Read the book: «Алтарь Отечества. Альманах. Том I», page 13
Максим Парфентьевич Томаш
Июль 1961.
Конец 70-х.
Солдат вернулся на белом скакуне
Максим Парфентьевич Томаш (21 августа 1924 г. – 21 июня 1997 г.)
Родом из села Шапте-Бань Рышканского (в довоенные годы – Болотинского) района Молдавской ССР. В нашем селе все его звали ласково Сюня (от Максюня?). Предки его по прабабушке – из Оренбуржья, по прадеду – из Молдавии.
Ушёл на войну совсем юным, как, впрочем, многие уходили прямо со школьной скамьи, с выпускного вечера… Только-только женился. Я не успела родиться. Его забрали на сборы, которые проходили на юге Молдавии. Когда я родилась, меня, двухмесячную, мама отвезла на каруце (молд. – телега) показать молодому отцу.
Затем меня снова возили уже в город Атаки, что на границе с Украиной, попрощаться: отца уже отправляли на фронт.
К сожалению, о подробностях пребывания на войне я не расспросила отца. Это непростительно! Каюсь, хотя понимаю, что поздно. Более десяти лет прошло, как отца не стало. Своё покаяние я решила пронести через все оставшиеся мои дни до конца пути таким образом: открыть Интернет-галерею «АЛТАРЬ ОТЕЧЕСТВА».
Мама, Анна Никитична Томаш-Бендрюк, Отец и я. с. Шапте-Бань. Август 1945 г.
1994 год.
Пусть и другие, кто успел поговорить со своими родными, расскажут о них. Если кто, как я, не успел расспросить своих отцов, дедов, – пусть вспомнят хотя бы то, что сохранила память: даты жизни, когда они ушли на фронт, где воевали, вернулись или… Возможно, кто-то разыщет следы своих родных, друзей, однополчан. Буду рада, если Интернет-галерея поможет в этом кому-то.
Обращаюсь ко всем, кто, возможно, в те минуты шагал по фронтовым дорогам рядом с моим отцом: вспомните, пожалуйста, высокого, симпатичного солдата, с карими глазами (кто теперь их вспомнит?!), курносый, неприметные веснушки, которые золотились весной от южного солнца, а к зиме блёкли. Как и у меня… Разговаривал он на украинском языке вперемешку с молдавским-румынским. Окончил семь классов румынской школы, а, значит, по тем временам, был довольно грамотен.
Сквозь годы-туман мнится мне, что отец упоминал имя Г. К. Жукова – якобы, под его командованием он воевал.
…Вспоминал отец, что Америка тогда для наших солдат прислала только шнурков к ботинкам целый вагон… Так ли это? Что он и его однополчане воевали в ботинках и обмотках, – это правда. Выходит, шнурки нужны были в действительности, но чтобы в таком количестве…
Он всегда рвался вперёд – где труднее! Мог отдать последнюю рубаху тому, кто в ней нуждался. А ещё у моего отца были золотые руки: он «во всех железках разбирался».
На фронте спас своего раненого друга – вынес на плечах с поля боя, кажется, при переправе на реке Одра (немецкое название реки Одер) – друг родом из города Ивано-Франковска (Украина). Позже он приезжал с женой к нам домой – в начале шестидесятых. Вспоминаю: осень, я только приступила к учёбе в пединституте на втором курсе, по-моему. По селу плывёт густой аромат молдавского вина, скорее, сусла: только что собрали виноград, перепустили через дробилку. Из огромнейшей дубовой бочки стекает сладчайшее сусло. Роятся пчёлы вокруг. Вдруг слышу крики, плачи, радостные возгласы!.. Это приехал его однополчанин с женой: хотел познакомить жену со своим спасителем.
Ещё пробивается сквозь годы: смотрю на фотографию, на которой дед, Парфентий Васильевич Томаш, и мой юный отец: как раз в обмотках, со скаткой на плече. На фронте их пути пересеклись, они сфотографировались. С переездами одна-единственная небольшого формата фотокарточка затерялась. Обидно, что не можем найти.
Наш отец не курил. Никогда. Даже в те роковые военные годы.
После ранения на Одре часто находился в военных госпиталях, подлечивал ногу (сквозное ранение голени). Там много читал… и о кройке и шитье, в том числе! Да-да, выписывал в госпиталь литературу из Москвы из книжного магазина, что находился на Кузнецком мосту. Научил меня «читать» выкройки, кроить и шить.
Вообще отец предпочитал делать всё своими руками! Нас с братом и сестрой приучал к этому. Ему позже на консервном заводе Шапте-Бань вручили сертификат «Мастер – золотые руки».
Я была бы рада узнать хоть какую-нибудь весточку об отце-фронтовике, узнать о тончайшей чёрточке из его фронтовой биографии. И была бы безмерно благодарна: я смогла бы пополнить свой рассказ. Где вы, друзья-однополчане Максима (Сюни) Томаша?
Ниже мои стихи – простые, по восприятию – почти детские, но в них мало выдумки. Правды больше. Самое интересное то, что отец на самом деле вернулся домой на белом коне, как нагадали матери! Дело было так: от отца долго не приходило писем. Мама так переживала, что и сна не было! Поехала к гадалке в соседнее село. Мама во двор, а та ей:
– Возвращайтесь скорее домой! На белом коне Ваш муж возвращается домой! Поверьте, он в пути! Ранен, но в дороге, приближается к дому.
Мать поспешила домой, переполненная чувством радости, удивления и в слезах… К обеду следующего дня у сельских ворот гарцевал всадник на белом коне.
Белый конь
1.
«Последний год войны!» – по радио мы слышим.
Все реже треугольники летят:
Кто в госпиталь попал – тем не до писем,
А кто громит врага – добить спешат.
Сердца родных тревожатся все больше:
Жив ли сынок?.. Когда придёт отец?..
Приблизились войска до самой Польши,
И правда ль, правда ли – войне конец?!
Ждём весточки три месяца мы с мамой:
А вдруг?.. Нет, нет! – К гадалке мы пойдём.
Телегу запрягли и утром рано
Отправились к цыганке «на приём».
«Домой, моя хорошая, спешите!
Ваш муж в пути на белом скакуне.
Вернётся непременно – завтра ждите!
Я правду говорю, поверьте мне!»
Домой на крыльях мама полетела.
От радости глаза её зажглись.
Всю ночь ни на минуту не присела —
Белила… Пироги в печи пеклись.
2.
Я помню ту весну: пришла Победа,
Печалилось и плакало село
По нашим сыновьям, отцам и дедам:
Всех было жаль, кому не повезло.
Чумазая девчонка, я, под вишней
В ладошку собирала лепестки,
Что на земле лежали неподвижно,
Затем сдувала вверх их, как пушки.
И вдруг, когда клонился день к закату,
Я слышу крик, а мать – среди толпы.
Подходит белый конь, на нём – солдатик:
Отец вернулся раненый с войны.
Все бросились к нему, все обнимают.
Он братьев младших на руки берёт.
Я – в стороне: меня отец не знает,
И по щеке моей слеза течёт.
Но чьи-то руки подняли меня
И вмиг – к отцу – на белого коня!
3.
…Уж больше полувека пролетело.
Отец звездой поднялся в небеса.
В глазах тот день весны: я – в платье белом…
И белого коня забыть нельзя!
26 декабря 1999
Старая фотография
Памяти деда, Парфентия Васильевича ТОМАША – инвалида Великой Отечественной войны
Полон альбом фотографий,
В руки беру и смотрю:
Будто значки стенографий
Жизнь записали мою.
Карточка: папа и мама,
Я между ними стою
В басочке1 в тон сарафана,
В ручке – яйцо я держу.
Годика два – и не больше.
Вижу себя и солдат.
Длилось всё миг – и не дольше,
Миг исторических дат.
Словно туман опустился,
Память мою всполошил:
Год сорок пятый пробился,
В детство меня возвратил…
Белая сельская хата,
Летний, безоблачный день.
Вижу: стоят два солдата,
Плачут и гладят плетень.
Мама подходит к кринице,
Вскрикнув: «Татку, цэ Вы?
Ворог разбит за границей,
Бильше не будеть войны?!»
Дед расстегнул гимнастёрку,
Снял из-за плеч вещмешок,
Другу отдал всю махорку,
Маме – цветастый платок,
Детям – ремень свой и ложку,
Ножичек, фляжку, кисет,
Мне – сарафанчик в полоску
И на головку – берет.
Серые снял с ног обмотки,
Мягко на травку ступил,
Гладит ладонью пилотку:
Дед по друзьям загрустил.
Кто-то под Брестом остался,
Кто-то – на Курской дуге,
Кто под Берлином сражался —
Замер с винтовкой в руке…
Чарки вином наполняют:
Тризну справляет село.
Женщины в голос рыдают:
Сколько солдат полегло!..
Полон альбом фотографий —
Вехи всех памятных дат —
Будто значки стенографий,
Жизни мгновенья хранят.
15 февраля 2000
Победу добыли Парфентий и старший сын Максим. Победу, мир и свободу передали беречь младшим сыновьям. Они все служили в Армии, кроме Ивана.
2006
Совершенно случайно в последний день перед сдачей альманах в печть, узнала что мой отец, Максим Томаш, участвовал в Великой Отечественной войне с 14 апреля 1944 года по март 1945 года. Он был стрелком 370-Запасного Стрелкового полка с апреля 1944 года по декабрь 1944 года. С декабря 1944 года по март 1945 года – стрелком 222 Стрелковой Дивизии… Уже свой шаг чеканила Победа, врага загоняли в своё логово, пахло весной, когда отца ранило при форсировании реки Одры. 1 марта 1945 мой юный отец был тяжело ранен в правую голень и левую стопу. По июнь 1945 года находился на излечении в военном госпитале № 4440.
Парфентий Томаш с сыновьями и дочерью. Сидят слева направо: Максим, Парфентий Васильевич Томаш, Дмитрий. Стоят слева направо: Иван, Василий, Лидия, Андрей, Николай. В родном селе. 1960-е годы.
Не отдавайте на войну своих детей
Отцу – Максиму Томашу, Инвалиду Великой Отечественной
Мне девятнадцать. Рядом юная жена.
Моя любимая со мной обручена,
Но затуманились прекрасные глаза
И плачут, словно виноградная лоза.
Я не успел ее к груди своей прижать,
О самом главном не осмелился сказать:
Внезапно грянула священная война —
И на разлуку жизнь была обречена.
Четыре года по Европе я шагал.
Я трусом не был. Бил врага. Я воевал.
Четыре раза ранен был, но выживал,
К тебе живым вернуться – день и ночь мечтал.
Вот долгожданная настала тишина.
Мы свято верили, что кончится война.
Рыдали вдовы, стон был слышен матерей,
Огонь зловещий гас в печах концлагерей.
Какое счастье, когда музы говорят,
А танки, пушки зачехленные стоят,
Не сеют смерть по всей израненной земле
И первый солнца луч – сверкает на заре.
…Прошло полвека, как закончилась война.
Лампады, свечи в каждый дом внесла она.
О, сколько жизней загубила сыновей,
Любимых, преданных, красивых дочерей!..
И вновь война! Объята пламенем страна!
Нам похоронки слал Афган, теперь – Чечня!..
Я призываю всех на свете матерей:
Не отдавайте на войну своих детей!
9 мая 1995
Исаак Фиселевич Трейстер
Рига. Ноябрь, 1945 год. Снимок на память с друзьями. Исаак Трейстер первый слева.
С начала Великой Отечественной войны прошло более 65 лет. Пенсионного возраста достигли уже те, кто родился в последний предвоенный и послевоенный годы. А история Отечества постоянно открывает и находит скромных участников войны, продолжающих передавать свою энергию, жизненный опыт, творческое мастерство, терпимость и уважение к тем, кто находится рядом с ними. Их имена, может быть никогда не встретятся на страницах книг о героях, хотя каждый из воевавших от солдата до генерала, защищая Родину, рисковал самым дорогим – жизнью. Война не только обрывает жизнь. Война коверкает судьбу, ломает жизненные планы, калечит душу, надежду и мечту.
А если война началась, когда тебе только семнадцать?
Так и случилось с Исааком Фиселевичем Трейстером – бывшим ведущим конструктором бригады фюзеляжа ОКБ.
Война, а молодой человек желает воплотить свою мечту в музыке, стать пианистом, а лучше – композитором. Судьба одарила его абсолютным музыкальным слухом, трепетными красивыми руками и горящим сердцем. Он любил музыку, окончил музыкальную школу. Родители радовались его успехам в учёбе, поддерживали его стремление к сценической деятельности в будущем.
Но война изменила планы. У страны появилась потребность в других профессиях. И. Ф. Трейстер выбирает МВТУ им. Н. Э. Баумана, а в 1924 году добровольцем вступает в ряды Советской Армии. Его направляют в Ленинградское артиллерийское техническое училище, после окончания которого – 1-й Прибалтийский фронт.
Он становится бойцом 46-й артиллерийской зенитной дивизии, участвует в освободительных боях 49-й армии. В звании лейтенанта, командира взвода И. Ф. Трейстер входит в Кёнигсберг.
Исаак Фиселевич вспоминает:
– Мы были молоды. Всем хотелось окончания войны, мы ждали победы.
На фронте он всегда находился на передовой линии боя, чтобы активнее участвовать в достижении победы.
У войны недоброе лицо, может быть, поэтому тяжело вспоминать о погибших друзьях, сражениях, где вокруг, особенно при артиллерийской канонаде, всё гремело, сверкало, горело, рушилось и… «пейзаж после битвы». Эти раны незабываемы для сердца.
После окончания войны И. Ф. Трейстера оставили в резерве. После демобилизации в 1946 году он продолжает со второго курса учёбу в МВТУ и получает назначение на военный завод.
Казалось бы, ещё есть возможность получить вторую специальность и вернуться к музыке, но стране потребовались механики для обслуживания сельскохозяйственной техники. Новый передовой рубеж: И. Ф. Трейстер – механик МТС Владимирской области.
И только в 1962 году он приходит в ОКБ А. И. Микояна. Оказалось, что в его судьбе всё-таки авиация одержала победу… А музыка? Музыка никогда не покидала ни ум, ни сердце. Исаак Фиселевич вместе с творчески одарёнными сотрудниками – коллегами предприятия, участвовал в концертах.
В последние годы Исаак Трейстер живёт активной творческой жизнью, уже являясь членом ПараАртийского Центра «Иван да Марья». Он – член Совета ветеранов района Чертаново Южное города Москвы. Не по годам энергичен, готов всегда к делам, лёгок на подъём, спешит другим на помощь. А на сцене во время концертов и до сих из-под его тонких пальцев рождается и живёт Музыка…
2006
Евгений Константинович Ходжибеков
Алексей Солдатов. Доброволец автозавода, боец 27-го Танково-самоходного полка им. Наркомсредмаш, Май 1943 года. г. Курск.
Евгений Константинович Ходжибеков родился в 1924 году 7 Марта в Ростове-на-Дону, всю жизнь прожил в Москве. По национальности армянин. После окончания десятилетки был призван в армию и направлен в Смоленское артиллерийское училище, стал курсантом. По окончании училища было присвоено звание гвардии лейтенанта. В Феврале 1943 года направлен в действующую армию командиром батареи 76-миллиметровых орудий. На передовой назначен командиром батареи 120-миллиметровых гаубиц.
Воспоминания Евгения Ходжибекова:
– Командовал я батареей, которая принимала активное участие в освобождении Севастополя. В то время на Крымском направлении был командующим Ф. И. Толбухин (войсками Южного, 4-го и 3-го Украинских фронтов). За бои по освобождению города Севастополя я был награждён орденом "Красной Звезды". Шли ожесточённые бои за город Херсон. Картина там была страшная. Абсолютно все здания были разрушены. Лежало очень много убитых, как немцев, так и наших. Мёртвых не убирали. Над нами часто летали немецкие самолёты-разведчики Fw 189 "Рама", пытавшиеся обнаружить наши позиции. Нас ожесточённо обстреливали. Разведка тоже давала нам координаты немецких батарей, и мы тяжёлыми 120-миллиметровыми гаубицами уничтожали позиции противника. На войне действовал неписанный закон: "Если ты промахивался, то попадали в тебя".
В начале войны большая часть нашей артиллерии была на конной тяге, впоследствии мы постепенно перешли на тягачи. Когда я командовал батареей 76-мм. орудий, они были на конной тяге. Со мной произошёл случай, который чуть не стоил мне жизни. Наши батарея ночью меняла позицию, мы совершали длительный переход. Все были уставшие, две ночи не спали. Я шёл рядом с 76-мм пушкой моей батареи. Меня убаюкало, стал дремать на ходу. Полу моей шинели затянуло под колесо пушки, я инстинктивно подставил руки, и пушка перекатилась через мой живот, чудом не раздавив меня насмерть. Когда убили командира, меня назначали командовать дивизионом. Наш дивизион попал на 3-й Украинский фронт под командованием маршала Г. К. Жукова. Немцы в это время бросили все силы на оборону города Будапешта. Наш артиллерийский полк направили на прорыв обороны немцев. Мы смогли остановить противника и выгнать их из Будапешта.
За храбрость и мужество, проявленные в боях, был награждён орденом. Вскоре, в марте 1945 года, получил благодарственные письма от Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина:
«Дорогой товарищ Ходжибеков Евгений Константинович, приказом Верховного Главнокомандующего – товарища И. В. Сталина, Вам объявлена благодарность:
"За участие в разгроме танковой группы немцев юго-западнее Будапешта в составе Одиннадцатой танковой дивизии – приказ № 306 от 24 марта 1945 года, " За овладение городом Девичер – приказ № 311 от 26 марта 1945 г.", "За овладение городом Сомбатель – приказ № 316 от 29 марта 1945 г.", "За овладение городом Глоггнитц – приказ № 328 от 3 апреля 1945 г."
Впоследствии получил поздравление и благодарность от Сталина:
«Участнику боёв Ходжибекову Е. К. за город Вену в апреле 1945 г. "Полная победа над немцами теперь близка, но победа никогда не приходит сама, она добывается в тяжёлых боях и упорным трудом. Обречённый враг бросает в бой последние силы, отчаянно сопротивляется, чтобы избежать возмездия. Он хватается, и будет хвататься за крайние средства борьбы. Поэтому надо помнить, что чем ближе наша победа, тем выше должна быть наша бдительность, тем сильнее должны быть наши удары по врагу". И. В. Сталин.
Евгений Ходжибеков. До свадьбы. 1953 год.
Варвара Кошаева-Ходжибекова. 1950 год.
"Дорогой Ходжибеков Е. К., приказом Верховного Главнокомандующего товарища И. В.Сталина от 13 апреля 1945 г. За № 334 объявлена благодарность войскам 3-го Украинского фронта, в том числе и Вам, как участнику боёв за подступы к городу Вене и за овладение столицей Австрии – городом Вена. В ходе боёв за Вену наши войска разгромили одиннадцать танковых дивизий немцев, взяли в плен более 130 тысяч солдат и офицеров противника, уничтожена военная техника и военное имущество".
В боях за город Будапешт меня ранило вторично. После этого ранения я попал в госпиталь. Подлечился и снова в бой.
В конце 1944 г. я с четырьмя бойцами пошёл в разведку, чтобы обследовать ничейную территорию, находятся ли там немцы. Мы продвигались ползком, местность была открытая. Вдруг из-за холма неожиданно появилось три немецких бронетранспортёра. На открытой местности они заметили нашу разведгруппу и открыли сильный огонь из 3-х станковых пулемётов, расположенных на бронетранспортёрах. Укрыться негде было. Мы вынуждены были принять неравный бой. У нашей группы было три винтовки, два автомата и несколько гранат. Наша разведгруппа ожесточённо отстреливалась. Гранатами мы подожгли один бронетранспортёр и подожгли другой. Но троих солдат, находившихся со мной, убило в этом бою. Меня сильно ранило в ногу, сапог был полон крови.
Немцы старались нас окружить и взять в плен. Патроны и гранаты у меня закончились, я полз, пытаясь укрыться в складках местности. У меня оставался пистолет "Наган" с шестью пулями. Я оставил последний патрон, чтобы застрелиться и не попасть в плен к врагу. Надежды на помощь не оставалось. Будучи офицером и имея билет ВКП(б) в нагрудном кармане, я бы живым в плен не сдался. Неожиданно наша батарея заметила оставшийся немецкий бронетранспортёр и открыла по нему огонь. Это помогло мне отползти в безопасное место и чудом спастись. После снова попал в госпиталь на лечение. Шрам на ноге остался на всю жизнь. Во многих боях, в которых я принимал участие, наша батарея отражала наступление немецких танков "Тигров" и "Пантер". Часто приходилось вести огонь прямой наводкой, в ближнем бою с врагом. Сокрушительный огонь тяжёлых орудий батареи останавливал атаки вражеских танков.
Враг отступал, оставляя на поле боя подбитые горящие танки "Тигры" и "Пантеры". Тяжёлые гаубицы батареи крушили знаменитую "Крупповскую" танковую броню фашистов. В одном из ожесточённых боёв, юго-западнее Будапешта, после непрерывных атак противника, неповреждённым оставалось только одно орудие батареи. Прислуга орудия была убита осколками фашистского снаряда. Чтобы остановить атаку прорывавшегося фашистского тяжёлого танка "Тигр", я сам заряжал орудие и прямой наводкой вёл огненную дуэль с вражеским танком, один на один. Танк успел первым выстрелить, и был перелёт, снаряд разорвался за орудием.
"Времени на промах и на второй выстрел у меня нет, – подумал я. – Всё в этой огненной дуэли решают секунды. Если выпущенный мною снаряд не попадёт во вражеский танк, то вторым выстрелом танк расстреляет уцелевшее орудие батареи в упор, или раздавит его гусеницами и прорвёт линию нашей обороны!».
Хорошо прицелившись, я выстрелил. Мой 120-мм снаряд пробил лобовую броню, уничтожив фашистский танк. Раздался сильнейший взрыв, всё заволокло дымом и огнём. В нескольких десятках метрах от уцелевшего орудия застыл горящий, дымящийся фашистский "Тигр", пытавшийся прорвать нашу оборону и уничтожить батарею.
На этом направлении фронта нашу батарею атаковала танковая дивизия "СС". Вскоре нам на помощь подошло подкрепление и оборона, которую держала наша батарея, была усилена. Этот боевой эпизод был учтён командованием при награждении меня "Орденом Отечественной войны" за храбрость, стойкость, мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.
Получил я и благодарность от Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина:
«Старший лейтенант Ходжибеков Е. К. вступил в ВКП(б) (Всероссийскую Коммунистическую Партию Большевиков) в 1943 г., находясь на передовой. Вступил по зову сердца из патриотических чувств, чтобы защищать Родину (Союз Советских Социалистических Республик)».
Это происходило в период, когда ещё неясно было, кто победит? Ещё не было решающих побед под Сталинградом и на Курской дуге, коренным образом, решивших исход войны. Этот неподдельный патриотизм объединил людей всех национальностей, проживающих в СССР, на защиту своей Родины и победу над фашизмом, покорившим всю Европу. Только национальное единство сплочённость, взаимовыручка, массовый героизм народа принесли победу над врагом. Если была бы в стране национальная неприязнь, раздробленность, деление по национальной принадлежности, то фашизм одержал бы лёгкую и быструю победу – удался бы план Гитлера "Блиц криг".
Ходжибеков Е. К. прошёл всю войну в составе 3-го Украинского фронта. Участвовал в ожесточённых боях за Мамаев курган, г. Калач, Турецкий Вал, Севастополь, Кёнигсберг, Будапешт, Вену, озеро Балатон, г. Девичер, г. Шарвар, г. Сомбатель, г. Глаггнитц.
Из характеристики с места работы:
После войны Ходжибеков Е. К закончил Архитектурный институт и был направлен на работу в Читу главным архитектором города. Проработал три года в этой должности. Впоследствии работал в Москве многие годы до окончания трудового стажа в Центральном Научно-исследовательском институте гражданского строительства в должности начальника архитектурной мастерской.
Ходжибеков Е. К. проявил себя как высококвалифицированный специалист и опытный наставник. Его вклад в работу института огромен. Коллектив мастерской под его руководством являлся одним из надёжных, квалифицированных и хорошо организованных подразделений.
Воспоминания жены Варвары Ивановны Кошаевой-Ходжибековой:
– После смерти мужа Генеральный директор института, Заслуженный строитель России М. Г. Лейзерович написал в Правительство Москвы Ю. М. Лужкову ходатайство о предоставлении места для установления "Военно-мемориальной компанией" мраморного памятника герою. Он пишет: "Ходжибеков Евгений Константинович – Участник и инвалид ВОВ, награждён многими правительственными наградами за боевые и трудовые заслуги, проявил себя как высококвалифицированный специалист и опытный наставник, его вклад в работу института огромен. Коллектив мастерской под его руководством являлся одним из надёжных, квалифицированных и хорошо организованных подразделений».
