Кстати, Эталон мне жаль. Столько раз ставить мир на паузу ради тестирования его же технологий… Поговаривают, что порой об этом забывали. Один из команды Тэнсона, такой же смертный, как и я, рассказывал об одном из самых известных случаев. Его итогом стало ускоренное развитие нескольких цивилизаций на тестовых планетах, примерно такого же уровня, как и Земля. Пока в других галактиках формировались космические флоты, появлялись колонии и развязывались первые войны, Земля была остановлена на моменте вывода на орбиту своего первого искусственного спутника. Это очень печально. Особенно, когда ты что-то придумал первым. На Эталоне об этом никогда не узнают, но, может, и к лучшему.
Возвращаюсь к испытаниям. Крецка повела меня на стрельбище с земным оружием. Она знала, что я проходил инструктаж по обращению с таким типом вооружения и умел им пользоваться. К слову, я даже получил хорошую оценку по результатам стрельбы. Мне ещё есть куда расти, и я развиваю свои навыки, несмотря на то, что в основном мои задачи связаны с использованием холодного оружия.
Младший инженер провела меня вдоль стеллажей, на которых размещались различные материалы, используемые для создания защитных средств. Технологии их производства были относительно просты. В сравнении с тем, что я использовал на Лейтене, эти армированные ткани, бронеплиты, пропитки и жидкости, – всё это казалось детскими игрушками. Но работа есть работа, и Крецка явно старается выполнять её исправно.
– В основном здесь изделия из кевлара и сверхвысокомолекулярного полиэтилена высокой плотности, – вздохнула она. – Я бы с радостью дала землянам знания о передовых сплавах, но даже мы редко их используем. Основная масса проблем индивидуальной защиты – в её итоговом весе. Тяжёлые негибкие брони не пропускают пули, но плохо гасят кинетическую энергию выстрела, и наоборот. Очень хорошая идея использовать неньютоновские жидкости при создании средств индивидуальной защиты. Правильно подобранная основа для создания дилатантных материалов приведёт землян к успеху. Но я бы больше уделила внимания реопексационным жидкостям. С ними, конечно, приходится долго возиться, но итог может превзойти ожидания. Особенно, если изготовить подходящую суспензию и использовать её для наноинициации схватывания и отвердевания исходного сырья. Люблю катализаторы.
Крецка протянула мне глянцевую чёрную плитку. Предмет оказался очень лёгким, почти невесомым.
– Чаще всего для вставок в бронежилеты используют керамику на основе карбида кремния и в очень редких случаях используют карбид бора. Тот образец, который Вы держите в руках, создан на основе чёрного алебастра. В исходную смесь добавляется мелкодисперсный порошок, в котором содержатся активаторы твердения, гиперпластификаторы и пеногасители, а также восемнадцатимиллиметровые фиброволокна для армирования. В итоге литая смесь после высыхания отличается минимальной пористостью и повышенной прочностью. Затем мы обрабатываем подобные изделия полимерными смолами с использованием технологии вакуумной инфузии и при необходимости шлифуем. Пластическая деформация отсутствует, но сопротивление пробиванию достаточно хорошее и такие вставки выдерживают множественные попадания. То, что Вы держите в руках, только образец самого материала. В конечном итоге бронированные вставки имеют другой вид. Кстати, чёрный алебастр в небольших дозах используется в качестве одного из компонентов при изготовлении сверхпрочных костюмов ОКБ, но для такого производства применяются совершенно другие технологии и материалы. Как Вам должно быть известно, форменная защита нашего бюро спокойно выдерживает попадания любых снарядов, в том числе бронебойных, из всех разновидностей огнестрельного и иного ствольного оружия, справляется со многими другими агрессивными воздействиями…
– Старший инженер Тэнсон говорит, что эта защита «несовершенна», – вовремя вспомнил я.
– Для Вас.
– Что Вы хотите этим сказать?
– Нам, в отличие от смертных, нет нужды думать о погашении кинетической энергии, давлении и температуре, например.
– Точно так же, как и о защите вообще, – добавил я.
– Это правда, – кивнула Крецка, – но чаще всего смертных пугает то, что они не могут объяснить. Костюмы помогают с решением этой проблемы. Формально это вариант конспирации. Проще сказать, что ты из высокоразвитой цивилизации, чем открыто признаться, что ты один из богов.
– Наверное, Вы правы… Я заметил, что здесь есть странные голубые губки. Скажите, что это? – спросил я, возвращая плитку.
– Это не губки. Это обычные аэрогели. Они ещё не настолько конкурентоспособны. Их ударная вязкость оставляет желать лучшего, но некоторые образцы с наименьшим связыванием достаточно гибки. Поймите, есть определённые сложности. Мы ограничены возможностями землян. То, чем мы сейчас занимаемся, для нас, как затачивать карандаш ножом, вместо того чтобы вставить его в автоматическую точилку, которая стоит здесь же рядом.
Я понимающе кивнул. Крецка снова вздохнула.
– Эльза просила дать Вам возможность заняться более интересной работой, – она указала рукой в сторону свободной огневой позиции. – На терминале Вы можете выбрать любые материалы для тестирования и оружие. Экспериментируйте, сколько хотите. Увеличивайте количество слоёв, комбинируйте их. Результаты стрельбы будут фиксироваться на видеозаписи. Я слышала, что многим смертным нравится проводить такие исследования, особенно, если используются крупные калибры. Вы ни в чём не ограничены.
Крецка ушла, и до конца рабочего дня я выполнял её поручение. Можно сказать, что теперь у меня есть свой проект. Если честно, сегодня я просто выбрал те материалы, которые показались интересными. Положительного результата я не получил, зато узнал кое-что новое. Эльза посоветовала заняться самообразованием и предоставила мне необходимый для этого доступ. Теперь я буду учиться после работы. Мне это нравится. Конец записи.
Запись. Никогда бы не мог подумать, что процесс будет настолько увлекательным! Признаться честно, я получаю удовольствие. Комбинировать материалы, вести записи результатов, – всё это способствует мыслить системно. Мне всегда нравилась чёткость. К сожалению, не во всех случаях она возможна, но я учусь с этим справляться. В этом мне помогает Эльза. Она говорит, что иногда неожиданность и непредсказуемость делают жизнь интереснее. Я пока не знаю, насколько я готов с ней согласиться в таком предположении, но для того, чтобы развиваться, нужно рассматривать другие точки зрения и пробовать разные варианты. После обеда, на соседней огневой позиции появилась женщина. Она похожа на человека, но у неё странный цвет кожи. Очень интересный серебристый оттенок пепельно-серого. Так сказала Эльза. Потом она принялась шутить про чью-то бороду, но мне показалось, что такое сравнение неуместно и очень странно. Напарница заявила, что я ничего не понимаю в колбасных обрезках, отчего мне стало ещё сложнее понимать её. Я даже не знаю, что такое колбаса.
К моему удивлению, незнакомка оказалась очень расторопной и общительной. Мы даже разговорились. Вообще я не очень люблю отвлекаться на посторонние вещи, пока работаю. Но мне было любопытно узнать, кто она. Каково же было моё удивление, когда выяснилось, что Арина с Янссена. Общение с представителем малоизученной расы мало что прояснило для меня.
Девушка тоже помогает Крецке в испытании материалов. Это даётся ей легко, благодаря развитым способностям их расы к расчётам комбинаций. Она очень быстро просчитывает их в уме. Эльза не отстаёт. Правда, она не назвала мне результат и сказала, что не хочет меня пугать. Снова непонятно. Как меня могут напугать цифры?
Ещё прошёл слух, что учёного, которого вчера перевели в другой корпус, всё-таки выгнали и с нового места. Говорят, он случайно выпустил тестовый образец разумной слизи, полученной из амёбы, и та принялась делать то, что умела лучше всего: питаться. Эльза сказала: «Даже прогрессивному одноклеточному простейшему организму никогда не понять, что попытка фагицитоза кого-то из инженеров ОКБ не может закончиться удачно. Будет занимательно, если окажется, что такая слизь всё-таки способна питаться богами». Эльза меня удивляет. У неё очень странный ход мыслей.
Завтра мне нужно будет половину дня провести в отделе квантовых технологий. Это неожиданно, но любопытно. Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь, хотя и понимаю, что это временное занятие. Жду не дождусь, когда наступит завтра. Конец записи.
Запись. Сегодня снова видел Арину. Она сказала, что иногда ей кажется бессмысленным это нескончаемое тестирование материалов. А Эльза попросила передать, что может устроить её в лабораторию по наблюдению за несколькими колониями микроорганизмов с Ка́симы. Работа непыльная: сидеть перед микроскопом и фиксировать происходящее. Процесс увлекателен тем, что эта странная форма жизни ведёт междоусобные войны. Более того, они даже понимают, что за ними наблюдают, и иногда общаются путём формирования букв, знаков и фигур. Один из учёных им очень не нравится и, когда он занимает своё место за микроскопом, все колонии объявляют перемирие и выстраиваются в крайне похабные разноцветные формы, выказывая ему своё неуважение. Арина обещала подумать.