Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть

Язык с его вкусовыми сосочками – это мышца гурмана.

Ждать появления адекватной теории – это все равно что ждать смерти. И то и другое никого не устраивает.

Раненые и старые звери едят людей, потому что это самая легкая добыча. У нас нет рогов, острых зубов и даже шерсти, которая затрудняет переваривание. Мы готовы к употреблению, как хот-доги.

Привычки и культурные обычаи меняются, как меняется и мораль. Остаются страсти, общество и необходимость сосуществовать в нем.

Может быть, отсутствие волос – это нечто вроде павлиньего хвоста или розового зада мандрила, вещь абсолютно бесполезная и экстравагантная, но приятная для глаз и поэтому сохраненная? Можно представить себе, что мужчины выбирали менее волосатых женщин (или наоборот), ибо отсутствие волос говорило о хорошей наследственности, о генах настолько замечательных, что их носителю не приходилось бояться солнечных ожогов и неудобства сидения голым задом на корявом бревне. Так, во всяком случае, думал Дарвин. У его жены было абсолютно гладкое лицо, хотя трудно извлечь какой-то обобщающий урок о брачных предпочтениях из опыта человека, женатого на своей двоюродной сестре.