37
Я сижу в отделении полиции, шмыгаю носом, размазывая по щекам никак не перестающие капать слезы. Рядом со мной Светлана – мама Сергея и Вити.
– Ну что ты, Вероника, перестань, – гладит она меня по плечу, – сейчас Сергей разберется. Поговорит, с кем надо.
– Он уже поговорил, – бурчу я в ответ, – с его же слов Витю сюда и увезли.
– Он просто погорячился. С ним такое бывает. Наговорит на эмоциях, а потом отходит, извиняется. У вас же, как я понимаю, сейчас трудности в отношениях?
– Это, наверное, выглядит очень странно со стороны, но у меня сейчас отношения с другим вашим сыном, – я глубоко вздыхаю, – по крайней мере, я очень на это надеюсь.
– Действительно, все очень странно, – заключает Светлана.
Приближается вечер. Мне невыносима мысль, что Виктор останется на ночь в изоляторе.
После появления полиции в квартире Сергея, Виктора увезли в ближайшее отделение полиции. Сергей написал заявление, мрачно поглядывая в мою сторону. Я написала свое. Опровергая все обстоятельства произошедшего.
– Зачем? – только и крикнула я, когда за полицейскими закрылась дверь.
– Ничего с ним не случится. Остынет немного.
– Я ненавижу тебя, – бросила ему в лицо и вылетела прочь из квартиры.
Бегом в полицейское отделение. Пытаюсь разжалобить дежурного, чтобы пропустил увидеться с Виком, позволил поговорить со следователем.
– Если понадобитесь, вас вызовут, – разбивались все мои убеждения о формальный ответ.
Вот тогда я и сорвалась. Разревелась во весь голос.
– Девушка, поговорите с потерпевшим. Пусть заберет заявление, – услышала я участливый шепот дежурного.
– Спасибо, – кивнула я головой, выбегая на улицу.
Молить Сергея бесполезно. Меня он точно слушать не станет. Наверное, есть только единственный человек, к мнению которого он прислушается. Светлана. Его мама.
Вызвав такси, я через несколько минут уже стучусь в дверь ее квартиры. Только бы она была дома.
Дверь бесшумно отворилась.
– Вероника? – удивленно произносит Светлана, – ты вся в слезах. Что случилось?
– Витя… он в полиции, – дрожащим голосом говорю я.
– Витя? – еще больше удивляется Светлана, и спохватившись, втягивает меня внутрь квартиры.
Мы сидим на кухне. Светлана наливает мне чай. Заваривает свежий, с травами. В воздухе разливается аромат мяты. Ставит передо мной вазочку с конфетами. Лишь закончив положенный ритуал гостеприимства, садится напротив меня и слушает мой сбивчивый рассказ.
– Поговорите с ним. Поговорите с Сергеем. Он послушает вас, – тараторю я без умолку.
– Успокойся, Вероника. Я все поняла. – чеканит словами Светлана, – сейчас я позвоню Сергею.
Она выходит из кухни в комнату, закрывает за собой дверь. Я остаюсь на кухне, перекатывая в руках пустую пузатую чашку. Прислушиваюсь к монотонному голосу за стеной. Как же они долго разговаривают! Я вся извелась, пытаясь представить цепочку их диалога. Только бы Сергей прислушался к доводам матери.
– Вероника, поехали, – доносится до меня голос Светланы из прихожей. Она уже стоит облаченная в деловой костюм и поправляет перед зеркалом прическу.
– Ну как, солидно? – повертелась она передо мной, и подмигнув, добавила, – Сергей терпеть не может, когда на мне джинсы.
Когда мы подъезжаем к полицейскому участку Сергей ждет нас возле входа. Подает руку маме, помогая ей взобраться по ступеням, с недовольством зыркает в мою сторону.
– Сережа, я на тебя надеюсь, – проворковала Светлана, чмокнув сына в щеку.
Сергей, переговорив с дежурным, прошел внутрь полицейского участка, а мы, приметив пару обшарпанных стульев устроились в ожидании.
Вот так и сидим уже пару часов. Я вся издергалась и только поражаюсь невозмутимому виду Светланы. Та и перебросится незначительными фразами с сотрудниками полиции успела и сделать пару звонков подругам, посетовав на неугомонный нрав младшего сына.
Наконец вышел Сергей. Посмотрел на нас с победоносным видом, стряхнул несуществующую пылинку с лацкана пиджака.
– Сейчас отпустят, – небрежно произнес он.
– Ты умничка, – заулыбалась Светлана.
Вик появился через несколько минут. Усмехнулся, обозревая наше сборище. Пригладил взъерошенные волосы.
– Ну что, дорогие мои, теперь ко мне, пить чай. И вы мне все-все расскажите, – безапелляционным голосом заявила Светлана.
Кухня у Светланы небольшая, поэтому мы расположились в гостиной, придвинув к дивану журнальный столик.
Купили торт, заставили стол красивыми чашками. Светлана с Сергеем сидят на диване, а мы с Виком напротив, придвинув к столику табуретки с кухни.
Опустили вниз руки, Вик левую, а я правую, сцепились пальцами. Вик поглаживает указательным пальцем мое запястье, а у меня от этой ласки мурашки по всему телу.
– Так кто мне все расскажет, внятно и без истерик? – спрашивает Светлана, обводя нас внимательным взглядом, – Витя, начинай ты.
– Мама, я люблю Веронику. У нас все серьезно. Мы собираемся поженится. Ты же не передумала? – косится он в мою сторону.
– Нет, – счастливо качаю я головой.
– Как у вас, у молодежи, все быстро, – хмыкает Светлана, – а что ты молчишь Сергей, не хочешь поздравить брата?
– Похоже я все же проиграл, – Сергей хмурит брови, крутит в пальцах чайную ложку, – что ж, Ника, надеюсь, он тебя не разочарует.
– Не разочарует, – уверенно добавляю я, – и это не игра, Сергей. Не соревнования в успешности. Это просто наша жизнь и надо принимать ее такой, какая она есть. Все или ничего. Извини, но у нас с тобой ничего не выйдет.
– А с Виктором, значит, будет все… – щетинится Сергей.
– Это выбор Вик, просто прими это, – Виктор буравит Сергея тяжелым взглядом, крепче сжимает мою ладонь под столом.
– Все, мальчики, закончим на этом, – звонко хлопает в ладоши Светлана, – поставим на этом месте жирную точку. А тебе, Сереженька, мы еще подберем хорошую невесту. У моей подруги, Лены, помнишь ее, есть дочка. Умница, красавица. Надо вас обязательно с ней познакомить.
Светлана в красках описывает достоинства будущей предполагаемой невесты, ищет в своем телефоне ее фотографию, а найдя, тычет всем нам ее под нос. На ней девица в облегающем красном платье с густо подведенными глазами. Я не выдерживаю первая, начинаю смеяться в голос. Вик вслед за мной. Сергей, роняя на нас яростные взгляды, сдерживается, но все же выдерживает и хохочет, до слез. А Светлана только непонимающе пялится на нас троих, без зазрения совести гогочущих над фотографией.
38
– Знаешь, что я хочу, – шепчу я Вику в самое ухо.
– Что, – так же шепотом спрашивает он.
– На наше место. Туда, где город как на ладони и звездное небо над головой.
– Тогда лучше на мотоцикле, на машине там трудно проехать.
– Так даже лучше.
Я прижимаюсь к его плечу, закинув ногу на его бедро, обвиваю руками плечи.
Мы наконец добрались до моей квартиры и теперь мой старенький диванчик безропотно нас принял в свои объятья. Мы долго разговариваем, столько накопилось у каждого за несколько месяцев разлуки. Покрываем лица друг друга легкими поцелуями, нежно, вперемешку между словами.
– У меня все получилось, Вик, – прижимая меня к себе, тихонько рассказывает мне Витя, – все, как я хотел. Первый месяц трудно было, я разрывался между двумя городами. Искал тебя. Не мог поверить тому сообщению… но надо было работать, доказать тебе и себе, что могу.
– Я всегда в тебя верила, – целую я его в колючий подбородок.
Мой рассказ получился более длинным, сбивчивым. Оказывается, не просто пуститься в путешествие по своему прошлому.
– Если бы я только знал, – твердит Вик.
Я вижу, как его терзает мое признание. Он напрягается, когда я произношу имя Лоры и Сергея.
– Давай забудем про них, – прошу я, – иначе это нас никогда не отпустит. Есть только ты и я. Наше будущее.
– Разве такое можно простить, – мрачно утверждает Вик.
– Я простила.
А потом тянусь к самому его уху и шепчу:
– Знаешь, что я хочу?
Мы мчимся на мотоцикле на наше место. Мотоцикл старенький, взяли покататься на вечерок у приятеля Виктора. За моими плечами потертый рюкзачок. В нем плотно свернутый плед, чай в термосе и бутерброды.
Здесь все, как я помню. Лужайка на холме с густой травой, город весь в огнях, как на ладони. Звездное небо над головой.
– Всегда мечтала здесь заняться любовью, – игриво говорю я, скидывая куртку. Виктор тесно прижимает меня к себе, целует в губы. Я пробираюсь руками ему под футболку, скольжу пальцами по голой коже. Такой родной. Весь мой. Просто необыкновенно.
Звезды молчаливо наблюдают за нашим безумством. А я ничего не вижу, кроме звезд. Только ощущаю, как пальцы Вика порхают по моей обнаженной коже, тепло его губ, исследующих каждый уголок тела. Я так соскучилась по его ласкам. Притягиваю Вика к себе и закрываю глаза, растворяясь в ощущениях. Наши тела сплетаются. И я забываю обо всем. Есть только Вик, я и это бескрайнее небо.
В воскресенье столько всего нужно сделать. Во-первых, позвонить шефу и сообщить о своем увольнении. Во-вторых, поговорить с Маринкой. Мы, конечно, еще встретимся, когда я приду на работу писать заявление на расчет, но все-таки хочется с ней пообщаться заранее. Представляю в каком она будет шоке – в пятницу провожала меня к Сергею, а в понедельник я уезжаю с его братом.
И в-третьих, самое сложное, сообщить маме.
Но с этим как-раз все и оказалось гораздо проще.
В воскресенье утром мы поехали навестить Владимира в больницу. Ввалились в палату, груженные пакетами с продуктами для Вовы и стопкой газет и журналов, чтобы не скучал.
Мама сидит на стуле, возле кровати Владимира, брат с сестрой о чем-то приглушенно спорят, стоя за маминой спиной. Но все так и замерли, стоило нам появиться на пороге палаты. Мама сидит с открытым ртом, застыв на начале не до конца произнесенной фразы. Мелкие вмиг перестали спорить и с воплями бросились нам навстречу.
– Привет, привет, – провела я рукой по их непослушным волосам.
Вик передал им пакеты, велев все красиво разложить внутри прикроватной тумбочки.
– Здравствуй, мама… Вова, – улыбнулась я, вцепившись в руку Вика.
– Здравствуйте Ольга Васильевна, привет Владимир, – Виктор подходит ближе к кровати и жмет протянутую для приветствия руку отчима.
– Вы как…, а где…, Вероника…, – приходит в себя мама, готовая завалить меня множеством вопросов.
– Мама, во-первых, ко мне вернулась память, – четко говорю я, не спуская глаз с маминого лица.
– Во-вторых, я рассталась с Сергеем…
– А, в-третьих, опять сошлась со своим байкером, – недовольно заканчивает мама.
– Есть еще, в-четвертых, – Вик крепче сжимает мою руку, – Вероника уезжает со мной.
– Нет! – резко восклицает мама, но потом, спохватившись, переводит взгляд на мужа.
– Вова, что скажешь? Разве я не права?
– Не надо, Оленька. Отпусти их с миром. Разве не видишь, любят они друг друга.
Мама на миг прикрывает ладонями лицо, устало трет виски.
– Ольга Васильевна, – Вик делает шаг вперед, – я люблю вашу дочь. Хочу попросить у вас ее руки.
Вик, движением фокусника, достает из кармана куртки бархатную коробочку, протягивает мне.
Теперь моя очередь неподвижно застыть, открыв рот от изумления. Что! Откуда?
Я открываю футляр, а там кольцо. Золотой ободок на алой подушечке. Внутри гравировка Вик+Вик.
Оглядываюсь на родных, со счастливой улыбкой демонстрируя подарок.
– Примеришь? – шепчет Вик.
Я подставляю безымянный палец и Вик надевает кольцо. Я нежно целую его в щеку, шепчу?
– Как? Когда?
– Купил еще тогда. За неделю до нового года. Хотел в поезде подарить. Казалось романтичным.
– Так еще лучше.
– Ура, Ника выходит замуж! – галдят притихшие до этого момента брат с сестрой.
– Мама, Вова, – бросаю я взгляды на родных.
– Поздравляю, дочка, – Владимир тянется ко мне. Я нагибаюсь, обнимаю его, целую в колючую щеку.
– Что ж с вами сделаешь, – мама вздыхает, – значит будет свадьба. Только сначала поедем домой. Стол накроем. И вы мне все-все расскажите. И вот что – мама яростно сверкает глазами, тычет в Вика пальцем, – только попробуй мою дочь обидеть…
Эпилог
– Марго, – подаришь мне поцелуй на счастье, – Вик улыбается и призывно распахивает руки для объятий.
Марго несется к нему со всех ног, виснет на шее и целует в щеку.
– А теперь, мама, – Вик лукаво смотрит в мою сторону.
Я неторопливо приближаюсь, с деланно-равнодушным видом. Заглядываю Вику в глаза, утопая в россыпи золотистых искорок. Целую в губы. Слегка. Играя. Но Вик сам притягивает меня к себе. Сильнее углубляет поцелуй. Целует так страстно, будто мы здесь совсем одни. Отпускает меня, переводя дыхание.
– Только попробуй проиграть, после такого, – говорю я ему прямо в губы, – ты будешь первым. Я в тебя верю.
– Я тоже, папочка, – обнимает его сзади Марго, взобравшаяся позади на сидение байка.
Вик отъезжает в зону ожидания. Я нервно покусываю губы, выглядывая его шлем среди шеренги мотогонщиков. Беру Марго на руки, показывая на папу.
– Девочки, а я вам мороженое принесла.
Подходит мама и вручает нам с Марго по брикету с мороженым. Мама приехала на выходные. Специально, чтобы поболеть за любимого зятя.
– Ну как там наш Витенька? – мама вытягивает шею, выискивая зятя в группе среди остальных гонщиков. Найдя, машет рукой, на посматривающего в нашу сторону Вика. Вик машет в ответ.
Текут минуты ожидания. Гонщики выходят на старт и после того, как получают сигнал зеленым флажком, срываются с места.
– Ника, как ты можешь на это смотреть, – мама хватается за сердце, – а если с Витенькой что-то случится. Зачем ему это надо? Все же хорошо. Бизнес свой наладил. Дом купили. Живи и радуйся. Так нет, надо ему судьбу испытывать.
– Мама, успокойся, – примирительно говорю я, – Витя много раз участвовал в подобных соревнованиях. У него много опыта. Да и просто, ему это доставляет удовольствие.
– Ой, Ника, я все равно так переживаю…
И все же я напряженно вглядываюсь на трассу. У меня замирает сердце, когда одного и гонщиков заносит на трассе и он врезается в заграждение. Вылетает из мотоцикла. Но тут же встает, поднимает мотоцикл и продолжает гонку. Хорошо, что, жив, все в порядке. Хорошо, что не Витя. Я трясу головой, избавляясь от подобных мыслей. Нельзя так думать. Но сердце каждый раз тревожно сжимается, когда кто-то из гонщиков сходит с дистанции. Слава богу, скоро финиш. Скоро все закончится. И пусть, если не первый. Главное, чтобы живой и здоровый.
Финишная прямая. Взмах клетчатым черно-белым флагом. Финиш.
– Мама, кто победил? – теребит меня за руку Марго.
– Не знаю, – я от волнения кусаю губы.
– Витя! – вдруг кричит во весь голос мама, – наш Витенька победил.
Мы срываемся с места, протискиваемся сквозь толпу, окружившую победителя. Виктор в центре. Принимает поздравления.
– Папа, – кричит Марго, как мячик, подпрыгивая прямо в его объятья.
– Вик, – я жмусь к нему.
– Ты что, плачешь? – улыбается он, стирая поцелуем слезу с моей щеки, – все хорошо, я победил.
– Просто переволновалась, – улыбаюсь я в ответ.
Виктор еще долго принимает поздравления, а мы все терпеливо ждем. Потом садимся в машину и мчимся домой. Мама м Марго на заднем сиденье в окружении цветочных букетов.
Дома с мамой в четыре руки готовим праздничный ужин. До нас доносятся голоса Вика и Марго. Дочь заливисто смеется. Наверняка Вик посадил ее к себе на плечи и таскает по комнате, а та раскинула руки в стороны и изображает самолет. Это их любимая игра.
Когда мы сидим за праздничным столом, звонит Светлана.
– Витя, поздравляю с победой, – кричит она в трубку.
– Спасибо, мама, – Вик довольно улыбается.
– Все время тебя Сереже в пример ставлю. Ты такой у меня молодец! А Сережа с очередной девушкой разошелся. Все никак себе подходящую не подберет…
Мы с Виком понимающе хмыкаем, глядя друг на друга. Нам не нужно слов. Достаточно взгляда. Мимики. Жеста. Прикосновения.
Возможно, в этом и заключается любовь. Возможно, в этом и кроется понятие – подходящий мужчина. Вик – мой мужчина, а в этом я абсолютно уверена.
Конец.