принимаясь дергать меня за волосы и хохотать. Я мягко отстранила ее руку и взглянула в большие невинные глаза. Она доверяет мне, никто не сможет защитить ее лучше меня. Я либо делаю так, как сказал Конрад, либо иду против него и теряю Аврору. Мои жилищные условия гораздо хуже, чем его, я получаю в десятки, а то и сотни раз меньше, чем он, его элитные адвокаты проедутся по мне дорожным катком. Конрад упертый, он добьется своего, не отступится, пока не заберет Аврору. В лучшем случае мне позволят навещать ее раз в месяц, в худшем… Я сглотнула, осознавая, что такой человек как Конрад Хэтфилд может даже лишить меня родительских прав, и тогда я никогда не увижу Аврору, а самое главное не смогу знать, что она в безопасности.
Я не видела выхода из этой ситуации. Мне придется поехать с ним и шагнуть в неизвестность.
***
Вечером, когда Аврора уже уснула, нас зашла проведать Роза. Я не стала утаивать от нее все детали разговора с Конрадом. Узнав о том, что он увозит нас в Лос-Анджелес, она пришла в ярость.
– Поверить не могу, что ты позволяешь обнаглевшему белому так обращаться с тобой!
– А что я могу? Если я буду сопротивляться, то сделаю хуже нам обеим.
– Дочь моей кузины Лурдес из Провиденса учится на юриста. Только скажи, она сделает все, чтобы защитить вас с Авророй, – твердо отрезала Роза.
Роза не улавливала сути. Я не переживу затяжной войны из которой с большей долей вероятности не выйду победительницей.
– Сомневаюсь, что она уже может выступать защитником в суде. А даже если и так, ей не под силу одолеть адвокатов, которыми запасется Конрад. А мне не под силу оплатить все расходы на суд.
– Мы можем попытаться. Не сдавайся!
– Я не сдаюсь.
Роза громко хмыкнула. Я поднялась с дивана и, остановившись у окна, сложила руки на груди. Было темно, и улицы в этом районе действительно выглядели зловеще. Я никогда не смогу отпустить Аврору гулять одну в этом месте, даже будь она тинейджером. Гордость в первую очередь навредит мне и моей дочери. Конрад прав, здесь небезопасно. Не знаю, куда он заберет нас, но сомневаюсь, что он живет в районе вроде этого.
– Дедушка всегда говорил, что партия выигрывается тем, кто потерял много пешек, но сохранил короля. Нельзя прийти к победе, ничем не пожертвовав при этом. Я поступаю по-умному. Зачем мне ввязываться в войну против него, если можно наступить себе на глотку и сделать то, что он хочет. Если это означает, что больше Аврора не будет ни в чем нуждаться, то я готова, Роза.
– Твой дедушка имел в виду вовсе не это. Не стоит переворачивать слова, милочка. Ты сдаешься.
Сейчас Роза вызывала во мне лишь раздражение, ведь я еще днем все решила. Но ссориться с ней мне не хотелось. Я была бесконечно благодарна ей. Когда дедушка болел, она приходила чаще, чем требовали ее смены, она не просила за это оплату. Она заботилась о нем так, как никогда не смогла бы позаботиться я. Роза многое умела и была гораздо мудрее меня.
После смерти дедушки я не могла больше оплачивать квартиру в Бруклине. Роза помогла и здесь. Она привезла меня сюда, ее сестра сдала мне квартиру по самой низкой цене.
– Я вижу, что твоя аура стала оранжевой, – заметила она.
– И что бы это значило?
– Ты раздражена.
– А что насчет его ауры? Ты же видела его днем. Скажи мне, Роза. – Я не верила в эту чушь, спросила только для того, чтобы увести разговор в другое русло.
Роза пригладила волосы и нахмурилась.
– Он зол, и прибывал в ярости.
– Все это ты увидела в его ауре? – ухмыльнулась я.
– Нет, все это я прочла на его лице, когда он влетел в квартиру, – ответила она. – Что бы я ни сказала, ты не передумаешь. Но подумай, Сабрина, мы можем вас спрятать. Зевс знает людей, которые делают фальшивые документы.
– Не выйдет. Он все равно найдет меня. И найдет ее.
– Сейчас не девятнадцатый век, ему не удастся лишить тебя родительских прав, люди так больше не живут.
– Такие люди, как он – живут. Я не могу рисковать.
Роза еще около часа пыталась уговорить меня, но я была непоколебима. В итоге она поднялась с дивана и, расправив платье, зашагала в прихожую.
– Мне пора домой. Я навещу вас завтра, хочу попрощаться, но все еще надеюсь, что ты одумаешься.
Когда дверь захлопнулась, я привалилась к ней и скатилась на пол.
Я не хотела ехать с Конрадом, я ненавидела его, но в моей голове была лишь одна мысль: так будет правильнее. Я не могу знать, станет ли Хэтфилд папой мечты, но лишь на секунду я допустила, что если Конрад хоть чуть-чуть постарается быть хорошим отцом для Авроры, я пойду на все. И пусть мне придется жить под одной крышей с самодовольным придурком. На его стороне были деньги. Я никогда не считала себя меркантильной, но и идиоткой не была. С его деньгами у Авроры будет все самое лучшее. Она сможет пойти в любую школу, сможет стать той, кем захочет: балериной, врачом или писателем, кем угодно. Ей не придется брать огромные займы в банке, чтобы оплатить обучение, она не будет питаться дешевой лапшой из грязной китайской забегаловки. У нее будет все, чего не было у меня.
