В коридоре загремели ключи и, окованная железом дверь распахнулась с ужасающим скрипом. Сайрус с трудом разлепил веки, один его глаз совсем заплыл, на губах запеклась кровь. В дверном проёме он различил три фигуры, две в чёрных рясах и хорошо знакомая ему мерзкая фигура тюремщика. Звали тюремщика Северин, и это он вчера избил прикованного к стене Сайруса, за то, что тот назвал его Порки, эту кличку Северин на дух не переносил. Сайру потрогал языком, оставшийся в десне обломок сломанного вчера зуба. Монахи вошли в камеру, Порки высоко поднял чадящий факел, осветив лицо узника. Чёрные братья уставились на Сайруса. Разглядеть их лица он не мог. Если его решили передать им, то судьба его станет незавидной. Короче говоря, ничего хорошего его не ожидает.

– Это он? – с сомнением спросил один из монахов.

– Он! – важно подтвердил Северин.

– Выглядит неважно.

Порки замялся.

– Дерзит, Ваша милость! Очень уж он дерзкий, – сказал он.

– Надеюсь, вы не все зубы ему выбили? Ладно. Снимите с него кандалы! – приказал один из чёрных.

– Вы уверены, Ваша милость? Он мятежник! Риверстоунский палач!

– Делайте, что Вам сказано! Мы его забираем! – оборвал его монах.

«Ну, вот и всё!» – с тоской подумал Сайрус. Впрочем, жалеть ему было не о чем. У него ничего не осталось, ничего ради чего ему стоило бы жить. Когда Порки освободил его руки, первой мыслью Сайруса было наброситься на Северина, но он был так слаб, что еле стоял на ногах.

– Мы с тобой ещё встретимся, Свинтус! – негромко сказал он Северину. Порки замахнулся на него, но один из чёрных остановил тюремщика.

– Проводите его наверх! – приказал он.

Лестница показалась Сайрусу необыкновенно длинной и крутой, к своему стыду ему несколько раз приходилось опираться на плечо Северина. Через несколько минут он сидел в маленьком помещении тюремной башни и смотрел сквозь узкую бойницу на видневшиеся вдалеке чёрные от недавно сошедшего снега поля. Светило яркое Солнце, и Сайрус щурясь единственным не заплывшим глазом, смотрел за тем, как оно медленно поднимается над черневшим у линии горизонта лесом. Подросток принёс кувшин вина, Сайрус осушил его до половины и сразу почувствовал себя лучше. Он стал разглядывать сидящего напротив него монаха. Монах этот совсем не был похож на черного брата. У него было полноватое добродушное лицо, он скорее походил на доброго трактирщика или купца, нежели чем на чёрного брата.

– Ваше имя, сир Сайрус Стоун? – спросил монах.

Сайрус смерил его взглядом.

– Я Сайрус Стоун, мятежник и предатель. Что Чёрному братству от меня нужно? – спросил он.

– Ну, я бы не использовал такие громкие эпитеты! – ласково возразил ему монах, – я бы сказал, что чудовищные обстоятельства привели Вас в лагерь предателя Трора! Некие неприятные совпадения! Так я бы сказал.

– Неприятные совпадения?! – Сайрус уставился на монаха единственным открывающимся глазом, – можно ли назвать совпадением изнасилование и убийство моей жены и малолетней дочери, вашими наёмниками?

– Ну почему же нашими? Мы никогда не призывали убивать мирных граждан, к тому же из благородных семей, – возразил ему монах.

Сайрус сплюнул на стол кровь пополам с вином, которые болтались у него во рту.

– Вы привезли их в нашу страну, для борьбы с Трором! Так что это Ваша вина! – сказал он презрительно.

Ему вспомнились сожженные овчарни и пылающий каменный дом, который соседи в шутку прозвали замком Стоуна. «Если бы у меня был замок, то возможно, моя жена и дочь были бы сейчас живы!» – подумал он.

– Верно, сир Стоун, у каждого действия есть последствия и они далеко не всегда те, на которые мы рассчитываем!

– Что Вы хотите этим сказать? – перебил его Сайрус.

– Только то, что Ваше желание отомстить убийцам Вашей семьи, вполне оправдано! Вполне оправдано! Да! – монах сложил толстые пальцы так, словно собирался молиться.

Сайрус смотрел на него единственным глазом.

– Я уверен, что Вы присоединились к узурпатору Трору, с единственной целью, отомстить тем, кто убил Вашу жену и дочь! Не думаю, что у жителя гор, были ещё какие-то причины встать на сторону полусумасшедшего предателя, к тому же ещё и северянина!

Монах помолчал, потом неожиданно спросил:

– Сир Сайрус, Вам доводилось видеть старшую дочь Трора, Вендис?

Сайрус постарался припомнить, о ком говорит чёрный брат. Вендис, старшая дочь Короля Трора. В его памяти всплыли только светлые волосы типичные для северянки и большие голубые глаза, на худеньком, как у маленькой девочки лице.

– Допустим, – уклончиво отвечал Сайрус.

– Также, если не ошибаюсь, Вы командовали у Трора авангардом и надо признать, доставили нам немало проблем!

– Надеюсь на это! – заметил Сайрус.

Монах улыбнулся.

– Да. Во многом благодаря Вам Трору удалось ускользнуть из наших рук на переправе через Ледяную реку. Из-за этого война продлилась ещё целых два года! Вы хоть представляете, сколько женщин и детей погибли и подверглись насилию по Вашей вине?

В голосе монаха не было злости, просто любопытство. Сайрус пожал плечами.

– Я воин. Я просто делал то, что должен был! – отвечал он.

– Те наёмники, что разграбили Ваш дом, тоже так считали! Ну-ну, не злитесь! – поспешно сказал монах, заметив, как у Сайруса под кожей заходили желваки.

– Сейчас не об этом речь! Как у Вас к нам есть претензии, так верно и обратное! Вот что я хотел бы донести до Вас! – примирительно заметил он.

– Чего Вы от меня хотите? – спросил Сайрус.

– Хотите знать? Это правильный вопрос! Понимаете, сир Сайрус, старшая дочь преступника Трора, Вендис, бежала из-под стражи! И хотя он, конечно же, ни какой, ни Король, но многие до сих пор считают его таковым! И соответственно, могут воспользоваться бедной девочкой, объявив её наследницей Трора и ввергнув нашу страну в новую кровопролитную войну!

– Что Чёрному братству от меня нужно? – повторил свой вопрос Сайрус.

– Сир Сайрус, нам нужно, чтобы Вы отыскали для нас Вендис и вернули её нам! Я обещаю Вам, что ни один волос не упадёт с её головы! Но это позволит предотвратить войну!

Сайрус снова сплюнул кровью.

– Мне это зачем? – спросил он.

– Сир Сайрус, Вы ещё молодой человек. Вы смоете получить прощение от Короля! Вам вернут Ваши земли и титул! Вы сможете снова жениться и завести детей! Насколько я знаю, Вы последний человек в своём роду и на Вас он может прерваться! В Ваших силах не допустить этого!

Сайрус вспомнил лицо Роксаны, её улыбку.

– Хорошо сир Сайрус! Вижу, Вы всё ещё горюете по своей трагически погибшей жене! Такая преданность погибшей супруге достойна восхищения! Это такая редкость в наше время! Но это означает, что Вы всё ещё желаете отомстить?

Сайрус напрягся и невольно подался вперёд.

– Вы получите всех тех, кто убил Вашу жену! И сможете поступить с ними по своему усмотрению! Не смотрите на меня так! Если Вам недостаточно моего слова, я лично напишу Вам бумагу дающую право на месть. Тогда даже если мы не выполним своё обещание, Вы сможете отомстить им сами! Кроме того мы хорошо Вам заплатим!

Сайрус хмыкнул.

– Да и ещё одно, – спокойно продолжал монах, – это, правда, что Ваших родственников уже не осталось, но вот Ваша покойная жена, другое дело! Вы меня понимаете?

– Ещё бы не понять! – хмыкнул Сайрус.

– Пишите бумагу! И принесите мне чего-нибудь пожрать! И ещё я желаю, чтобы мне вернули мою лошадь и мои доспехи! – сказал он.

Над рекой поднимался серый, похожий на дым от пожара туман и стоявший на привязи вёсельный паром на переправе практически не был отсюда виден.

– Сюда, добрый господин! – одетый в серую домотканую одежду крестьянин бежал впереди, показывая всадникам дорогу.

– Это здесь!

Всадники подъехали к костру и остановились. В чёрной золе, оставшейся от костровища, лежал лицом вниз человек. На нём была броня из дубленой кожи, меч в старых потрескавшихся ножнах лежал рядом.

– Поднимите его! – приказал возглавлявший эту группу всадник в дорогом шёлковом плаще.

Крестьянин поднял мертвеца. Лицо убитого сильно обгорело, оно было почерневшим, сквозь обуглившуюся плоть проглядывали лицевые кости и зубы. Мертвец, казалось, улыбался и всё же глубокая рана на шее не оставляла сомнений, что причиной его смерти был вовсе не огонь.

– Ему горло перерезали! – сказал один из всадников.

Глава отряда недовольно поморщился. Он увидел пасущихся невдалеке двух стреноженных коней.

– Где второй? – спросил он.

– В кустах! – крестьянин махнул рукой.

– Он пошёл помочиться, и его проткнули мечом! – сказал он как будто даже с удовольствием.

Рядом с костром лежал ещё один меч, щит и старые доспехи были сложены кучей в стороне.

– Два наёмника, – сказал он, обращаясь скорее к самому себе. Он ещё раз всмотрелся в обгоревшее лицо убитого. Это лицо показалось ему смутно знакомым, вероятно, он уже видел этого человека. «Они оба сражались на нашей стороне против узурпатора Трора!» – подумал он.

– Их ограбили? – спросил он у крестьянина.

– Нет, сир! Ничего не взяли! Ни денег, ни оружия, ни лошадей! – отвечал тот.

Рыцарь тронул поводья и поехал к плоту, на котором сидели угрюмые оборванные гребцы.

– Вы кого-нибудь перевозили рано утром? – спросил он.

– Перевозили. Ещё не рассвело тогда, – отвечал пожилой гребец, который видимо был у них главным.

– Как он выглядел?

Старик пожал плечами.

– Высокий, очень высокий при нём был меч и щит, конь у него тоже необычайно огромный!

По спине рыцаря пробежал холодок, он мог вспомнить только одного такого огромного коня отличавшегося бешеным нравом. Это была знаменитая Молния, на которой ездил Сайрус Стоун.

– Ты заметил, какая эмблема была у него на щите? – спросил рыцарь.

Старик оглянулся на своих людей.

– Жан ты видел? – спросил он у худого прыщавого паренька.

– Повешенный! Виселица, а на ней повешенный, – отвечал парнишка.

«Щит, наверное, где-нибудь купил и перекрасит или продаст в ближайшем городе!» – подумал начальник стражи.

– Как он выглядел?

Старик пожал плечами.

– Я его не рассматривал. К тому же у него был плащ с капюшоном.

–Борода у него была?

– Вроде да.

Начальник стражи тронул поводья своего коня и поскакал обратно к месту, где произошло убийство. У него появилось неприятное тревожное чувство и это беспокоило его больше всего. Под описание данное паромщиком больше всего подходил Сайрус Стоун, бастард одного из Северных лордов, воевавший в горах и там женившийся на дочери какого-то свинопаса. Начальник стражи вспомнил этого человека, огромного роста, он отличался необыкновенной силой и безжалостностью. Сайрус Стоун возглавлял у Трора авангард. Весь его отряд сменился несколько раз, но сам бастард ни разу не был даже ранен. Ходили слухи, что Стоун продал свою душу дьяволу и убить железом его невозможно. Начальник стражи вспомнил, что именно Стоун устроил резню в Узком ущелье, когда он и его люди перебили почти две тысячи пленных. Зрелище насаженных на пики голов долго преследовало во сне всех, кто видел этот праздник смерти. Эта казнь оказалась слишком жестокой даже для Трора, и бастард был изгнана из его войска. Снова к узурпатору Стоун присоединился только перед самой последней битвой и по слухам был убит, когда прикрывал отступление остатков уже разгромленной к тому времени армии мятежников. Начальник стражи спешился, тело второго наёмника лежало в кустах, рана в его спине почернела от запёкшейся по краям крови. Клинок вошёл на вершок выше поясницы, сокрушив позвоночник. Удар был нанесён со страшной силой, после того, как лезвие воткнули в тело, клинок провернули вокруг своей оси, расширяя рану. «Выжить после такой раны невозможно!» – подумал начальник стражи. Сайрус Стоун был человеком, который вполне мог сделать такое. Несмотря на то, что он был хорош в поединке с мечом, Стоун безжалостно убивал своих врагов спящими или пьяными, не гнушался он и подлыми ударами в спину. «Это либо он сам, либо кто-то кто ему подражает!» – думал рыцарь. Но если бы это был подражатель, то, скорее всего, забрал бы себе хотя бы деньги, этих несчастных.

– Похорони этих двоих! Их оружие и деньги можешь забрать себе! – бросил он, крестьянину садясь в седло.

– Как прикажете, Ваша милость! – мужик поклонился.

– За мной! – приказал рыцарь и поскакал к переправе.

«Он будет убивать дальше!» – думал он.

– Перевези нас! – обратился начальник стражи к паромщику.

– Одна серебряная монета за каждого вашего человека и ещё по одной за каждую лошадь! – угрюмо отвечал паромщик.

– Сир Лукас, этот человек издевается над нами! – возмутился один из сопровождавших рыцаря воинов.

– Ты хоть знаешь кто перед тобой!? Деревенщина!

– Спокойно, сир Грен! – Лукас поднял руку.

– Мы согласны! – сказал он паромщику.

– Деньги вперёд! – отвечал тот.

– Куда направлялся этот всадник с виселицей на щите? – спросил, сир Лукас, отсчитывая старику деньги.

– Он поскакал по дороге, – отвечал ему старик, – куда он поехал я не спрашивал.

– Какой здесь ближайший город?

– Арвис. Но он за перевалом, лошадям там трудно будет, – сказал старик, пересчитывая серебро.

Дождь лил не переставая. Он начался почти сразу после того, как Сайрус проехал между двух кривых утёсов нависавших над узкой горной дорогой. Одежда его промокла насквозь и неприятно прилипала к телу, даже его лошадь, единственное, что у него было, и та казалось совсем пала духом. По её гриве текли холодные потоки воды и Сайрус, время от времени, подбадривал её ласковыми словами. Впрочем, он был не уверен, что она его слышит, он сжался, вжав голову в плечи. «Этот дождь будет идти, пока, не пройдёт!» – думал Сайрус. Нечего было даже и думать о том, чтобы развести костёр, ему оставалось только терпеть, а уж терпения у него было столько, что хватило бы на весь чёртов Арвис. Его конь медленно спускался с холма, осторожно переставляя копыта по скользкой земле. Сайрус отпустил поводья, зная по опыту, что в таких случаях лучше полагаться на опыт своей Молнии. Сайрус вспомнил, сколько денег предлагал ему один из Королевских гвардейцев за Молнию и в сердце своём возгордился собой. Он всмотрелся вперёд и за потоками дождя разглядел слабо мерцающие огни городка Арвис. Ему стало немного спокойнее, он знал, что ехать ещё далеко, но эти далёкие огни немного согрели его душу. Молния спустилась с холма и перешла на неспешный галоп. Тропинка нырнула в чёрный мокрый лес, дышащий склизкими испарениями. Изо рта лошади валил пар. «Холодно» – подумал Сайрус. Он поёжился, зима была уже близко. Из брони на нём сейчас была только кольчуга, она остыла став холодной, и напоминала ему кусок льда. По его ощущениям он ехал по лесу уже несколько часов, но всё ещё не видел слабых городских огней. Впрочем, разглядеть что-то в такой темноте не представлялось возможным. Так он успокаивал себя. Лес этот обычно был довольно опасен, но в такую погоду, Сайрус не ожидал здесь появления бандитов. «А было бы неплохо их сейчас встретить!» – подумал он. «Оружие, деньги, возможно у них есть даже лошади!» – Сайрус принюхался, но не ощутил ничего кроме запаха гниющей листвы. Лес внезапно закончился и совершенно неожиданно для себя он увидел, что стены города уже совсем близко. Молния тряхнула гривой, от неё полетели брызги во все стороны как от отряхивающейся собаки, только что вылезшей из воды, и прибавила ходу. «Она тоже хочет как можно быстрее попасть в тепло!» – подумал Сайрус. Стены города оказались дальше, чем ему показалось вначале, и всё же примерно через полчаса он подъехал к городским воротам. Ворота состояли из тёмных толстых досок, скреплённых друг с другом металлическими пластинами усеянными множеством круглых, почерневших заклёпок. По опущенному подъёмному мосту Сайрус подъехал к воротам, Молния остановилась и заржала, поводя вздымающимися боками от которых валил пар. Из рва под стеной поднималось удушливое зловоние, за воротами было тихо. Он спрыгнул с седла, подошёл к воротам и забарабанил по ним кулаком в перчатке. Руке стало больно, а шум, который он произвёл, показался ему слишком тихим. С той стороны ворот не доносилось по-прежнему ни единого звука. Сайрус вернулся к своему коню, вытащил из чехла прикреплённый к седлу топор с длинной окованной железом рукоятью и вернулся к воротам. Удары железом по железу гулким эхом разнеслись в темноте. Прошло ещё с минуту и высоко над головой Сайруса открылось маленькое окошечко.

– Кто ты такой и чего тебе надо? – закричали сверху.

– Открывайте олухи! – заревел Сайрус, – я гонец его Величества Короля!

«Как там бишь его зовут?» – подумал он.

Наверху наступила тишина, потом окошко захлопнулось. Прошло с полчаса, во время которых Сайрус продолжал барабанить в ворота. Что-то заскрипело, завизжало и ворота начали медленно подниматься.

– Наконец-то! – Сайрус выругался. Он запрыгнул в седло, и едва дождавшись пока Молния смогла пройти под воротами, направил лошадь вперёд. Нагнувшись ниже головы своего коня, он проехал под нижним краем ворот, в тусклом свете факела он разглядел четырёх воинов в старых латных доспехах, ни луков, ни арбалетов, Сайрус у них не заметил.

– Эй, у него нет плаща Королевской гвардии! – произнёс один из них. Не обращая на него внимания, Сайрус направил Молнию вперёд, и скоро скрылся за углом, не слушая несущихся вслед предостерегающих криков стражников. За его спиной опять заскрипела цепь, ворота опускались. Сайрус направился вдоль по главной улице, но на первом же повороте свернул в узкий переулок, в котором с трудом могла протиснуться лошадь. Молния недовольно заржала, но послушно затрусила вперёд. Город стоял на четырёх холмах разной высоты и улицы торчали, одна возвышаясь над другой, напоминая в темноте зубы, вырванные из пасти огромного дракона. Запах гниения и нечистот преследовал Сайруса повсюду, казалось, что город гниёт изнутри. Света почти нигде не было, и город как будто вымер, но привыкшие к темноте глаза Сайруса различали знакомые очертания. За те три года, что он не был в Арвине, город практически не изменился. Он повернул ещё раз направо и увидел большой постоялый двор, над входом доживал последние секунды факел, не дававший почти ни какого света, с него жирно капала похожая на дёготь чёрная смола. Сайрус заехал под навес и спешился.

– Стой здесь! – приказал он Молнии. Он отстегнул длинный меч, с рукоятью в виде головы дракона висевший за седлом и опоясался им, поправил длинный кинжал на поясе и, толкнув низенькую дверь, ввалился в помещение постоялого двора. Если внутри и было светлее чем на улице, то лишь немного. Разница была только в том, что здесь с потолка капало кое-где, а на улице дождь шёл сплошной стеной. Большой зал похожий на кое-как перекрытый сарай был в этот час почти совсем пустым. Двое мужчин с заросшими чёрными бородами лицами, подняли на него захмелевшие лица. Их глубоко посаженные глаза блестели в темноте. Оба они были, судя по всему, вооружены короткими мечами и показались Сайрусу похожими на зажиточных крестьян или мелких торговцев. Весь большой зал освещался единственным чадящим факелом, в углу были свалены охапками сено, и тощая пегая корова медленно жевала это гнилое месиво, осторожно вытаскивая клок за клоком. Из её угла сильно пахло молоком и навозом. За окном шумел не прекращавшийся дождь, с серого плаща Сайруса потоком лилась вода. Он прошёл к сколоченной из грубых досок стойке бара и увидел за ним маленькую девочку в домотканой юбке не по размеру и такой же рубашке, висевший на её худых плечах, словно на огородном пугале. Девочка была такая грязная, что Сайрус не мог даже понять страшна она или нет. Девочка посмотрела на него без всякого интереса, не двигаясь с места.

– Позови хозяина! – грубо приказал Сайрус и она поспешно вскочила на ноги и убежала куда-то. Он обратил внимание, что ноги у неё голые и грязные. Через десять минут появился хозяин, худой мужчина с обезображенным оспой лицом, сильно ругаясь. Но увидев Сайруса стоявшего упираясь на рукоять своего меча, он сразу примолк.

– Позаботься о моей лошади! Ты найдёшь её под навесом! Если с утра мне не понравиться, как ты за ней ухаживал, я тебя изобью! – грозно сказал Сайрус, глядя хозяину в глаза.

– Как скажете, сир! – отвечал угрюмо хозяин.

– Хорошо! Прикажи разжечь мне камин и тащи сюда вино и чего-нибудь пожрать! – грозно приказал Сайрус.

– И ещё одно! Я поживу у тебя пару дней! – добавил он.

– Вина нет добрый сир. Есть только эль, – ответствовал хозяин заведения. Лицо его было Сайрусу незнакомо, очевидно, что за три года у постоялого двора сменился владелец.

– Тащи свой эль хозяин! – Сайрус направился к камину, снял насквозь мокрый плащ и сел, за ближайший стол. Хозяин направился на двор, Сайрус некоторое время наблюдал за бесплодными попытками девочки разжечь огонь, сырые дрова никак не желали заниматься. Потом плюнул и, отпихнув служанку в сторону, принялся разводить огонь сам. Даже ему это удалось не с первого раза. Наконец поленья затрещали, болотный запах наполнил комнату, девочка закашлялась. Огонь давал больше дыма и треска чем тепла, но Сайрус придвинулся поближе и вытянул ноги к камину. Девочка принесла эль, и он выпил одним духом половину большого кувшина и только потом осознал какая же это гадость. Вернулся хозяин, успевший вымокнуть за время своего отсутствия, Сайрусу подали вяленую говядину с ломтём чёрствого хлеба. Он недовольно скривился, хотя на самом деле такой хорошей еды он не ел уже очень давно, самого ледяного перевала. Сайрус допил кислый эль, и девочка принесла ещё один кувшин. Незаметно для него крестьяне куда-то испарились. Сайрус немного согрелся и утолил голод, он задумался о том, что сказал ему один из чёрных братьев. «И где я, скажите на милость, должен искать девчонку, которую видел всего пару раз?!» – думал он. Сайрус не сообщил об этом монахам, но на самом деле он совершенно не помнил, как выглядит дочь Короля Трора. Эль оказался хотя и очень кислым, но довольно крепким. Сайрус почувствовал, что сильно захмелел. «Всё что мне остаётся – это только слухи! И согласно им дочь Короля Трора, видели недалеко от этого вонючего городишки! Сколько ей сейчас? Должно быть вроде пятнадцать. Но это не точно, может быть восемнадцать и даже все двадцать! Чем она занимается также неизвестно. Она давно может быть превращена в рабыню и отравлена в неизвестном направлении. Также весьма вероятно, что она могла умереть во время эпидемии чумы бушевавшей здесь сразу после того, как закончилась война!» – думал он. Дверь распахнулась, и в помещение ввалились пятеро солдат, в чёрных плащах городской стражи. Впереди вышагивал высокий худой, смахивающий на рыцаря мужчина с вытянутым лицом, на котором застыло такое выражение, как будто он только что разгрыз лимон. Стражники обвели взглядом обеденный зал и, заметив чужака, направились прямо к нему. Сайрус снял ноги со стола, выпрямился, его меч висел на крюке вбитом в стену и он резко отодвинул стул назад, как будто собирался встать, но на самом деле для того чтобы получить возможность быстро выхватить из ножен своё оружие. Стражники окружили Сайруса, образовав полукруг вокруг его стола. Сайрус взял со стола кувшин допил то, что в нём оставалось, поставил его на стол, по его рыжим усам и бороде потекла мутная жидкость, он вытерся рукавом и смачно рыгнул.

– Ты! – ткнул в него пальцем тот, что стоял впереди и был похож на рыцаря, – стражи ворот доложили нам, что в город въехал чужак, представившийся гонцом его Величества! Признавайся, это ты?

– Ты мне не тыкай! Мы с тобой не друзья, – угрюмо отвечал ему Сайрус, – чего вам от меня надо?

– Понятно! Ты пойдёшь с нами, для установления твоей личности!

– Пошёл на хер!

– Ах, ты мразь! Окружай его ребята!

Мечи появились из ножен, стражники сдвинулись, замыкая кольцо окружения и Сайрус подался вперёд, чуть наклонив голову и глядя на них из подлобья. Меч он ещё даже не трогал и даже не глядел на него. «Это тебе не бандиты! Это воины! А ты сильно пьян!» – подумал он. И тут между стражниками протиснулась босая девочка с кувшином эля в руках.

– Ваш эль, сир, – негромко сказала она, ставя кувшин на стол и забирая пустой. Девочка повернулась и ни на кого, не взглянув, удалилась.

– Она сказала сир, господин командующий, – неуверенно сказал один из стражников. Главный поморщился.

– Ты рыцарь? – спросил он у Сайруса.

– И что? – Сайрус вытащил бумагу с печатью Чёрного Братства и бросил её на стол.

Тощий переменился в лице.

– Чёрное Братство, господин командующий, – сказал стражник, таким тоном словно увидел змею.

– Вижу! – огрызнулся тощий, он протянул руку к сложенному пергаменту.

– Я бы не советовал этого делать, – лениво протянул Сайрус, – эта бумага совершенно секретна. То, что там написано, предназначено только для членов братства.

– Откуда тогда она у тебя? – со злобой проговорил тощий.

– Я выполняю особое поручение чёрных братьев, – Сайрус сплюнул на пол.

Тощий медленно убрал руку, мечи стражников вернулись в ножны.

– Завтра переговорим! – сказал командир стражи, уже не столь уверенно.

– Да в любое время! – напутствовал его Сайрус.

– Чёртов горец! – пробормотал тощий, стражники удалились. Сайрус встал и подошёл к хозяину.

– Собери мне ещё еды. Эля твоего не надо, лучше воды! Пусть твоя девчонка проводит меня в мою комнату! Я заберу её на всю ночь! Тебе ясно?

– Как скажите. Только она маленькая совсем, – пожал плечами хозяин.

– Не твоё дело! – оборвал его Сайрус. Девочка взяла свечу, держать большую тарелку с едой и кувшин она не могла и Сайрус забрал всё это у неё. Она провела его на второй этаж. Комната оказалась узкой, похожей на склеп. Дождь прекратился, облака расступились, и выглянула полная, большая Луна, через похожее на бойницу окно свет её едва пробивался в комнату. Сайрус сел на кровать, она была жёсткой как камень, но сверху лежало несколько старых шкур. Девочка поставила свечу на стол.

– Как в вашем гадюшнике со вшами? – спросил Сайрус.

– Как везде, – она пожала худенькими плечами.

– Вы, правда, хотите меня на всю ночь? – спросила она.

– Часто тебя так берут? – спросил Сайрус.

– Бывает, – отвечала она равнодушно, однако от него не укрылось, что голос её предательски дрогнул.

– Как тебя зовут?

– Лалатина, добрый сир.

– Я Сайрус.

– Счастлива познакомиться с Вами, сир Сайрус! – девочка даже слегка присела в книксене.

«Ого! Может она даже читать умеет!» – подумал Сайрус. Он сел на кровать и начал стягивать с себя сапоги, Лалатина сделала движение, собираясь помочь ему, но он остановил её.

– Ты голодна? – спросил он.

Девочка отрицательно покачал головой, опустив глаза.

– Значит, придётся тебе есть без аппетита! Там на столе еда для тебя! Я приказываю тебе садиться и есть!

Лалатина повиновалась, зубы её впились мясо, она отломила кусок чёрствого хлеба и запихнула его себе в рот. Несколько раз она прихлёбывала воды с жадностью и снова набрасывалась на еду. «Её что совсем не кормят?» – подумал Сайрус. Он снял с себя, так и не просохшее бельё и, голый полез под шкуры. Его бил озноб, смертельная усталость навалилась на него.

– Почему Вы так добры ко мне, сир Сайрус? – спросила Лалатина.

– Ты мне сегодня жизнь спасла, – отвечал ей Сайрус, с трудом разлепляя потрескавшиеся губы, – я устал и много выпил. Троих я бы точно уложил, но за остальных уже не так уверен.

– Вы уложили бы сира Кинана? – удивилась девочка.

– Этот тощий? Не слышал такого имени! Может он конечно гений меча, но что-то не похоже! – Сайрус закрыл глаза, перед ним сразу же поплыли цветные круги, его бросило в жар.

– Я взял тебя на всю ночь! Приляг где-нибудь и поспи! – ещё успел сказать он.

Сайрус просыпался несколько раз ненадолго. Его то бросало в жар, то в холод, ему снилась битва у Птичьего моста и в этой кровавой бане он умирал снова и снова. Потом ему приснилась Роксана, этот сон был, пожалуй, приятным вначале, но потом с её лица кусками начала слезать плоть, она протягивала к нему руки, с которых текла чёрная кровь. Сайрус застонал и проснулся. Сквозь узкое окно пробивался яркий солнечный свет, он чувствовал себя разбитым и очень слабым. Лалатина лежала, свернувшись калачиком у него в ногах. Сайрус с трудом выпростал ноги из-под тяжёлых шкур и сел. Лалатина тут же проснулась и вскочила на ноги.

– Вам нельзя вставать! – закричала она испуганно.

– Мне надо идти. У меня мало времени! – поморщившись, проговорил Сайрус.

Солнце было уже высоко.

– Сколько сейчас времени? – спросил он.

– Утро, третьего дня, – отвечала Лалатина.

Сайрус подскочил на постели.

– Что ты сказала? – переспросил он.

– Вы провалялись в горячке три дня, – спокойно пояснила девочка.

– Вот чёрт! – Сайрус повалился на постель, сил у него действительно совсем не было. Лалатина помогла ему улечься.

– Я сейчас принесу Вам кашу, сир Сайрус, – сказала она и поспешно убежала вниз. Вернувшись, она залезла к нему на кровать и принялась кормить его с ложечки, как маленького. Каша была очень вкусной, когда Сайрус сказал ей об этом, она засмеялась.

– Это потому, что это я сама готовила! – сказала она. В это утро она была умыта и Сайрус, наконец, разглядел её. «А она хорошенькая!» – подумал он. Теперь он увидел, что волосы у неё светлые, из-под них проглядывали маленькие аккуратные ушки.

– Ты северянка? – спросил он.

Лалатина смущённо кивнула.

– Расскажи мне, что происходит у вас в городе, Лалатина, – попросил он. Девочка начала подробно рассказывать ему городские новости не упуская ни одной мелочи. Речь её отличалась связанностью, события она излагала последовательно и точно. Сайрус внимательно её слушал, пытаясь ухватить хотя бы какие-то детали, которые могли бы навести его на след пропавшей принцессы. Но ничего такого в рассказе Лалатины он не обнаружил. «Интересно, кто её отец?» – подумал Сайрус. Когда она закончила, он попросил её позвать хозяина.

– Девчонка прямо таки влюбилась в Вас, – сказал с усмешкой хозяин трактира, – ни о ком она раньше так не заботилась.

– Хозяин, – сказал Сайрус, – перейдём сразу к делу. Она северянка и, следовательно, рабыня! Сколько она стоит?

– О! Она Вам тоже по сердцу пришлась? Я тоже души не чаю в этой крошке!

«То-то она всё время такая голодная и грязная!» – подумал Сайрус.

– Сколько? – повторил свой вопрос Сайрус

– Один золотой! – глядя в сторону, пробормотал хозяин. Цена была несусветно большой, не торгуясь, Сайрус полез в кошелёк и кинул монету хозяину, который поймал её на лету и сразу же попробовал на зуб.

– Как там моя лошадь? – спросил Сайрус.

– В лучшем виде, сир! В лучшем виде! – затараторил хозяин.

– Отлично! Пришли мне мою рабыню! И ещё, готовить для меня будет она! – приказал Сайрус.

– Как прикажете! Как прикажете! – хозяин заторопился прочь. Через пару минут пришла Лалатина.