– Об чем? – поинтересовались в избушке.
– Мне на весь лес орать или впустите? – осмелел лешак.
Рассерженно кудахтнув, избушка поджала ноги и плюхнулась на землю. Дверь со скрипом отворилась на небольшую щель.
Внутри за столом у полыхающей березовыми поленьями печи сидела Родственница. Перед ней, вытянувшись в струнку, стояла Баба Яга, на ее согнутой руке висело белое полотенце, расшитое алыми маками. На Родственницу Самоварчиков смотреть боялся, Баба Яга сама старательно отводила от него взгляд, поэтому он впился глазами в плюшки, горой наваленные на синее блюдо. Блюдо стояло прямо таки рядом, только руку протяни.
– Чего опять приперся? – спросила Родственница, подтягивая плюшки к себе. – Какой такой вопрос?
От звуков ее голоса из головы лешака вылетели все возмущенные фразы, заготовленные по пути сюда. «Э-э-э… – протянул он невнятно и выставил вперед руку с объявлениями. – Э-э-э… Вот».
– Ягоша, я тебе говорила, что он идиёт? – проскрипела Родственница.
– Шесть раз, – бодро отрапортовала Яга и смахнула полотенцем со стола невидимую пылинку. – Даже шесть с половиной.
Хвост оскорбленного Самоварчикова против его воли заходил ходуном. Шесть да еще с половиной – это было слишком. Он все-таки не абы кто.
– И с чего это я идиёт? – ехидно поинтересовался он, цапнул с блюда плюшку и откусил сразу половину. – Наоборот даже – хозяин леса.
– Ой, – хихикнула Баба Яга. – Кто ж у нас в эти древние сказки верит.
– Зато не жульствую, – огрызнулся Самоварчиков. – Не то что некоторые.
– Какое еще жульство?! – вскипела Родственница. – Ты, милок, мне тут права не качай. Тебя честно предупредили: губу до проведения эксперимента не раскатывать. За давностью лет эффекту может и не случиться. Улетучился – пффф! – эффект за триста-то годков.
– И что прикажете делать? Вот, – Самоварчиков потряс прутиком с объявлениями. – Все раскудахтались, будто я лиса в курятнике. А на деле-то – цирк.
– У тебя всегда цирк, – фыркнула Яга. – С этими, как их… конями Пржевальского. На днях один у избы пасся – не от тебя сбёг?
Самоварчиков цапнул новую плюшку и шагнул к выходу. Ежели Ягушенция своей новой жизнью недовольная, так он ей не пацанчик для битья. Сама вляпалась.
– Стой! – прохрипела Родственница. – Есть варианты. Сто пудов результативные. Слушай сюда…
Домовой Василий обвел глазами пострелят. Сейчас он произнесет последнюю фразу, и останется только рассказать, чем все закончилось. И тогда он сможет – наконец-то! – завалиться дома за печку с детективом в руках и забыть о публичных выступлениях до завтра. Какое это будет блаженство!
Он глубоко вдохнул, открыл рот…
– …и после этого леший Самоварчиков пропааал, – пропели пострелята хором.
В перерыве к Василию подошел Сигизмунд. «Мучаешься? – поинтересовался он, с интересом друга разглядывая. – Бледный, как поганка». – «Знаешь что, – взвился домовой, – ты тоже в этом участвовал. Даже хуже – ты меня на все подбил. Давай сейчас вместо меня все дорассказываешь». – «Ну уж нет, – хохотнул болотный хмырь, – сам выкручивайся. Мое дело – сувениры на память. Кстати, сколько их сегодня?» – кивнул он на пострелят. «Двенадцать». – «А сколько осталось?» – «Тридцать пять – сорок». Сигизмунд закатил глаза и что-то подсчитал в уме. «Тремя ведрами обойдусь. Умумыкался я гальку по берегу собирать. Эти жучишки по одному камню не тибрят. Группа пройдет – ведра экспонатов как ни бывало».
Сигизмунд встряхнулся, обдав друга кляксами тины.
– Ну, не дрейфь. В случае чего до дома дотащу.
– Я не кисейная барышня, – проворчал домовой. – В обморок не грохнусь.
…– Эпизод четвертый, – сообщил Василий и смущенно покашлял. Не любил он о себе говорить. – Болотный хмырь Сигизмунд и домовой Василий.
«Куплю средство от зомби. Срочно!»
Василий прочитал объявление в третий раз, почесал затылок и перечитал в четвертый. В благородном сообществе обитателей Забайкальских лесов только Баба Яга создавала объявления вручную шариковой ручкой на мелованной бумаге, но почерк был не ее. Почерк Ягушенции был всем хорошо знаком – все сосны в округе были увешаны предложениями радикальных мазей от радикулита ее личного изготовления.
– Читай, читай, – сказал Сигизмунд. – Сидишь за своей печкой, ничем не интересуешься, ничто тебя не колышит. А тут весь лес в таких объявах. Народ по одному ходить боится, об арбалетах заговорил.
– Бред какой-то. – Василий зажмурился, пытаясь осознать прочитанное. – Откуда в наших лесах зомби?
– Откуда – неведомо, только покусанных уже пол-леса.
– И что, покусанные тоже в зомби превращаются? И потом на других набрасываются?
– В том-то и дело что нет. Просто носятся по лесу с криками и объявления развешивают. Начнешь расспрашивать – никто ничего толком сказать не может. В темноте кто-то напал и укусил, даже не очень больно. И это все.
– Тогда с чего решили, что напал зомби? Может, просто у кого-то крыша поехала?
– Нет, тебе все-таки надо чаще из-за своей печки вылезать. Помнишь, на взлетной площадке Горыныча лежал валун? Так вот, Ягушенция своим бульдозером его сковырнула, отрыла нору, оттуда что-то вылезло и теперь всех кусает.
– Ты сам это видел?
– Не видел. Это моя версия. Кстати, Ягу как раз после этого будто корова языком слизала.
– Версия, значит. Одна? Есть еще? Выкладывай.
Болотный хмырь замялся.
– Только не смейся. Иногда я думаю, что всех кусает старший Самоварчиков. То, что вылезло из норы, укусило его, а он потом взялся за остальных.