– Что здесь происходит? – я с удивлением осматривала начавшийся праздник непослушания.
– Восстановление справедливости, – это было сказано с такой жестокостью и ненавистью, что холодок пробежал по спине.
– Переворот? – уточнила я, понимая, что в понятие справедливость каждый вкладывает свое значение.
Ганс кивнул, продолжая отдавать приказы.
– Как ты тут оказался-то? – нужно было выяснить, что творится вокруг и на чьей стороне стоит вовремя оказаться.
– Бастион рассказал, что тебя повязали возле Изумрудной гавани. Мы не успели на твой корабль, а в порту перец, ответственный за набор рекрутов, отказался отмазать тебя. Пришлось впрягаться и плыть на следующем паруснике, чтобы догнать тебя.
Невероятно. Они решили выручить меня и это после того, как я была готова предать их доверие.
– Против кого воюем? Эксплуататоров из Гильдии или Железных Лордов, – меня пугал ответ, потому что обе группировки могли поодиночке всыпать нам, а уж объединившись…
– Не поняла еще? Против законников, – рядом, пиная и подталкивая провели стражника и торговца. Они не сопротивлялись, но вид имели весьма потрепанный, осматривались, словно пытаясь запомнить всех своих обидчиков.
– Во что это мы вляпались?
– Я был одним из первых кто высадился. Не поверишь, Лорды и Гильдия организовали на острове настоящий концентрационный лагерь. Тюрьму, рудники и латифундии с рабами. Все по классике. Отсюда ни уплыть, ни вырваться, ни послать весточку. Сказка про предстоящее обновление – это все прикрытие. После высадки всех построили и пересчитали, разве что не выдали номера и робы в полоску. Разделили на отряды и отправили прямиком в шахты. Мы были не первыми, кого закинули в это проклятое место. Почти месяц на майнинге гнет спину сотня счастливчиков, попавших сюда до нас. Им не позавидуешь. Мало того что они потратили уйму времени, ничего не заработали, так их еще обобрали до нитки.
– Это как? Продали бы добытые ресурсы и готово. Лентяи небось.
– По условиям контракта они всё время должны выдавать норму, чтобы компенсировать вложенное в них золото, а все, что намайнят сверх нормы – это уже их личная прибыль.
– Ну, красота.
– Красота… только вот скажи – много тут лавок с едой видела или ферм?
– Ну я еще не успела оглядеться.
– Ни одной паршивой лавки или магазина. Только гильдия поставляет провизию, она же устанавливает цены, также и с обратной стороной – скупают руду только они.
– Монополия?
– Да, – Ганс усмехнулся, – по факту всё заработанное уходит на то, чтобы прокормить себя. Самостоятельно пропитание здесь добыть негде, приходится покупать у местного торговца, вон того хмыря. Запомни эту гнусную рожу, – Ганс ткнул копьем в ту сторону, куда повели пленных.
– Думаю, он свой собственный карман набивает. Цены на покупку ресурсов загнал ниже плинтуса, а на продажу продуктов взвинтил до небес. Приходится половину дня работать, чтобы отчитаться по контракту, в остальное время ишачить, чтобы просто пожрать. Тот, кто не успевает покрыть недостачу вынужден продавать всё, что у него есть. Догадайся, к кому бегут, чтобы распрощаться со шмотом?
– Все к тому же торговцу?
– Да, но не всегда. Иногда пользуют стражников. Кто знал, что на этом острове надежды нас будет ждать такая участь?
– Значит, нас просто превратили в рабов, загнали сюда, в задницу мира, без возможности выбраться на волю?
– Идеальное место для таких дел. Когда догнали, что тут происходит на самом деле, Джеронимо – наш новый приятель, попробовал навести кипишь, но его никто не поддержал. Все разобщены, пока с полными карманами подъемных и нет харизматичного лидера. Как говорится, не дозрели. А когда деньги проедят, начнут мочить друг друга по углам, сбиваться в группировки. После неудачи Джеронимо обратился к отчаянным, доведённым до крайности старожилами и попытался устроить забастовку.
– Получилось?
– Они не успели даже выйти из шахты. Доложили о них быстро, тут хватает стукачей. Бунтовщиков порезали, отобрали последнее, что у них осталось и в качестве наказания перестали скупать у них излишки. Заперли в шахте на неделю как животных в клетке, чтобы остальным неповадно было.
– Самое время их освободить пока творится такой хаос.
– Этим уже занимаются. Твое фееричное появление спровоцировало начало операции гораздо раньше намеченного срока. Только у нас не хватает бойцов, чтобы устроить перевес на каждом участке, приходится ломиться всей толпой, давить массой и каждое новое наступление чревато потерями.
– В смысле? Что отреспауниться сложно?
– Сложно вернуться на остров. Погибший появляется на корабле в трюме или на нижней палубе без оружия. С голыми кулаками на охрану не попрешь. На палубу не вырваться, а даже если выйдешь, доплыть до берега нереально. Сама видела осьминогов. Поэтому сейчас важен каждый боец на берегу.
– Ганс, мы собрали кого, смогли, пора! – нас окружили полсотни готовых к веселью вооруженных искателей приключений на пятую точку.
– Стоп, стоп. Я здесь по ошибке и как-то не хочется влезать в чужие разборки еще глубже.
– Вот, такое отношение у большинства из тех, кто здесь оказался и пока не понял своего печального положения. Запомни – они никого не выпустят, либо горбаться на них, либо удаляй аккаунт, который многие качали года по три. И если ты еще не знаешь, за твою голову уже назначили награду, посчитали, что ты одна из зачинщиц мятежа.
– Я? – оказалась не в том месте и не в то время. Я проверила внутренние сообщения от наших новых хозяев. В длинном списке бунтовщиков мой ник выделялся жирным шрифтом и солидной суммой, так же как ник Ганса и неведомого мне Джеронимо. Это конец. Лучше быть в гуще восстания, так хотя бы больше шансов не быть схваченной. – Все на борьбу с эксплуататорами! Зададим мироедам трепку! – я интенсивно замахала знаменем. Раз уж я признана одним из лидеров восстания, значит, мне положены преференции после победы.
– Ты не случайно здесь. Немезида, поднимай свое знамя выше. Пусть оно служит ориентиром для тех, кто не хочет мириться с участью раба.
Выступили не все, часть осталась прикрывать тылы от высадки со стороны флота.
Дорога от разоренного пляжа, охваченного пожарищем до горных выработок, проходила через огороженную ферму, эдакую латифундию с засеянными прямоугольниками полей. На возвышении, раскинув крылья, стояла одинокая мельница.
– Берем все, что может пригодиться, выпускаем батраков и вперед.
Варварское воинство, словно саранча или муравьи кочевники, налетело на посевы и грядки, безжалостно вытаптывая колосья, срывая и выкапывая недозрелые плоды. Королева муравейника вышагивала в центре кружащейся в поисках фуража армии и размахивала штандартом.
Досталось и погребам с запасами провианта. Двери скрипнули и поддались. Карманы и заплечные мешки наполнились едой. Неплохой аналог зелья для восстановления HP. Получишь повреждение, брызнешь мякотью помидора, хрустнешь крепким огурчиком и жизни немного восполнятся.
Сопротивления на пути не встретили. Вспомогательная охрана пустилась в бега едва завидела наше приближение, ни секунды не жалея об оставленном хозяйском добре. Чувствуя скорую расправу, беглецы не придумали ничего умнее, чем забаррикадироваться в мельнице. Выкурить их оттуда смогли быстро и без затей. Наградой послужили добротные доспехи и оружие. Плантаторов встряхнули на предмет припрятанного добра. Но новой информации, кроме того, что в сарае томятся фермеры, не удалось получить.
Запертые в сарае восторженно встретили освобождение. Полтора десятка замордованных невольников пополнили наши ряды. Вооружением для них послужил инвентарь от косы до серпа. Негусто, урон от него небольшой. Ничего, в бою разживутся чем-то посущественнее.
Отряд растянулся колонной и маршировал не нога в ногу, а наступая впередиидущим на пятки, продвигался к основной цели – шахтам, вход в которые находился выше, чем основной лагерь, на склоне горы.
Голова колонны остановилась в ожидании основных сил. Как мне доверили знамя, так я и несла его высоко и гордо. От исхода сражения зависит – примкнут ли к нам такие же, как и я, недавно сомневающиеся в затее.
Два десятка золотых панцирей сверкали и переливались на солнце, излучая веру в скорую победу. Хоть это и не полноценные боевые силы, но в городах наемники выполняют функции полицейских и тут они, верные долгу и присяге, не отступят. Запятнанную репутацию им не простят коллеги.
Поднятые щиты, выставленные и готовые к бою мечи, опущенные забрала. Противник занял удобную позицию в узком месте на возвышенности. Первым делом в ход пошла не холодная сталь, а горячие заклинания. Маги выдергивали и пробовали на прочность броню и силу духа защитников горы. Пытались спровоцировать и нарушить построение.
Гвардия держала строй, стойко терпела наносимые удары, но не поддавалась. Маги выдохлись, настала очередь грубой силы. В каменных теснинах организовать наступление волнами не удавалось. Три – четыре бойца едва могли развернуться, чтобы не мешать друг другу. Натиск, пара-тройка ударов, ответная зуботычина и перегруппировка. Нужно успеть откатиться за спины товарищей в задние шеренги, чтобы подлечиться, пока свежие силы продолжают атаку. Первый защитник упал, но его место сразу занял следующий, перейдя в первый ряд из глубины построения.
– Ганс, так увязнем надолго.
– Какие будут предложения?
Я вспомнила один из трюков, применяемых при штурмах крепостей, когда на узком мосту теряется превосходство нападающих в количестве.
– Нужно найти пару добровольцев, таких, чтобы выносливость позволяла утащить побольше груза, набить их под завязку инвентарь оружием.
– Так и? – у Ганса появился живейший интерес.
– Сделать из щитов трамплин, обвешать бафами на скорость и защиту и запустить на ту сторону. Добегут до заложников, вооружат и пусть те не отсиживаются, а сами себе путь к свободе прорубают.
– Запустить говоришь? – Ганс подергал бороду.
– Йори! – из толпы выбежал гном.
– Тут я, мон женераль!
– Ты же любишь летать? Космонавтом хотел стать.
– Н-н-нет, – начал тот заикаться, – больше в пушку не полезу.
– Не волнуйся. Слушай боевую задачу. Берешь оружие и идешь за Немезидой, она покажет, что нужно делать.
– Почему я? – не рассчитывала, что самой придется стать исполнительницей трюков.
– Потому что лучше один раз показать, чем сто объяснять.
Пока первые ряды продолжали выдавливать друг друга с позиций, семерых смертников наградили дополнительной защитой и ускорением, нагрузили оружием и дали место для запуска. Устроили взлетную полосу из наклонённых щитов и спин. Оставалось только взять разгон и перепрыгнуть через отчаянно сражающегося противника.
Один за другим мы взлетели над режущими и кромсающими друг друга противниками и, едва не касаясь шлемов пятками, приземлились в тылу врага. Стоило нам перемахнуть через головы соперников, как задний ряд, состоящий из четырех недобитых и подраненных гвардейцев развернулся и кинулся на нас.
Мы были готовы, поэтому в операции «прорыв» и участвовало семеро – четыре для отвлечения сил, трое для самого прорыва.
Завязался бой четыре на четыре. Перевес по вооружению и броне был на стороне гвардии, но у нас на поддержке были маги, щедро рассыпающие бафы и дебафы и продолжающие лечить повреждения. Знай наших! Мы тоже умеем использовать рельеф местности в своих целях. Путь был свободен.
Гномики Йорик и его друг Болл бежали вслед за мной к спуску в шахту. Тащить тяжелую ношу было непросто, от перегруза быстро расходовала очки выносливости, но на них не обращали внимания, сейчас нужна была оперативность.
– Быстрее, – сказала я, проходя в тенистый коридор под сводчатым потолком.
– Спешим как можем. Сейчас окажемся в привычной для гномов среде и станет легче.
Йори и Болл прекрасно ориентировались в извилистых закоулках, ловко пробирались по темным галереям выработок, пока не достигли цели – запертой решетки, преграждающей дальнейший проход.
По ту сторону трудились несчастные майнеры, раздетые до стартового комплекта нижнего белья.
– Здорово горемычные! – зычный голос Болла прокатился по неровным шершавым стенам, отразился от них эхом и ушел в темноту, – долго еще породу грызть собираетесь?
Недоуменные взгляды уставились на нас.
– Космонавт, ты? Йорий Гагарин?
– Я, – согласился Йори, – чтобы вас вытащить, целую операцию пришлось организовать. Держите.
Мы высыпали на пол гору оружия.
– Оружейку ломанули?
– Почти. Разбирайте.
Ненавистные кирки, как символ угнетенного класса, полетели в стороны, мечи и булавы привычно легли в натруженные руки. Неровный свет факелов отбрасывал зловещие тени на лица узников. Они вооружились и стали походить на авангард армии преисподней – грязные, с обнаженными торсами и злые как черти.
Совместными усилиями удалось расшатать, а затем и выломать прутья каземата, отделяющего путь к свободе для пленников, чтобы выскользнуть из лап рабовладельцев 22 века.
Вооруженная толпа из подземелья вырвалась на свет. Оставался буквально один шаг до свободы – разметать остатки охраны.
Видя численный перевес и то, что их зажимают с двух сторон, гвардия дрогнула. Строй нарушился, началась толкотня и сумятица.
– Бросайте оружие, – я попыталась закончить ненужную бойню.
– После того, что они творили и как обращались с переселенцами, они не отступят. Выйти из боя живым и без победы на глазах у начальства для них равносильно потере всего имущества и даже больше. Сразу отлучат от кормушки.
Охрану перебили жестко, даже жестоко, продолжая топтать и расчленять трупы. Души отправили обратно на корабли к месту респауна. Оставили служилых без имущества.
– Если они вознамерятся вернуться, я сильно удивлюсь. Биться атакующим придется голыми руками до тех пор, пока не проложат себе путь к шмоткам, да и то – если не успеют до назначенного времени и покинут игру, тогда лут достанется нам. Поэтому просто нужно продержаться, не пускать противника на берег и ждать.
Ганс чувствовал себя как в своей тарелке, налаживал снабжение, расставлял патрули и дозоры, вел неустанную подготовку к обороне. Откуда у него такие познания в военном деле?
– Значит, будем ждать…
Глава 5. Царевна-лягушка.
Ника
Мы сидели в теплой компании едва знакомых геймеров на берегу моря, слушали треск догорающего костра и шепот набегающих волн. Последний пикник выдался роскошным, сразу после битвы. Это было похоже на пир во время чумы. Трапеза в центре отшумевшего боя, на поле, усеянном телами павших.
Крабовое мясо… Ах, если бы оно было настоящее… Прямо представила, как укусив, его сок начал бы стекать по подбородку, а я жадно разрывала бы мякоть и наслаждалась вкусом… Ммм…
Тушка убитого краба, послужившего вестником локального апокалипсиса, разыгравшегося на отдельно взятом острове, подрумянилась и пора было снимать угощение с огня. Сгрудившиеся вокруг костра воины, костяк повстанческой армии, с нетерпением ждали команды приступить к трапезе.
Меня удивляло, каким авторитетом Ганс пользовался у окружающих. Бородачи беспрекословно подчинялись ему, и стоило Гансу разрешить, как личная охрана полевого командира потянулась к крабовому барбекю.
Панцирь жалобно затрещал и открылся, предоставляя доступ к съедобным внутренностям. Раньше, в реале, чтобы добраться до сочной мякоти, приходилось ножницами взламывать броню членистоногого и стягивать трубку, эдакую созданную природой естественную упаковку, с исходящего ароматным паром кусочка.
Давно ушедшие времена не вернуть, а подобный деликатес стал недоступен от слова совсем. За любые деньги не достать. Последние особи этих ракообразных, слышала, еще встречаются в отдаленных районах или на большой глубине и находятся на грани вымирания, впрочем, как и большинство морских обитателей.
Скоро и до нас очередь дойдет. Вымрем, если не изменится отношение к экологии и то, говорят, что уже человечество прошло какие-то точки невозврата и проще с нуля заселять спутники и другие планеты, чем бороться за сохранение окружающей среды. Вроде как мир гибнет, пока, правда, на себе это не очень ощущаю, пугают, наверное. Просто кто-то сгущает краски.
До пятого класса вместе со мной училась милая девочка – Полина. У кого и можно было узнать про ситуацию с экологией, так это от её отца. Её папа как раз занимал должность, связанную с сохранением биоресурсов, однако этот факт не мешал, а может и помогал его жене держать роскошный ресторан «Дары моря».
Меня пригласили туда всего один раз, на двенадцатилетние Полины, точнее, ей исполнилось двенадцать лет и один день, что совпало с каким-то праздником или традицией, практикуемой в их семье, и чтобы не отмечать дважды, отпраздновали оба события в один день.
Внутренняя обстановка ресторана состояла из вензелей, позолоты и роскоши. Этот вид врезался в неокрепший детский мозг и ещё долго ассоциировался с роскошной жизнью принцесс из сказок.
Шеф-повар в белом накрахмаленном колпаке и таком же белоснежном кителе с блестящими пуговицами, готовил в нашем присутствии. Кудесник кухни создавал из простого процесса приготовления пищи хоть и подзабытое, но завораживающее искусство кулинарии, уходящее на задворки истории.
Мы сидели за круглым столом как рыцари Камелота. Торжественное собрание возглавляла именинница – Полина.
Крабы, поданные к столу в тот день, предстали перед гостями в виде красных бронированных тушек с толстыми лапами. Хитин ломали, вскрывали твердую оболочку, доставали мясо и поливали уксусом.
Взрослые ели со смаком нежное мясо, дети как придется – не всем понравился незнакомый продукт. А потом на стол поставили икру в аккуратных пиалах. Морские ежи и устрицы, обложенные кубиками льда, торжественно вплыли на праздничный стол. Жаль такой пир горой больше не повторялся. Семья Полины потом в полном составе спешно эмигрировала в ОАЭ, место сосредоточения мировой финансовой жизни. Живёт теперь на насыпном острове, помаленьку перегоняет нефть в воду. Не напрямую, конечно, нефть жгут, и за счёт энергии опресняют морскую воду. И воспоминание про дары моря с исторической родины остались в далёком прошлом. Жаль… Полина долго оставалась моей доброй приятельницей, с которой можно было поделиться переживаниями и радостями, пока её не выдали замуж и общение прекратилось. Там до сих пор лютейший патриархат.
– Ешьте, набивайте брюхо. Непонятно, когда в следующий раз сможем так собраться, – Ганс скрестил ноги по-турецки и от этого походил, если не на султана, то на визиря.
– Пока мы держим склады с сырьем и доступ к шахте, можем поторговаться с этими, – Джеронимо показал в сторону моря, туда где в ожидании команды к атаке стояли на якоре корабли.
– Торговаться с нами никто не будет. Они попытаются высадиться и выбить нас, если не получится, просто передадут контракты коллекторам. Нас достанут в реале. Выловят по одному и формальное право у них на это будет, мы не выполняем норму. Есть подозрения, что зачистка уже началась. Несколько наших пропали и не выходят на связь, – послышался шепот и вздохи.
– Рано сгущать краски, может просто у них подошло время перерыва.
Бедные ребята, их действительно жалко. Это я могу, не рискуя свободой и крупными штрафами в реале, забросить аккаунт Немезиды и вернуться в свою основную учетку. А они сидят в ожидании и неизвестности своего будущего…
Первый залп прогремел неожиданно, угодил в обглоданную тушку краба и нас разметало по песку.
Сволочи! Это артподготовка, за которой неминуемо последует высадка десанта, надо прятаться.
Оглушенная, я попыталась отползти подальше. Это получалось с трудом. Я погружала руки в песок и подтягивалась, тащила свое тело в мизерное укрытие под скалой.
Я забилась в каменную выемку и свернулась калачиком. Как только стихнет обстрел, нужно уносить ноги от предстоящей мясорубки. Нам не выдержать натиска.
Обстрел прекратился, и я побежала по заросшему склону, быстро расходуя силы. Скала поднималась отвесной стеной слева, справа тянулся вниз пологий склон с кустами и редкими деревьями, а впереди, забирая за изгиб скалы, уходила спасительная нить едва заметной тропинки. Место уединённое, если удастся подняться выше, то окажусь над смертоубийственной суетой, смогу передохнуть и затаиться. Может даже оставлю Немезиду отсыпаться под открытым небом. Идея так себе, но лучшего варианта пока нет. Здесь меня долго не найдут.
Последний рывок, прыжок над расщелиной, и я в безопасности. Разгон, подскок, полет над обрывом, в который удалось заглянуть и разглядеть сужающиеся воронкой белые стены. Вот-вот и успеваю долететь, дотянуться до противоположного края.
Соединение прервано.
Чего? Как прервано? Почему?
Хорошо, если мой перс успел перемахнуть через провал, а не обмяк и провалился в расставленную природой острова ловушку.
Навалилось небольшое головокружение и потеря ориентации в пространстве, всегда сопровождающие меня после выхода из Вирта. Осталась только пустота в отражении собственных глаз. Я заглянула в темноту зеркальной поверхности. Зрачок, внутри которого отражается зрачок, внутри которого… рекурсия, уходящая в бесконечность и превращающаяся в точку. Как захватывающе, в рекурсию можно погружаться глубже, рассматривать каждый следующий уровень, падать, отдаляя дно кроличьей норы, создавая ощущение нереальности происходящего в моей жизни, будто я вышла из одной симуляции и оказалась в другой, только кажущейся реальностью. И сколько уровней в этой матрешке? Тишина и пограничное состояние при переходе между реальностями обманули сознание.
Новая вспышка на потемневшем стекле внутренней поверхности VR-шлема бестактно прервала транс. Она забилась в такт сердца. Обозначая экстренный выход из игры, хорошо, что не во время боя. Белые сглаженные буквы швырнули меня на дно кроличьей норы, ударили спиной о кресло. Я подскочила так же, как при падении во сне.
Дно оказалось не там, где я ожидала. Разочарование от разрушенной сказки, грозило затяжной депрессией. Чтобы не разбиться вдребезги об серость реальности, безжалостный дилер – мозг, загасил стресс. Не желая расставаться с красивой картинкой чудесного мира, и оберегая от резкого перехода в гнетущую, полную негатива действительность, он смягчил приземление – подложил маковую соломку, наполнил веселящим газом подушку безопасности, выбросил синтезированные внутренние эндорфины, опиоиды и каннабиноиды.
Какого черта?
Надпись то исчезала, то появлялась перед глазами. Мелкая рябь помех грозила лишить меня зрения или свести с ума.
Что это за сбой?
Цифровая пуповина туннеля, связующая сознание с сервером, оказалась обрезана.
Соединение восстановлено.
Ух, вроде пронесло.
Я находилась в знакомом главном меню игры, вид которого не менялся уже года три. Надписи на темно-коричневых пунктах меню, стилизованные под старинные деревянные вывески, снимали напряжение от забот повседневной жизни и в то же время будоражили и манили, приглашали войти в тот мир, где хотелось остаться навсегда.
Все было привычно и покачивающиеся на цепях вывески с настройками и покосившийся указатель, и горящий на заднем фоне костер, вокруг которого стояли представители игровых рас, смотри и радуйся.
Указатель почти как былинный камень на распутье в старой сказке – следуя по стрелкам, можно попасть в интересные места, что-то приобрести, но взамен чего-то лишиться.
Направо пойдешь – на биржу попадешь. Там можно прикупить золота за коины или пройти в магазин мерча, заказать сувенир с атрибутами игры: кружку или футболку с логотипом «Эпохи отважных», любую мелочовку, коими, как у ярой поклонницы, у меня забит весь шкаф.
Прямо пойдешь, из игры выйдешь.
Если нетерпелив, сразу иди налево. Жмякай на пункт «продолжить игру» и проваливайся в своего аватара, получай опыт, прокачивайся.
Только что-то в привычной картине, видимой мной тысячи раз изменилось. Появился маленький штришок, своим присутствием нарушающий гармонию приглашения в сказку. Мерзкий слизень, ползущий по дну стакана с кристально чистой водой.
Под меню бегущей строкой появилась ужасная чёрная метка – страшный сон любого обладателя мультиаккаунтов.
Настройки не соответствуют геолокации и биометрическим данным используемого персонажа.
Стоп! Что это за дерьмо? Стакан оказался выпит залпом.
Я спешно, трясущимися от морального напряжения руками, открыла графическую консоль, ввела заученные команды и проверила коннект. Запрос улетел в бездну и через секунду вернулся, притащил на хвосте ровные строчки ответов, аккуратно ложащиеся в ряды отчета. Пот побежал по спине. Только не это!
Соединение было прямым, без заходов и петляний по хитрым маршрутам анонимных шлюзов и серверов. Вся моя система маскировки рассыпалась, обнажая мой реальный адрес, платёжные данные, параметры оборудования и самое плохое – мой профиль.
Распутать клубок логов, хранящих историю катастрофы, было легко. Туннели и ВПН отключились. После временного разрыва канала, подставная личность с профилем Немезиды отвалилась от сервера «Эпохи», а после автоматически восстановилась, но уже с моими настоящими данными, а это значит, что очень быстро меня вычислят и заблокируют. Это будет концом моей карьеры в гейминге.
Если еще вчера блокировка для меня являлась самым страшным событием, дном, дальше которого опускаться некуда, то сегодня в дно постучались снизу. Как такое могло произойти? Я не допускала ошибок, всё тщательно прорабатывала! Немыслимо!
Катастрофа. Шкурка Царевны-лягушки сброшена и сожжена. Сущность обнажена, выставлена напоказ для соглядатаев – гейммастеров. Вместе со всеми потрохами моего богатого внутреннего мира они увидят в витрине анатомического театра своих консолей данные обо мне. А ведь оставалось до свободы совсем немного.
Быстрее блокировки в игре на меня выйдут кредиторы в реале с требованиями и претензиями по игровому контракту. Эти ребята работают быстро и чётко.
Мне стало не до веселья, эти звери – коллекторы могут разобрать должника на органы или не моргнут, упрячут в цифровой бордель на потеху извращенцам для отработки долга. И что из двух зол страшнее неясно.
Но где я прокололась? Я проверила сервисы маскировки.
Недостаточно средств для использования ВПН сервера.
Как это, денег же хватало? Проверка опустошённого счета дала понимание происходящему.
Мама! Отзыв перевода моих карманных денег.
Это она явилась причиной блокировок. Отключила все до чего смогла дотянуться. Аннулировала автоплатежи и подписки.
Не зря после угроз она сменила гнев на милость и все утро источала мед с молоком – поведение, несвойственное для железной леди. И она не забыла об обещаниях, ведь всегда доводит задуманное до конца.
Меня должно было насторожить то, что вместо утренних скандалов, напротив, мама вела себя подозрительно дружелюбно. Я-то знаю, если решила оттащить меня в клинику или упрятать куда подальше, то обязательно сделает это.
Движимая сомнениями, я тыкнула в иконку желтого прямоугольника, перехваченного неровными линиями по диагонали – символ письма, истинное забытое и утраченное значение которого поймут немногие, еще бы в виде древнего свитка ярлык сделали.
Мамин почтовый ящик и электронный ежедневник, запретная сокровищница, таящая множество секретов. Запретная зона, влезать в которую я никогда не решалась, хотя и могла.
Преимущество семейного аккаунта – контроль и доступ можно получить в обе стороны.
– Посмотрим, удастся ли выяснить причины, благодаря которым я получила временную амнистию на первую половину дня?
Пароль от маминой почты – простая комбинация, состоящая из моего имени и даты рождения. Я подобрала пароль давно, упражняясь в домашнем задании по брутфорсу – перебору паролей, но никогда не шпионила за ней. Взлом прошел быстро и просто, в этом отношении мама беспечна и никогда не использовала средства, рекомендованные информационной безопасностью.
Настало время окунуться в частную переписку. Засунуть любопытный нос в личное пространство.
Подтверждение вызова – тема последнего входящего письма, пришедшего ответом на переписку.
Я проверила адрес отправителя. Сайт частной клиники. Настолько частной, что слухи о ее владельце передаются устно. Девочки с трепетом и мокрыми от страха трусиками говорят об этом заведении. Вот куда меня упрячут. Конечно – это же так очевидно. Кто ещё способен сохранить в тайне результаты обследования, чтобы не предавать огласке моё «интересное» положение, если оно, конечно, подтвердится. Сколько же она готова выложить только бы сохранить свою репутацию, и кем она меня считает? Гулящей девкой из грязных трущоб? Как она могла усомниться во мне, принять за чистую монету то, что я сказала в попытке избавиться от навязанного жениха?
Мама-мама. Видно я её сильно достала, раз она пошла на отчаянные меры.
Так, я вчиталась в текст. Переписка начиналась с вполне общих вопросов, о методах проверки, конфиденциальности и тестах, но чем больше ответов она получала, тем больше ее стращал опытный разводила, который участвовал в переписке. Он сгущал краски так искусно, что немудрено понять поступок мамы. Разводила от медицины, сыпал страшными примерами из личной практики, тут наряду с игроманией, которой интересовалась мама, в повествование ловко вплелись и наркомания, и асоциальное поведение, и чрезмерная распущенность, и вольнодумие. Он перечислял статьи, под действие которых мама и я могли попасть и в итоге свел все к немедленному помещению меня под наблюдение.
Пункты последнего письма пугали меня.
Что это ещё за выездная бригада? И что за средство фиксации, включенные в счете? Дополнительные услуги – сопровождение в лечебное учреждение. Графа «коррекция личности» окончательно выбила меня из колеи. Неужели дойдёт до того, что ко мне применят насилие. Я ведь взбунтуюсь, расцарапаю и искусаю любого, кто посмеет прикоснуться ко мне. Только это не сыграет мне на руку, а только позволит показать пальцем – вот, смотрите, неадекватное поведение. Психоз.
Меня скрутят по рукам и ногам, зафиксируют и проведут полный медосмотр или усыпят как животное и потом уже проведут процедуру? А если бы я действительно была в положении? Она бы пошла на крайние меры избавилась бы от собственного внука. Хорошо знаю её характер, могу предположить такой исход. Поэтому она усыпляла мою бдительность, чтобы я ничего не заподозрила, сидела дома, залипала онлайн.
Они бы явились в сопровождении коновалов, а я, возможно, даже ничего бы и не почувствовала. По-быстрому сделали бы укольчик и привет. Делай что хочешь, вези куда хочешь в бессознательном состоянии. В случае чего мама поведает любопытствующим, мол дочурке стало плохо, скажет, что сопровождает меня в больничку. Потом оформит все необходимые документы и будет дело шито-крыто. Уверена, для владельцев клиники не составит труда даже подлатать где надо и вернуть невинность. А после курса препаратов и промывки мозгов я стану просто идеальной невестой.