Глава 6
На улице стемнело, день подходил к концу. Костя вернулся домой тем же путем, каким вышел из него – через окно.
– Твою мать,– ворчал про себя он, – мусора – падаль конченая. Он тихонько подошел к двери, которая отделяла его комнату, от всей квартиры и приложил к ней ухо, чтобы подслушать, что происходит дома.
– Спят уже? – Спросил он сам себя.
В квартире было тихо, только шум телевизора доносился из комнаты Татьяны Ивановны.
Костя, потихоньку снял защелку и открыл дверь. Стараясь как можно тише идти по темному коридору в кухню.
– Черт, как трясет, то! Су-ка!
– Лерочка, это ты там ходишь? – Услышав шаги в коридоре, из своей комнаты спросила Татьяна Ивановна.
– Да это я, мам! Я! – Ответил ей Костя. От его шагов под ногами скрипел пол, и это выдало его присутствие.
– Леры, дома нет, – сказала ему Татьяна Ивановна, – к подруге ушла. Можешь не красться.
– К какой? – Спросил он.
– Мне-то откуда знать? – Ответила она. – Мне она не докладывает. Ты если есть хочешь, в холодильнике котлеты бери.
– Да не буду я, мам! – Ответил ей Костя. – Спи! Или че, ты там делаешь? Телек смотри!
Загремев выдвижными ящиками старого кухонного гарнитура, он достал чайную ложку и изогнул ее.
– Костя? – Снова донеслось из комнаты Татьяны Ивановны.
– Да, че мам? – Раздраженно проворчал он.
Костя так раздражался и ворчал, потому что, уйдя из дома догнаться у него так и не получилось. Его, как своего старого знакомого, уже хотел принять проезжающий мимо наряд полиции. Но после неудачного обыска, им ничего не оставалось, как просто отпустить его. Костя скинул в траву содержимое своих карманов, как только заметил разворачивающийся в его сторону УАЗ. Это и спасло его, от избиений в участке, а потом и от поездки в места не столь отдаленные. После того, как они уехали, Костя, немного пошаривши среди сухих листьев и зеленной травы, вернул себе то, что сбросил тут некоторое время назад. И куда бы он в этот вечер не направился, везде был либо патрулировавший наряд, либо на притонах никого не оказывалось дома. Что для таких мест является, крайне исключительным. Ему ничего не оставалось, как вернуться к себе.
– Ты мне там еще поогрызайся! – Крикнула ему Татьяна Ивановна из комнаты.
– Да, кто огрызается-то? – продолжал ворчать он, направляясь с ложкой в свою комнату.
Закрыв за собой дверь в комнату, он подошел к окну. В это время на улице кто-то включил уличный фонарь, висевший над подъездом дома напротив. Вокруг желтого света, сразу же собрались мелкие мушки. Во дворе не было ни души, тишину нарушало лишь стрекотание кузнечиков в траве.
Суетясь в потемках, он нарочно не стал включать свет, чтобы с улицы его не было видно.
– Вот прицепилась, – говорил он сам с собой про свою мать, – поешь, не огрызайся! Наемся еще, только вот поставлюсь. Не последний день живу.
Он пошел к шкафу и взял из него зажигалку зиппо, затем снова вернулся к окну. В этот момент у него в голове, будто чей-то голос сказал:
– А прикинь последний, Костян?
– Да ну нахрен! – Ответил Костя ему. – Херня какая-то. Точно не сегодня.
Наконец выложив содержимое свертка в ложку, Костя зажег зажигалку и поставил ее на подоконник, держа в трясущейся руке ложку, стал ждать, пока закипит.
– Последний раз и завяжу. – Рассуждал он сам с собой. – Перекумарю, как-нибудь. Надо будет – в психушку лягу или в ребцентр!
Закончив приготовления ширки, Костя сел на диван, ввел себе золотой укол и откинулся ловить приход.
Татьяна Ивановна, почуяла знакомый кислый запах. Встала с кровати и быстро направилась в комнату сына. Дверь была заперта изнутри.
– Костя! Крикнула она так, что вроде и громко, но в тоже время тихо, чтобы не разбудить внука. – Открывай дверь, скотина!
Вовочка проснулся. Но не оттого, что бабушка стучала в дверь отца и громко говорила. Он словно почуял не ладное, и это не ладное имело кислый, уксусный запах. Поднявшись с кровати, он направился на голос бабушки.
– Костяяя! – продолжала кричать она, стуча кулаком в дверь комнаты. – Открой етить твою мать!
Костя не отвечал.
– Ба? – Обратился к ней Вовочка.
– Вовка, ты зачем встал? – немного испугавшись неожиданного вопроса из темноты, сказала она. – Иди, быстро спать ложись!
Вовочка, ее не послушался.
Она еще с минуту пыталась безуспешно достучаться до сына и толкала дверь. Вовочка стоял рядом, прислонившись плечом к стене.
За дверью комнаты послышался громкий хрип!
– Костя?! Сынок, что с тобой? Сейчас же открой дверь!
Не на шутку перепугавшись и предполагая в чем дело, Татьяна Ивановна сказала Вовочке быстро идти в комнату, а сама вышла в подъезд. Постучавшись в соседскую дверь, ей открыл сонный, усатый сосед Гена.
– Генка, помоги! – Растерянно сказала она. – Прошу тебя, пожалуйста, помоги! Там Костя закрылся у себя в комнате! Я, открыть не могу! С ним, что-то случилось! Пойдем скорей!
– Тань, что случилось? – Все еще не понимая спросонья, что происходит, спросил Гена.
Вовочка выбежал в подъезд, благодаря его напуганному виду Гена начал соображать быстрее.
– Ба, там папа хрипит! – Закричал Вовочка. – Спасите его! Пожалуйста!
Гена, пошел за Татьяной Ивановной. Зайдя в квартиру, Гена ударом ноги выбил дверь в Костину комнату. Тот лежал бледный и не дышал. На полу, рядом, лежал пяти кубовый шприц с небольшими остатками крови.
– Таня! Вызывай скорою! Быстро! – Крикнул Гена, а сам подбежал и приподнял голову Кости, пытаясь вытащить запавший в горло язык.
Вовочка увидел своего родного отца, в совершенно беспомощном состоянии. Его охватила паника и страх. Слезы ручьем покатились по его щекам.
– Папа! Папа! – Кричал Вовочка в истерике. – Папочка, проснись, пожалуйста!
Татьяна Ивановна, побежала к телефону и набрала 03.
– Вызов зарегистрирован, – бесчувственно послышалось, с того конца провода, – ожидайте!
В это время к своему дому подошла Лера. Не доходя до подъезда, она услышала в квартире крики и плач.
– Закопаю, урода! – Сказала она, заходя в подъезд. – Конец тебе, наркоша конченый!
Зайдя в квартиру, она увидела лежащего на диване бледно-синего мужа. Его рука свесилась к полу. Рядом, стоя перед ним на коленях, рыдал ее сын Вовочка. Татьяна Ивановна и Гена пытались привести Костю в чувства, кричали и били его по щекам. Все было как в кошмарном сне.
За окном послышался шум мотора и скрип тормозов. Быстрые шаги в подъезде. Фельдшер, пытаясь спасти второго наркомана за смену, вводит Косте « Налоксон». Проводит реанимационные действия. Безрезультатно.
– Он, умер… – с сожалением сказала фельдшер.