В постели парня сестры

Глава 6.

Кира.

– Проваливай отсюда, козёл, – резко шиплю я и пытаюсь встать.

Но мужчина оказывается сильнее, и схватив меня за предплечье, усаживает обратно.

– В чём проблема, малышка, не рада меня видеть? – грубоватым, но от этого не менее притягательным голосом отвечает он. Я решаю игнорировать нахала, но он не сдаётся: – Всего лишь козёл и только? – хмыкает Тим. – А где же «эгоистичный невоспитанный нахал с отвратительным характером» и «безнравственный самовлюблённый сноб»?

– Сказал он «порочной расчётливой девке» и «малолетней пустышке», – парирую я, выгибая бровь. – Говори зачем пришёл, или убирайся.

– Пляж общий. Могу сидеть тут столько, сколько сочту нужным.

– Так посиди где-нибудь на другом конце пляжа. А ещё лучше, сходи поплавай. Даст Бог, одна из штормовых волн унесёт тебя в открытое море и мне больше никогда не придётся лицезреть тебя с твоим эго.

Тимур снова сверлит меня взглядом, сосредоточенно о чём-то думая. И я не могу разгадать что читается в его тёмно-карих глазах.

– Твоя сестра волнуется и места себе не находит, – выдаёт он. – Тебе стоит извиниться перед Лерой.

– Так это она подослала тебя?!

– Нет. Но я пришёл из-за неё.

– Ха! А ты у нас Мистер Благородство? Передо мной можешь не притворяться. Не знаю для каких целей тебе моя сестра, но уж я-то выведу тебя на чистую воду.

Ненависть буквально разъедает моё сердце и внутренности, затмевая все остальные чувства. Каждую клеточку тела колотит от вида этого наглого сноба. Придушить бы его, или утопить. Только руки марать жалко. Подношу бутылку к губам и делаю жадный глоток. А тем часом, мужчина резко выхватывает из моих рук вино, забирая бутылку себе.

– Совсем из ума выжил? – язвлю я. – Немедленно верни обратно!

– А ты не слишком мала, чтобы распивать алкоголь при свете дня? – насмешливо протягивает мужчина и сам прикладывается к вину, отпивая немного.

– Фу! Теперь можешь оставить себе, потому что я не хочу заразиться каким-нибудь герпесом, – брезгливо скривляюсь я.

А мужчина вдруг слегка запрокидывает голову и смеётся. И этот его смех – самое прекрасное явление, которое я когда-либо лицезрела в своей жизни. Я очарованная его улыбкой не могу отвести от Тимура взгляда. Сердце ускоренно бьётся в груди, как заключённый в неволю зверь. Глупо не признать, что он красивый. Кому не понравится парень с потрясающе рельефным телом, очаровательно взлохмаченными волосами, крошечным, почти незаметным если не приглядываться, шрамиком на верхней губе, небрежной щетиной и тёмными карими глазами? Как истинный художник, я всегда подмечаю даже самые маленькие штрихи во внешности каждого человека. Но красота внешняя всегда проигрывает красоте внутренней, а у этого мужчины нутро гнилое. Отворачиваюсь, чтобы парень моей сестры не заметил такое пристальное внимание.

Небо над нашими головами стремительно приобретает оттенок черничного мороженого. Раскаты грома, которые ещё десять минут назад начались с глухого рокота, сейчас грохотали так, как будто готовы снести всё вокруг.

– Семь, восемь, девять… – задумчиво считает Тим. – Гроза в трёх километрах. Нам лучше вернуться домой.

– Боишься промокнуть? – поворачиваю голову к Дёмину я, издевательски подначивая.

Против воли взгляд опускается на его губы. Парень сестры склоняет голову вбок, уставившись на меня. Пару секунд я наслаждаюсь глубиной его глаз, кажущихся сейчас более пронзительными и красивыми, чем космос. Проклятое вино!

– А ты нет? – в тон мне отвечает мужчина, нахально приподнимая бровь.

– Я люблю дождь, – зачем-то говорю, продолжая этот странный, впервые похожий на нормальный между нами разговор.

– А я не люблю болеть. Из-за ливня, который сейчас начнётся, поднимется не только уровень в реках, но и волны затопят этот узенький пляж. Оставайся, если хочешь, а я пойду.

Он встаёт и подаёт мне руку. Ого, что-то новенькое!

Вкладываю свою ладошку в его, подмечая то, какой маленькой моя ладонь кажется в его огромной. И тут же мысленно ругаю себя: Тимур Дёмин всё ещё тот же мерзкий тип, что и раньше. Ничего не изменилось. Поднимаюсь на ноги и вырываю свою руку из его. И именно в этот момент на нас обрушивается плотная пелена из дождя. Как будто мне в наказание, что посмела на миг подумать о парне своей сестры по-другому.

И мы бежим к лестнице. Ступенька, вторая, третья. Ресницы слипаются от влаги, из-за дождя толком ничего не видно и это заставляет бессильно злиться, когда приходится откидывать мокрые прилипшие пряди волос с лица. Ещё ступенька и ещё одна. Вода смазывает очертания лестницы, а мои кроссовки хлюпают на каждом шагу. На предпоследней ступеньке я спотыкаюсь, и не выстави я руки вперёд, то точно разбила бы нос поцеловавшись с асфальтом.

– Ты правда слепая? Или просто неуклюжая? – спрашивает раздражённым голосом мужчина и сильные руки поднимают меня с земли.

– Мог бы не возвращаться, я не нуждаюсь в спасении! – кричу ему в спину я, пока мы бежим к подъезду.

Тим открывает дверь, и вот, мы наконец-то в сухом помещении. Пытаемся отдышаться, кидая друг в друга убийственные взгляды. Парень сестры определённо терпеть меня не может и это взаимно. Он нажимает на кнопку вызова лифта и тот почти сразу спускается вниз, негромко звякнув. Я жду пока откроются двери, и показательно задев Тимура плечом, гордо подняв подбородок, вхожу в кабину. Дёмин следует за мной и двери за его спиной моментально закрываются. Полностью мокрый мужчина, с одежды которого течёт вода, прислоняется к стене кабины и задумчиво трёт переносицу размышляя о своём. Я жму на кнопку шестнадцатого этажа.

На дисплее высвечивается третий, четвёртый, пятый этаж, после чего перебойно мигает свет, дёргается кабина лифта, останавливаясь и протяжно скрипя, а свет окончательно потухает.

– Нет-нет-нет! Только не это! – громко вскрикиваю я, обуреваемая паникой.

И вцепляюсь пальцами в мокрую футболку мужчины, которая впитала в себя аромат великолепных духов, едва ли, не запрыгивая на него. Сейчас мне всё равно кто рядом, главное, чтобы был хоть кто-то, потому что я панически боюсь застрявших лифтов, после того, как в четыре года застряла в лифте одна. Тело Тима напрягается, как натянутая струна, я поднимаю голову пытаясь в темноте разглядеть его глаза, которые обеспокоенно изучают моё лицо. Мужчина неожиданно притягивает меня к себе, внезапно нежно поглаживая по спине и волосам. Действия Тимура сбивают меня с толку, вызывая по телу мурашки и непонятную дрожь.

Я практически повисаю в его руках, успокаиваясь. И тут же беру себя в руки, проклиная за неправильную реакцию на мужчину, который спит с моей старшей сестрой.

И всё меняется. Дёмин отпускает меня так же резко, как и обнял. Делает шаг в сторону, как будто ничего не произошло, и жмёт на кнопку вызова диспетчера, которая почему-то никак не желает работать. Твою за ногу!

– Приехали, – обречённо выдаёт Тим, нервно вздыхая.

– Круто, из тысяч людей я осталась в замкнутом пространстве с самым невыносимым на свете мужчиной, – не без сарказма отзываюсь я.

– Смотрю, ты пришла в себя, Кира? – ухмыляется он, доставая свой телефон и включая фонарь.

Секунда молчания, потому что он впервые называет меня по имени, и слегка приоткрывшиеся губы в изумлении из-за того, что он вообще удосужился запомнить его. Ещё минуту парень моей сестры пытается поймать сеть и набрать чей-то номер, но видимо безуспешно. А затем снова возвращает всё внимание ко мне:

– Или специально сымитировала страх, чтобы попытаться соблазнить меня? – непринуждённо интересуется Тим, заинтересованно рассматривая меня. – Не теряешь надежду, м?

– Божечки, и я ведь наивно на целых три секунды решила, что ты нормальный! – шиплю я в ответ, сжимая кулаки от гнева. – Ты чёртов сноб, который возомнил себя хозяином этого мира. Конечно, все девушки только и мечтают о том, чтобы преследовать тебя в раздевалках и вешаться на шею в застрявшем лифте, чтобы завладеть вниманием богатенького козла и переспать с ним за деньги. Только ты переоцениваешь себя, зятёк, – не без иронии чеканю я, сложив руки под грудью, и победно улыбаясь.

– В таком случае, зачем ты прокралась в мужскую раздевалку, где я мылся?

– Я ошиблась дверью, болван! И если бы кое-кто умел слушать и спустился с небес высокомерия на Землю, то услышал бы это и в первый раз.

– Ошиблась дверью? Думаешь, я в это поверю?

Мне кажется, что его голос звучит немного разочарованно. Потому что теория наглого типа обо мне разваливается на части. Дёмин стирает со лба капли дождя и снова изучающе всматривается в моё лицо, как будто ожидает продолжения. Я продолжаю молчать, чтобы побесить его.

– И? Это всё?

– А ты хочешь услышать что-то ещё? – закатываю глаза я. Не собираясь выслушивать его очередные оскорбления, и пользуясь моментом, пока он не успел ничего ответить, гневно добавляю:

– Усмири уже своё эго. Я не охотилась на тебя и не пыталась заполучить в любовники. Знаешь… – я подступаю к нему очень близко, поднимаюсь на цыпочки и провожу пальцами по мужской груди, закусив губу. – Будь я охотницей за деньгами, выбрала бы себе кого получше. В зале есть парни гораздо симпатичнее тебя, и уверена, что умнее. И что Лера в тебе нашла?

Ликуя в душе, я наблюдаю, как белеет его лицо после моих слов. Как глаза становятся почти чёрными, а руки сжимаются в кулаки. Тимур злится, и злится сильно. Аура властности и опасности окутывают меня. Парень сестры слишком сильно влияет на мой разум. И я опять замираю, опуская взгляд на его губы.

– Значит, недостаточно хорош для тебя? Или недостаточно богат?

– Недостаточно привлекателен и… – размышляю чтобы ещё такого сказать, попутно пытаясь успокоиться. Потому что слишком сильно дрожат ноги и почему-то не менее сильно колотится сердце. – Староват.

– Уверяешь, что не хочешь меня, но ведёшь себя совершенно иначе, Кира, – наклоняясь ко мне, шепчет Тим, обдавая горячим дыханием. Его губы совсем близко от моих губ. Чувствую себя мышкой, загнанной в угол.

– Не неси чушь! Я тебя ненавижу!

– О, – шепчет он с едва заметным кивком, – Это очевидно. И это не мешает тебе хотеть меня.

– Только в твоих мечтах, извращенец.

– Правда? – шипит он мне в губы, толкая к стене и хватает за руки, заведя их мне за голову. Нависает как коршун над жертвой. – Доказать, что ты врёшь? – произносит решительно, с дьявольской ухмылкой и голодным блеском в глазах.

Я закатываю глаза на сарказм в его голосе, но так и не успеваю огрызнуться в ответ. Потому что, не дожидаясь ответа, парень сестры приподнимает моё лицо за подбородок, яростно целуя. А я отчего-то совсем не возражаю, теряясь в ощущениях. Влажно и горячо мужчина играет своим языком с моим, и это похоже на безумное наваждение. Прижимаюсь к нему, и как только мужчина отпускает мои запястья, обнимаю за шею и зарываюсь пальцами в мокрые тёмные волосы.

Дёмин приподнимает меня за ягодицы и снова вдавливает в холодную стену кабины, вынуждая обвить его бёдра ногами и ощутить, как нарастает неудержимое желание.

Желание – оттолкнуть его, чтобы больше никогда не касаться этого человека.

Желание – прижаться к нему каждым сантиметром тела, чтобы больше не отпускать.

Наш поцелуй становится вдруг жадным. Безудержным. Несдержанным. Грязным. Он так настойчив, тянет меня за волосы, а я одержима его запахом, телом, всем им. Чувствую холодные пальцы, когда Тимур пробирается под майку, скользя по животику. Продвигается ниже пупка, оглаживает возле края шортиков и… Включается свет, а лифт дёрнувшись начинает подниматься вверх. Мужчина резко ставит меня на ноги, жестоко ухмыляясь.

– Запомни этот урок. Потому что такое никогда больше не повторится, Кирюша, – небрежно говорит Тим, и моё имя из его уст звучит как грязное ругательство.

Я отступаю от Дёмина как можно дальше. Он реально больной, причём на всю свою голову! Просто поигрался издеваясь, а я дурочка разомлела. Полнейший крах. Наверное, это была форма изощрённого унижения для меня. Я крепче стискиваю зубы и гляжу на парня сестры исподлобья:

– Ты прав, зятёк. Но запомни и ты: ещё раз приблизишься ко мне, пожалеешь. А то вдруг я обижусь, и проболтаюсь Лере о том, как её парень пытался совратить её младшую сестрёнку.

Двери лифта открываются на шестнадцатом этаже. Скрипнув от злости зубами, Тимур вылетает из кабины и направляется к квартире, нажимая на звонок. Вот ведь судьба распорядилась жестоко: мне с ним ещё жить.

Валерия впускает нас в квартиру, тут же хлопоча вокруг своего козла, и обещая сию минуту подготовить ему горячую ванную. Конечно, вдруг бедняжка заболеет, что б его. Я же разбита на части. Стыдливо опускаю глаза, когда Лера пытается начать разговор:

– Кир… Ты выглядишь так, что мне страшно оставлять тебя одну. Может, поговорим?

«Выглядишь». Как? Жалко? Несчастно? Никчёмно?

Даже Васька, обычно не упускающий случая пошипеть и показать коготки мне при встрече, смотрит как будто с презрением и не предпринимает попыток напасть.

Я не отвечаю. Потому что от стыда даже не могу смотреть Лере в глаза. Скидываю мокрые кроссовки и плетусь в выделенную мне комнату. Не хочется помощи, не хочется жалости и не хочется с кем-либо сейчас говорить. Сейчас мне нужен только планшет и сухая одежда. И никаких мыслей.

Глава 7.

Тим.

Холодное равновесие – это смысл всей моей жизни. Собранность, спокойствие – то, на что я всегда ориентируюсь в жизни и работе.

Не следуй я собственным правилам, никогда бы не добился успехов в работе в свои двадцать семь. Учитывая, что фирма в которой работаю я, принадлежит моему отцу. А тот, относится к своим сотрудникам с высочайшей строгостью и никогда не протаскивает по карьерной лестнице своих протеже, даже если это его друг или сын.

Поэтому и женщин всегда выбираю таких же: успешных, спокойных, собранных, нацеленных на карьеру и результат. А ещё предсказуемых. Таких, как Лера Ольховская. Женщина с прекрасным образованием, острым умом, безупречной внешностью, добившаяся своим трудолюбием должности руководителя проектной группы в нашей компании.

Мы познакомились полгода назад, когда Валерия перешла в нашу фирму от конкурента. И быстро нашли общий язык. Мы ничего не планировали, никогда не разговаривали о будущем. Я не искал любви, она как мне думалось тоже. Нам было удобно вместе, и когда я наконец-то смог съехать от родителей пару месяцев назад – да-да, моя мать настоящая наседка, которая ни в какую не желала отпускать меня из-под своего крыла и умудряется звонить по пять раз на дню, – я предложил Лере жить вместе. Потому что её не устраивала предыдущая квартирка на Есауленко, которую она снимала.

И вот, сейчас мы едем на такси в Сочинский аэропорт, чтобы там встретиться ещё с несколькими сотрудниками и вылететь в Москву, на строительную конференцию.

– Мы должны зайти по раздельности, да, дорогой? – настороженно тараторит Лера. – С нами летит твой отец, а в регламенте компании…

«В регламенте компании сказано, что нельзя заводить отношения между сотрудниками», – знаю, что она скажет именно это. Мы скрываем отношения от сотрудников и моей семьи, и это иногда заводит. Нечто запретное.

– Отец прилетит в Москву завтра.

– И всё равно нужно быть осторожными.

Лера тяжело вздыхает, поправляя волосы. Она нервная уже третий день. А всё из-за этой мелкой, её сестры. Эта девчонка и меня выбила из колеи. Дурная! Ремня бы ей, хорошего такого ремня.

Когда Валерия сообщила, что с нами поживёт её младшая, я ровным счётом ничего не знал о Кире Ольховской. Лера не особо распространялась о своей семье, а я лишний раз не спрашивал. Знал только с её слов, что у них прекрасные чуткие родители, а младшая наказание на их голову. И видел единственную семейную фотографию с улыбающейся парой старших, красивой Валерией которой было лет двадцать пять, и маленькой толстой девочкой с самым недовольным лицом на свете. Перед приездом Киры, Лера попросила меня отнестись с пониманием к сумасбродному характеру девочки. И я согласился, на свою голову.

Знать бы заранее, что сестра моей девушки там самая Заноза, из спортзала. Кира Ольховская стала самой странной и непонятной девушкой, которую я когда-либо встречал. Самой неадекватной, выводящей из себя даже поистине спокойного человека. Несдержанной, невыносимой. Озлобленной, невоспитанной. И какой-то слишком взрослой и привлекательной внешне, для её восемнадцати лет. Она оказалась слишком… девушкой. Не пухлой девочкой-подростком, которую я ожидал.

Она привнесла в мою жизнь слишком много хаоса. А хаос – это паршиво. Это потеря концентрации и равновесия.

И за какие грехи мне всё это?

Первые наши встречи врезались в память и заняли там прочное место. Сколько таких полуголых силиконовых куриц приходило в наш элитный зал, чтобы познакомиться, на пальцах не счесть. Ринат был только за, а меня тошнило от них. Я мог получить любую, но никогда не хотел пустышку, интересующуюся деньгами или внешностью. Сколько раз такие куклы «случайно» сталкивались со мной или подкарауливали около тренажёров. Я многих повидал за свою жизнь: легкомысленных пустышек, главная цель которых – заполучить мужика побогаче и устроить свою жизнь.

Но девушка из спортзала выделялась из всех них. Она показалась мне настоящей профессиональной охотницей. Действовала хитрее остальных: столкнулась в коридоре, невинно похлопав своими длинными ресницами, которые обрамляли большущие карие глаза. Напялила на идеальную фигурку сексуальный топ и шортики покороче. Грудь у неё была что надо: большая, пышная и на удивление натуральная. И попка великолепная: округлая и упругая. Девчонка даже не попыталась флиртовать, как остальные. Видимо, решила зацепить показательным равнодушием. А потом ворвалась как вихрь в раздевалку, в этом облегающем каждый миллиметр кожи купальнике. Пустила в ход тяжёлую артиллерию и решила сразу предложить мне себя?

Тогда я даже ощутил укол разочарования – слишком она хорошенькая, чтобы продавать своё тело. Но сразу же пришёл в себя, и указал малолетке её место.

Она ударила меня. С гневом и негодованием. Мстительная стерва. Смотрела с такой ненавистью, как будто на самом деле обиделась на правду. Наговорила всякого, оскорбляя. И это показалось странным – разве так смотрят и общаются с мужчиной, которого пытаются охмурить?

Но слишком много было чести, помнить о ней и размышлять. Поэтому я выбросил девушку из головы. А потом мы столкнулись снова, на вечеринке в баре, на которую отказалась идти Лера, считая, что это развлечения для «малолеток». А мне пришлось, потому что я уже пообещал лучшему другу. Я увидел её сразу, узнал. А она так глупо пыталась от меня спрятаться, раззадоривая. И я повёл себя так, как не вёл ещё никогда в жизни. Толкнул девчонку специально, как какой-то невменяемый маньяк с проблемами с головой. Уверен, она и думать обо мне забыла и сейчас охотится на другого мужчину. Но всё равно сделал то, что сделал. Двинутая девка вылила на меня ещё кучу оскорблений, которые я не оставил без ответа. Как же она выбесила меня!

Я часто ощущал подобное с рабочими конкурентами – желание обругать, унизить, втоптать в грязь. Искал их слабые места и использовал в своих интересах. Но с девушками никогда. Никто ещё не вызывал такую гамму чувств. А она, такая маленькая, кажущаяся нежной и беззащитной, пока не открывала рот, смогла разбудить настоящий вулкан из эмоций во мне.

И когда я увидел её в нашей с Лерой кухне, такую домашнюю с длинными влажными после душа волосами, в неприметной толстовке и с зелёнкой на коленке, я еле-еле сдержался чтобы не подать виду, что знаю сестру своей девушки.

А потом почти бессонная ночь, и мысли о том, как выбираться из этой ситуации в которую я вляпался. Пожалуйся Кира Лере на меня, расскажи хоть что-то про наши столкновения и Валерия наверняка поверит своей младшей. А учитывая какая девчонка хитрая, может и приплести чего.

Я даже выдохнул спокойно, когда услышал из душа, как они ругались утром. Но когда вышел из ванной комнаты и шёл в спальню, ненароком прислушался и их разговор ввёл меня в заблуждение: Лера рылась в вещах сестры? Совсем непохоже на сдержанную и справедливую женщину, какой я её знал. Неужели и правда моя девушка так зависима от родителей? Я счёл вполне оправданным желание девчонки вернуться домой и не мешаться у нас под ногами. И как только Кира хлопнула дверью, попытался вразумить Леру, но моя девушка была непреклонна. Отгородилась от меня и засела с чаем на балконе.

Я, тем часом, отправился на пробежку и сам не понял, как оказался возле девчонки на пляже. Какого лешего меня туда понесло? Стоял и смотрел издалека, как её хрупкие плечи подрагивали от ветра, ведь она сидела в одной только тонкой маечке. Но Кира не обращала на прохладу никакого внимания и завороженно смотрела на волны. Её лицо, когда, сестра моей девушки увидела меня, было поистине бесценным. Что странно, препираться с ней принесло мне колоссальное удовольствие. Затем испортившаяся погода, ливень и треклятый застрявший лифт. И я внезапно решил расставить все точки над «и» и услышать её версию развития событий в фитнесе. Не понимал зачем мне это, но всё равно спросил. А в её глазах была только ярость и бесконечно сочащаяся обида. Обидой были пропитаны и слова.

И вот, она вдруг сказала, что я недостаточно для неё хорош, чтобы выбрать меня своей «жертвой».

Пугающе-пошлое желание заставило меня желать доказать ей, как она ошибалась. Обманывала сама себя. Необходимо было наказать сумасбродную пигалицу, унизить, втоптать в грязь. Она была моим запретным плодом. Эта маленькая язвительная Заноза. И желание сорвать его стало невыносимым. Всего лишь похоть и желание, которое нуждалось в удовлетворении. Которое исчезнет, как только эта кукла раздвинет передо мной свои ножки.

И я потерял контроль.

Потому что хотел её, хотел, как проклятый, как мальчишка. Хотел нагнуть в этом лифте, натянуть длинные волосы на кулак и слышать упоительные стоны, имея. Видеть, как она прогибается подо мной. Сорвать эту мокрую маечку, которая так дразняще обтягивала горошинки сосков. Заткнуть поток оскорблений из её ротика, потому что эти пухлые губы пригодятся в совсем других целях. Более полезных, чем глупая болтовня. На уровне моей ширинки.

Я знал: единственный способ справиться с тем, что не даёт покоя, – понять и устранить причину. Кира Ольховская разбудила во мне зверя, который готов искусать её сильно, больно, до крови…

– Ти-им? – зовёт меня Лера, обрывая воспоминание. – Ты такой хмурый. Волнуешься насчёт конференции?

– Нет. Голова разболелась, вот и всё.

Я потёр переносицу – голова взаправду раскалывается. Вот до чего доводят мысли об этой дурной девке! Валерия тут же прикладывает ладонь к моему лбу, которая кажется жутко ледяной.

– Да у тебя же температура, милый! – обеспокоенно восклицает моя девушка. – Так и знала, что ты заболеешь после вчерашнего дождя и мокрой обуви. Тимур, тебе не стоит лететь.

– С ума сошла, Лера? Конференция важна, – злюсь я. – Тем более, там будет Куликов. Температура не смертельна.

– Ты беспокоишься из-за Куликова, потому что он наш конкурент, или потому что он мой бывший? – нежно улыбается Валерия, оглаживая мой подбородок.

– Хочешь услышать, что я ревную? – усмехаюсь, и тут же морщусь из-за головной боли.

А Ольховская смотрит так, как будто и правда ожидает услышать честный ответ. Вот только у меня его нет. Я на дух не переношу Геннадия Куликова, но не из-за ревности. Наша вражда началась гораздо раньше знакомства с Лерой. И это, наверное, странно – не чувствовать ревности к бывшему своей нынешней.

Такси тормозит у аэропорта. Валерия резко поворачивается ко мне и строго чеканит:

– Поезжай домой. Конференция состоится и без тебя, Тим. А ты мне нужен здоровым.

– Я же сказал: нет, – резко отвечаю я.

– Послушай, дорогой. Моей сестры дома не будет несколько дней. Она ушла в поход с друзьями, а тебе нужно отлежаться. Я постараюсь прилететь раньше, и придумаю ещё много способов, как вылечить тебя, – томно подмигивает она. – Или я попрошу секретаршу твоего отца написать твоей маме о простуде, и уж тогда сам знаешь, что будет.

– Коварная женщина. Пусть будет по-твоему, – сдаюсь я.

За окном начинает накрапывать дождь. Целую Леру в щёку, прошу написать мне, как только она сядет в самолёт и называю таксисту обратный адрес до дома моих родителей. Лучше самому явиться к маме, нежели она узнает о простуде и решит нагрянуть ко мне.