Read the book: «Заставь меня влюбиться», page 3

– Послушайте…

Она выдвинулась вперед, я невольно сделал шаг назад. Не из страха, скорее от неожиданности.

– Нет, это ты послушай, на первом этаже этого дома живут три моих племянника, если ты сейчас же не уберешься отсюда, то они поднимутся сюда и надерут твою белую припудренную задницу! – воскликнула она. В этот самый момент из-за ее спины показалась рыжая макушка Сабрины.

– Роза, что происходит? – Тон ее голоса сделался удивленным, когда за крупной фигурой темнокожей боевой женщины она заметила меня. – Мистер Хэтфилд?

– Здравствуй, Сабрина. – Я окинул ее беглым взглядом. Мисс Риттер была одета в джинсовый комбинезон и белую свободную футболку. Ее лицо и руки были перепачканы краской пастельных оттенков: лиловой, голубой и розовой. – Нам нужно поговорить.

– Я позову Зевса, Рина, – проворчала женщина.

– Не стоит. Ты можешь не беспокоиться.

– Уверена?

– Да.

Все это время Сабрина не сводила с меня хмурого взгляда.

– Ладно. Но я скажу своим мальчикам, чтобы проследили за ним и в случае чего проводили его туда, откуда он пришел.

Ошеломление давно сошло с меня, уступая место раздражению.

Сабрина попрощалась с женщиной и та ушла.

– Входите, мистер Хэтфилд.

– Морель, – машинально поправил я.

Она прикусила губу и взглянула на меня свысока.

– Я знаю.

Мой подбородок дернулся от столь неприкрытой дерзости, впрочем, дернулся не только он, а еще мой член.

Дьявол! Я здесь по делу. И не по делу члена.

Дверь за мной закрылась, я оказался в маленькой и тесной прихожей. Деревянный стенд и четыре крючка для одежды на нем, большое зеркало и тумба под ним. Все выглядело старым, однако я не мог назвать прихожую неприбранной. Очевидно, Сабрина следила за порядком.

– Зачем вы здесь? – Риттер сложила руки перед собой. Ее волосы были распущены, рыжие волны доставали до узких плеч. В этой простой одежде она смотрелась гораздо лучше, чем в подобранных не по размеру строгих юбках и блузках.

– Для начала давай ты перестанешь обращаться ко мне на «вы». Мы оба понимаем, что это без надобности, особенно когда ты так дерзко зовешь меня Хэтфилдом.

Щеки Сабрины покраснели от смущения.

– Я вовсе не…

– Даже не продолжай, – оборвал ее я. – Я здесь, потому что хочу знать, что заставило тебя уволиться?

Ее взгляд моментально приобрел оттенок враждебности.

– А вы не догадываетесь? – Стискивая пальцами свои плечи, спросила она.

В таком положении ее грудь оказалась где-то под самым подбородком, и этот вид перетягивал все мое внимание, заставляя меня думать членом, а не мозгом.

Черт возьми! В рабочие моменты я думаю о работе, а не о груди моей ассистентки.

Запомни, Конрад.

Усилием воли я вернул взгляд к ее сердитому лицу.

– Вы… ты изводил меня каждый день с того момента, как появился в отеле и стал моим начальником, разве не этого добивался? – спросила Сабрина, прикусывая зубами нижнюю губу, а затем медленно выпуская ее.

Твою мать.

Она пытается соблазнить меня, или это я надышался выхлопами из располагавшейся поблизости подпольной халупы, где варили мет и теперь вижу то, чего нет? Со всей этой работой я забыл о базовых потребностях, наверное, поэтому мои яйца готовы были взорваться.

– Нет, я хотел правды, – возразил я, с трудом собираясь с мыслями.

– Я сказала правду! – вспыхнула она. Затем виновато взглянула куда-то в сторону, на соседнюю комнату, словно корила себя за несдержанный тон и тихо продолжила: – В ту ночь я совсем не знала тебя. Мы сделали, что хотели, и разошлись. Мне не нужно было от тебя ничего, пойми.

– Кроме денег и часов, что ты стащила. Честно говоря, я спал с разными девушками, но впервые имею дело с воровкой.

– Я не воровка. Просто… Это сложно. Но поверь мне, ты был случайной связью, о которой я забыла сразу, как покинула номер отеля. А деньги… Я верну тебе все до копейки, но мне понадобится больше времени.

Я щелкнул зубами, блуждая взглядом по ее лицу, которое приобрело самое невинное выражение, что мне только удавалось видеть в жизни. Признаю, это ударило по моему самолюбию. Когда девушки говорили мне, что связь со мной ничего для них не значит, они лгали – делали это, чтобы вызвать во мне определенную реакцию, которой никогда не возникало. Ведь я не из тех мужчин, которые привязываются к одной киске. Сейчас я видел, что Сабрина не лгала. А значит, окажись на моем месте кто угодно в ту ночь, она пошла бы с ним. Дело было не во мне, дело было в сексе.

Ауч.

– Хорошо, в таком случае я хочу, чтобы ты вернулась, – сказал я.

Она удивленно вскинула брови, явно не ожидая от меня подобной щедрости.

Но я был очень щедр.

– Зачем тебе это?

– Через два дня я возвращаюсь в Лос-Анджелес. Нью-Йоркский отель будет под управлением нового человека. И последнее, что мне сейчас нужно – искать ассистентку. Какими бы напряженными ни были наши с тобой отношения, ты явно не глупа, очень старательная и ответственная… – Я замер на полуслове, когда понял, что невольно отвесил ей сразу два комплимента.

Черт побери! Когда я заходил в ее дом, оставил свои яйца у входа?

Сабрина задумчиво прикусила губу, как делала это часто. Мне показалось, что запахло горелым. В прямом смысле.

– Не думаю, что… – Она остановилась и обеспокоенно принюхалась. – Крысиные хвостики! Мои овощи! – Ничего не объяснив, Сабрина побежала по короткому коридору и скрылась за углом.

Крысиные хвостики? Отличная замена слову «дерьмо», хоть и странная.

Я колебался несколько секунд, а потом пошел за ней, решив, что ей может понадобиться моя помощь. Как я понял, она убежала на кухню. Послышался звон кастрюли и столовых приборов, а за всем этим раздался громкий детский смех, который моментально пригвоздил меня к полу.

Это же не галлюцинации?

Смех точно шел не из кухни. Я оглянулся на другую комнату, замечая лишь выкрашенную в светлый стену и комод.

– Сабрина, все хорошо? – спросил я, не отрывая взгляда от прохода в комнату.

– Да! Жди меня у двери, пожалуйста.

Снова смех.

Черта с два я буду стоять здесь!

Я свернул в ту самую подозрительную комнату. Взгляд сразу выхватил бесчисленное количество полотен, стоящих на полу, прислоненных друг к другу. В воздухе был легкий запах краски.

– Значит, ты художница, – усмехнулся я себе под нос, вспоминая, как гадал, каким именно искусством могла заниматься Сабрина. Из окна открывался не самый приятный вид, однако комната была наполнена светом и уютом. Помещение, по размерам сравнимое с конурой, было куда уютнее моего дома.

Шум отвлек меня, я повернул голову и заметил небольшой манеж в углу. В центре него сидел ребенок. Он улыбался, играя с поющей плюшевой игрушкой, но заметив меня, нахмурился.

Это так сильно удивило меня, что я оторопел на несколько секунд.

Сабрина подрабатывает няней? Художница, работница гостиничной сферы и няня. Где-то был подвох.

Я подошел ближе, разглядывая ребенка, и понял, что это девочка. Темные короткие волосы были собраны в хвостик, что делало голову девочки похожей на луковицу. Розовая резинка, розовая одежда – точно девочка.

Малышка улыбнулась, открывая вид на маленькие торчащие зубы – неполный комплект. Надеюсь, они вырастут, иначе бедняжке придется искать хорошего дантиста.

Я был спокоен, однако стоял как парализованный, мне никогда раньше не приходилось видеть маленьких детей так близко. Я не много знал о них: дети плачут, не умеют подтирать себе задницы и появляются в результате секса двух разнополых людей. Все. Я не испытывал неприязни к детям, но относился к ним равнодушно. Все это было слишком далеко от меня.

Девочка вдруг опустила голову и лукаво взглянула на меня исподлобья, все сильнее растягивая губы в улыбке.

Что здесь, мать вашу, происходит?

Сердце в моей груди замерло, огромные темно-синие глаза заглядывали прямо в душу. Она напомнила мне кое-кого. Так в детстве делала Джоанна – моя сестра, когда что-то замышляла. Но все дети же похожи, не так ли?

Нет. Не так.

…и появляются в результате секса двух разнополых людей.

Мысль, посетившая меня, едва не вызвала у меня обморок. А что если?..

Не может быть.

Но если…

Нет. Я всегда заботился о безопасности, черт возьми, ни один мой секс не проходил без презерватива. Это было предельно важно для меня, у меня пунктик на чистоту.

Я судорожно стал отсчитывать месяцы. Девочке на вид год или полтора, я не знал, добавим сюда девять месяцев, а с Сабриной мы встречались около двух лет назад…

Вдруг мне в руки прилетела та самая поющая игрушка, которая до этого была в руках у ребенка. Я сжимал зеленую штуку и никак не мог понять, что это такое.

Вроде кузнечик.

Подняв взгляд, заметил, как маленькая проказница начинает смеяться, ужасно довольная тем, что швырнула в меня плюшевого кузнечика. Ее улыбка, хоть и почти беззубая, отзывалась непривычной тяжестью во мне. И странное чувство разъедало меня до костей… Словно я видел этого ребенка раньше, или видел кого-то до ужаса похожего на нее.

Нет, черт побери.

Нет. Нет. Нет.

Этого просто не может быть!

– Что ты здесь делаешь? – послышался возмущенный вскрик Сабрины.

Я вздрогнул, что было охренеть как нетипично для меня, и обернулся, встречаясь взглядом с разъяренным лицом Риттер.

Девочка совсем не похожа на Сабрину, к тому же в резюме мисс Риттер нет ни слова о ребенке или муже. Она не замужем, не имеет детей. Тем не менее, достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что ребенок живет именно в этом доме. Детская мебель, обилие игрушек: что-то на полу, что-то убрано в пластиковую корзину. Отпечатки желтой краской детских рук на стене комнаты. Сабрина не может работать няней каждый день, она работает в отеле.

Работала.

– Твоя дочка? – спросил я, игнорируя возглас Сабрины и свое колотящееся о ребра сердце.

Она зашевелила губами, словно испугалась моего вопроса. Но какого черта она пугалась бы такого простого вопроса?

– Да…

– Сколько ей? – резко спросил я, замечая, как паника в ее глазах начинает разрастаться.

– Тебе нельзя было сюда! – мгновенно собравшись, воскликнула она, подбегая к манежу и вставая между мной и им, будто я представлял опасность для ее ребенка.

Мне не нравилось это дерьмо. Почему она ведет себя так странно?

Одолеваемый яростью, я шагнул ближе.

– Ты слышала вопрос. Сколько ей?

Сабрина выпятила вперед подбородок и смело встретила мой взгляд.

– Год и два месяца, но это не твое чертово дело!

Я тяжело дышал, пытаясь осмыслить то, что она сказала.

Не может этого быть.

Хотя сроки совпадают.

Я всегда предельно осторожен. Мои карманы набиты презервативами.

Но я просто не мог не спросить.

– Эта девочка… моя?

Глава 4

Сабрина

Я готова была сквозь землю провалиться, только бы не видеть его пугающего взгляда. Конрад был не просто зол. Он пришел в бешенство. И чем дольше я тянула с ответом, тем краснее становилось его лицо.

Боже, надеюсь, он не умрет в моей детской, уверена, смерть такой важной шишки повесят на меня.

– Чего ты молчишь? – зарычал он, затем, взглянув на Аврору, заговорил тише. – Этот ребенок может быть моим?

Этот. Ребенок.

Он сказал это с такой брезгливостью в голосе, будто наступил в собачье дерьмо. Каждым своим словом он лишь подтверждал мои ранние опасения – ему нельзя знать правду.

Он изводил меня, вынудил уволиться, ворвался в мой дом и ведет себя так, словно он тут хозяин. Каждое появление Конрада – ураган, последствия которого мне приходится разгребать. В первый раз я оказалась беременной, во второй лишилась работы, надеюсь, в следующий раз меня не собьет гребаный грузовик у дома!

Я знала, как с ним бороться. Знала, как навсегда решить этот вопрос. Я приблизилась к нему и улыбнулась как подлая сука.

– Не надейся, я никогда не родила бы от ублюдка вроде тебя! – Усилием воли я не отводила взгляда. Он должен был понять, что не имеет надо мной власти.

В его глазах промелькнуло что-то темное, но вместе с тем отразилось облегчение. Конечно, он не хотел быть отцом. Странно, что в его голове вообще могла возникнуть подобная мысль.

– Это точно? – переспросил он.

– Точнее некуда. Подобные тебе должны оставаться в единственном экземпляре, а не размножаться.

Конрад сжал зубы, мышца на его щеке дернулась.

– Ах да, как я мог забыть? Ты же профессионал в этом деле. С каждым клиентом стриптиз-клуба зажигала? Сама-то знаешь от кого родила?

Хэтфилд даже не успел договорить, я замахнулась и ударила его по лицу. На его щеке стал проявляться красный отпечаток от моей ладони. Ниже скул заиграли желваки, синие глаза стали почти черными от переполняющего их обладателя гнева. На секунду я подумала, что он ударит меня в ответ, однако Конрад не сделал этого, его рука даже не дернулась в мою сторону.

Я знала, что он очень вспыльчивый и приходил в ярость от любой мелочи, и сейчас ожидала самой настоящей бури, но не могла молчать.

– Ты не будешь говорить так обо мне. Помни, что сейчас ты находишься в моем доме, куда я тебя, к тому же, не приглашала!

На его губах растянулась издевательская улыбка – такая же фальшивая как моя сумочка «Шанель» купленная на прошлой неделе в подземном переходе за одиннадцать баксов.

– В доме? Не знал, что здания под снос называют «домом», – брезгливо процедил он.

– Убирайся!

Конрад усмехнулся, сунул руки в карманы джинсов и стал медленно расхаживать по комнате. Он вел себя здесь, словно хозяин, держался уверенно и надменно, бесцеремонно разглядывал картины, мою мебель. На его лице была гримаса отвращения. Он презирал мой образ жизни и презирал меня.

– Ты оглох? Я сказала, убирайся! Я сейчас же позову Зевса, он выставит тебя, если ты не понимаешь нормальных слов!

Конрад тихо рассмеялся, и от этого смеха волоски на моих руках встали дыбом. Это был не радостный смех, а ленивый, злорадный. Хэтфилд словно был котом, который наступил лапой на мышиный хвост, а я была той самой мышью, которая не оставляла попыток сбежать, тем самым веселила его сильнее.

– Боюсь, ты кое-что не поняла, Сабрина. Это я буду диктовать тебе условия, а не ты мне. Джоанна, моя добрая лояльная сестрица сильно распустила своих работников. Я удивлен, что сотрудники отдела кадров не сказали тебе, но по договору ты должна отработать еще неделю, прежде чем уволишься, плюс прогул.

Они сказали, но я ответила, что все улажено, и Хэтфилд отпустил меня. Я была крайне убедительна и не думала, что дьявольский засранец будет так мелочен.

– Я не стану этого делать…

Он подошел ближе и склонил голову, открыто наслаждаясь своим превосходством надо мной. Я поймала себя на том, что замерла и даже вдохнуть боялась. Конрад стоял слишком близко, был большим и сильным, я на его фоне была просто маленьким насекомым, которое в два счета могло оказаться под подошвами его брендовых ботинок, и понимание этого полностью лишало меня всякой отваги.

– Станешь, Сабрина. Разве у тебя есть выбор?

Собрав последние остатки храбрости, я сложила руки на груди и вскинула подбородок.

– Я тоже могу играть грязно. Ты домогался меня на рабочем месте, забыл?

Его улыбка дрогнула, он медленно обхватил мою челюсть пальцами и коснулся губами моего уха, а вместо того, чтобы оттолкнуть его, я словно в пол вросла.

– Если бы я домогался, то ты не стонала бы мне в рот, Рина, – прошептал он, явно не впечатленный моей угрозой. Я хотела достойно ответить ему, но не успела даже рта раскрыть, он отстранился, не сводя уверенного взгляда с моего лица. – И не забывай, что ты воровка. Я щелкну пальцами, и ты окажешься за решеткой. Думаю, тебе не хотелось бы этого, но должен признать, оранжевый тебе пойдет, как и цепи на лодыжках.

– Ты отвратителен, – поумерив свой пыл, бросила я. – Шантажировать меня этим…

– А ты думала, легко отделаешься? Не разыгрывай драму и скажи спасибо, что я не прошу тебя отрабатывать эти деньги. Даже с твоими внешними данными ты и на две тысячи не потянешь. Поэтому вернись на работу и хватит строить из себя оскорбленную невинность, я же прекрасно вижу, что ты совсем не такая.

Я прикусила губу, чтобы не высказать ему все, что думаю о его мерзкой персоне.

– Хорошо, я вернусь, но пообещай, что не станешь шантажировать меня прошлым.

Он посмотрел на меня так, словно я была самым наивным человеком в мире.

– Ты думаешь, что смеешь просить меня о таком? Я ставлю условия, не забывай об этом. Завтра чтобы была на месте.

Я стиснула зубы и едва заметно кивнула, хотя вместо этого хотела ударить его чем-нибудь тяжелым по голове.

– Кстати, о муже ты тоже солгала в своем резюме? – безразлично спросил он, однако его взгляд совсем не был безразличным, в нем играло любопытство.

– Это не твое дело.

– Нет, это было правдой, не так ли? Родила ребенка от случайного незнакомца. Сколько таких было в том месяце помимо меня?

– Не. Твое. Дело.

Конрад молчал и просто смотрел на меня какое-то время, словно пытался отыскать все ответы в моих глазах. Но кроме чистой ненависти ему не суждено было увидеть в них ничего другого.

– Несчастный знает, что стал отцом?

– Не. Твое…

– Да-да, не мое дело. Да мне и не интересно на самом деле.

Если бы это действительно было так, то он не задавал бы столько вопросов.

– Мы обо всем договорились. Вы можете возвращаться в свой мир, мистер Хэтфилд.

– Морель, – поправил он.

«Мудак», – хотела сказать я, но промолчала. Хватит на сегодня обмена любезностями.

Конрад взглянул на Аврору, которая стучала свою любимую куклу головой о край манежа и улыбалась. Взгляд его подозрительно долго задержался на ней.

О нет. Я надеюсь, он не думает, о том, о чем ему не стоит думать.

– Хотя, знаешь, внесу ясность. Его звали Чак. У нас случился секс за пару недель до тебя. Я влюбилась в него, ведь он был нежным и напористым, страстным и нетерпеливым. Секс с ним был потрясающий. Но ему не нужны были отношения, только встречи, которые кончались одним – жаркой прелюдией и сильным оргазмом. В ту ночь, когда ты ждал меня у стриптиз-клуба, я решила, что это неплохая идея – переспать с тобой и показать ему, что я не просто терпеливая мышка, которая всегда будет его ждать. Правда, мне это не принесло никакого удовольствия. Секс с тобой был дерьмовым, а с Чаком в итоге ничего не вышло. Через месяц я узнала о беременности. – Я взглянула на Аврору. – Она так похожа на него: глаза, цвет волос, носик, губки, даже характер в ней его проявляется.

– Секс со мной был дерьмовым? – сузив глаза, спросил он. – Не припомню, чтобы ты жаловалась.

Неудивительно, что из всего сказанного, он услышал только это. Образование Вселенной, движение материков, миллионы лет эволюции – все это было только ради того, чтобы он стоял в этой комнате, оскорбленный моим замечанием о его сексуальных способностях.

– Не люблю жаловаться, поэтому сбежала раньше, чем ты проснулся.

Мне тяжело было понять, поверил он или нет. Однако Конрад продолжал поглядывать на мою дочь, и это заставляло мое сердце нервно дергаться в груди.

Раздался стук в дверь.

– Давайте, вам пора, – сказала я и выбежала из комнаты. За дверью стоял Зевс, которого, по всей видимости, прислала Роза.

– Сабрина, все в порядке? – спросил он, проходя в квартиру.

– Да. Роза слишком печется обо мне.

– Я не видел, чтобы разодетый индюк выходил из твоей квартиры.

– Он все еще здесь.

– Мне помочь выпроводить его?

Зевс был большим, но Конрад больше. Однако победа все равно была бы на стороне моего друга, у каждого из трех племянников Розы было оружие. Этот квартал действительно мог быть опасным, таковы правила. К счастью для Конрада его подстреленная задница совсем не входила в мои планы. И тюрьма для Зевса тоже.

– Я думал, тебе опасно находиться здесь, но вижу, что ты примкнула к злу, – скучающе сказал появившийся в прихожей Конрад.

– Что ты несешь, бледнолицый? – зарычал Зевс, порываясь к Конраду.

– Спокойно, Горо³, ты же не хочешь оставшиеся десять лет провести в тюрьме? – с насмешкой в голосе спросил Хэтфилд.

Десять лет? Зевсу всего двадцать пять, через десять лет ему будет тридцать пять.

Осознав, о чем говорил Конрад, я закатила глаза. Он намекал на то, что в этом квартале Зевса пристрелят раньше, чем ему исполнится сорок. Отсюда и оставшиеся «десять лет».

– Ну все, ты нарвался! – крикнул Зевс и бросился в сторону Конрада, но я успела встать перед ним и остановить от необдуманного действия.

– Хватит! Зевс, дай ему уйти. Я не могу больше выносить этого.

Мне удалось уговорить друга не трогать моего босса. Я была напугана и зла, чего не скажешь о Конраде: глядя в глаза взбешенному Зевсу он ни капли не испугался. Хэтфилд держался уверенно и расковано, однако мне удалось разглядеть на его лице бледную тень задумчивости. Поэтому когда Конрад ушел, я выдохнула.

Должно быть, у него появились дела важнее пустой болтовни с какой-то ассистенткой. Я была только рада, находиться в его обществе тяжело, эта энергетика давила на меня, словно стотонная плита. И от нее даже некуда было спрятаться.

***

Мы с дочерью прогуливались в парке недалеко от дома. Зевс отправился с нами.

– Ты не должна возвращаться и работать на него.

– Мне самой не хочется там работать. Забыть бы Хэтфилда как страшный сон, но я не могу отказываться. И я не к нему возвращаюсь. Он уедет в Лос-Анджелес и вернется, надеюсь, нескоро. У меня будет новый начальник, спокойный и справедливый. Эта работа хорошо оплачивается, нельзя терять такой шанс.

Моей проблемой был только Конрад. Но если он не будет моим начальником, то и проблема эта исчезнет. Даже страх того, что он узнает об их родстве с Авророй, угасал. Сегодня он явно почувствовал облегчение, когда я опровергла его отцовство, значит, не будет пытаться доказывать обратное. Аврора в безопасности.

– Ты упомянула, что причиной твоего увольнения послужило его поведение, но не сказала, что именно он сделал.

Я почувствовала фантомное давление в районе своих щек, словно Конрад как в прошлый раз крепко схватил меня за лицо, ощутила властное прикосновение теплых губ к своим губам и начала снова злиться. Следовало укусить его, чтобы не смел больше проворачивать нечто подобное.

– Ничего такого, просто он очень требовательный босс, – ответила я.

Зевс подошел к моей дочери, которая пыталась отковырять кору от дерева, и взял ее на руки. Аврора заливисто рассмеялась.

– Я не могу не заметить, что она очень похожа на этого придурка, – сказал Зевс.

Я улыбнулась. Придурок – самое подходящее для него слово.

– Ты хочешь знать это? – спросила я.

– Да.

– Тогда ты верно подметил. Они очень похожи, потому что Конрад ее отец.

Зевс нахмурился и поджал полные губы, раздумывая.

– Почему ты не рассказала ему? Любая на твоем месте рассказала бы, чтобы сорвать золотой куш.

Аврора перебралась ко мне на руки, я прижала к себе дочь, осознавая, что с каждым днем она становится все тяжелее. Малышка растет и скоро начнет задавать вопросы об отце, ведь у многих других детей есть отцы. И я уже придумала легенду, расскажу, какой ее отец храбрый: он космонавт и отправился в космос изучать новые планеты, звезды и черные дыры. Главное не сорваться и не поведать ей другую версию: его переехал скоростной поезд, а потом переехал следующий, а за ними еще три поезда. Несчастный случай. Он него ничего не осталось кроме пыли.

Но я никогда не поступлю так со своей дочерью. Она будет любить папу, будет знать, что он так же сильно любит ее, хоть никогда в жизни они и не увидятся.

– Ему это не нужно, – ответила я на вопрос Зевса.

В моей груди медленно разрасталась дыра. Все эти два года, пока я была беременна, а затем была рядом с новорожденной малышкой, мне не хватало времени подумать о такой простой вещи как семья. А может, я просто запрещала себе думать? Зачем думать о том, чего у меня никогда не будет.

– Но ты не спросила его, как ты можешь знать?

– Я знаю, Зевс. Знаю таких как он, видела не раз, сначала в гольф-клубе, затем в стриптиз-клубе. Он из тех парней, которые живут исключительно для себя. Такие не строят семьи и не заводят детей. Готова поспорить, он вообще ничего не знает о детях. Он нетерпеливый, вспыльчивый и самовлюбленный… баран. Будет лучше, если Аврора не узнает своего отца, а ее отец не будет в курсе ее существования.

Неправильно лишать Аврору отца, так же как и обманывать Конрада. Но я всего лишь не хотела, чтобы моя дочь разочаровывалась в нем. Разве это делает меня плохой матерью?

Зевс коснулся моего плеча, улыбнулся Авроре, которая без остановки что-то лепетала на языке, понятном ей одной. Карие глаза друга светились нежностью и пониманием – сильный контраст, учитывая то, что Зевса уважали в этом районе, а многие даже боялись. Но помимо нежности я заметила там нечто непривычное для меня.

– Ты всегда можешь положиться на меня, – сказал он.

– Я знаю это.

– Может, поужинаем? Роза посидит с Авророй.

Я вздохнула.

Вот оно. То самое непривычное. Зевс всегда был добр ко мне. И я подозревала, что в этом кроется нечто большее, ведь в отличие от него остальные племянники Розы не уделяли мне столько внимания.

– Ты мне как брат, Зевс, – прямо сказала я, наблюдая как с каждым мгновением его взгляд тускнеет.

– Я знал это.

– Однако ничего не помешает нам поужинать как друзьям вместе с Розой и Авророй, – сказала я.

– Отлично, так и сделаем.

Мы гуляли по парку еще около двадцати минут. И все это время у меня было странное предчувствие, будто что-то вот-вот должно случиться. А еще казалось, что за мной наблюдают. Мне все время хотелось обернуться и увидеть, кто же стоит за спиной, дышит мне в затылок, но когда я делала это, то не видела ни души позади.

Это просто паранойя. Никто не следит за мной. Так сказывается появление Конрада. Однако пусть не думает, что я подчинилась. Это не он вынудил меня вернуться на работу, это я поступила по-умному и не захотела терять хорошее место, которое приносит мне стабильный доход. Скоро он уедет, и я, наконец, смогу успокоиться.

Вечером я поужинала в компании друзей и Авроры, а затем отправилась укладывать малышку спать. Я сидела у ее кроватки, наслаждаясь умиротворением на детском лице, стараясь не замечать тревоги внутри и странного тонированного автомобиля, весь день простоявшего у соседнего дома.

Просто паранойя.